| Nikolay | Дата: Среда, 07 Сен 2011, 11:19 | Сообщение # 1 |
 Долгожитель форума
Группа: Заблокированные
Сообщений: 8926
Награды: 168
Репутация: 248
Статус:  | 
БАТЮШКОВ КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ
(18 (29) мая 1787, Вологда — 7 (19) июня 1855, Вологда)
— знаменитый русский поэт, прозаик и публицист, предшественник А. Пушкина, герой Отечественной войны 1812 года; один из родоначальников «современной» русской поэзии (совмещение классицизма с сентиментализмом) и русского романтизма.
Биография
Происходил из древнего дворянского рода Батюшковых, отец — Николай Львович Батюшков. (1753—1817). Годы своего детства провёл в родовом имении — селе Даниловское. Семи лет от роду он потерял мать, которая страдала душевной болезнью, по наследству перешедшей к Батюшкову и его старшей сестре Александре.
В 1797 году его отдали в Петербургский пансион Жакино, где будущий поэт изучает европейские языки, с упоением читает европейских классиков и начинает писать свои первые стихи. В 1801 году он перешёл в пансион Триполи. На шестнадцатом году жизни (1802) Батюшков оставил пансион и занялся чтением русской и французской литературы. В это же время он близко сошёлся со своим дядей, известным писателем Михаилом Никитичем Муравьёвым. Под его влиянием занялся изучением литературы древнего классического мира и стал поклонником Тибулла и Горация, которым он подражал в первых своих произведениях. Кроме того, под влиянием Муравьёва Батюшков выработал в себе литературный вкус и эстетическое чутьё.
В 1802 году Батюшков зачисляется на службу в министерство народного просвещения. Эта служба тяготит поэта, но обстоятельства не позволяют ему оставить службу. Старинный дворянский род Батюшковых обеднел, имение пришло в упадок. Высокопоставленных покровителей и меценатов, которые бывали у многих писателей, поэтов, художников, музыкантов, Батюшков не имел, и, быть может, из-за гордости, не хотел иметь: «Просить и кланяться в Петербурге не буду, пока будет у меня кусок хлеба». Впоследствии поэт скажет, противопоставляя себя многим угодливым пиитам того времени: «Я писал о независимости в стихах, о свободе в стихах».
В Петербурге Батюшков познакомился с представителями тогдашнего литературного мира. Особенно близко сошёлся он с Г. Р. Державиным, Н. А. Львовым, В. В. Капнистом, А. Н. Олениным, Н. И. Гнедичем. В 1805 году в журнале «Новости литературы» публикуется его стихотворение «Послание к стихам моим» — первое выступление Батюшкова в печати. Поступив в департамент министерства народного просвещения, Батюшков сблизился с некоторыми из своих сослуживцев, которые примыкали к карамзинскому направлению и основали «Вольное общество любителей российской словесности».
В 1807 году Батюшков записался в народное ополчение (милицию) и принял участие в прусском походе. В битве под Гейльсбергом он был ранен и должен был отправиться лечиться в Ригу. Во время похода им написано несколько стихотворений, и начат перевод поэмы Тасса «Освобождённый Иерусалим». В следующем, 1808 году, Батюшков принял участие в войне со Швецией, по окончании которой вышел в отставку и поехал к родным, в село Хантоново Новгородской губернии. В деревне он скоро начал скучать и рвался в город: впечатлительность его стала почти болезненной, все больше и больше овладевала им хандра и предчувствие будущего сумасшествия.
В самом конце 1809 года Батюшков приехал в Москву и скоро благодаря своему таланту, светлому уму и доброму сердцу сыскал себе добрых друзей в лучших сферах тогдашнего московского общества. Из тамошних литераторов наиболее сблизился он с Василием Львовичем Пушкиным, В. А. Жуковским, П. А. Вяземским и Н. М. Карамзиным. Годы 1810 и 1811 прошли для Батюшкова отчасти в Москве, где он приятно проводил время, отчасти в Хантонове, где он хандрил. Наконец, получив отставку от военной службы, он в начале 1812 года отправился в Петербург и при помощи Оленина поступил на службу в Публичную библиотеку; жизнь его устроилась довольно хорошо, хотя его постоянно тревожила мысль о судьбе его семейства и его самого: скорого повышения по службе нельзя было ожидать, а хозяйственные дела шли все хуже и хуже.
В 1809 году поэт участвует в походе на Аландские острова. В начале лета он получает отпуск, после короткого пребывания в Петербурге, едет в имение Хантоново, где, среди прочего, пишет стихотворный памфлет «Видение на берегах Леты», разошедшийся в списках и напечатанный в искажённом виде лишь через тридцать два года после его создания. Один из списков стихотворения, являющийся маленькой сатирической поэмой, был назван «Страшный суд русских пиитов, или ведение на берегах Леты до Ипотаса де Ротти».
С декабря 1809 года поэт живёт в Москве. Он намерен выйти в отставку, служить в дипломатической миссии, мечтает путешествовать по Европе. В Москве в 1810 году Батюшков знакомится с Карамзиным, и входит в круг близких ему литераторов. Получив отставку в чине подпоручика и живя то в Москве, то в своём имении в Хантонове, поэт много пишет в стихах и прозе, и переводит.
В начале 1812 года Батюшков переезжает в Петербург, и в апреле того же года поступает в Публичную библиотеку помощником хранителя манускриптов. Директором библиотеки был Алексей Оленин, писатель-археолог, художник и ценитель искусств, в доме которого был салон, посещавшийся многими писателями и художниками, с которыми встречался Батюшков. Сослуживцами Батюшкова по Публичной библиотеке были Гнедич и Крылов.
Начавшаяся Отечественная война 1812 года усиливает в душе поэта патриотическое чувство. Он желает пойти на войну, но болезнь, сильная лихорадка, мешает ему сразу же осуществить это намерение. Почти в канун Бородинской битвы, поэт берёт отпуск и приезжает в Москву, для того, чтобы сопровождать в Нижний-Новгород вдову своего наставника Е. Ф. Муравьёву и её семью. Стечение беженцев и народные бедствия, увиденные поэтом по пути следования из Москвы, производят на него сильное впечатление. Батюшков возвращается в Москву после изгнания из неё французов.
В 1813 году Батюшков, как только позволило состояние здоровья, выезжает в Дрезден, в главную квартиру действующей армии. Батюшков теперь адъютант генерала Раевского. В сражении под Лейпцигом погибает друг Батюшкова, воспетый в его стихах, И. А. Петин, и ранен Раевский. В 1814 году поэт участвует в переходе через Рейн и вступлении во Францию. Из Парижа, свидетелем капитуляции которого был Батюшков, он через Англию, Швецию и Финляндию возвращается в Петербург.
Неудавшаяся попытка жениться в 1815 году, расстройство личных отношений с отцом тяжело переживались поэтом. Некоторое время он живёт на Украине, в Каменец-Подольске, у своего военного начальства. Поэта заочно выбирают в члены литературного общества «Арзамас». В эту пору Батюшков переживает сильный творческий подъём: за год он пишет двенадцать стихотворных и восемь прозаических произведений. Он готовит к печати свои сочинения в стихах и в прозе.
После приезда в Москву поэт избирается в члены «Московского общества любителей словесности». При вступлении в него прочитывается «Речь о влиянии лёгкой поэзии на язык», историко- и теоретико-литературная статья, опубликованная в «Трудах» общества. Батюшков избирается почётным членом «Вольного общества любителей словесности». Поэт принимает участие в заседаниях «Арзамаса». В октябре 1817 года выходят "Опыты в стихах и прозе", которую затем издаёт Гнедич. Книга благожелательно была встречена критикой и читателями.
После поездок в деревню с намерением спасти от продажи с публичного торга имение отца, умершего в 1817 году, после пребывания в Петербурге поэт весной 1818 года отправляется на юг, поправлять своё здоровье. По совету Жуковского Батюшков подаёт прошение о зачислении в одну из миссий в Италии. В Одессе поэт получает от Александра Тургенева письмо, извещающее о назначении поэта на дипломатическую службу в Неаполь. После долгого путешествия, он пребывает на место службы, с яркими впечатлениями от поездки. Важной для поэта была встреча с русскими художниками, в числе которых были Сильвестр Щедрин и Орест Кипренский, жившие в то время в Риме.
Получив в конце 1820 года отпуск для лечения, Батюшков едет в Рим, а затем, уже в следующем году, на воды в Теплиц, где он узнаёт, что в «Сыне отечества» появилось анонимное стихотворение «Б… в из Рима», написанное от лица Батюшкова и принятое читателями как его произведение, хотя автором его был Плетнев. Батюшков воспринимает это как личную обиду.
7 июля 1855 года скончался от тифа в Вологде. Похоронен в Спасо-Прилуцком монастыре, в пяти верстах от Вологды. Ещё в 1815 году Батюшков писал Жуковскому о себе следующие слова: «С рождения я имел на душе чёрное пятно, которое росло, росло с летами и чуть было не зачернило всю душу».
Творчество
Батюшкова считают непосредственным предшественником Пушкина, и не случайно — соединяя литературные открытия классицизма и сентиментализма, он явился одним из родоначальников новой, «современной» русской поэзии.
Стихотворения первого периода литературной деятельности поэта проникнуты эпикуреизмом: человек в его лирике страстно любит земную жизнь; главные темы в поэзии Батюшкова — дружба и любовь. Отказавшись от морализма и манерности сентиментализма, он находит новые способы выражения чувств и эмоций в стихе, предельно ярких и жизненных:
Стройный стан, кругом обвитый
Хмеля жёлтого венцом,
И пылающи ланиты
Розы ярким багрецом,
И уста, в которых тает
Пурпуровый виноград —
Все в неистовой прельщает!
В сердце льет огонь и яд!
(«Вакханка», 1815)
В ответ на события отечественной войны 1812, Батюшков создал образцы гражданской поэзии, патриотический настрой которых соединяется с описанием глубоко индивидуальных переживаний автора:
… пока на поле чести
За древний град моих отцов
Не понесу я в жертву мести
И жизнь и к родине любовь;
Пока с израненным героем,
Кому известен к славе путь,
Три раза не поставлю грудь
Перед врагов сомкнутым строем —
Мой друг, дотоле будут мне
Все чужды музы и хариты,
Венки, рукой любови свиты,
И радость шумная в вине!
(«К Дашкову», 1813)
В послевоенный период поэзия Батюшкова тяготеет к романтизму. Темой одного из самых его известных стихотворений, «Умирающий Тасс» (1817), является трагическая судьба итальянского поэта Торквато Тассо
Ты помнишь, сколько слез младенцем пролил я!
Увы! с тех пор добыча злой судьбины,
Все горести узнал, всю бедность бытия.
Фортуною изрытые пучины
Разверзлись подо мной, и гром не умолкал!
Из веси в весь, из стран в страну гонимый,
Я тщетно на земли пристанища искал:
Повсюду перст её неотразимый!
(«Умирающий Тасс», 1817)
(Источник – Википедия; http://ru.wikipedia.org/wiki/Батюшков,_Константин_Николаевич )
***
Батюшков, Константин Николаевич, русский поэт
Наталья Карамышева
Родился 18(29) мая 1787 в Вологде, раннее детство провел в вотчине отца Даниловском (неподалеку от Бежецка Тверской губернии). Карьера его отца, Николая Львовича, принадлежавшего к старинному дворянскому роду, не задалась: уже в возрасте 15 лет он был удален из Измайловского полка из-за ссылки своего дяди, замешанного в заговоре против Екатерины II в пользу ее сына Павла. Мать Батюшкова вскоре после рождения сына сошла с ума и умерла, когда ему было 8 лет...
В десятилетнем возрасте Батюшкова отдали в Петербургский пансион француза Жакино, затем – в пансион итальянца Триполи. Особенно ревностно он изучал иностранные языки – французский, итальянский, латынь, отличаясь среди сверстников склонностью к чужеземным языкам и литературе.
После окончания пансиона вынужден был поступить на службу делопроизводителем в Министерство народного просвещения, что ему претило. Зато на службе познакомился с молодыми людьми, дружба с которыми еще долгие годы его поддерживала. Особенно сблизился он с поэтом и переводчиком Н.Гнедичем, к литературным советам которого относился внимательно всю свою жизнь. Здесь же Батюшков знакомится с членами Вольного общества любителей словесности, наук и художеств: И.Пниным, Н.Радищевым (сыном), И.Борном, благодаря которым стал сотрудничать с некоторыми московскими журналами.
Первое большое стихотворение Батюшкова Мечта судя по всему было написано в 1804, а опубликовано в 1806 в журнале «Любитель словесности». Это стихотворение Батюшков особенно любил: переделывал его в течение многих лет, кропотливо и внимательно заменял одни строки другими, пока не остановился на редакции 1817. Уже в первых поэтических опусах он отказывается от традиции высокой оды 18 в., его излюбленными жанрами становятся элегии и дружеские послания. Мечта, как и другие ранние стихи, проникнута духом поэтической мечтательности, меланхолии, предромантическим погружением в мир грез и фантазий:
О, сладкая мечта! О неба дар благой!
Средь дебрей каменных, средь ужасов природы,
Где плещут о скалы Ботнические воды,
В краях изгнанников.. Я счастлив был тобой.
Я счастлив был, когда в моем уединенье
Над кущей рыбаря, в час полночи немой,
Раздастся ветров свист и вой
И в кровлю застучит и град, и дождь осенний.
В 1805 журнал «Новости русской литературы» опубликовал еще одно стихотворение Батюшкова Послание к стихам моим, после чего его небольшие лирические стихотворения (как их тогда называли, пьесы) начинают появляться на страницах печати и имя автора становится известно в литературных кругах.
Во многом на формирование литературных вкусов Батюшкова повлияли его двоюродный дядя Михаил Муравьев, в основном прозаик, писавший, однако, и стихи, и, конечно же, кумир тогдашней молодежи историк и писатель Николай Карамзин, произведения которых во многом предопределили будущий расцвет элегической поэзии.
Поэт и критик 20 в. Вл. Ходасевич так писал о том переходном периоде русской словесности: «Уже взорвалась первая мина, подложенная под классицизм сентиментализмом Карамзина... перед новыми силами открывалось обширное поле. Жуковский и Батюшков пытались обрести «новые звуки...»».
Отрицание «холодного рассудка», упоение поэтической мечтой на лоне природы, одушевленной и как бы вторящей переживаниям поэта, попытка уловить мимолетные переживания души, искренность и отсутствие пафоса – таковы стихи молодого Батюшкова, «сладкоречивого и моложавого».
Казалось, созданный лишь «для звуков сладких и молитв», Батюшков резко меняет свою жизнь: в 1807 записывается в ополчение и отправляется на войну с Наполеоном в Восточную Пруссию. Получает тяжелое ранение под Гейльсбергом, остается на некоторое время для излечения в доме рижского купца. Опыт войны не проходит даром – в задумчивые, мечтательные стихи вторгаются строгие, певуче-торжественные мотивы – темы расставания и смерти:
Я берег покидал туманный Альбиона:
Казалось, он в волнах свинцовых утопал.
За кораблем вилася Гальциона,
И тихий глас ее пловцов увеселял.
<...>
И вдруг... то был ли сон?.. предстал товарищ мне,
Погибший в роковом огне
Завидной смертию, над Плейсскими струями…
(Тень друга).
В 1807 некоторое время живет в Петербурге, где сближается с семьей А.Н.Оленина, близкого друга к тому времени покойного Муравьева. Здесь он чувствует себя как дома. В обществе, которое собиралось в доме Оленина (в числе гостей был и давний друг Батюшкова Н.Гнедич), идеалом прекрасного считалась античность, что вполне соответствовало литературным склонностям Батюшкова.
В 1808, выздоровев окончательно, вновь отправляется в армию, на этот раз в Финляндию, где не принимал участия в военных действиях, зато целый год провел в походах.
В 1809–1811, находясь уже в своей деревне Хантонове и вновь предаваясь литературным занятиям, пишет ряд стихотворений, поставивших его в глазах просвещенной читающей публики в ряд лучших поэтов. Это элегическое Воспоминание 1907 года, лучшие переводы из римского поэта Тибулла, большое дружеское послание к Жуковскому и Вяземскому Мои пенаты и сатира Видение на берегах Леты. Созданная под впечатлением литературных споров тех лет, она получила широкое распространение и четко определила место Батюшкова в «войне старого слога с новым». Батюшков всецело на стороне Карамзина, вслед за ним полагая, что надо «писать, как говорят, и говорить, как пишут», что современной поэзии должны быть чужды славянские слова и устаревшие обороты и что силу язык может черпать лишь в живой речи.Так в Лете – реке забвения Батюшков «утопил» «архаистов» – А.С.Шишкова и его единомышленников, что они восприняли с его стороны как открытый вызов.
Вскоре Батюшков перебирается в Москву, где его ожидают новые впечатления и знакомства. Прежде всего это – те самые сторонники новой поэзии, сторонники Карамзина, на чью сторону он встал столь безоговорочно. Это – будущие члены литературного общества «Арзамас» – В.Жуковский, Вас.Пушкин, П.Вяземский и сам Карамзин, с которым Батюшков лично знакомится. В то же время денег с имения не хватало, и он ищет службы как для дохода, так и для «положения в обществе», мечтает о дипломатической карьере, которая кажется ему наиболее подходящим занятием. В начале 1812 приезжает в Петербург, где Оленин устроил его на службу в Публичную библиотеку.
Война 1812 стала потрясением для Батюшкова. Он не мог постичь, как французы, этот «просвещеннейший» народ, зверствовал на захваченных землях: «Москвы нет! Потери невозвратные! Гибель друзей, святыня, мирное убежище наук, все осквернено шайкою варваров! Вот плоды просвещения, или лучше сказать, разврата остроумнейшего народа... Сколько зла! Когда ему конец? На чем основать надежды?..».
Болезнь не позволила Батюшкову сразу принять участие в военных действиях. В Москве он оказался накануне Бородинского сражения, потом был вынужден уехать вместе с теткой Муравьевой в Нижний Новгород и попал в Москву уже после ухода французов. Отсюда он писал Гнедичу: «Ужасные поступки вандалов, или французов, в Москве и в ее окрестностях... вовсе расстроили мою маленькую философию и поссорили меня с человечеством». В послании Дашкову Мой друг, я видел море зла, уже ничего не осталось от сладких мечтаний, а есть лишь правда очевидца страшных событий:
Я видел бедных матерей,
Из милой родины изгнанных!
Я на распутье видел их,
Как, как к персям чад прижав грудных,
Они в отчаяньи рыдали
И с новым трепетом взирали
На небо рдяное кругом.
К Дашкову – по сути отказ от ранней эпикурейской лирики, и новая тема народного бедствия властно вторгается в его поэтический мир, который отныне оказывается расколот на идеальное и реальное.
Война повлияла и на поэтическую форму сочинений Батюшкова. Чистый жанр элегий мало подходил для описания войны, и он начинает тяготеть к оде. Например, в стихотворениях Переход через Рейн (1816) или На развалинах замка в Швеции (1814), где одическое и элегическое начало причудливо переплетаются, и, по мнению литературоведа Б.Томашевского, «в этой монументальной элегии душевные излияния поэта облекаются в формы исторических воспоминаний и размышлений о минувшем». «Медитативной элегией с историческим содержанием» можно назвать большинство лучших элегий Батюшкова.
В качестве адъютанта генерала Н.Раевского был направлен в Дрезден, где участвовал в сражениях, а после ранения генерала последовал с ним Веймар. Вернулся в действующую армию уже к концу кампании, присутствовал при капитуляции Парижа, затем прожил в столице Франции два месяца, увлеченный ее пестрой, красочной, несмотря на военное время, жизнью. Возвращение на родину и радовало, и страшило, его настроение становилось все тревожнее, порою одолевали приступы отчаяния и уныния. В одном из писем он говорил, что вскоре должен возвратиться в страну, где так «холодно, что у времени крылья примерзли». А в стихотворении Судьба Одиссея (вольный перевод из Шиллера, 1814) явно просматриваются аналогии героя-странника из эпоса Гомера с самим автором, не узнающим своей родины:
Казалось, небеса карать его устали
И тихо сонного домчали
До милых родины давно желанных скал,
Проснулся он: и что ж? отчизны не познал.
Из Парижа через Лондон и затем Швецию он возвращается в Петербург, где останавливается в семье Олениных и где его ждет еще одно потрясение – он вынужден отказаться от брака с А.Фурман, сомневаясь в искренности чувств своей избранницы. В конце 1815 подал в отставку и занялся подготовкой к печати своих произведений, собрание которых решил назвать Опыты : 1-й том – проза, 2-й – стихи. Активно участвует в литературной жизни Москвы. В 1816 его избирают в члены Московского общества любителей русской словесности, и при вступлении он произносит программную речь О влиянии легкой поэзии на русский язык. В ней он сформулировал идеал легкой поэзии, основанной на ясности, гармоничности, простоте языка: «В легком роде поэзии читатель требует возможного совершенства, чистоты выражения, стройности в слоге, гибкости, плавности; он требует истины в чувствах и сохранения строжайшего приличия во всех отношениях». «Ясность, плавность, точность, поэзия и... и... и... как можно менее славянских слов», – писал он еще в 1809.
В Петербурге становится членом Вольного общества любителей словесности. И, наконец, в октябре 1816 его включают в «Арзамас» – общество, в котором объединились все его друзья карамзинисты, оппоненты консервативной «Беседы русского слова» во главе с Шишковым.
1816–1817-е – период наибольшей известности Батюшкова. И хотя жизнь вокруг него, кажется, кипит, а сам он находится в зените и славы, и творческих сил, тема наслаждения жизнью, упоения поэзией и природой отходит на задний план, а мотивы уныния, разочарования, сомнений проявляются с особой, щемящей силой. Особенно это заметно в, быть может, самой знаменитой элегии Батюшкова Умирающий Тасс (1817):
И с именем любви божественный погас;
Друзья над ним в безмолвии рыдали,
День тихо догорал... и колокола глас
Разнес кругом по стогнам весть печали.
«Погиб Торквато наш! – воскликнул с плачем Рим.
Погиб певец, достойный лучшей доли!..»
Наутро факелов узрели мрачный дым
И трауром покрылся Капитолий.
Батюшков не только высоко ценил творчество итальянского поэта, но находил или предвидел много общего в их судьбах. Так, в авторском примечании к элегии он писал: «Тасс, как страдалец, скитался из края в край, не находил себе пристанища, повсюду носил свои страдания, всех подозревал и ненавидел жизнь свою как бремя. Тасс, жестокий пример благодеяний и гнева фортуны, сохранил сердце и воображение, но утратил рассудок».
Батюшков недаром говорил: «Чужое – мое сокровище». Воспитанный на французской литературе, учась элегическому направлению у французского поэта Парни, он особенно вдохновлялся итальянской поэзией. В.Белинский писал: «Отечество Петрарки и Тасса было отечеством музы русского поэта. Петрарка, Ариост и Тассо, особливо последний, были любимейшими поэтами Батюшкова». Античная лирика тоже была его родным домом. Переложения и переводы римского поэта Тибулла, вольные переводы греческих поэтов (Из греческой антологии), да и оригинальные стихи поэта, возможно, отличаются особой музыкальностью, богатством звучания именно потому, что автор воспринимал иные языки как родные, потому, что, по выражению О.Мандельштама, «стихов виноградное мясо» «освежило случайно язык» Батюшкова.
Его идеалом было достичь в русском языке предельной музыкальности. Современники воспринимали его язык как плавный, сладостный. Плетнев в 1924 писал: «Батюшков... создал для нас ту элегию, которая Тибулла и Проперция сделала истолкователями языка граций. У него каждый стих дышит чувством; его гений в сердце. Оно внушило ему свой язык, который нежен и сладок, как чистая любовь...».
1816 – 1817-е большую часть времени Батюшков проводит в своем имении Хантонове, работая над Опытами в стихах и прозе. Опыты – единственное собрание его сочинений, в котором он принимал непосредственное участие. Состояли Опыты из двух частей. Первая включает статьи о русской поэзии (Речь о влиянии легкой поэзии на русский язык), очерки о Кантемире, Ломоносове; путевые очерки (Отрывок из писем русского офицера о Финляндии, Путешествие в замок Сирей); рассуждения на философские и нравственные темы (Нечто о морали, основанной на философии и религии, О лучших свойствах сердца), статьи о своих любимых поэтах – Ариост и Тасс, Петрарка. Во второй части – стихи, расположенные по разделам, или жанрам: «Элегии», «Послания», «Смесь»... Опыты, своеобразное подведение итогов, вышло в свет в октябре 1817, и Батюшков надеялся начать новую жизнь, продолжая хлопотать о дипломатической карьере и стремясь в Италию. Наконец он получает долгожданное известие о назначении его в русскую миссию в Неаполь и 19 ноября 1818 отправляется за границу через Варшаву, Вену, Венецию и Рим.
Однако путешествие не принесло долгожданного успокоения и исцеления. Напротив, здоровье его все ухудшалось, он страдал «ревматическими» болями, различными недомоганиями, становился раздражителен, вспыльчив. Находясь в Дрездене, пишет прошение об отставке. Там с ним встречался Жуковский, который рассказывал, что Батюшков рвал ранее написанное и приговаривал: «Надобно, чтобы что-нибудь со мою случилося».
Еще до того, как душевная болезнь полностью его поглотила, Батюшков пишет несколько стихотворений, своеобразных кратких лирических изречений на философские темы. Строка из последнего, написанного в 1824, звучит так:
Рабом родится человек,
Рабом в могилу ляжет,
И смерть ему едва ли скажет,
Зачем он шел долиной чудной слез,
Страдал, рыдал, терпел, исчез.
Видимо, настигшее его безумие имело наследственные причины и поджидало уже давно. Недаром в 1810 он писал Гнедичу: «Если я проживу еще десять лет, я сойду с ума...».
Увы, так и случилось. В 1822 Батюшков был уже тяжело болен, и после Петербурга, Кавказа, Крыма, Саксонии и опять Москвы, где все попытки лечения оказывались тщетны, его перевезли в Вологду, где он прожил более 20 лет, никого не узнавая, и умер 7 (19) июля 1855 от тифа.
Элегия как жанр новой романтической литературы была подхвачена из рук завершающего свой творческий путь Батюшкова Пушкиным и Баратынским. Что касается Пушкина, то сначала он считал Батюшкова своим учителем и зачитывался его стихами. Позже стал относиться более критически, «уважая» «в нем несчастия и несозревшие надежды», в то же время отдавая дань мастерству и гармонии, с какими написаны многие его стихи. А.Бестужев писал так: «С Жуковского и Батюшкова начинается новая школа нашей поэзии. Оба они постигли тайну величественного гармонического языка нашего...»
(Издания: Опыты в стихах и прозе. М., Наука, 1978)
(Источник – Знание. Ру; http://bg-znanie.ru/article.php?nid=33493 )
***
Триумф и трагедия Константина Батюшкова
Василий Семенов
(Извлечения из статьи)
<…> Батюшков вошел в число созидающих талантов, которые своими произведениями оказали влияние на будущность «солнца русской поэзии». Даже скупой на реверансы Белинский был вынужден отметить: «Батюшков много способствовал тому, что Пушкин стал таким, каким явился действительно. Уже одной этой заслуги вполне достаточно, чтобы имя его произносилось в истории русской литературы с любовью и уважением».
Спору нет, герой Отечественной войны 1812 года Константин Батюшков по масштабам поэтических воззрений мог претендовать на «золотой пьедестал» в первой половине XIX века. Но этого не случилось. Какие же потрясения лишили сил и вдохновения «звонкий голос России»? Что предопределило нежданный творческий срыв? Полная замысловатых подробностей биография неординарного художника, воина и гражданина - повод выстраивать невероятные версии. Весьма опрометчиво следовать надуманным схемам, однако мистический окрас событий в жизни Константина Батюшкова очевиден.
…Пятого ребенка в семье и первого своего сына родители нарекли Константином. Имя, если верить древним авгурам, сулит сложную судьбу. Думаю, уместно здесь вспомнить проницательного Алексея Лосева: «Сила имени и в нынешней жизни, несмотря на ее удаление от живой религии, нисколько не убавилась. И это ничуть не меньшая магия, чем та, о которой читают исключительно в старых учебниках». Чувство беды впервые обожгло будущего поэта в восемь лет, когда внезапно скончалась душевно больная мать. Отец отличался неуравновешенным, тяжелым нравом. Причина общеизвестна: участие ближайшего родственника в попытках заговора против Екатерины II обернулось для него тисками долгой гнетущей опалы.
И неудивительно, что взросление Батюшкова в основном прошло в закрытых пансионатах Жакино и Триполи в Петербурге. Там же началось увлеченное постижение различных наук, что, безусловно, отразилось на интересах и эстетических предпочтениях. Затем Константина приютил в своем доме родной дядя - Михаил Никитич Муравьев. Один из самых образованных людей Северной Пальмиры того времени, он первый оценил природный дар племянника. И всячески поощрял развитие. Стихи молодого Батюшкова быстро обретают популярность в столице российской империи. Василий Жуковский, будущий декабрист Сергей Трубецкой, литератор и государственный деятель Александр Тургенев... Круг друзей, влиятельных знакомых расширялся, что казалось, сулит известность и безоблачное будущее.
<…> Поправляя в Риге подорванное в боях здоровье, Батюшков, как способен на это только поэт, безмятежно влюбился в дочь купца Мюгеля. Все шло к заключению счастливого брака.
Но таковой не состоялся из-за крупных неурядиц в семействе поэта. Отец Батюшкова уже в почтенном возрасте нежданно пустился во все тяжкие. До копейки промотал состояние, лишив сына последних надежд на материальное благополучие. Свадьба стала невозможной: родители невесты не дали своего благословения по причине «жуткой нищеты жениха». Это не прошло бесследно для Батюшкова. И вполне объяснимо, что из-под его пера выходят стихи, будто написанные под диктовку ускользающей любви, скорее напоминают крик израненной души. Многое пришлось тогда как бы заново разгадывать, постигая смысл не только унылых сердечных потерь. Постепенно поэт отошел от потрясений, обрел прежнюю духовную высоту. Нет, он не собирался сдаваться. Как бы убеждая тем самым, что еще не сказал веского слова и своего не отыграл. Гонка с судьбой набирала обороты…
Батюшков продолжал сочинять. И в стихах, кому-то это может представиться парадоксальным, в избытке звучало обещание радостей дружбы и любви. Словно по мановению волшебной палочки он возвращал в ярких, утонченных образах мгновения молодости, надежды, светлых устремлений. Читатели почувствовали его чарующее, неистребимое желание быть счастливым. И благодарно наслаждались прекрасным слогом в пронзительной исповеди поэта.
Но снова крутой поворот судьбы. Константин Батюшков обрывает творчество и, залечив старые раны, оказывается в гвардейском егерском полку. В боевых порядках следует в Швецию, Финляндию... Может показаться, что какие-то высшие силы влекут поэта на поле брани. Где визг и грохот разрывающихся ядер, предельно обнажается человеческая сущность. Перед лицом смерти воистину храбрец пожинает лавры, а трус занимает презренное место отступника. Батюшков будто жаждет убедиться, насколько удача сопутствует ему среди «вихрей смерти».
Поэт всегда остается поэтом. А классические строки «есть упоение в бою и бездны мрачной на краю» можно адресовать и Константину Батюшкову. На войне он бесстрашно бросается в бушующий вихрь огня и свинца, где, кажется, никому нет пощады, надежды на спасение. Но каким-то чудом каждый раз остается в живых...
И все же прежние боевые ранения давали о себе знать. Поэт вынужден подать в отставку. Поселяется в Москве. В этот период талант Батюшкова достиг, пожалуй, высшего расцвета. В свет выходят «Источник», «Видение на берегах Леты», «Ложный страх», «Привидение» и другие сочинения, расширившие его поэтический диапазон, умножившие общероссийскую славу. Заметной вехой на поэтическом пути - историко-героические баллады, утонченная лирика. Примечательно, что на стихи Батюшкова вскоре по всей России зазвучит гусарская песня «Разлука»…
«О память сердца, ты сильней рассудка памяти печальной!» – нередко повторял Батюшков. К сожалению, не только светлые слова поэта имеют свойство материализоваться. Хотя в то время ничто не предвещало беды. На волне триумфа он возвращается в Северную Пальмиру. Однако вскоре грянула Отечественная война. В то время поэт работал в императорской Публичной библиотеке в Петербурге. Сигнал боевой трубы вновь залихорадил отважного воина пуще крепкого вина на привале. Лишь тяжесть старых ранений спутала планы сиюминутно оказаться на передовой. Но в 1813 году он снова в действующей армии. Становится адъютантом известного генерала Бахметева. А потом – не менее знаменитого генерала Раевского, который, кстати, почтительно называл Батюшкова «господин Поэт». Вместе они прошли через сражения до самого Парижа.
<…> Иногда казалось, что и после жестких ударов на его сумрачном небосводе вновь засверкали лучи просветления. Появился новый цикл стихов. Крепли надежды, что поэт, чьи вдохновенные образы трогают и волнуют, как ласка, обретает силы для творчества. В эту пору создаются «маленькие поэтические шедевры», которые будут на устах у многих почитателей таланта. А после выхода в свет «Тавриды», «Пробуждения», «К другу» молодой Александр Пушкин восхищенно произнес: «Звуки италианские! Что за чудотворец этот Батюшков».
Судьба взвела роковой курок, когда поэт вернулся в Петербург после путешествия по городам и весям России. Он еще стремился выплеснуть хранимые заботливой памятью «истории страстей и сердца заблужденья». Однако все чаще его донимает глубокая депрессия. Стремление поправить здоровье в Италии, где мечталось обрести «независимость, здоровье, новые стихи», лишь усугубило разочарование. В крайне расстроенных чувствах поэт возвращается в Россию. Однажды ему показалось, что в рабочем кабинете появился незнакомец в черных одеждах…
Как потом педантично отметят биографы поэта, это был первый приступ наследственного недуга – мании преследования. Увы, но Батюшков задолго до болезни выразился на этот счет с предельной прозорливостью: «Я похож на человека, который не дошел до цели своей, а нес он на голове красивый сосуд, чем-то наполненный. Сосуд сорвался с головы, упал и разбился вдребезги. Поди теперь узнай, что в нем было».
Более двадцати лет в вологодском доме своего племянника Константин Батюшков провел в глухом мирке забытья. Лишь однажды в короткой весточке, еще в той, осязаемой, яви, предчувствуя неотвратимость катастрофы, он умолял почитателей своего таланта: «Прошу вас, сохраните меня в памяти вашей». Последняя просьба знаменитого человека, чья судьба сродни ослепительной вспышке поэтической звезды, сгоревшей от своего огня. К счастью, в России жизнь и творчество поэта-воина не заросли травой забвения.
(Источник – Знание. Ру; http://bg-znanie.ru/article.php?nid=33539 )
***
Редактор журнала "Азов литературный"
|
| |
| |
