ДЕФО ДАНИЭЛЬ
(ок. 1660 - 1731)

- известный английский писатель, политический деятель и публицист, автор известного романа «Жизнь и удивительные приключения Робинзона Крузо...».

Будущий знаменитый английский писатель родился в 1659 году. Отец его, по профессии мясник, был диссидентом; носил он фамилию Фо, измененную впоследствии Даниэлем в Дефо. Образование Дефо получил в диссидентском учебном заведении, носившем громкое название Академии. Но больших знаний «Академия» не давала, и враги Дефо всегда корили его недостаточностью образования.

Блестящие способности Дефо дали ему возможность самому завершить образование. По окончании курса в «Академии» Дефо предстояло вступить в духовное звание, но он предпочел занятие торговлей. Когда до него дошла весть о восстании Монмута, оставил торговую контору и литературные планы, сражался в рядах инсургентов и едва не попал в руки мстительных победителей. Сперва он бежал за границу, а потом возвратился в Лондон, где по-прежнему принялся за торговые дела.

В это время он держал чулочную лавку или, может быть, состоял агентом по чулочному производству, что не помешало ему в последние годы царствования Иакова II выпустить несколько памфлетов по поводу текущих событий. Дела его между тем расстроились, и он потерпел банкротство. В это время Вильгельм Оранский вступил в пределы Англии, и Дефо немедленно присоединился к его армии.

За это время он написал целый ряд замечательнейших своих произведений. Наиболее выдающиеся среди них: «Опыт о проектах» (An Essay upon Projects), в котором идет речь об улучшениях в делах политики, торговли, педагогики и благотворительности; «Защитительное слово бедняка» (The poor man's Plea), в котором автор остроумно защищает бедняков от взводимых на них напраслин и предлагает лицемерным реформаторам исправиться прежде всего, самим; «Прирожденный англичанин» (The true-born Englishman) - сатира, являющаяся отповедью только что перед тем появившемуся в печати памфлету, направленному против личности Вильгельма III.

Позже, скрыв свое имя, выпустил памфлет под заглавием: «Кратчайшая расправа с диссидентами» (The Shortest Way with the Dissenters), в котором, принимая тон и манеру представителя реакции, он советовал принять против диссидентов самые жестокие меры. За это суд приговорил Дефо к штрафу, троекратному стоянию у позорного столба, внесению обеспечивающего его поведение залога и тюремному заключению на срок, зависящий от милости королевы. Во время заключения в Ньюгэтской тюрьме Дефо имел возможность заниматься литературой, печатать и распространять свои произведения. Здесь он написал «Гимн к позорному столбу» (A Hymn to the Pillory). В Ньюгэте он стал издавать газету: «Обозрение дел Франции» (A Review of the Affairs of France), выходившую и после освобождения Дефо из тюрьмы, вплоть до 1712 года. Благодаря этому литературно-политическому изданию Дефо считается одним из родоначальников англ. периодической печати.

В 1715 году Дефо издал «Воззвание к чести и справедливости» (An Appeal to Honour and Justice), и с этого времени под его именем появлялись одни только беллетристические произведения. Из беллетристических сочинений его прославился только «Робинзон Крузо», переменив, впрочем, круг читателей и став детской книгой. Ж. Ж. Руссо, в своем «Эмиле», первый обратил внимание на педагогическое значение «Робинзона».

Другие романы Дефо представляют собой автобиографии фиктивных плутов, воров, проституток и всякого рода авантюристов. Таковы: «Ронсони», «Моль Флендерс», «Полковник Джек», «Капитан Сингльтон» и другие. Плодовитость Дефо как писателя изумительна. Ли перечисляет двести пятьдесят четыре сочинения, политического, социального, теологического, педагогического и беллетристического содержания. В 1728 году, вследствие семейных раздоров, Дефо скрылся из дома и через два с лишним года умер на руках у чужих людей.

Беллетристические произведения Дефо относятся к рудиментарной стадии художественного творчества. Вместо художественных образов автор старается дать читателю ловкий обман. Все произведения Дефо ведутся от имени будто бы действительно существовавшего героя, передающего свои приключения и впечатления. К числу беллетристических произведений, написанных по шаблону фиктивной автобиографии, принадлежит и книга, обессмертившая имя Дефо, - «Робинзон», распадающаяся на два сочинения, лишь механически между собой связанных. Талантливо рассказанный эпизод «робинзонады», проникнутый философской мыслью и полный завлекательных положений, и дал бессмертие книге Дефо. Еще Руссо указал, что в этом эпизоде - вся ценность книги, что он должен быть выделен из нее и очищен - тогда получится лучшая детская книга. Предсказание Руссо сбылось. Произведение Дефо действительно сохранило только этот эпизод «робинзонады» и действительно стало детской книгой.

Самая идея, положенная в основу Робинзона, была проведена в философском романе арабского писателя Ибн-Тофаиля: «Хан-ибн-иокдан», написанном в XII в. (латинск. перевод в Оксфорде в 1671 г., английский - в 1708 г.) и не оставшемся без влияния на Дефо.

Полного собрания сочинений Дефо никогда издано не было; единственная полная коллекция первых изданий находится в Британском музее. Приближающиеся к полноте два издания были выпущены: одно в 1840 - 1843 годах, другое в 1841 году. Отдельные сочинения перепечатывались нередко в разное время. «Робинзон», по количеству вышедших в свет экземпляров, занимает совершенно исключительное место не только среди сочинений Дефо, но и в книжном мире вообще.

Самая полная биография Дефо написана Вальтером Вильсоном в 1830 году. Затем в 1869 году появилась биография Вильяма Ли, с открытыми Ли письмами Дефо, ярко рисующими его нравственное падение. Сам Ли не сумел оценить своего открытия, и поэтому первой критической биографией Дефо является в 1879 году сочинение профессора Минто (Minto), составляющее один из томиков серии Морлея: «English man of letters».
(По статье В. Лесевич «Дефо». Источник: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона).
***

АФОРИЗМЫ

В каждом положении отыщется что-нибудь утешительное, если хорошо поискать.
***

В минуты колебания смело следуй внушению внутреннего голоса, если услышишь его, хотя бы, кроме этого голоса, ничто не побуждало тебя поступить так, как он тебе советует.
***

Все наши сетования по поводу того, чего мы лишены, проистекают от недостатка благодарности за то, что мы имеем.
***

Добрый советчик может вернуть человека к жизни, он вселяет отвагу в слабодушного и пробуждает в разуме человеческом способность поступать нужным образом.
***

Дурное употребление материальных благ часто является вернейшим путем к величайшим невзгодам.
***

Женщине разумной и хорошо воспитанной столь же противно посягать на права мужчины, сколько разумному мужчине противно злоупотреблять слабостью женщины.
***

Каждый был бы тираном, если бы мог.
***

К каким только нелепым решениям не приходит человек под влиянием страха! Страх отнимает у нас способность распоряжаться теми средствами, какие разум предлагает нам в помощь.
***

Нередко тоска по одной утраченной радости может омрачить все прочие услады мира. Никогда не поздно поумнеть.
***

...Остаться без друзей — самое горшее, после нищеты, несчастье.
***

Самая высокая степень человеческой мудрости - это умение приспособиться к обстоятельствам и сохранять спокойствие вопреки внешним грозам.
***

Такова уж человеческая натура: мы никогда не видим своего положения в истинном свете, пока не изведаем на опыте положения еще худшего, и никогда не ценим тех благ, какими обладаем, покуда не лишимся их.
***

Человеку не хватает мудрости успокоиться на достигнутом.
***

Что является спасением для одного, губит другого.
***

Даниэль Дефо

Жизнь и удивительные приключения Робинзона Крузо
(отрывок)

(Перевод Марии Шишмаревой)

…Вход в палатку я загородил снаружи большим сундуком, поставив его боком, а изнутри заложился досками. Затем разостлал на земле постель, в головах положил два пистолета, рядом с тюфяком -- ружьё и лёг. Со дня кораблекрушения я в первый раз провёл ночь в постели. От усталости и изнурения я крепко проспал до утра, и немудрено: в предыдущую ночь я спал очень мало, а весь день работал, сперва над погрузкой вещей с корабля на плот, а потом переправляя их на берег.

Никто, я думаю, не устраивал для себя такого огромного склада, какой был устроен мною. Но мне всё было мало: пока корабль был цел и стоял на прежнем месте, пока на нём оставалась хоть одна вещь, которою я мог воспользоваться, я считал необходимым пополнять свои запасы. Поэтому каждый день с наступлением отлива я отправлялся на корабль и что-нибудь привозил с собою. Особенно удачным было третье моё путешествие. Я разобрал все снасти, взял с собой весь мелкий такелаж (и трос, и бечёвки, какие могли уместиться на плоту). Я захватил также большой кусок запасной парусины, служившей у нас для починки парусов, и боченок с подмокшим порохом, который я было оставил на корабле. В конце концов я переправил на берег все паруса до последнего; только мне пришлось разрезать их на куски и перевозить по частям; паруса были мне бесполезны, и вся их ценность для меня заключалась в материале.

Но вот чему я обрадовался ещё больше. После пяти или шести таких экспедиций, когда я думал, что на корабле уж нечем больше поживиться, я неожиданно нашёл в трюме большую бочку с сухарями, три боченка рому, ящик с сахаром и боченок превосходной крупчатки. Это был приятный сюрприз; я больше не рассчитывал найти на корабле какую-нибудь провизию, будучи уверен, что все оставшиеся там запасы подмокли. Сухари я вынул из бочки и перенёс на плот по частям, завертывая в парусину. Всё это мне удалось благополучно доставить на берег.

На следующий день я предпринял новую поездку. Теперь, забрав с корабля решительно все вещи, какие под силу поднять одному человеку, я принялся за канаты. Каждый канат я разрезал на куски такой величины, чтобы мне было не слишком трудно управиться с ними, и перевёз на берег два каната и швартов. Кроме того, я взял с корабля все железные части, какие мог отделить. Затем, обрубив все оставшиеся реи, я построил из них плот побольше, погрузил на него все эти тяжёлые вещи и пустился в обратный путь. Но на этот раз счастье мне изменило: мой плот был так неповоротлив и так сильно нагружен, что мне было очень трудно им управлять. Войдя в бухточку, где было выгружено моё остальное имущество, я не сумел провести его так искусно, как прежние: плот опрокинулся, и я упал в воду со всем своим грузом. Что касается меня, то беда была невелика, так как это случилось почти у самого берега; но груз мой, по крайней мере, значительная часть его, пропал, главное - железо, которое очень бы мне пригодилось и о котором я особенно жалел. Впрочем, когда вода спала, я вытащил на берег почти все куски каната и несколько кусков железа, хотя и с великим трудом: я принужден был нырять за каждым куском, и это очень утомило меня. После этого мои визиты на корабль повторялись каждый день, и каждый раз я привозил новую добычу.

Уже тринадцать дней я жил на острове и за это время побывал на корабле одиннадцать раз, перетащив на берег решительно всё, что в состоянии перетащить пара человеческих рук. Если бы тихая погода продержалась подольше, я убеждён, что перевёз бы весь корабль по кусочкам, но, делая приготовления к двенадцатому рейсу, я заметил, что подымается ветер. Тем не менее, дождавшись отлива, я отправился на корабль. В первые разы я так основательно обшарил нашу каюту, что, мне казалось, там уж ничего невозможно было найти; но тут я заметил шифоньерку с двумя ящиками: в одном я нашёл три бритвы, большие ножницы и с дюжину хороших вилок и ножей; в другом оказались деньги, частью европейской, частью бразильской серебряной и золотой монетой, всего до тридцати шести фунтов.

Я улыбнулся при виде этих денег. "Ненужный хлам! - проговорил я, - зачем ты мне теперь? Ты и того не стоишь, чтобы нагнуться и поднять тебя с полу. Всю эту кучу золота я готов отдать за любой из этих ножей. Мне некуда тебя девать: так оставайся же, где лежишь, и отправляйся на дно морское, как существо, чью жизнь не стоят спасать!" Однакож, поразмыслив, я решил взять их с собой и завернул всё найденное в кусок парусины. Затем я стал подумывать о сооружении плота, но пока я собирался, небо нахмурилось, ветер, дувший с берега, начал крепчать и через четверть часа совсем засвежел. При береговом ветре плот был бы мне бесполезен; к тому же, надо было спешить добраться до берега, пока не развело большого волнения, ибо иначе мне бы и совсем на него не попасть. Я, не теряя времени, спустился в воду и поплыл. Частью от тяжести бывших на мне вещей, частью от того, что мне приходилось бороться с встречным волнением, у меня едва хватило сил переплыть полосу воды, отделявшую корабль от моей бухточки. Ветер крепчал с каждой минутой и ещё до начала отлива превратился в настоящий шторм.

Но к этому времени я был уже дома, в безопасности, со всем моим богатством, и лежал в палатке. Всю ночь ревела буря, и когда поутру я выглянул из палатки, от корабля не оставалось и следов! В первую минуту это неприятно меня поразило, но я утешился мыслью, что, не теряя времени и не щадя сил, достал оттуда всё, что могло мне пригодиться, так что, будь даже в моём распоряжении больше времени, мне всё равно почти нечего было бы взять с корабля.

Итак, я больше не думал ни о корабле, ни о вещах, какие на нём ещё остались. Правда, после бури могло прибить к берегу кое-какие обломки. Так оно потом и случилось. Но от всего этого мне было мало пользы.

Мои мысли были теперь всецело поглощены вопросом, как мне обезопасить себя от дикарей, если таковые окажутся, и от зверей, если они водятся на острове. Я долго думал, каким способом достигнуть этого и какое мне лучше устроить жилье: выкопать ли пещеру, или поставить палатку и хорошенько её укрепить. В конце концов я решил сделать и то, и другое….
***