Союз писателей

Страница 1 из 1
1

Бернард Шоу - великий английский писатель и сатирик (26 июля 2011 года-155 лет со дня рождения)

Бернард Шоу - великий английский писатель и сатирик

Nikolay

Дата: Понедельник, 04 Апр 2011, 12:52 | Сообщение # 1

Долгожитель форума

Группа: Заблокированные

Сообщений: 8926

Награды: 168

Репутация: 248

Статус:

ШОУ ДЖОРДЖ БЕРНАРД
(26 июля 1856 — 2 ноября 1950)

- знаменитый британский (ирландский и английский) писатель, романист, драматург, лауреат Нобелевской премии в области литературы 1925 года, журналист и путешественник, философ и общественный деятель (социалист - «фабианист», сторонник реформы английской письменности); второй (после Шекспира) по популярности драматург в английском театре.

Единственный человек, удостоенный одновременно и Нобелевской премии по литературе (1925, «За творчество, отмеченное идеализмом и гуманизмом, за искрометную сатиру, которая часто сочетается с исключительной поэтической красотой») и премии «Оскар» (1938, за сценарий фильма «Пигмалион»).
***

Ирландский драматург Джордж Бернард Шоу родился в Дублине и был третьим ребенком в семье Джорджа Карра Шоу и его жены Элизабет (урожденной Герли). Отец Шоу, государственный служащий, впоследствии незадачливый торговец зерном, был алкоголиком, а мать не лишенной таланта певицей и музыкантом-любителем. Несмотря на принадлежность к солидному англоирландскому протестантскому сословию, в социальном и финансовом отношении семья Шоу переживала нелегкие времена, о чем Бернард, разумеется, догадывался. Учился мальчик сначала дома, а затем – в католической и протестантской дневных школах, после чего в возрасте шестнадцати лет устроился работать клерком в агентство по продаже недвижимости. Определенное влияние на подростка оказал модный учитель музыки, дирижер Джон Ванделер Ли, который учил Элизабет пению и жил в доме Шоу на правах друга семьи. Воспитываясь в музыкальной среде, Бернард полюбил музыку и сам научился играть оперные партитуры на фортепиано.

Оставив мужа, Элизабет Шоу вместе с двумя дочерьми последовала в 1873 г. за Ли в Лондон. Через три года к ним присоединился и Бернард, решивший стать литератором и по заказу Ли сочинявший статьи на музыкальные темы. Каждое утро Шоу писал по пять страниц прозы, в полдень занимался в Британском музее, а вечером посещал лекции и диспуты Поскольку ни один из пяти романов, созданных им с 1879 по 1883 г, напечатан не был, молодой человек всецело зависел от скудного заработка матери, дававшей уроки музыки.

В 1882 г. лекция американского реформатора Генри Джорджа привлекла внимание Шоу к социальным проблемам. Помимо книги Джорджа «Прогресс и бедность» и других трудов по экономике, начинающий писатель читал «Капитал» Маркса, а в 1884 г. вместе с Сиднеем Веббом вступил в «Фабианское общество», созданное в том же году для распространения социалистических идей и которому Шоу посвятил 27 лет жизни, нередко выступая с лекциями по три раза в неделю.

В Британском музее Шоу встретился с Уильямом Арчером, театральным критиком, который предложил ему писать о театре и в 1886 г. порекомендовал Шоу в еженедельник «Уорлд» ("World"). С 1885 по 1888 г. Шоу публикует также рецензии в «Пэлл-Мэлл газет» ("Pall Mall Gazette") и под псевдонимом Корно ди Бассето – музыкальные рецензии в «Стар» ("Star"), новой, столичной газете с массовым тиражом, а в 1890 г. становится штатным музыкальным критиком в «Уорлд» Поэт У. Оден называл Шоу «быть может, лучшим музыкальным критиком всех времен»

В 1895 г. Шоу становится театральным критиком в лондонском журнале «Сэтердей ревью» ("Saturday Review") и в своих статья выступает с резкой критикой Генри Ирвинга, ведущего режиссера того времени, за отсутствие интереса к Генрику Ибсену и за вольную трактовку шекспировских пьес Шоу также высмеивает популярные пьесы Артура Пинеро и мещанские мелодрамы Скриба и Сарду, противопоставляя им театр социальный, реалистически изображающий современную жизнь. Творчеству Ибсена Шоу посвятил лекцию, прочитанную на заседании «Фабианского общества» в 1890 г., а в следующем году драматург написал критический этюд «Квинтэссенция ибсенизма» ("The Qumtessmce of Ibsemsm"), явившийся первым на английском языке исследованием творчества норвежского драматурга, а также манифестом новой драмы Книга вызвала интерес у Дж. Т. Грейна, постановщика пьесы Ибсена «Привидения», и он предложил Шоу сочинить пьесу для Независимого театра В 1892 г, передав пьесу, созданную пять лет назад в соавторстве с Уильямом Арчером, Шоу пишет «Дома вдовца» ("Widowers' Houses"), свое первое произведение для театра.

Многообещающего начала, однако, не получилось пьеса была встречена сдержанно и снята с постановки после двух спектаклей. В течение последующих шести лет Шоу пишет девять полнометражных пьес и одну одноактную Ставить вторую его пьесу «Сердцеед» ("The Philanderer", 1893), грустную историю о выгодном, но несчастном браке, не взялся ни один режиссер, а пьеса «Профессия миссис Уоррен» ("Mrs Warren's Profession"), поднимавшая тему проституции, была и вовсе запрещена.

Отказавшись идти на уступки цензуре, Шоу издает свои пьесы на собственные средства преуспевающего журналиста, а также за счет Шарлотты Пейн Таунсенд, ирландской меценатки и социалистки, на которой он женился в 1898 г. Двухтомный сборник «Пьесы приятные и неприятные» ("Plays Pleasant and Unpleasant") вышел в год их свадьбы. Уже в первых своих пьесах Ш. использует дотошные сценические ремарки, из-за чего они читаются порой как романы «Неприятные пьесы», как писал Шоу «призваны заставить зрителей взглянуть на неприятные факты» скажем, на несоответствие между аристократическими замашками представителей среднего класса и неприглядными источниками их доходов в «Профессии миссис Уоррен». В «приятных» же пьесах «Оружие и человек» ("Arms and the Man", 1894), «Кандида» ("Candida", 1897), «Избранник судьбы» ("The Man of Destiny", 1897) и «Поживем увидим» ("You Never Can Tell", 1899) – предпринимается попытка показать превосходство реализма над натурализмом.

Хотя «Кандида» имела в Нью-Йорке шумный успех уже в 1903 г, в Англии Ш. стал известен позже, когда он, его жена и Харли Гренвилл-Баркер сняли в аренду здание Лондонского «Ройял Корт тиэтр», чтобы продемонстрировать возможности драмы идей Пьесы Шоу в постановке Джона Ведренна и Харли Гренвилл-Баркера 1904...1907 гг. были настолько популярны, что из 988 спектаклей, игравшихся в «Ройял Корт тиэтр» в эти годы, 701 был поставлен по его произведениям.

«Человек и сверхчеловек» ("Man and Superman", 1905), одна из самых удачных пьес Шоу имевшая огромный успех у критиков и у зрителей, является философской комедией, где автор делится своими взглядами на религию, женщин, брак. В оперном третьем акте, озаглавленном «Дон Жуан в аду» и часто исполнявшемся отдельно, «комедия нравов превращается в космическую драму», как писала критик Марджери Морган «Майор Барбара» ("Major Barbara"), социальная сатира, также написанная в 1905 г, представляет собой напряженный интеллектуальный спор между религиозными убеждениями и мирскими амбициями, между ханжеством и искренностью. В «Пигмалионе» ("Pygmalion", 1913) сатирическому осмеянию подвергается социальная манерность, способствующая усилению классовых различий. Впоследствии по мотивам этой пьесы Алан Джей Лернер и Фредерик Лоу написали мюзикл «Моя прекрасная леди» ("My Fair Lady", 1956).

Во время первой мировой войны Шоу активно занимается политикой В ноябрьском номере «Нью-стейтсмен» ("New Statesman") за 1914 r, радикального журнала, созданною Ш. в 1913 r совместно с Беатрисой и Сиднеем Вебб, драматург помещает большой очерк «Война с точки зрения здравого смысла», в котором критикует и Англию, и Германию, призывает обе страны к переговорам, осмеивая слепой патриотизм. После этой публикации Шоу исключается из Клуба драматургов и теряет нескольких друзей. В 1916 г. он выступает в поддержку Ирландского восстания и в защиту англоирландского дипломата сэра Роджера Кейсмента, который прибегнул к помощи Германии в поисках поддержки ирландского освободительного движения, был обвинен в государственной измене и казнен.

В послевоенной пьесе «Дом, где разбиваются сердца» ("Heartbreak House") Шоу показывает утрату духовных ценностей поколения, ответственного за кровопролитие. В этой трагикомедии политика и экономика сочетаются с сюрреалистическим видением мира «Назад к Мафусаилу» ("Back to Methuselah", 1922), наиболее неоднозначная и сложная пьеса Шоу, типичный образец пьесы-дискуссии, состоит из пяти связанных между собой пьес и начинается в Эдеме, а заканчивается в год 31920-й нашей эры. В этом растянутом и тяжеловесном произведении чувствуется влияние теории творческой эволюции Бергсона, а также дают себя знать фабианские взгляды Ш., согласно которым человеческий интеллект способен преобразовать общество.

После канонизации Жанны д'Арк в 1920 г. Шоу находит новую героиню и тему для своей единственной трагедии «Святая Иоанна» ("Saint Joan", 1924) Иоанна, по Шоу, отличается остроумием, практичностью и энергией, которыми восхищается автор, а также невинностью и богатым воображением, несущими угрозу для представителей духовенства, которых Шоу наделяет макиавеллиевскими чертами.

Нобелевская премия по литературе в 1925 г. не присуждалась, а в 1926 г. была вручена Шоу «за творчество, отмеченное идеализмом и гуманизмом, за искрометную сатиру, которая часто сочетается с исключительной поэтической красотой». Как сказал член Шведской академии Пер Хальстрем, «Шоу – автор пьес стал одним из наиболее ярких драматургов наших дней, а Шоу – автор предисловий к пьесам может считаться Вольтером нашего времени». Будучи принципиальным противником всевозможных премий, Шоу на церемонию награждения не приехал, и премию вместо него вручили Артуру Даффу, послу Великобритании в Швеции. На причитающиеся лауреату деньги Ш. учредил англо-шведский литературный фонд для переводчиков, в особенности переводчиков Стриндберга.

В 1928 г. Шоу выпустил «Руководство для умной женщины по вопросам социализма и капитализма» ("The Intelligent Woman's Guide to Socialism and Capitalism") – рассуждение на политические и экономические темы. В своих последних пьесах Шоу отходит от реализма, использует приемы античной комедии.

После смерти жены, последовавшей в 1943 г., Шоу переезжает из Лондона в свой дом в Хертфордшире. Оставшиеся годы писатель провел в уединении в Эйот-Сент-Лоренсе (графство Хертфордшир), где в возрасте девяноста двух лет закончил свою последнюю пьесу «Миллиарды Байанта» (Buoyant Billions, 1949). До конца дней писатель сохранял ясность ума. Умер Шоу в Эйот-Сент-Лоренсе 2 ноября 1950 года в возрасте 94 лет - работая в саду, он упал и сломал бедро.

Споры критиков вокруг наследия Шоу в основном вызваны противоречием между Шоу – сатириком и Шоу – социальным реформатором. При жизни он обвинялся во фривольности, и в «слишком безответственном, – как говорил Макс Бирбом, – чувстве юмора». В остроумии Шоу Оден почувствовал дух Россини, «живость, ясность и виртуозность великого мастера оперы-буфф». По мнению английского поэта и критика Стивена Спендера, по своему мировоззрению Шоу – это «двухмерный гигант, передвигающийся в своем собственном двухмерном мире» Литературовед Джон Мэтьюз воспринимает Шоу «...чужестранцем, наблюдательным ирландцем в разладе с обществом, которое значило для него меньше, чем люди, которых он знал и любил». «Шоу – продолжатель великий традиции, – писал американский критик Жак Берзен. – Он пользовался всем, что есть в театральных кладовых и в умах людей... Пьесы Шоу – это богатейшее драматургическое наследие».
(По материалам сайта – Лауреаты Нобелевской премии по литературе, http://noblit.ru/content/category/4/48/33/)
***

АФОРИЗМЫ

Джордж Бернард Шоу.
(составил Константин Душенко)
(Извлечения)

БЕРНАРД ШОУ О СЕБЕ

Я типичный ирландец; моя семья происходит из Хэмпшира в Англии, а мой самый древний предок, поселившийся в Ирландии в 1689 году, был по рождению шотландцем.
* * *

В детстве я размышлял о литературе не больше, чем утка о плавании.
* * *

Слишком слабый, чтобы работать, я писал книги и пьесы.
* * *

То, что сейчас я свободный художник, вовсе не означает, что я никогда не пытался заработать на жизнь честным трудом.
* * *

Я являю собой прискорбный пример того, что запойный труженик ничем не лучше, чем запойный пьяница. Я ничего на свете так не боюсь, как выходных дней.
* * *

Я не пью, не курю, и, когда обстоятельства вынуждают меня к безделью, впору хоть в жулики определяться со скуки.
* * *

Я полностью доступен для соображений самых ничтожных финансовых выгод, если только могу их добиться, не утратив позы совершенной неподкупности.
* * *

До двадцати девяти лет я расхаживал в древнем темно-зеленом пальто. Потом устроился на работу и купил новый костюм. Немедленно меня пригласила к себе на чашку чая одна дама, бросилась мне на шею и заявила, что она меня обожает. С тех пор всякий раз, когда я остаюсь наедине с женщиной, она неизбежно бросается мне на шею и говорит, что она меня обожает.
* * *

Удивительно, как мало пользы в мозгах! У меня вот прекрасные, высококачественные мозги, но с их помощью я узнал куда меньше, чем с помощью первой же глупой женщины, которая вздумала в меня влюбиться.
* * *

Будучи мужчиной, я разделяю глупость и вульгарность мужского отношения к сексу, что весьма удивляет женщин, для которых секс дело серьезное.
* * *

Из двух доль: женской доли постоянного материнства и мужской – вечного детства – я, мне кажется, предпочитаю мужскую.
* * *

Я часто цитирую себя. Это придает остроту моему разговору.
* * *

Со мной не случалось никаких событий, наоборот, я сам бывал событием.
* * *

Я стал вольнодумцем прежде, чем научился думать.
* * *

Без малого двадцать лет я держу себя в жестокой узде и благодаря постепенному затуханию природных способностей стал наконец настолько серой личностью, что соотечественники почтили меня званием серьезного человека.
* * *

Всегда надо преувеличить вашу идею до такой степени, чтобы заставить людей подскочить и прислушаться, а также напугать их так, чтобы они начали действовать. Я всегда сознательно поступаю так.
* * *

Как и все люди на свете, я одновременно исполняю несколько ролей, и все они для меня характерны.
* * *

Если бы я не славил свой интеллект, чем бы я занимался после семидесяти?
* * *

Мои читатели постоянно сетуют – в частных письмах и публично, – что я разрешил для них еще не все мировые проблемы.
* * *

Знаменитый Джи-Би-Эс не более реален, чем страус из пантомимы. Но я всегда играл в честную игру, никогда не притворяясь, что Джи-Би-Эс реален; я многократно разбирал его на части перед публикой, чтобы продемонстрировать свой фокус.
***

О ДРАМАТУРГИИ

Как утверждает Г. Дж. Уэллс, одну книгу может написать каждый – книгу своей жизни. И каждый может написать одну пьесу – пьесу, где он сводит счеты со своей женой.
* * *

Каковы же функции драматурга? Если он только «держит зеркало перед природой», его видение жизни уподобляется видению стоящего на посту полисмена.
* * *

Мне ставили в вину, что герои моих пьес «говорят, но ничего не делают», подразумевая при этом, что они не совершают уголовных преступлений.
***

Пьесы создают театр, а не театр создает пьесы.
* * *

Чтобы по-настоящему представить себе, насколько плоха может быть популярная пьеса, нужно посмотреть ее дважды.
* * *

В конечном счете актеры получают авторов, а авторы – актеров, которых они заслужили.
* * *

Люди, жертвующие всем ради любви, на сцене так же безнадежно негероичны, как сумасшедшие и наркоманы. Герои, живущие в веках, – это Гектор и Гамлет, а не Парис и Антоний.
***

О ЖИЗНИ

В важных вопросах не встретится затруднений, да никогда и не встречается. Именно из-за пустяков мы терпим крушение у самого входа в гавань.
* * *

Секрет героизма: никогда не позволяйте страху смерти руководить вашей жизнью.
* * *

Простой человек не хотел бы прожить жизнь гения; он скорее предпочел бы прожить, как домашняя собачонка, если бы пришлось выбирать только из этих двух возможностей.
* * *

Алкоголь – это анестезия, позволяющая перенести операцию под названием жизнь.
* * *

Жизнь не перестает быть забавной оттого, что люди умирают, и не перестает быть серьезной оттого, что они смеются.
* * *

Ты не научишься кататься на коньках, если боишься быть смешным. Лед жизни скользок.
* * *

Жизнь равняет людей; смерть выдвигает выдающихся.
* * *

Жизнь – это болезнь. Единственная разница между людьми – это стадия болезни, на которой они находятся.
* * *

Мир не был бы сотворен, если б его творец думал, как бы не причинить какого-либо беспокойства. Творить жизнь – и значит творить беспокойства. Есть только один способ избежать беспокойства: убивать.
* * *

Научитесь искусству убедительно говорить «нет». Это самое необходимое на свете умение; жизнь ваша будет сплошной мукой до тех пор, пока вы не сумеете выдавать такой ответ без малейшей запинки самым категорическим тоном, совершенно не считаясь ни с чувствами, ни с влиятельным положением просителя.
* * *

Научиться законам жизни значит испытать целый ряд унижений – все равно как обучаться катанию на коньках. Единственный выход – смеяться над собою вместе с зеваками.
* * *

Не удовольствия заставляют ценить жизнь; жизнь заставляет ценить удовольствия.
* * *

Вечные каникулы – хорошее определение ада.
* * *

Опасность всегда существует для тех, кто ее боится.
* * *

Одиночество – великая вещь, но не тогда, когда ты один.
* * *

Это слишком правдиво, чтобы быть хорошим.
* * *

Разве нужно изгонять юмор и смех? Если даже мир – одна из божьих шуток, почему бы нам не попытаться превратить плохую шутку в хорошую?
(В письме Льву Толстому.)
* * *

Золотое правило гласит, что нет золотых правил.
***

О ЖУРНАЛИСТИКЕ И ЦЕНЗУРЕ

Журналисты в нашей стране слишком плохо оплачиваются, чтобы знать хоть что-нибудь, что заслуживает публикации.
* * *

О редакторе газеты «Стар»:
В конце концов наши отношения испортились до такой степени, что оставалось одно: договориться, что мы чрезвычайно уважаем друг друга.
* * *

Газета не знает различий между велосипедной аварией и катастрофой цивилизации.
* * *

Следует читать только одну газету: чтение нескольких сбивает с толку, не говоря уж о трате денег.
* * *

Деятельность цензуры отвратительна и вредоносна, и если бы я занимал этот пост, то и я не мог бы действовать иначе, чем отвратительно и вредоносно, как не может не быть вредоносным стальной прут, если его засунуть в колеса паровой машины.
* * *

Все неизбежные дурные последствия извращенного контроля достигаются цензорами бескорыстно и из лучших побуждений.
* * *

Непристойность можно отыскать в любой книге, за исключением телефонной.
* * *

Цензура в конце концов приходит к тому, что запрещены все книги, кроме тех, которых никто не читает.
***

О ЛИТЕРАТУРЕ

Когда я беседовал с Анатолем Франсом, он спросил меня, кем я себя считаю.
– Гением, как и вас, – не моргнув глазом ответил я.
Однако ему с его французской благопристойностью мои слова показались столь нескромными, что он поспешил возразить:
– Что ж, и шлюха имеет право говорить, что торгует удовольствиями.
Я не обиделся, ведь все художники зарабатывают себе на жизнь тем, что торгуют удовольствиями, а не философствуют и пророчествуют.
* * *

Я стал литератором потому, что автор редко встречается со своими клиентами и не должен прилично одеваться.
* * *

Книги много выигрывают, если их не читают. Поглядите хотя бы на наших классиков.
* * *

Мир популярных романов – рай для дураков.
* * *

Убедительность – вот альфа и омега стиля. Тот, кому не в чем убеждать, не имеет стиля и никогда его не обретет; тот, кому есть что утверждать, достигнет стилистических высот, соответствующих твердости и глубине его убеждений.
* * *

В литературе так: новичок стремится любой ценой овладеть литературным языком, а кто поопытнее – освободиться от этих пут.
* * *

Только человек, который пишет о себе и своем времени, может писать обо всех народах и всех временах.
* * *

Бывает, что иной роман слишком хорош, чтобы печатать его.
* * *

Чтение сделало Дон Кихота рыцарем, а вера в прочитанное сделала его сумасшедшим.
* * *

Я готов простить Альфреду Нобелю изобретение динамита, но только дьявол в людском обличье мог выдумать Нобелевскую премию.
* * *

Нобелевская премия – это спасательный круг, который бросают пловцу, когда тот уже благополучно достиг берега.
***

«Вам никогда не сочинить хорошей книги, не написав прежде несколько плохих»

Прикрепления: 4480718.jpg (17.1 Kb) · 0811129.jpg (71.5 Kb) · 8256892.jpg (20.5 Kb) · 6331555.gif (90.6 Kb)

Редактор журнала "Азов литературный"

Nikolay

Дата: Понедельник, 04 Апр 2011, 12:54 | Сообщение # 2

Долгожитель форума

Группа: Заблокированные

Сообщений: 8926

Награды: 168

Репутация: 248

Статус:

Эллис Яузен о Бернарде Шоу

Шоу еще то…

- Бернард, да открой ты ему калитку. – Устав наблюдать за попытками пьяного мужа найти вход во двор, закричала миссис Элизабет Шоу своему младшему сыну. А ведь совсем недавно Джордж Карр Шоу был блестящим бизнесменом и торговал зерном. Теперь же, после краха, жена и трое детей редко видели его трезвым. Но маленький Бернард гордился своей семьей – вечно пьяным отцом, устраивающим бесплатные представления для соседей, матерью, которая, разочаровавшись в браке, открыла в себе певческий талант, и даже учителем музыки мистером Джорджем Вандлер Ли, непонятно на каком основании проживавшем вместе с семейством Шоу. Да уж, шоу еще то… Этот мистер Ли принимал учеников здесь же, поэтому Бернард, с утра до вечера слушающий бряцание рояля, уже мог по нескольким нотам угадать произведение. Потом Ли надоело обучать дублинских детишек музыкальной грамоте и он переехал в Лондон. За ним отправилась и Элизабет Шоу с двумя старшими дочерьми…

А пятнадцатилетний Бернард остался в родной Ирландии. Устроился клерком в фирму по продаже земельных участков, потом «дошел» до кассира. Но, все еще лелея мечту зарабатывать на жизнь «легким» литературным трудом, через несколько лет переехал к матери и сестрам в туманный Альбион. Наивно полагая, что в Лондоне статьи неизвестного ирландца пойдут «на ура», Шоу отправлял их во все редакции, но литературные произведения с завидной регулярностью возвращались с пометкой «отказано в публикации». Только одну его статью приняли к печати, заплатив автору пятнадцать шиллингов – это все, что заработало молодое дарование за девять лет… Все эти годы он сидел на шее матери, получавшей скромные деньги за уроки музыки, и поющей в опере сестры.

- Зато потом моей матери будет приятно думать, что сын на ее горбу выехал в люди, а не в рабы…

Остер на язык

28-летним тунеядцем он вступил в Фабианское общество, политическую социал-реформистскую организацию английских интеллигентов, проповедующую преобразование капиталистического общества в социалистическое путем реформ. И словно попал в свою колею – здесь он становится одним из самых блестящих ораторов. Одновременно совершенствует свое образование в читальном зале Британского музея, знакомится с писателем Уильямом Арчером, который приобщает Бернарда к журналистике. Набив руку в должности внештатного корреспондента в одной из вечерних лондонских газет, он получает место музыкального критика, а затем театрального. Удача улыбается острому на язык Шоу, и в свет выходят его первые книги об Ибсене и Вагнере, а затем и пьесы.

Первая пьеса, поставленная на сцене и имевшая кассовый успех, была «Ученик дьявола». Теперь как самый настоящий писатель Шоу писал пьесы, рецензии, выступал как уличный оратор на рабочих митингах. Эти перегрузки, да еще вегетарианство привели к резкому ухудшению здоровья.

Так будьте моим мужем!

Отдыхавшая в Европе мисс Шарлотта Пейн-Таунзенд, ирландская меценатка и социалистка, от своих друзей получила весть, что мистер Джордж Бернард Шоу вот-вот отдаст Богу душу. К тому времени Шарлотта уже была знакома с Шоу и незаметно для себя привыкла к его язвительным замечаниям, ее тянуло к этому огненно-рыжему ирландцу. Поэтому мисс Пейн первым же поездом выехала в Лондон. Спустя пару дней она уже сидела в каморке, в которой помещались лишь стол, деревянное кресло-качалка, пишущая машинка и сам Бернард Шоу. В этой берлоге книги, журналы, грязные тарелки и еще много всякого хлама целыми горными цепями лежали на подоконнике, столе, полу. А сверху все это было присыпано слоем сажи, которая хлопьями летела из настежь распахнутого окна. Предложение пригласить горничную Шоу отверг моментально:

- Ни в коем случае. Горничная обязательно выбросит что-нибудь нужное, и я не смогу работать. Иногда я сам затеваю уборку и вожусь два дня кряду. Но теперь, увы, это развлечение мне недоступно. – Он, беспечно улыбаясь, покачал ногой. – Подумать только, всего лишь туго зашнурованный ботинок – и вот вам результат: раздражение, нарыв, некроз кости и…

- Гангрена. - Закончила за него Шарлотта и уговорила пойти на прием к врачу. Те, в свою очередь, утверждали, что всему виной противоестественная диета, лишенная мяса, яиц и рыбы, которой мистер Шоу придерживается почти всю свою жизнь.

- Лучше я лишусь ноги, чем съем кусок трупа. – Не уступал упрямец. – Зато вы только подумайте, какую удивительную похоронную процессию мы устроим! Никаких похоронных экипажей, а только шествующие за гробом стада быков, баранов, свиней, всякой домашней птицы, а также передвижные аквариумы с живыми рыбами. И у всех тварей белые банты в память о герое, который, находясь при смерти, отказывался есть своих собратьев…

- Тогда, - гневно сверкала глазами такая же упрямая Шарлотта, - вы должны переехать в мой дом, где я лично буду ухаживать за вами. Иначе вы не поправитесь никогда!

И Бернард Шоу переехал в дом своей спасительницы, только при одном условии – если она станет его женой. И Шарлотта с радостью стала ею. Сама купила кольца и подала заявление. Английское общество пребывало в шоке: Джордж Шоу, живший на несколько шиллингов в неделю, «отхватил» невесту, сумма приданого которой выражалась огромной цифрой. В регистратуре чиновник, оформлявший брак, принял жениха за нищего, пришедшего поглазеть на церемонию! Да и не мудрено, кроме потертого сюртука и огромной рыжей бороды, фигуру новобрачного «украшали» костыли, на которых он и приковылял на свадьбу.

В первые же полгода супружеской жизни несчастный Шоу успел сломать запястье, разбиться, упав с велосипеда, на котором он катался с одной здоровой ногой, растянуть сухожилие и вывихнуть лодыжку. Но Шарлотта с улыбкой и ангельским терпением выхаживала своего будущего «Пигмалиона».

Отступник

И только через пятнадцать лет после этих «памятных» событий имя Бернарда Шоу гремит по всей Европе и не сходит со страниц газет и афиш театров, а только что поставленный на лондонской сцене «Пигмалион» по сборам перекрыл все мыслимые и немыслимые рекорды.

А вскоре началась Первая мировая война. На Шоу, заявившего, что обе воюющие стороны совершают пиратский разбой, но тут же добавившего, что поскольку сам он волею судеб все же заброшен на тот корабль, где кроме Веселого Роджера развевается еще и Юнион Джек (так британцы называют свой национальный флаг), английскому кораблю он поражения все же не желает, обрушился шквал негодования с обеих сторон. Газеты буквально раскалялись от ненависти, а недавние обожатели отказывались подавать отступнику руку.

ШОУмания

Но после войны Англию охватила волна «шоумании». Пьесы «отступника», борода которого превратилась к этому времени из огненно-рыжей в серебристо-белую, пришлись как нельзя кстати. Его эксцентричные, чуждые условностям и фальши герои напоминали вернувшихся с войны парней, которым после увиденного на полях сражений было решительно наплевать на то, умеет ли девушка прямо держать спину, красиво говорить и в состоянии ли молодой человек должным образом представиться незнакомой даме (пример цветочницы из «Пигмалиона»). В «Цезаре и Клеопатре» мечтают играть все лондонские актеры, а злопыхатели, унижавшие его на неприметной заре карьеры, будут стоя рукоплескать автору пьесы.

Обойдусь без ваших денег

Он разменял восьмой десяток, когда ему присудили Нобелевскую премию по литературе. От денег он отказался. Итогом этого решения стали сотни писем с предложением отдать часть, как видно, не нужных ему денег различным нуждающимся. Письма грудами скапливались в почтовом ящике Шоу. «Альфреду Нобелю еще можно простить изобретение динамита, - ехидничал по этому поводу седовласый ирландец. – Но только враг рода человеческого мог изобрести Нобелевскую премию».

Недурное приобретение

…Однажды августовским днем 1943 года Шоу поехал к старой приятельнице их семьи. Внезапно он спросил: «Вы не замечаете во мне ничего нового?» Подруга с мужем принялись гадать, может, он сменил гардероб – шляпу, ботинки, костюм?

- Бог с вами, им уже по десять лет, - замахал руками драматург. – Просто я подумал, не видно ли во мне какой-либо перемены. Дело в том, что сегодня ночью я овдовел. – И заплакал.

Успокоившись, Шоу рассказал друзьям, что за несколько дней до смерти к Шарлотте вдруг начала возвращаться ее девичья красота – «Подобной красоты я никогда не видел». Друзья старались не оставлять его после смерти жены. Но Бернард, казалось, вовсе не нуждался в заботе. Он не изображал убиенного горем мужа и откровенно признавался, что после «сорока годков брака, любви и преданности» свобода может оказаться совсем не дурным приобретением.

Джордж Бернард Шоу скончался 2 ноября 1950 года в возрасте 94-х лет. Некролог, который опубликовали газеты, был написан заранее – Шоу сам с энтузиазмом отредактировал его за несколько лет до своей смерти…
(Автор: Эллис Яузен. На сайте - Бернард Шоу: Пигмалион своей жизни - Бернард Шоу писатель любовь, http://www.myjane.ru/articles/text/?id=6398)
***

Бернард Шоу
Пигмалион
(Пересказ Е. В. Сёминой)

Действие пьесы разворачивается в Лондоне. В летний вечер дождь льет как из ведра. Прохожие бегут к Ковент-Гарденскому рынку и к портику собора св. Павла, где уже укрылось несколько человек, в том числе и пожилая дама с дочерью, они в вечерних туалетах, ждут, когда Фредди, сын дамы, найдет такси и приедет за ними. Все, кроме одного человека с записной книжкой, с нетерпением всматриваются в потоки дождя. Вдали появляется Фредди, не нашедший такси, и бежит к портику, но по дороге налетает на уличную цветочницу, торопящуюся укрыться от дождя, и вышибает у нее из рук корзину с фиалками. Та разражается бранью. Человек с записной книжкой что-то спешно записывает. Девушка сокрушается, что пропали её фиалочки, и умоляет стоящего тут же полковника купить букетик. Тот, чтобы отвязаться, дает ей мелочь, но цветов не берет. Кто-то из прохожих обращает внимание цветочницы, неряшливо одетой и неумытой девушки, что человек с записной книжкой явно строчит на нее донос. Девушка начинает хныкать. Тот, однако, уверяет, что он не из полиции, и удивляет всех присутствующих тем, что точно определяет происхождение каждого из них по их произношению.

Мать Фредди отправляет сына обратно искать такси. Вскоре, правда, дождь прекращается, и она с дочерью идет на автобусную остановку. Полковник проявляет интерес к способностям человека с записной книжкой. Тот представляется как Генри Хиггинс, создатель «Универсального алфавита Хиггинса». Полковник же оказывается автором книги «Разговорный санскрит». Фамилия его Пикеринг. Он долго жил в Индии и приехал в Лондон специально, чтобы познакомиться с профессором Хиггинсом. Профессору тоже всегда хотелось познакомиться с полковником. Они уже собираются идти ужинать к полковнику в отель, когда цветочница опять начинает просить купить у нее цветочки. Хиггинс бросает ей в корзину горсть монет и уходит с полковником. Цветочница видит, что она теперь владеет, по её меркам, огромной суммой. Когда прибывает Фредди с наконец пойманным им такси, она садится в машину и, с шумом захлопнув дверцу, уезжает.

На следующее утро Хиггинс у себя дома демонстрирует полковнику Пикерингу свою фонографическую аппаратуру. Внезапно экономка Хиггинса, миссис Пирс, докладывает о том, что некая очень простая девушка желает переговорить с профессором. Входит вчерашняя цветочница. Она представляется Элизой Дулиттл и сообщает, что желает брать у профессора уроки фонетики, ибо с её произношением она не может устроиться на работу. Накануне она слышала, что Хиггинс дает такие уроки. Элиза уверена, что он с радостью согласится отработать те деньги, что вчера, не глядя, бросил в её корзину. Разговаривать о таких суммах ему, разумеется, смешно, однако Пикеринг предлагает Хиггинсу пари. Он подбивает его доказать, что за считанные месяцы может, как уверял накануне, превратить уличную цветочницу в герцогиню. Хиггинс находит это предложение заманчивым, тем более что Пикеринг готов, если Хиггинс выиграет, оплатить всю стоимость обучения Элизы. Миссис Пирс уводит отмывать Элизу в ванную комнату.

Через некоторое время к Хиггинсу приходит отец Элизы. Он мусорщик, простой человек, но поражает профессора своим прирожденным красноречием. Хиггинс просит у Дулиттла позволения оставить его дочь у себя и дает ему за это пять фунтов. Когда появляется Элиза, уже вымытая, в японском халате, отец сначала даже не узнает свою дочь. Через пару месяцев Хиггинс приводит Элизу в дом к своей матери, как раз в её приемный день. Он хочет узнать, можно ли уже вводить девушку в светское общество. В гостях у миссис Хиггинс находятся миссис Эйнсфорд Хилл с дочерью и сыном. Это те самые люди, с которыми Хиггинс стоял под портиком собора в тот день, когда впервые увидел Элизу. Однако они не узнают девушку. Элиза сначала и ведет себя, и разговаривает, как великосветская леди, а затем переходит на рассказ о своей жизни и использует при этом такие уличные выражения, что все присутствующие только диву даются. Хиггинс делает вид, что это новый светский жаргон, таким образом сглаживая ситуацию. Элиза покидает собравшихся, оставляя Фредди в полнейшем восторге.

После этой встречи он начинает слать Элизе письма на десяти страницах. После ухода гостей Хиггинс и Пикеринг наперебой, увлеченно рассказывают миссис Хиггинс о том, как они занимаются с Элизой, как учат её, вывозят в оперу, на выставки, одевают. Миссис Хиггинс находит, что они обращаются с девушкой, как с живой куклой. Она согласна с миссис Пирс, которая считает, что они «ни о чем не думают».

Еще через несколько месяцев оба экспериментатора вывозят Элизу на великосветский прием, где она имеет головокружительный успех, все принимают её за герцогиню. Хиггинс выигрывает пари.

Придя домой, он наслаждается тем, что эксперимент, от которого он уже успел подустать, наконец закончен. Он ведет себя и разговаривает в своей обычной грубоватой манере, не обращая на Элизу ни малейшего внимания. Девушка выглядит очень уставшей и грустной, но при этом она ослепительно красива. Заметно, что в ней накапливается раздражение.

В конце концов она запускает в Хиггинса его туфлями. Ей хочется умереть. Она не знает, что с ней дальше будет, как ей жить. Ведь она стала совершенно другим человеком. Хиггинс уверяет, что все образуется. Ей, однако же, удается задеть его, вывести из равновесия и тем самым хотя бы немного за себя отомстить.

Ночью Элиза сбегает из дома. Наутро Хиггинс и Пикеринг теряют голову, когда видят, что Элизы нет. Они даже пытаются разыскать её при помощи полиции. Хиггинс чувствует себя без Элизы как без рук. Он не знает ни где лежат его вещи, ни какие у него назначены на день дела. Приезжает миссис Хиггинс. Затем докладывают о приходе отца Элизы. Дулиттл очень изменился. Теперь он выглядит как зажиточный буржуа. Он в негодовании набрасывается на Хиггинса за то, что по его вине ему пришлось изменить свой образ жизни и теперь стать гораздо менее свободным, чем он был прежде. Оказывается несколько месяцев назад Хиггинс написал в Америку одному миллионеру, основавшему по всему свету филиалы Лиги моральных реформ, что Дулиттл, простой мусорщик, сейчас самый оригинальный моралист во всей Англии. Тот умер, а перед смертью завещал Дулиттлу пай в своем тресте на три тысячи годового дохода при условии, что Дулиттл будет читать до шести лекций в год в его Лиге моральных реформ. Он сокрушается, что сегодня, например, ему даже приходится официально жениться на той, с кем уже несколько лет он прожил без регистрации отношений. И все это потому, что он вынужден теперь выглядеть как почтенный буржуа. Миссис Хиггинс очень рада, что отец, наконец, может позаботиться о своей изменившейся дочери, как она того заслуживает. Хиггинс, однако, и слышать не желает о том, чтобы «вернуть» Дулиттлу Элизу.

Миссис Хиггинс говорит, что знает, где Элиза. Девушка согласна вернуться, если Хиггинс попросит у нее прощения. Хиггинс ни в какую не соглашается пойти на это. Входит Элиза. Она выражает Пикерингу благодарность за его обращение с ней как с благородной дамой. Именно он помог Элизе измениться, несмотря на то что ей приходилось жить в доме грубого, неряшливого и невоспитанного Хиггинса. Хиггинс поражен. Элиза добавляет, что если он будет продолжать её «давить», то она отправится к профессору Непину, коллеге Хиггинса, и станет у него ассистенткой и сообщит ему обо всех открытиях, сделанных Хиггинсом. После всплеска возмущения профессор находит, что теперь её поведение даже лучше и достойнее, чем то, когда она следила за его вещами и приносила ему домашние туфли. Теперь, уверен он, они смогут жить вместе уже не просто как двое мужчин и одна глупая девушка, а как «три дружных старых холостяка».

Элиза отправляется на свадьбу отца. Судя по всему, она все же останется жить в доме Хиггинса, поскольку успела к нему привязаться, как и он к ней, и все у них пойдет по-прежнему.
(Источник: Все шедевры мировой литературы в кратком изложении. Сюжеты и характеры. Зарубежная литература XX века / Ред. и сост. В. И. Новиков. — М. : Олимп : ACT, 1997)
***

Прикрепления: 9987578.png (316.7 Kb) · 9155088.jpg (116.3 Kb)

Редактор журнала "Азов литературный"

Бернард Шоу - великий английский писатель и сатирик (26 июля 2011 года-155 лет со дня рождения)

Страница 1 из 1
1