БОРХЕРТ ВОЛЬФГАНГ
(20 мая 1921, Гамбург — 20 ноября 1947, Базель)

— известный немецкий поэт, писатель, новеллист и драматург; один из основоположников экспрессионистского направления в западноевропейской литературе 40-х - 50-х годов, чья пьеса «Там, за дверью» явилась одним из важнейших литературных документов Германии XX века, а сам поэт занял заметное место в эпохе безвременья немецкой культуры, «часа ноль», наступившего по окончании Второй мировой войны.

Вольфганг Борхерт родился в Гамбурге, городе, занявшем важнейшее место в его лирике. Ещё будучи юношей, он публикует свои стихи, которые привлекают внимание гестапо, так как не вписываются в рамки имперской идеологии. Он интересуется поэтами раннего немецкого экспрессионизма (Готфрид Бенн, Георг Тракль, Георг Гейм). Своими же учителями Борхерт называл Гёльдерлина и Рильке. В 1941 году после окончания театральной школы двадцатилетнего поэта, захваченного мечтами о театре, призвали в армию — на Восточный фронт, в составе мотострелковых войск. В России он был ранен и заболел желтухой. Начальство, посчитав болезнь умышленным уклонением от армии, отправило его на родину — в нюренбергскую тюрьму. По решению суда, был приговорён к смерти. Не за одну лишь «умышленную» болезнь. В своих письмах Борхерт критиковал партию, государство и вермахт. Однако, за него походатайствовали и тем отвлекли от него смертную казнь, заменённой тюремным заключением. Впрочем, его выпустили довольно скоро — войне требовались солдаты. В 1943 году из под Смоленска его, обмороженного и тяжело больного, отправляют в Германию на лечение. По выходу из лазарета, он присоединяется к труппе фронтового театра. Его опять арестовывают по обвинению в разложении боевого духа.

Борхерта освободят уже только французские войска весной 1945 года. Он отсидел в общей сложности 17 месяцев; это окончательно надорвало его здоровье. После окончания войны работал в театре, писал рассказы, притчи и пьесу «Там, за дверью», премьера которой состоялась на следующий день после смерти Борхерта, наступившей 20 ноября 1947 года. Среди пожаров, мороза, руин и Смерти родилось это гуманистическое и одновременно нигилистическое мировоззрение писателей его поколения, пришедших в Германию в «час ноль»: одновременно отвергающих и испытывающих скрижали заветов. Борхерт, будучи тяжело больным и не имея надежды на выздоровление, старался, как можно более полно зафиксировать свой взгляд. Оттого лексика его крохотных рассказов и притч чрезвычайно скупа, но вместе с тем и особенно выразительна, сродни евангельским текстам. Он не ставил вопросы о вине или ошибках Германии. Он видел вокруг себя вихрь смерти, сам нёс людям смерть, сам был приговорён к смерти. Какими глазами он должен смотреть на мир: «Достоевский на Семёновском плацу…» — такой образ дал ему его друг литератор Мейер-Марвиц. «Тот, кто стоял на пороге смерти — неминучей, „наверно“, вернувшись к жизни, какими глазами он смотрит или — каким кажется его обрезанным глазам наш серенький мир. Все обыкновенные краски погасли и все будничные звуки заглохли — всё стало ярче и громче: слух проник в первозвук и глаз в глубь света. И все движения изменились, и то что за год — минута, а „сейчас“ — как вихрь. Отпущенный назад в жизнь с порога наверной смерти и не может писать иначе: в его глазах пожар». Эти слова Алексея Ремизова о Достоевском многое определяют и в прозе Борхерта.

Библиография
На немецком языке
1946 Laterne, Nacht und Sterne

На русском языке
1962 Рассказы
1977 Избранное. М.: Художественная литература
(Источник – Википедия; http://ru.wikipedia.org/wiki/%C1%EE%F0%F5%E5%F0%F2_%C2.)
***

Рассказы
(Вольфганг Борхерт "Избранное", - М. Художественная литература, 1977)

Родился в Гамбурге 20 мая 1921 года. Отец его был школьным учителем, мать публиковала рассказы в местной печати. Его семья считалась неблагонадежной в фашистской Германии и сам он неоднократно преследовался гестапо, несколько раз арестовывался, сидел в тюрьмах, ожидал смерти, воевал на Восточном фронте, несколько раз был ранен, бежал из плена (от французов в апреле 1945 года под Франкфуртом-на-Майне).
10 мая 1945 года он возвратился домой больной, изнуренный частыми приступами лихорадки и ставшей к тому времени неизлечимой болезнью печени. И несмотря ни на что, полон надежд и планов, особенно театральных, но уже к концу 45-го года болезнь приковала его к постели.
В течение неполных двух лет Борхерт писал наперегонки со смертью. Писал как одержимый, с фанатической страстью, превозмогая голод (жестокого спутника первых послевоенных лет), холод нетопленных комнат, мучительную болезнь.
20 ноября 1947 года он умер в базельском госпитале святой Клары 26 лет от роду.

Останься, жираф
(Перевод Н. Ман)

Он стоял на воющем сквозняке пустынного ночного перрона под грязной и безлунной стеклянной крышей вокзала. А по ночам пустынные вокзалы - это край света, вымерший, бессмысленный и пустой. Пустой, пустой, пустой. Но если ты пойдешь дальше, ты пропал.
Тогда ты пропал. Ибо у тьмы страшный голос. От тьмы не спасешься, миг - и она тебя одолела. Она на тебя нападает, вооруженная воспоминанием об убийстве, совершенном тобою. Или чаянием убийства, которое ты совершишь завтра. И она растит крик в тебе: неслыханный рыбий крик, крик одинокого зверя, загубленного собственным морем. Этот крик рвет на части твое лицо, испещряет его промоинами, полными страха и опасности, так что другие шарахаются от тебя. Так нем ужасный темный крик одинокого зверя в родимом море. Он прибывает, как полная вода, рокочет, бушует, как прибой. Шипит гибельно, как пена.
Он стоял на краю света. Дуговые фонари, холодные и белые, безжалостно оголяли все кругом. Но за ними вырастала устрашающая тьма. Не было черноты более черной, чем тьма вокруг белых фонарей по ночному пустынного перрона.
- У тебя, кажется, сигареты есть, - сказала девушка с губами, слишком красными на бледном лице.
- Да, - отвечал он, - найдутся.
- Почему же ты не идешь со мною? - прошептала она совсем близко.
- А зачем? - отвечал он.
- Ты же не знаешь, какова я, - крутилась она вокруг него.
- Знаю, - отвечал он, - как все.
- Ты жираф, долговязый, упрямый жираф! Ты ведь даже не знаешь, какой у меня вид.
- Голодный, - сказал он, - раздетый и размалеванный, как у всех.
- Ты долговязый и глуповатый, слышишь, жираф, - прохихикала она еще ближе, - и все-таки ты милый. И сигареты у тебя есть. Пойдем, мальчик, ночь на дворе.
Тогда он взглянул на нее и рассмеялся.
- Ладно, - сказал он, - ты получишь сигареты, а я тебя поцелую. Ну, а если я дотронусь до твоего платья, что тогда?
- Тогда я покраснею, - сказала она, и ее ухмылка показалась ему пошлой.
Товарный поезд загорланил на путях. И внезапно замолк. Скупой свет от огонька последнего вагона медленно рассеялся впотьмах. Кряхтя, охая, спотыкаясь - мимо.
И он пошел с ней.
Потом были руки, лицо, губы. Но все лица истекают кровью, дума он, кровь сочится изо рта, а все руки держат ручные гранаты. Но тут он почувствовал запах косметики, и ее рука сжала его худую руку повыше локтя.
Раздался стон, упала стальная каска.
- Ты умираешь, - крикнул он.
- Умирать? Это бы еще куда ни шло, - вскрикнула она.
И снова надвинула на лоб каску. Ее темные волосы тускло блестели.
- А, твои волосы, - прошептал он.
- Ты останешься? - спросила она тихонько.
- Да.
- Надолго?
- Да.
- Навсегда?
- Твои волосы пахнут, как влажные ветви, - сказал он.
- Навсегда? - переспросила она.
И вдруг из дальней дали: близкий, огромный крик. Рыбий крик, крик летучей мыши, крик навозного жука. Неслыханный животный крик паровоза. Уж не зашатался ли поезд на рельсах от страха перед этим криком? Никогда не слыханным, новым, желто-зеленым криком под побледневшими созвездиями. Звезды не зашатались ли от этого крика?
Он распахнул окно, так что ночь холодными руками схватила его обнаженную грудь, и сказал:
- Мне надо идти.
- Останься, жираф! - ее рот мучительно-красно мерцал на бледном лице.
Но жираф уже шагал гулкими шагами по мостовой. А позади него серо-лунная улица вновь замолкала, вновь замыкалась в свое каменное одиночество. Окна были как мертвые, уже остекленелые, глаза пресмыкающихся. Занавеси, словно отяжелевшие от сна, тайно трепещущие веки тихонько развевались. Покачивались белые, мягкие, тоскливо кивая ему в след.
Оконная створка мяукнула. На грудь ей повеяло холодом. Когда он оглянулся, за стеклом виднелся слишком красный рот. Жираф, плакал он.
(Источник - Lib.Ru: Вольфганг Борхерт; http://lib.ru/INPROZ/BORHERT/borhert.txt)
***

Сегодня Борхерт – этот великий и известный немецкий поэт, известен многим людям. Впрочем, сей факт и неудивителен, ведь его пьеса, имеющая название «Там, за дверью» - это не просто великое творение с большой буквы, но и великолепный литературный документ, ставший одним из самых важных в Германии прошлого, двадцатого, столетия.

Родившись в 1921 году в городе Гамбурге, Вольфганг Борхерт с юных лет начинает публиковать свои ранние стихи, которые не могли не обратить на себя внимания гестапо, поскольку их и сегодня называют далекими от рамок тогдашней имперской идеологии. Идеалами и первыми учителями в творчестве Вольфганга стали такие известные поэты раннего экспрессионизма, как Георг Тракль, Готфрид Бенн, Георг Гейм. Бессменными учителями для молодого немецкого поэта стали в свое время Рильке и Гёльдерлин.

В 1941 году поэт закончил театральную школу. Ему исполнилось всего двадцать лет, когда его в обязательном порядке призвали в армию, отправив служить на Восточный фронт. Борхерт попал в состав мотострелковых войск, однако на подступах к России он был ранен. Ранение осложнилось и внезапно начавшейся желтухой, однако правительство сочло болезнь будущего великого поэта злоумышленным уклонение от армии. Так Вольфганг Борхерт оказался заключенным нюренбергской тюрьмы. Чуть позже последовал и страшный приговор смертной казни, который не успели привести в исполнение – Борхерт был освобожден в результате просьб его друзей. Естественно, Борхерт был приговорен к смертной казни не только в результате уклонения от службы в армии – во время заключения поэт критиковал вермахт, партию и государство. Спустя некоторое время поэт вновь оказался на войне, и вновь был приговорен к смертной казни. Уже в 1945 году его освободили французские войска. После освобождения Борхерт писал небольшие рассказы, работал в театре, однако к прежнему образу жизни так и не смог вернуться – тюрьма и заключение лишили его здоровья. В последние месяцы жизни Борхерт смог написать пьесу «Там, за дверью», премьера которой состоялась на следующий день после смерти писателя.
(Источник - http://www.poeti.biz/avtobiografiya/nemetskie_poetj/borhert_volfgang.html)
***

Кузурман Виктория Михайловна
(Диссертация «Полижанровость идиостиля как проблема перевода :На материале переводов прозы, поэзии, драматургии и публицистики Вольфганга Борхерта на русский язык»)
(Отрывок)

Творчество Вольфганга Борхерта - выдающегося прозаика, поэта, драматурга и публициста — давно стало достоянием не только немецкой, но и мировой литературы. Этому способствовали многие факторы, среди которых и глубокая выстраданность и непреходящая актуальность тематики его произведений, их неповторимая форма, их самобытный язык. Литературный талант В. Борхерта позволил ему выработать свой собственный стиль, который сделал его творчество уникальным явлением в немецкой литературе.

Идиостиль Борхерта не появился сам по себе. В известной мере он порожден временем, в котором творил писатель. Как писал М. Б. Храпченко, «на творческую индивидуальность . писателя время накладывает свою ясную и выразительную печать. Развитие . жизни нередко рождает такие мощные эстетические импульсы ., которые захватывают художника. Так бывает в переломные эпохи истории» [Храпченко: 72]. Именно в такую эпоху довелось жить и творить В. Борхерту. По свидетельству другого исследователя, события той эпохи были настолько громадными, потрясающими и массовыми, настолько личное отступало перед общим, настолько необходимо было единое и целеустремленное, к тому же немедленно откликающееся на сегодняшний день истолкование и освещение происходящего, что развитие и даже сохранение индивидуального стиля требовало от писателя исключительной уверенности в правильности найденного им художественного пути и незаурядной стилевой стойкости [Эльсберг, 1971: 225]. Борхерт и был таким писателем, который, несмотря на весь трагизм его жизни, осознавал свою предназначенность в мире, который сумел выбрать единственно подходящий для него художественный путь и который проявил большую стилевую стойкость.

По мысли В. Н. Волошинова, «то, что обычно называется «творческой индивидуальностью», является выражением основной твердой и постоянной линии социальной ориентации данного человека. Сюда относятся прежде всего верхние, наиболее оформленные пласты внутренней речи (жизненная идеология), каждый образ, каждая интонация которой проходили через стадию выражения, как бы выдержали испытание выражением. Сюда входят, таким образом, слова, интонации и внутрисловесные жесты, проделавшие опыт внешнего выражения.» [Волошинов, 1929: 110-111]. У Борхерта была эта твердая и постоянная линия социальной ориентации на защиту гуманистических принципов и ценностей, и его слова проделали «опыт внешнего выражения», впитав в себя все то, что видел, что осмыслил, через что прошел их автор. Рассказы Борхерта — это маленькие фрагменты его автобиографии. Стихи Борхерта - отражение его внутренней биографии. Его пьеса - также отражает жизненные коллизии писателя. Публицистика Борхерта - это страстно сформулированный конденсированный опыт его короткой трагической жизни. Поэтому все его творчество носит ярко выраженный личностный характер. Эта особенность непосредственным образом сказывается на стиле его произведений и должна найти достойное отражение в переводе.

Жизнь автора, — писал философ Б. В. Григорьев, — это либо «прасе-ма», либо «постсема»: она либо предваряет его сочинения, либо подытоживает их. Жизнь автора — практическая интерпретанта: это то, что он сделал, совершил, осуществил. Теория, слова, книги автора обретают особую окраску, если интерпретатор постоянно учитывает его жизненный путь» [Григорьев Б. В.: 93]. Жизнь Вольфганга Борхерта - это одновременно и прасема и постсема, ибо она предвосхитила все то, что он еще мог создать, и вместе с тем она подвела итог тому, что он успел написать. В нашей работе мы стремились учитывать факты биографии писателя, полагая, что его жизнь и его творчество неразделимы.

В. Борхерт, как и всякий другой значительный писатель, вольно или невольно не только создавал свой художественный мир, но и жил в нем и жил им, что не могло не приводить к ограничению тех сфер его жизни, которые не соприкасались с его писательской индивидуальностью. Борхерт писал главным образом о войне, ее последствиях, их преодолении. Соответственно, его идиостиль, избираемые им жанровые формы, были также сконцентрированы на раскрытии этих тем. Именно поэтому лирический пейзаж, например, вне сферы его идиостиля.

Каждый идиостиль неповторим. Он отражает своеобразие художественного мира автора и является основой единства этого мира. Поэтому при всех разнообразных конкретных проявлениях в текстах разных жанров единство идиостиля В. Борхерта всегда ощутимо. В его идиостиле могут меняться тональность, плотность, характер выразительности, но в нем неизбежно проступают его главные доминанты: лаконичность, аппелятивность, экспрессивность, определяющие специфику используемых Борхертом жанровых форм.

Рассматривая все родовые разновидности творчества Борхерта, следует признать наличие в нем определенной жанровой доминанты, которая в наибольшей степени характеризует индивидуальный стиль писателя. Все произведения Борхерта существенно отличаются друг от друга по содержанию и тематике, по форме, по многим языковым и стилистическим параметрам, однако все они являются неотъемлемым звеном в системе его идиостиля. В каждом отдельном произведении писатель как бы преодолевает «давление жанра», создавая его индивидуальный неповторимый вариант. Возвращаясь к идее жанровой доминанты, мы на основе анализа прозы, поэзии, драматургии и публицистики В. Борхерта можем утверждать, что в качестве жанровой доминанты в его творчестве выступает проза. Несмотря на это нельзя говорить о жанровой иерархии в творчестве писателя, поскольку все произведения различных жанров представляют собой, с одной стороны, высокохудожественные произведения, а с другой стороны, почти в каждом из них с максимальной полнотой отражается своеобразие его идиостиля.

Важным качеством идиостиля В. Борхерта является соразмерность жанра и темы, предмета изображения, творческой интенции автора. В этом — проявление высокого мастерства писателя. Выбор жанра у Борхерта всегда был безошибочен.

Любой художественный текст обладает теми или иными жанровыми и индивидуально-стилевыми характеристиками. Жанр и идиостиль выступают в качестве категорий, которые предопределяют стратегию переводческих решений. Разработка положений жанровой теории перевода предоставит пеV реводчику надежный инструментарий, который позволит ему справляться со многими проблемами перевода, обусловленными спецификой жанровой формы исходного текста.

Материалы, представленные в диссертации, дают основание утверждать, что категорией теории художественного перевода должна стать нормативность жанрового мышления переводчика, а само жанровое мышление — одним из механизмов достижения адекватности перевода.

Литературное наследие В. Борхерта в настоящее время представлено в русских переводах далеко не полно. Своих переводчиков ждут еще многие стихотворения, короткие рассказы, статьи и письма писателя. Актуальной задачей является также создание новых вариантов переводов ранее переводившихся произведений. Анализ имеющихся русских переводов прозы, поэзии, драматургии и публицистики В. Борхерта показывает, что жанровое многообразие и стилевое единство его произведений в них не воссоздано, и поэтому внутренние стилевые связи между его новеллистикой, его стихами, его драмой и публицистикой не ощутимы. В свете сказанного перевод произведений, характеризующихся жанрово-стилевым единством, предстает как важная переводческая задача.
(Источник - http://www.dissercat.com/content/polizhanrovost-idiostilya-kak-problema-perevoda-na-materiale-perevodov-prozy-poezii-dramatur)
***