|
Даниил Волков
|
|
| perevyazko53 | Дата: Вторник, 15 Май 2012, 22:53 | Сообщение # 251 |
 Долгожитель форума
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 2685
Награды: 75
Репутация: 86
Статус:  | Volckov, а меня ч...носил от Магадана до Калининграда... 
И пусть всегда, палитрой яркой,
Жизнь как звезда сияет жарко.
Сергей Перевязко
Моя копилка
|
| |
| |
| Volckov | Дата: Понедельник, 21 Май 2012, 14:40 | Сообщение # 252 |
 Житель форума
Группа: Модератор форума
Сообщений: 1171
Награды: 54
Репутация: 118
Статус: | Да, много нас... лягушей-путешественников. :-) :-) :-)
|
| |
| |
| Консуэло | Дата: Понедельник, 21 Май 2012, 15:38 | Сообщение # 253 |
 Долгожитель форума
Группа: МСТС "Озарение"
Сообщений: 2225
Награды: 69
Репутация: 104
Статус: | А я жду новых стихотвоrений  
|
| |
| |
| Volckov | Дата: Понедельник, 21 Май 2012, 15:42 | Сообщение # 254 |
|
Житель форума
Группа: Модератор форума
Сообщений: 1171
Награды: 54
Репутация: 118
Статус: | Тогда подарите вдохновение, Саша. :-)
|
| |
| |
| Volckov | Дата: Вторник, 22 Май 2012, 13:58 | Сообщение # 255 |
|
Житель форума
Группа: Модератор форума
Сообщений: 1171
Награды: 54
Репутация: 118
Статус: | Этот период ирландской и британской истории назван Темными веками. Мы почти ничего не знаем о людях, тогда живших. Легенды и редкие письменные источники называют каждого второго князем или богом, описывают роскошь королевских дворцов, восхищаются красотою кельтских женщин, но на самом деле все было иначе. Кельтские князья ходили в бой голышом, а мечи выпрямляли, наступая на клинок ногой. Королевский дворец был всего-навсего деревянным домом с несколькими очагами на земляном полу, дым от которых выходил через отверстия в потолке. Хижины знатных особ устраивались на воде – так, чтобы ручей пересекал жилище посредине. И кельтские королевы не были самыми нарядными и изысканными - ходили простоволосыми, правили колесницами, воевали вместе с мужчинами. Но несомненно, что все они являлись истинными королевами. Они повелевали, сводили с ума, из прихоти устраивали войны и могли бросить все ради любимого.
Королем, по убеждениям кельтов, мог быть только сильный, красивый, здоровый человек, обладающий магическим везением. Каждому юноше в ночь посвящения в воины давались волшебные зароки – гейсы, которые он должен был соблюдать и хранить в тайне. Считалось, что нарушение гейсов приводит к гибели их носителя. Поэтому, зачастую, враги особо удачливых королей и князей пытались вызнать их гейсы и создать такую ситуацию, чтобы герой не мог не нарушить данный ему запрет. Тем самым уничтожалась магическая защита, и человек либо погибал от несчастного случая или болезни, либо терял удачу. В последнем случае, по решению собрания жрецов и воинов, неудачливого короля приносили в жертву в священной роще…
Воин и колдунья
1
Была весна, и мы возвращались домой из похода. Со мной ехало десять человек, и у каждого было по одному оруженосцу и по два раба. В этот раз нам повезло. Рабы гнали стадо свиней, а к ним еще несли несколько штук тонкого полотна и мешки с серебром.
На переправе мой Серый захромал. Пришлось выпрячь его из колесницы. Кельтхайр сразу нашел, что это дурной знак. Кельтхайр во всем видел дурные знаки. Но мы продвигались дальше, и ничего не случалось.
На утро второго дня разведчики сообщили о деревне. Какая-то заброшенная деревня, сказали они. Верно, мы сбились с пути и попали к лагенам. Кельтхайр предложил обогнуть это место, он чуть ли не воздух нюхал, чуя несчастье. Но Серый хромал. Я велел повернуть отряд и ехать к деревне.
К полудню мы добрались до мелкой речушки, на берегу которой стояло десятка полтора хижин. И все пустые, как углядел Кельтхайр. Он сказал, что это не к добру.
Я приказал осмотреть дома, но не грабить. Только в одной хижине мы нашли съестное. Кельтхайр отказался есть, мы дали собакам, и те остались живы. Я поблагодарил хозяев за угощенье, выкрикнув стихи на все четыре стороны, и мы поели.
Наутро Угайне спустился к реке и увидел женщину. Она стояла на том берегу, в орешнике. На ней был зеленый поношенный плащ. Я спустился к реке, потому что женщина требовала вождя.
- Кто ты? И что это за деревня? И где люди, что построили ее и жили здесь? – спросил я, когда она выглянула из кустов.
- Сперва назовись сам, - сказала она. – А потом я подумаю, стоишь ли ты ответов на свои вопросы.
- Мое имя Конейр. Я сын короля Фиаха из Мидэ .
Она почти сразу же вышла на берег. Теперь нас с ней разделяла только река. Я посмотрел на женщину и подумал, что не слишком уж и широк поток.
- Здесь меня зовут Саар . И я не боюсь тебя, если ты и вправду Конэйр.
- Тебе не надо бояться, я еще никогда не обидел женщину. И не лгал даже врагам.
Она хмыкнула и села на траву, поджав ноги. У нее в руках был деревянный посох, его она положила рядом.
- Долго ли ты будешь здесь, назвавшийся Конэйром?
- Мой конь подвернул ногу. Если ты знаешь какого-нибудь врачевателя поблизости, позови его. Я заплачу щедро.
- Ты гонишь свиней, которых забрал у уладов?
- Почему ты расспрашиваешь, а сама ничего не говоришь?
- Потому что я здесь хозяйка, а тебя не знаю.
Кельтхайр сказал вполголоса, что она ведьма - у нее разные глаза и при ней посох. Я засмеялся и спросил у женщины, так ли это. Она прищурилась, разглядывая Кельтхайра. Он закрыл лицо ладонью.
- Твой большой друг очень подозрителен, - сказала она.
- Это поистине так, Саар. Но чаще всего его подозрительность оказывает нам хорошую службу. Так ты скажешь, где найти лекаря?
Она склонила голову, как-будто задумалась. У нее были густые русые кудри, собранные в узел пониже затылка.
- Иди к нам, - позвал я ее. – Не бойся, я просто приглашаю тебя выпить пива.
Она расправила плечи и сказала:
- Не надо меня звать. Я прихожу только тогда, когда захочу.
Мои люди замолчали, и даже Кельтхайр не посмел открыть рта.
- Поистине, я вижу самую благородную женщину этих земель, - сказал я. – Пришли мне врачевателя, госпожа Саар, и я уйду с миром, не потревожив ни тебя, ни твоих людей. Ведь это ты велела им уйти из деревни?
Она улыбнулась одними глазами и достала из заплечного мешка арфу.
Мы поднялись к деревне. Я оглядывался через каждые два шага. Саар все также сидела на берегу и перебирала струны. Вскоре река заглушила музыку.
Кельтхайр сказал, что мы с Угайне свернем себе шеи. Я недовольно посмотрел на Угайне. После того, как я окликнул его в четвертый раз, он, наконец, услышал меня.
- Не потеряй разум, муж доблестный, из-за глаз женщины, - сказал я и больше не говорил о встрече у реки.
Но думать не переставал.
Ночью собаки заворчали.
Я проснулся и вышел из дома. Кельтхайр стоял во всеоружии, переминаясь с ноги на ногу, хотя дозорные не спали.
- Она где-то здесь, - сказал мой верный друг.
- Кто?
- Проклятая колдунья!
- Успокойся, - сказал я. – Не много тебе чести опасаться одной женщины при бдящей страже.
- Она колдунья, - сказал Кельтхайр. – И я боюсь¸ что она может околдовать нас.
- Иди-ка ты спать, - сказал я.
Ночью мне приснился странный сон. Котел со свининой вдруг начал вращаться вокруг своей оси, разбрызгивая варево. Подтеки образовывали странные узоры вокруг потухшего огня. Я спросил, что это. Ко мне подошла моя покойная тетка по матери и сказала:
- Конэйр, мой белый пес Эрина, ты видишь? Это колдунья. А рядом с ней богатство и серебро.
Я проснулся и долго думал, что бы значил этот сон. Я никому не рассказал об этом сне. Даже Кельтхайру. Но я сразу пошел к реке, чтобы умыться. Меня остановили на полдороге и сказали, что в конюшне кто-то был, обойдя сторожей.
Проспавшие были наказаны, хотя они клялись, что не сомкнули глаз. А Серый стоял совершенно спокойно. И нога у него была обмотана тряпками, из-под которых высовывались какие-то широкие листья. Я подумал, и запретил трогать повязку.
Саар вышла из кустов, как только я спустился к воде.
- Это был твой лекарь? – спросил я.
Она улыбнулась.
- Это была ты, ведь правда?
Она снова села на берегу и достала арфу.
- Мои люди считают тебя колдуньей, а ты так и не ответила на мой вопрос.
- Ты задавал мне очень много вопросов, называющий себя Конэйром.
- Мой молочный брат утверждает, что у тебя разноцветные глаза?..
- Куда как глазаст твой брат, - ответила она со смехом, пощипывая струны.
- Я встречал таких людей, иногда. Но не все они были колдунами.
- Меня воспитывал Дара из Антрима. Я прихожусь молочной сестрой его старшей дочери Гормфлат.
- Дара – друид, - отозвался я. – Он обучал тебя?
Она не ответила, да я и не ждал ответа.
- Это ты наслала мой нынешний сон?
- Нет.
- Я верю тебе. Поедешь со мной в княжество моего отца?
Она взяла три аккорда и, кажется, усмехнулась. Подумала и спросила:
- Зачем?
- Это прибавит мне серебра. А значит, и мои люди разбогатеют.
- Я не поеду с тобой, назвавшийся Конейром.
- У тебя есть муж? – догадался я.
Она то ли кашлянула, то ли что-то невнятно ответила.
- Я возьму и его с собой, - предложил я. – И дам ему дело. А если у тебя есть дети, найду им хорошего воспитателя.
Я видел, что она засомневалась.
- Ты всегда будешь сидеть по левую руку от меня и есть из одного котла со мной.
- А кто сидит справа от тебя?
- Мой молочный брат Кельтхайр.
- И давно он там сидит?
- С тех самых пор, как я оказался за одним столом с воинами.
Она ничего не сказала мне. Кельтхайр не слышал нашего разговора, поэтому не донимал вечером упреками и подозрениями. Я приказал своим людям, чтобы они вели себя вдвое осторожнее, но наутро у Серого была новая повязка.
Я осмотрел конюшню. Потом отослал всех. В углу доски были пригнаны друг к другу неплотно. Поддев их ножом, я нашел то, что искал. Подземный ход. Именно через него Саар приходила незамеченной. Я ничего не сказал об этом Кельтхайру. И остальным тоже ничего не сказал. Я снял с плеча золотую брошь, которую мне привезли с юга, и положил на ступеньки подземного хода. Потом опустил доски и заворошил их соломой.
Нога у Серого зажила, и я приказал отправляться наутро.
В ночь перед отъездом я то и дело поглядывал на речку, ожидая появления Саар. Но она так и не пришла.
- Не жди ее, - проворчал Кельтхайр, выковыривая из зубов остатки мяса. – Пусть бы совсем пропала. Не будет от нее добра. Помни о своих гейсах!
- Я помню о них. И меня радует, что и ты о них не забываешь, - ответил я.
Кельтхайр посмотрел недовольно, словно я его обидел.
Мой молочный брат обижался зря. Только два человека на свете знали о моих воинских запретах. И Кельтхайр был одним из них. Когда мне исполнилось шестнадцать, то ночью, под священной омелой, я получил свои королевские зароки - не доверять женщинам тайн, не иметь наложниц, не казнить невиновных, не стричь волос. Пока я соблюдал эти правила, стоял мой мир. И легко было уничтожить его, лишь единожды поддавшись слабости.
Утро отъезда было сумрачным. Дождик мелко сеял с небес, и с востока пролетели две птицы.
- Хороший знак, - сказал Кельтхайр.
Мы гнали свиней, я накинул на голову капюшон и не желал ни с кем говорить. Через полдня езды, один из разведчиков вернулся. Он приблизился, и у него было бледное лицо.
- Говори! – приказал я.
- Впереди на дороге сидит женщина, - ответил он.
Кельтхайр говорил потом, что я поступил не мудро. Я вытолкал возницу и сам погнал колесницу вперед. Но не дело Кельтхайру решать, где я поступаю мудро, а где не очень.
На дороге сидела Саар. Я сразу узнал ее по густому пучку русых волос. Таких кудрей нет ни у кого на острове. И пусть тот, кто считает по иному, осмелиться сказать мне это в лицо.
Саар щипала струны арфы, и когда я подъехал, вдруг улыбнулась.
- Привет тебе, Конэйр! - сказала она.
- Ого! – изумился я, улыбаясь неведомо чему. – Ты признала мое имя?
- Только у одного человека в этой стране может быть брошь с изображением змеи, - ответила она. – Ты все еще хочешь, чтобы я поехала с тобой?
- И желание мое усилилось с последнего нашего разговора, - ответил я.
- Тогда послушай, что я скажу тебе, Конэйр. Так вышло, что у меня после смерти родителей осталось не мало – пять сестер и три брата. Им нужен хороший дом и заботливые опекуны. Сможешь ли ты помочь мне в этом?
- Смогу, - ответил я, не задумываясь. – Я отправлю твоих братьев в Антрим, в школу друидов, а сестер – к своей двоюродной тетке по матери. Она воспитает их с усердием.
- Тогда я обещаю тебе, что буду сидеть по левую руку от тебя до тех пор, пока тебе не изменит удача.
- А если изменит?..
- Тогда я буду сидеть по правую руку от тебя, потому что место там будет свободно.
Кельтхайр не слышал ее слов. Ему передали потом. Он ничего не сказал, но с тех пор смотрел на Саар, как на врага.
Я позвал ее в свою колесницу, но она отказалась. Угайне был без возницы, и она села к нему. Я посматривал в их сторону, пока Кельтхайр не сказал, что глаза мои станут косыми, как у зайца.
Мои люди отнеслись к Саар радушно. Вряд ли кто-то посмел обидеть ее, даже если бы меня не было рядом. Она держалась просто, но никто рядом с ней не посмел громко засмеяться или сказать непристойность. Что-то в ее взгляде, речах, гордо вскинутой голове заставляло вести себя, словно на празднике перед королем, испытывая радость и робость.
На первом же привале она села по левую руку от меня. Так, как будто делала это всю жизнь. Мы жарили мясо, запивая его водой, и разговаривали. Я разглядывал Саар, и мне хотелось улыбаться.
Она была крепко и ладно сложена. У нее были длинные пальцы, которые, как видно, никогда не знали тяжелой работы. Я спросил, как она жила, пока не встретила меня, и кто охотился для нее.
Она пожала плечами:
- У нас ни в чем не было недостатка. Люди из деревни кормили нас и одевали.
Я спросил, за какие заслуги.
- За справедливый суд, - сказала она.
Большего она мне не рассказала, хотя я и пытался расспрашивать.
По приезду в Тару, отец не вышел к нам. Вышла моя мачеха – Айлин. Она сказала, что отцу не здоровится, и передала нам его приветствия. На Айлин были новые украшения из серебра и эмали. Я их не заметил, мне рассказал Кельтхайр.
Во дворец нас не пустили, отговорившись тем, что к Айлин приехали родичи и всем не хватит места. Я не обиделся и с удовольствием обосновался в своем старом доме – в том, где жил раньше с матерью. Рабы развели огонь в очаге и расстелили постели для меня и Кельтхайра. Я приказал приготовить еще одну – для Саар. Молочный брат зашептал, что лучше было бы отправить ее в хижину к рабыням, но я только засмеялся.
Моя колдунья, пройдясь по дому, выбрала южный угол. Здесь постелили доски и бросили несколько выделанных шкур. Она села на ложе, опробовав его мягкость, и осталась довольна. Мы с Кельтхайром сходили к реке, чтобы помыться, а когда вернулись, застали посыльных Айлин. Она прислала нам вкусной еды и пива. Она пришла и сама, чтобы поздравить меня с удачным походом. Кельтхайр следил за ней взглядом. Айлин была очень красива. Она надела алое покрывало с кисточками. От любого движения ткань шуршала, словно осенние листья. Моя колдунья при появлении мачехи вдруг спрятала волосы под плащ, надвинула капюшон, полностью скрыв лицо, и торопливо посыпала одежду золой из очага.
Айлин поздоровалась со всеми моими воинами и приветствовала Саар, спросив, кто она и откуда. Айлин старалась держаться подальше, потому что вид у моей колдуньи был, поистине, устрашающий. Саар сказала, что я подобрал ее из милости. Голос ее звучал глухо, она упорно не открывала лица, и горбилась, как столетняя старуха. Айлин засмеялась и сказала, что я слишком добр и слишком неразборчив. Саар не ответила ей.
Мы с Кельтхайром обрадовались подношению, ибо изголодались в походе. Разломив лепешки, мы уже приготовились есть, как вдруг Саар остановила мою руку:
- Не ешь этого.
Я послушался и сказал, чтобы никто из моих людей не ел. Еду мы выкинули...
______________________________________
Лаген – одна из пяти частей древней Ирландии.
Мидэ - центральная часть древней Ирландии.
Саар – сказочная дева-олень в ирландской мифологии.
Эрин – Ирландия.
Гейс – зарок, который получал ирландский воин при инициации. Нарушение гейсов, по преданию, ослабляло магическую защиту и вело к скорой гибели.
Добавлено (22.05.2012, 13:52)
---------------------------------------------
- Айлин не друг тебе, - сказала Саар, когда мы остались наедине, и она умылась в ручье и стряхнула золу с платья.
- Я знаю, - сказал я. – Но не думал, что у нее хватит смелости отравить меня.
- Я взяла немного мяса с твоей тарелки и дала его собакам.
- Ты никогда не видела Айлин, как догадалась, что она желает мне зла?
- Ты задаешь вопросы, на которые я не могу ответить.
- Прости. Тогда не могла бы ты догадаться, почему она хочет моей погибели? Ведь у нее нет детей, которые могли бы наследовать моему отцу.
- Думаю, скоро я узнаю об этом, - ответила Саар.
Кельтхайр услышав подобное, только фыркнул.
Наутро собаки подохли. Саар присела на корточки перед их оскаленными пастями и долго рассматривала клыки, выпачканные розоватой пеной.
- Надо убить ее, - сказал я. – Пока она не убила меня.
- И в шутку не говори такого, - покачала головой моя колдунья. – Могут услышать. Твой отец слишком привязан к ней. Он не потерпит угроз. Даже твоих.
- Я сказал только тебе. Разве ты предашь меня?
Она посмотрела на меня своими разноцветными глазами и ничего не ответила. Я не стал настаивать. Она и так считала, что я задаю слишком много вопросов.
Потом мы зарыли собак и пошли в хижину.
Саар взяла свою сумку и сказала:
- Постарайся дождаться меня. И ничего не ешь, если не хочешь закончить так же, как и твои псы.
Я ждал ее до позднего вечера. Мы играли в шашки с Кельтхайром. Потом он принес обед, но я отказался, и ему посоветовал не есть. Кельтхайр пожал плечами и выкинул мясо.
Когда стемнело, мы разожгли очаг и размочили в воде из родника сухие трехдневные лепешки.
- Что-то случилось с Саар, - сказал я. – Неспроста она не возвращается так долго.
- Хоть бы и пропала совсем твоя ведьма, - проворчал мой молочный брат.
- Мне был сон, - открыл я ему тайну. – Покойная сестра матери сказала, что через нее я добуду много серебра.
Кельтхайр встрепенулся и некоторое время молчал. Потом шумно вздохнул:
- Если только она сама не наслала этот сон. Ты очень доверчив к ней.
- Никогда я еще не терял разума от женских глаз.
- Твой отец тоже говорил так, пока не встретил Айлин.
Мы помолчали.
- Что же произошло, пока нас не было? – спросил я. – Хотелось бы знать, почему моя мачеха так переменилась.
Но вряд ли кто-то мог мне ответить.
Перед сном мы вышли в отхожее место.
- Она просто сбежала, - сказал Кельтхайр, когда мы вернулись и встали перед хижиной. – Я говорил, что она себе на уме.
Я не поверил.
- Ты глуп, - сказал Кельтхайр.
К нам подошла нищенка и стала просить у Кельтхайра серебряное колечко с его ожерелья. Он обругал нищенку и пригрозил пришибить, если она не уберется сейчас же.
- А ты дашь что-нибудь бедной женщине? – обратилась она ко мне.
- Я бы рад, - ответил я. – Но клянусь, у меня ничего не осталось, я все раздал своим людям.
- У тебя есть плащ, которым я согрела бы старые кости, - сказала она.
- Поистине, ты нахальная старуха, - засмеялся я. – Чем же согреваться мне, если я отдам тебе последнюю одежду?
- Если ты окажешься в могильной яме, думаешь, плащ согреет тебя? – спросила нищенка совсем другим голосом.
- Саар!
- Тише! – она приложила палец к губам и улыбнулась. – Вот я и узнала доброту будущего короля Эрина.
- Если бы знал, что это ты, отдал последнее, не задумываясь. Где ты бродила столько времени?
Она сделала знак молчания и нырнула под полог. Кельтхайр смотрел на нее во все глаза.
Саар скинула с себя грязные лохмотья и умыла лицо в ручье.
- Мир тебе, о Конэйр, - сказала она потом, доставая из котомки большую лепешку и куски вяленого мяса. – Сначала поедим, потому что, думаю я, ты голоден немногим меньше меня.
- Поистине, права ты, - ответил я, и мы воздали должное принесенному ею угощению.
- Вот что я узнала, - начала Саар, улегшись на шкурах. – Знакомо ли тебе такое имя – Кондла С-трех-Холмов?
- Конечно, - удивился я. - Я встречал его несколько раз. Он мой родственник по отцу.
- А также муж Айлин, когда твой отец не держит ее за руку. И ради него она пекется о твоей смерти. Король очень привечает Кондлу, который в твое отсутствие смог сделать то, что не удавалось тебе – отвоевать земли уладов. Его отряд ни разу не попадал в засады.
- Значит, ему повезло больше.
- Кое-кто говорит, что просто улады знают теперь меньше.
- Айлин слышала все, о чем мы говорили с отцом, - догадался я. – Это она была предателем! И верно! Ее сводные братья из уладов!..
- Еще говорят, что отец твой болен странной болезнью, которая подтачивает его изнутри. Он уже не может сидеть и принимает всех лежа на постели.
- Она исподволь отравляет его! Ну и злодейка!
- И еще говорит, что не смотря на все прелести, Айлин трудно удержать Кондлу возле себя.
Я прищурился, глядя на нее. Она усмехнулась:
- Ты правильно догадался.
- Я не хочу, чтобы именно на тебя обратился его взгляд, - честно признался я, чувствуя, как стянуло челюстные мышцы.
- Можешь отправить его, - Саар ткнула пальцем в Кельтхайра и покатилась со смеху.
Я не удержался и тоже хмыкнул. Кельтхайр обиделся. Он не понимал, о чем мы.
- Мне нужна новая одежда и красивая обувь, - Саар с сожалением выставила вперед ногу, обутую в разношенный башмак. Пальцы торчали наружу.
- Поистине, ты права, - согласился я. – Завтра же у тебя все будет. И все – самое лучшее.
- Я не останусь здесь ночевать, - сказала Саар, поднимаясь и забирая сумку.
- Куда же ты пойдешь?
- Знаю, куда, - легко, почти незаметно, коснулась моей руки и выскользнула из хижины.
Я расслышал только три ее шага, а потом наступила тишина.
- Я ведь предупреждал тебя!! – Кельтхайр плюнул вслед девушке.
- О чем?
- Ты потерял голову из-за женщины!
- С чего ты это решил?
- А с чего же ты собрался покупать ей новые платья?! – крикнул он, брызгая слюной. – Или ты неожиданно разбогател?!
- Успокойся, - посоветовал я ему. – У меня еще остались украшения покойной матери.
Кельтхайр выругался и не разговаривал со мной до утра.
На следующий день я отправился к самой искусной швее и заказал ей женскую рубашку, нарядное платье и плащ. У башмачников я купил туфли из кожи тонкой выделки с позолоченными пряжками.
Вечером наряды уже ждали мою колдунью, и она сама не замедлила явиться с приходом темноты.
Добавлено (22.05.2012, 13:58)
---------------------------------------------
- Завтра у короля будет пир. Тебя призовут утром. Иди туда и не удивляйся ничему, что бы не увидел, - сказала она, забирая одежду.
- Будь осторожна, - попросил я.
- Скажи это себе, - сказала она.
Я протянул руку, чтобы погладить ее по голове, но она уже исчезла за пологом.
На празднике мы сидели почти в самом низу стола. Отец собрал всех в главном зале своего дворца Зеленой ветви. Дворец назвали так, потому что возле входа росло несколько падубов – так посоветовали друиды, чтобы короля не оставляла удача. Нас собралось много, больше 50 человек. Кельтхайр еле сдерживал злобу, глядя на приближенных моего отца, которые пили пиво в королевской компании.
Мы ели вареное мясо из общего котла. Три поэта пели по очереди. Я поглядывал по сторонам, но не видел Саар.
- Она прихватила подарки и сбежала к своим босякам! – буркнул Кельтхайр, но я не поверил.
Рядом с отцом сидела Айлин, закутанная в пурпурный плащ, а рядом с ней – Кондла. Отец выглядел изможденным, но то и дело перегибался через Айлин, чтобы поговорить с Кондлой. Он почтительно отвечал ему, улыбаясь крепкими ровными зубами. Красивый воин, что и говорить.
Снаружи послышались звуки арфы, а потом голос. Я услышал его, и в груди стало тепло. Поэты разом замолчали. И гости замолчали. Песня была о далеких краях, где живут прекрасные люди, где в реках течет вино, а озера полны молоком. И сама песня, и голос были не из этого мира, а из мира сидов .
К отцу подбежал раб и что-то торопливо сказал на ухо. Отец кивнул, и раб, пробежав к входу, распахнул двери.
Кельтхайр тяжело задышал, а я сам не заметил, как пролил на рубашку пиво.
Женщина, которая вошла в зал, разом привлекла внимание всех. Она медленно шла вдоль стола, приближаясь к отцу и перебирая струны арфы. У нее были черты Саар. Но на этом все сходство заканчивалось. Одета она была в зеленое платье, собранное на груди мелкими складками. Зеленый плащ струился волной при каждом ее шаге. А шла она, как будто летела, гордо неся голову в венце русых кудрей. Подойдя к отцу, она поставила ногу на скамеечку, блеснув пряжкой.
Отец спросил, кто она такая.
Она ответила, что пришла петь на пиру.
Отец спросил, кто учил ее.
Она ответила, что песни ей приносит ветер, а музыку навевает океан.
Айлин громко фыркнула, но отец впервые не обратил на это внимания. Все смотрели на Саар, и только я посмотрел на Кондлу. Он пожирал мою колдунью глазами, наклонив вперед голову с бычьим лбом. Мне захотелось задушить его за это.
Отец велел Саар петь.
Она отошла к поэтам, и те молча потеснились, давая ей место.
Саар запела, и даже у самых бесчувственных на глаза навернулись слезы. Казалось, арфа обрела голос под ее пальцами. Саар ни разу не обратила взора в мою сторону. Она смотрела на отца, и глаза ее сияли, как звезды.
Когда она кончила песню, отец молча снял с руки золотой браслет и передал рабу, стоявшему за его местом. Раб отнес браслет Саар, и она поклонилась, благодаря за подарок. Ей поднесли пива и позвали к королевскому столу.
- Даже ведьму король ставит выше нас, - проворчал Кельтхайр. Ему очень хотелось сидеть выше.
Я делал вид, что ем, но кусок не лез в горло. Саар беседовала о чем-то с отцом, время от времени с улыбкой кивая Айлин. Наверняка, мачеха говорила что-то обидное. Кондла весь подался вперед, пытаясь через Айлин оказаться поближе к Саар.
- Смотри, как уставился! Так и ест глазами! – не выдержал Кельтхар.
- Она-то совсем не смотрит на него, - ответил я более резко, нежели хотелось.
Словно смеясь надо мной, Саар вдруг обратила взгляд на Кондлу. Мне показалось, что вся нежность, какая только есть в этом мире, выплеснулась из ее глаз. Будто два солнечных луча осветили лицо моего родственника по отцу. Кондла обмяк, как от внезапно навалившегося сна, на губах его появилась улыбка.
- Что ты делаешь с кубком? – толкнул меня в бок молочный брат. – Ты решил завязать его узлом?
Я бросил в раба смятый серебряный кубок и взял другой. Руки мои тряслись. Остаток пира прошел, как во сне. Я поглядывал на Саар и гадал, о чем она беседовала с отцом, потому что не мог расслышать ни слова. Вечер я провел дурно. Кельтхайр то и дело о чем-то спрашивал, а я, слушая его, не мог понять смысла.
В нашу хижину Саар не пришла. Говорили, что отец отвел ей место во дворце, рядом с бардами. Кельтхайр ругал ее, на чем свет стоит. Я не сказал ни слова. Я верил, что Саар действует на благо мне. Но страх сжимал мое сердце. Я не стал объяснять Кельтхайру, что это за страх. Мой молочный брат вряд ли понял бы. Мы легли спать, а на следующий день занялись своими делами, словно не знали Саар вовсе.
Прошло несколько дней. Несколько раз я видел ее – красивую, смеющуюся, проходящую в окружении воинов отца. Иногда рядом с ней был и Кондла. Со мной она не заговаривала и даже не смотрела.
Однажды под вечер собаки подняли головы и радостно залаяли. Кельтхайр замолчал на полуслове, а я привстал на ложе, когда скрипнула дверь, и маленькая грязная рука откинула занавеску.
- Привет тебе, Конэйр! – сказала Саар, откидывая с головы капюшон. Она улыбалась. Она снова оделась, как попрошайка, а лицо измазала золой.
- Ты принесла добрые вести, если так весела? – спросил я, и Саар кивнула в ответ.
- Завтра всеми правдами и неправдами уговори отца поехать до полудня к Мак-Айль, там, где вокруг озера растут красные буки. Кондла назначил мне встречу, и думаю, мы услышим много интересного.
- Кондла? – я встревожился. – Он не докучал тебе?
Она тихо засмеялась:
- Он считает ниже своего достоинства докучать женщинам, ибо их немало вьется вокруг него, и в них он не испытывает недостатка. Я знаю, что твой родич хочет поведать, поэтому обязательно приведи отца. Пусть глаза короля откроются, и он увидит в истинном свете тех, кого приблизил к трону. Обещай только, что ни ты, ни твой отец не промолвите ни единого слова. И ничем не обнаружите себя. Оставь разоблачение на потом. Обещаешь?
- Сделаю так, как скажешь, - немедленно заверил я ее. – Но ответь, когда ты вернешься ко мне?
Она набросила капюшон на голову и негромко сказала:
- Вернусь, когда Кондла и Айлин будут сожжены на площади перед Зеленой ветвью.
- Она сошла с ума, - забубнил Кельтхайр, едва полог за Саар опустился. – Как это король сожжет свою любимую наложницу?
- Доброй ночи тебе, - сказал я, переворачиваясь на бок, лицом к стене. Я слушал плеск воды, и мне слышалось пенье моей колдуньи.
____________________
Сиды - ирландские феи, искусные музыканты и певцы.
Сообщение отредактировал Volckov - Четверг, 09 Авг 2012, 17:39 |
| |
| |
| Консуэло | Дата: Среда, 23 Май 2012, 19:43 | Сообщение # 256 |
|
Долгожитель форума
Группа: МСТС "Озарение"
Сообщений: 2225
Награды: 69
Репутация: 104
Статус: | Даниил...новая проза...УРА!!!
Но это что-то новенькое...удивлена. Читала с интересом, глаза горели, наслаждалась. Саар...колдунья...разноцветные глаза...прожигающий образ, обольстительный. Только кажется мне, что она вовсе не колдунья, а обычная смертная, просто довольно чуткая и сердце ее очень разборчиво в людях... Это как раз-таки то, чего сегодня многим мужчинам не хватает в женщинах.
Думается мне, что Конэйр полюбит ее...даже уже полюбил. И она докажет ему свою преданность...весьма сильная женщина получается. Сомневаюсь насчет верности Кельтхайра...что-то меня в нем пугает...
Несмотря на обилие незнакомых слов, читалось легко. Позволю себе один маленький комментарий: хочется побольше описания внутреннего состояния героев, чтобы до конца понять их истинную сущность. (Наверное, это касается только Кельтхайра))))).
Но история необыкновенна и, надеюсь, конец будет таким же!!! Сколько вдумчивости нужно и усердия, чтобы описывать подобные истории...вы молодец.
Колдунья хороша...так держать))))))))))
А рисунок ваш?
|
| |
| |
| Volckov | Дата: Среда, 23 Май 2012, 20:10 | Сообщение # 257 |
|
Житель форума
Группа: Модератор форума
Сообщений: 1171
Награды: 54
Репутация: 118
Статус: | Нет, рисунок не наш. :-) В сети нашел. И сразу понял, что это - она, моя колдунья.
Описание внутреннего состояния... Времена тогда были суровые. Не слишком они располагали к душевным тонкостям. Про супругов официально говорили: "те, которые спят вместе". Слово "любовь" вообще не было известно. Поэтому я намеренно не вдавался в анализ душевных переживаний героев. Мне кажется, что так интереснее. Поступки персонажей указывают на их истинные чувства. И если вы, Саша, сразу уловили что-то пугающее в молочном брате главного героя, значит, получается все так, как и было задумано. :-)
А колдуний не бывает. :-)
|
| |
| |
| Консуэло | Дата: Среда, 23 Май 2012, 20:22 | Сообщение # 258 |
|
Долгожитель форума
Группа: МСТС "Озарение"
Сообщений: 2225
Награды: 69
Репутация: 104
Статус: | Колдуний не бывает?.. Пожалуй, соглашусь. Есть только истина и иллюзия
|
| |
| |
| artsvet37 | Дата: Воскресенье, 27 Май 2012, 07:01 | Сообщение # 259 |
 Житель форума
Группа: МСТС "Озарение"
Сообщений: 598
Награды: 36
Репутация: 32
Статус: |  
Светлана Артемьева
Авторский сайт
|
| |
| |
| Volckov | Дата: Воскресенье, 27 Май 2012, 16:46 | Сообщение # 260 |
|
Житель форума
Группа: Модератор форума
Сообщений: 1171
Награды: 54
Репутация: 118
Статус: | Задолго перед рассветом, я пошел к отцу. Обычно он спал до полудня, так посоветовали друиды, чтобы скорее победить болезнь, поэтому он был недоволен, когда я разбудил его раньше времени. Вопреки моим опасениям, Айлин нигде не было видно. Наверняка нашла себе занятие поинтересней, чем скучать рядом со старцем.
- Что еще ты выдумал, мальчишка! – отец постарался принять грозный вид и говорить жестко, но у него плохо получалось. Голос срывался, и его все время знобило, отчего он кутался в меха. Я смотрел на него со смешанным чувством жалости и презрения.
Когда-то, когда я был, действительно, мальчишкой, отец казался мне самым сильным и умным. Тогда я не понимал, почему мать предпочла жить не во дворце, а в хижине, и никогда не смеялась. Только тихо пела и разговаривала сама с собой, занимаясь рукоделием.
- Если ты послушаешь меня, то многое может перемениться. Я узнал имя предателя. Хочешь ли знать его ты? - сказал я, мысленно призывая на помощь всех богов. Моя удача и на сей раз не изменила, потому что отец заинтересовался. Морщины на его лице обозначились резче, он впервые за последние месяцы внимательно посмотрел на меня.
Вывести его из дворца незамеченным стоило мне немалых усилий. К тому же, отец боялся оказаться со мной наедине далеко от города, хотя и пытался это скрыть. Я поздно понял, что Айлин успела и здесь. Поистине, коварство этой женщины не имело пределов. Наверняка, она убеждала отца, что я опасен для него и рано или поздно попытаюсь захватить власть в Мидэ. В конце-концов отец решил, что ему хватит двух воинов в сопровождение. Он раздумывал взять Кондлу, но его не нашли во дворце. Я усмехнулся.
Мы приехали в назначенное Саар место, и, как она посоветовала, спрятались в кустах под буками. Отсюда была хорошо видна поляна и ведущая к городу равнина.
Утро постепенно вступало в права. Небо побледнело, посерело, потом порозовело. Клочья тумана повисли над землей. Отец кутался в плащ и угрюмо молчал. Но я попросил его набраться терпения, и он ждал.
Еще до утренней росы мы заслышали шум колесницы. Затаившись, мы увидели, к озеру подъехал Кондла. Невозможно было не узнать его гнедых. Он был принаряжен – нацепил серебряную брошку и надел красный плащ. И плащ и брошка были подарены моим отцом. Он привязал лошадей, и сел на берегу озера, раздумывая о чем-то и покусывая травинку.
Нам пришлось ждать еще сколько-то, прежде чем на поляне появилась Саар. Я не заметил, откуда она пришла. Может быть, она спряталась неподалеку еще раньше нас, а может, ее принес бог воздуха. Моя колдунья шла не спеша, собирая в подол цветы. На голове у нее был венок из душистых трав.
- Мир тебе, любимец короля! – приветствовала Саар Кондлу. – Зачем ты звал меня в такое отдаленное место? Что за тайное дело, если мы не могли поговорить в городе?
Кондла встал ей навстречу, улыбаясь и не торопясь отвечать.
Саар стояла спиной ко мне и отцу. Мы не могли видеть ее лица, но я представлял его, как наяву: похожее на весеннюю звезду, с румянцем нежным, как цветы наперстянки. Кудри ее струились по ветру, падая на грудь. Она то и дело отбрасывала их за спину.
- Говори скорее, - поторопила она. – Если король заметит мое долгое отсутствие, будет недоволен. Он любит, просыпаться, слыша мое пение, а солнце уже высоко…
- Пройдет еще месяца два или три, - сказал Кондла, - и тебе не нужно будет бояться короля.
- Почему? – наивно спросила Саар.
- Тебе не придется его бояться, потому что ты будешь королевой. Я возьму тебя в жены, когда станет первый лед.
- Ты будешь королем?! Неужели Фиаха передаст корону тебе, в обход родного сына?!
- Когда Айлин отравит старого короля и Конейра, я буду править, - сказал Кондла, подбираясь к моей колдунье все ближе.
Помня об обещании, я обнял отца за плечи, делая ему знак молчать. Он весь трясся то ли от слабости, то ли от ярости.
- Что говоришь ты?! – вздохнула Саар. Я не видел ее лица, но мысленно представил, как она распахнула глаза и приоткрыла губы от удивления. Я и сам поверил, что она впервые услышала о подобном намерении.
- Эта баба куда как хитра, - засмеялся Кондла. – Но я хитрее. Айлин думает, что красивее ее никого нет, но я-то знаю, что не одна она такая…
- Наложница короля - самая красивая женщина в Эрин, - простодушно ответила моя колдунья. – И она любит своего повелителя. Я не верю, что она сможет причинить ему зло, как ты говоришь…
- Она любит только меня и уже давно травит короля своими хитрыми зельями по моему приказу. Осталось ждать недолго. А потом, когда короля похоронят, она подсыплет яду и Конейру. Он умрет к утру, перепившись медом. Я стану королем, как самый ближайший родственник, а ты будешь рядом со мной…
- Поистине, ужасные вещи говоришь ты, - ответила Саар. – Куда же ты денешь Айлин? Ведь она любит тебя…
Кондла хищно улыбнулся и настиг Саар, взяв ее в кольцо рук. Я помнил об обещании, но не мог смотреть на это и прикрыл глаза, сжав кулаки так, что кольца впились в пальцы.
- Когда она сделает свое дело, и я стану верховным королем, ей придется смириться. А не захочет – я не стану долго тянуть, чтобы избавиться от неугодных и строптивых баб.
Саар ахнула, и в это же время кусты с противоположной стороны раздвинулись, и появилась Айлин. На ней был простой дорожный плащ, а лицо перекошено от злобы.
- Вот как заговорил ты, сын змеи, после того, как я кормила и поила тебя из своих рук! – сказала она веско. – Не в первый раз я ловлю тебя рядом с женщиной, изменник! Но еще ни разу ты не предлагал какой-то уличной девке разделить с тобой трон!..
Сообщение отредактировал Volckov - Четверг, 09 Авг 2012, 17:40 |
| |
| |
| perevyazko53 | Дата: Воскресенье, 27 Май 2012, 17:51 | Сообщение # 261 |
|
Долгожитель форума
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 2685
Награды: 75
Репутация: 86
Статус: | Volckov,
Хорошее, серьезное произведение, прочитал с удовольствием!!!
И пусть всегда, палитрой яркой,
Жизнь как звезда сияет жарко.
Сергей Перевязко
Моя копилка
|
| |
| |
| Volckov | Дата: Воскресенье, 27 Май 2012, 19:46 | Сообщение # 262 |
|
Житель форума
Группа: Модератор форума
Сообщений: 1171
Награды: 54
Репутация: 118
Статус: | Cветлана, Сергей! Спасибо. Рад, что понравилось.
Сообщение отредактировал Volckov - Понедельник, 28 Май 2012, 03:57 |
| |
| |
| Консуэло | Дата: Понедельник, 28 Май 2012, 10:12 | Сообщение # 263 |
|
Долгожитель форума
Группа: МСТС "Озарение"
Сообщений: 2225
Награды: 69
Репутация: 104
Статус: | Так так так...что же будет дальше?.. Безумно интеrесно, хотя в пrинципе я подозrеваю, каким будет конец... Однозначно, спrаведливость востеrжествует))).
Описание колдуньи в этой части было поистине нежным и мелодичным...
я представлял его, как наяву: похожее на весеннюю звезду, с румянцем нежным, как цветы наперстянки. - великолепно...будто осветили пеrед читателем ее чистый лик...
|
| |
| |
| perevyazko53 | Дата: Среда, 30 Май 2012, 23:24 | Сообщение # 264 |
|
Долгожитель форума
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 2685
Награды: 75
Репутация: 86
Статус: | Volckov, Дань...я так...просто...в надежде прочесть продолжение...
И пусть всегда, палитрой яркой,
Жизнь как звезда сияет жарко.
Сергей Перевязко
Моя копилка
|
| |
| |
| Volckov | Дата: Понедельник, 04 Июн 2012, 16:54 | Сообщение # 265 |
|
Житель форума
Группа: Модератор форума
Сообщений: 1171
Награды: 54
Репутация: 118
Статус: | Сергей! Всегда рад - просто и не просто. :-)
С продолжением решается. Пока времени нет все обдумать. Реальную жизнь никто не отменял. :-)
Добавлено (04.06.2012, 16:54)
---------------------------------------------
Потом Айлин напустилась на Саар, обвиняя в том, что она околдовала Кондлу. Моя колдунья не говорила ни слова. Айлин сначала кричала, потом заплакала, потом бросилась на Кондлу с кулаками. Улучив момент, Саар незаметно ушла с поляны. Я тоже хотел уйти и потянул отца за собой, но он воспротивился. Он хотел увидеть все до конца. И увидел.
Сцена примирения Айлин и Кондлы была мерзка моим глазам. Я отвернулся, стараясь думать о другом. Мне представлялась Саар в венке из цветов. Почему-то она была грустная и не поднимала головы.
По дороге домой отец был угрюм. Я не пытался заговорить с ним. Саар предупредила меня, чтобы я меньше говорил и больше слушал. В Зеленой ветви отец затворился в спальне и приказал никого к нему не пускать. Я сел во дворе, у общего костра, будто желая пообщаться с воинами, но на самом деле ожидал приезда моих врагов.
Они появились в разное время и с разных сторон, словно и не встречались у озера. Айлин улыбалась. Я подумал, что если наш план с Саар провалится, то добра не будет ни ей, ни мне. Мачеха прошла во дворец, но почти сразу же вышла, и выглядела удивленной. Я мысленно поздравил себя. По-крайней мере, отец в этот раз проявил больше ума, чем когда взял в наложницы родственницу уладам. Постояв во дворе, Айлин удалилась в свои покои.
Следом появился Кондла. Не сказать, чтобы вид у него был очень довольный, но, судя по всему, он ничего не опасался. Интересно, что он наобещал Айлин? Голову Саар на блюде? Беспокойство мое усилилось. Что бы ни произошло, Саар первая примет на себя удар в случае неудачи. А от этой парочки можно было ждать чего угодно – не отравят, так оболгут перед королем и добьются казни.
Ждать больше не было сил, я уже поднялся, чтобы пойти к отцу и спросить его напрямик, как он поступит, как вдруг к Кондле подошли несколько воинов. В руках одного была веревка. Все было кончено в считанные мгновения – Кондла валялся в пыли, связанный по рукам и ногам. Кто-то пнул его, когда он начал кричать, что пожалуется королю. В это же время с другой стороны раздались женские вопли, и я увидел, что ведут Айлин – растрепанную, красную от гнева. Она вырывалась, но ее держали крепко.
Потом мне передали, что король зовет. Это было первое приглашение за последние годы. Я так и не смог поговорить Саар, и это смущало. Вопреки опасениям, отец не спрашивал у меня ни совета, ни разъяснений. Он сказал, что приказал бросить любовников в яму до завтрашнего дня. И что завтра устроит над ними суд, потому что Кондла и Айлин из знатных семей, а ему не нужна беспричинная вражда с подвластными князьями. Пусть соберутся родственники, друиды, сторонние люди и решат, как поступить. Измена и покушение на жизнь короля – это серьезное обвинение. Но он сомневается.
Вечером мы с Саар на тайном совете в моей хижине обсудили события. Она внимательно выслушала меня и долго думала.
- Он хочет пощадить Айлин, - сказала она, наконец. – Это так же ясно, как ясен день. Нельзя допустить этого. Кондла не опасен для тебя. Он глуп и тщеславен. Он никогда не догадался бы подойти к Айлин или задуматься о троне верховного короля. Это она всему причина. И от этой причины лучше избавиться сейчас, пока гнев твоего отца не остыл. Если согласиться на изгнание, рано или поздно она найдет возможность вернуться и снова очарует твоего отца.
- Как же мы поступим? – спросил я.
- Сделаем так, что она сама выберет смерть, - скупо улыбнулась Саар. – Боги на нашей стороне, Конэйр. Я вижу – ты станешь королем. Остальное – не важно. Главное, не настаивай на казни. Прояви перед отцом милосердие, пусть и считаешь иначе.
На суд собралось столько людей, что пришлось расположиться на равнине перед городом. Приехал князь Эоган, родич Айлин. Он хмурился и не глядел по сторонам. Он хотел поговорить с моей мачехой, но его не пустили. С ним было десять воинов, и все вооружены – словно собрались в поход.
Друиды освятили место и помолились, потом поднялся отец. Я поддерживал его под руку, потому что ему было трудно стоять. Он рассказал о том, что видел и слышал, и вызвал свидетелей – своих телохранителей и Саар. Обвиняемые молчали. Кондла прятал лицо, а Айлин, напротив, жадно слушала. Эта женщина так просто не сдастся, подумалось мне.
Когда ей дали слово, стало понятно, какими чарами мачеха опутала моего отца. Я, знавший едва не более всех о ее преступлениях, и то готов был поверить, что она - сама кротость и невинность.
- Фиаха! – вопрошала Айлин моего отца. - Разве я была плоха для тебя? Я подарила тебе юность, красоту, была с тобой во время болезни! Почему ты решил отомстить мне столь страшно? Я заслуживаю наказания – изгнания, вечного позора, но не смерти!
Потом она обратилась ко мне:
- Конэйр! Вспомни, кто заменил тебе мать? Ведь я никогда не сказала тебе плохого слова, не взглянула косо. Заступись, позволь мне покинуть Мидэ, чтобы всегда вспоминать твою доброту!
- Что скажет король? – спросил Глунндуб - главный друид.
Отец долго молчал.
- Пусть князья и жрецы решат, какого наказания они заслуживают, - сказал он.
Я подавил вздох и первым попросил для Кондлы и Айлин изгнания. Князья Эоган, Кайрпре, Лойг и остальные заспорили. Айлин, слыша их спор, все больше и больше ободрялась: Эоган склонял остальных князей не требовать смерти для провинившихся. Он был не так красноречив, как его родственница, но куда как преуспел.
Русые кудри Саар мелькнули в толпе зевак, куда она убежала после того, как говорила перед судом. Я заметил, что главный друид Глунндуб оглянулся на нее. Ему было около семидесяти зим и, насколько мне было известно, лет пятьдесят из них он никогда не смотрел на женщин.
Спор князей окончился. Поднялся Эоган и начал пространную речь о том, что Айлин и Кондла заслуживают снисхождения. Моя колдунья вдруг оказалась в первых рядах.
- Их надо казнить, - сказала она, прерывая Эогана.
Все обернулись. Эоган смешался, а Глунндуб прищурился, глядя на мою колдунью против света. Саар снова вышла на середину.
- У меня было видение, боги говорили со мной, - начала она, и почему-то никто ее не перебивал. – Они велели казнить королевскую наложницу и ее любовника. Мне было открыто, что если оставить изменников в живых, то не пройдет и года, как Эрин погрязнет в войнах. Я видела кровь. Много крови. Она текла реками, и от нее зеленые луга становились бурыми.
Айлин вскочила, как ужаленная, и закричала:
- Она лжет! Это она наслала на меня и королевского родственника помутнение рассудка! Это ее колдовство заставило сказать те слова, за которые вы собираетесь нас наказать!
Глунндуб не торопился отвечать, но Саар не отступила:
- Я докажу, что говорю от имени богов. Прошу испытания подковой для меня и этой женщины, что высказала обвинения во лжи.
Половина собрания ахнула, половина – сдержанно зашумела. Отец, сумрачный лицом, сидел понурившись. Глунндуб, посовещавшись с остальными друидами, выступил вперед.
- Ты согласна доказать свою правоту, женщина, через испытание подковой? – спросил он у Айлин, которая замолчала и стала белой, как первый снег.
- Я не хочу этого, - ответила Айлин одними губами.
- Тогда пусть признает мою правоту и примет смерть за преступления, - сказала Саар.
Выбор у Айлин был невелик. Она взглянула на Саар с ненавистью и кивнула:
- Я согласна пройти испытание…
Мне же хотелось вскочить, растолкать воинов, схватить Саар за плечи и встряхнуть, умоляя, чтобы одумалась, чтобы не губила себя из-за подлой женщины. Но я никуда не побежал, а остался на месте, рядом с отцом, который по-прежнему хранил молчание и смотрел на собственные колени.
Что такое испытание подковой? Это древнее разрешение споров. Две подковы, взятые с копыт белоснежного скакуна-трехлетки раскаляют в костре, а потом дают тяжущимся. Кто дольше продержит подкову в руке, тот и прав. Я видел, что происходило с теми, кто отваживался на это, и не хотел подобной участи для Саар.
Айлин подняла голову и воззвала:
- Я прошу отсрочки до завтра! Мне надо помолиться и собраться с силами.
Прежде чем кто-либо успел ответить, Саар подала голос:
- В отсрочке нет правды. Не нужно молиться, если ты уверена, что боги на твоей стороне. Я требую проведения испытания здесь и сейчас.
Айлин снова метнула на мою колдунью злобный взгляд.
Глунндуб пошептался с главными друидами и взял сторону Саар. Быстро развели костер, нашли нужные подковы, и сам Глунндуб со своим помощником взяли железные щипцы, чтобы сунуть подковы в пламя. Их подручные в это время подносили женщинам воду, омывая им руки и окуривая дымом омелы, чтобы призвать милость богов или их проклятье. Чем ближе было начало, тем меньше решимости оставалось у Айлин. Губы ее дрожали, но плакать она не осмеливалась. Саар казалась спокойной, но время от времени приглаживала волосы.
Поднесли подковы, почти белые от жара. Айлин не выдержала и заплакала. Сначала тихо, а потом в голос, но подставила ладонь. Саар протянула руку не колеблясь. Женщины приняли раскаленные куски металла, и на всю поляну запахло паленым мясом. Айлин закричала в голос, потом упала на колени, потом взвыла и выронила подкову, пряча изуродованную руку в грязное покрывало, бывшее когда-то богатым пурпурным одеянием. Саар стояла прямо, не меняясь в лице и не издавая ни звука. Она еще сколько-то подержала подкову, чтобы все убедились в ее победе, и медленно разжала пальцы. Потом моя колдунья подняла руку над головой, показывая ладонь. И теперь уже все собрание ахнуло: кожа ее была чистой, как у младенца, без единого, даже самого маленького, ожога.
Я не пожелал присутствовать на казни Айлин и Кондлы. Я ушел в свою хижину и прождал там до вечера, пока не вернулись Кельтхайр и Саар. Кельтхайр, захлебываясь словами, рассказывал, как Айлин и Кондлу бросили в яму, засыпали хворостом и подожгли. Он мог бы рассказывать об этом всю ночь, но я попросил замолчать. Он обиделся, но больше не вспоминал о казни. Улучив момент, когда мой молочный брат вышел, я спросил Саар:
- Ты и сейчас будешь убеждать меня, что не колдунья? Как тебе удалось пройти испытание? Наверняка какое-нибудь древнее зелье?..
- Не совсем, - ответила она. – Обыкновенное умение человеческого тела. Я видела людей, которые лежали на углях, как мы с тобой на постели, и не претерпевали никакого вреда.
- А на раскаленных добела подковах они не лежали?
Саар усмехнулась и встряхнула головой, как норовистая кобылица:
- И это можно, если кое-что нанести на кожу. Я держала подковы и раньше и никогда не получала ожогов.
- Но тебе и Айлин омыли руки! как ты смогла воспользоваться снадобьем?! – поразился я. – Как же ты смогла воспользоваться снадобьем?!
- Им были смазаны мои волосы.
Некоторое время я молчал, обдумывая услышанное. Я вспомнил, как волновался за Саар на суде, вспомнил, как она приглаживала кудри. Потом сказал:
- Ты предусмотрела все. То, что я принял за страх, на самом деле было уловкой. И теперь, после казни наложницы, отец не держит на меня зла, потому что я не был причиной ее смерти.
Огонь почти прогорел, и лицо моей колдуньи было скрыто тенью. Я взял ее руку и повернул ладонью вверх:
- Эта рука спасла меня сегодня. Завтра я надену по два кольца на каждый твой палец, и сверх этого положу серебряную брошь.
Саар тихо засмеялась и пошла гасить угли в очаге:
- Спокойных снов, Конэйр, - сказала она.
Сообщение отредактировал Volckov - Четверг, 09 Авг 2012, 17:41 |
| |
| |
| Консуэло | Дата: Понедельник, 04 Июн 2012, 21:07 | Сообщение # 266 |
|
Долгожитель форума
Группа: МСТС "Озарение"
Сообщений: 2225
Награды: 69
Репутация: 104
Статус: | Сцена суда горяча, можно сказать, огненна...при испытании подковой я вздрогнула...Айлин представилась мне невероятно жалкой, с глазами, в которых смешалось все, - отчаяние, самодурство, грех, страх... Она это заслужила. Более чем.
Колдунья все также мудра и вызывает восхищение. Кротость и величие ей очень идут; кажется, что руки ее и без этого снадобья неподвластны огню, просто от того, что у нее чистое сердце.
Интересно, что он наобещал Айлин? Голову Саар на блюде? - бесподобно!!!
Должно быть, конец очень близок. Хотелось бы, чтобы колдунья осталась рядом с Конейром навсегда
|
| |
| |
| perevyazko53 | Дата: Среда, 06 Июн 2012, 22:02 | Сообщение # 267 |
|
Долгожитель форума
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 2685
Награды: 75
Репутация: 86
Статус: | Volckov, Quote (Volckov) Реальную жизнь никто не отменял
Увы...ДА!
Сцена суда...написана ЯРКО!!!!
И пусть всегда, палитрой яркой,
Жизнь как звезда сияет жарко.
Сергей Перевязко
Моя копилка
|
| |
| |
| Volckov | Дата: Четверг, 07 Июн 2012, 14:54 | Сообщение # 268 |
|
Житель форума
Группа: Модератор форума
Сообщений: 1171
Награды: 54
Репутация: 118
Статус: | Да, сцены суда - это моя сильная сторона. :-) :-) :-)
Саша, Сергей! Спасибо за комментарии. Жаль, встречаемся все реже и реже - лето началось. :-)
|
| |
| |
| perevyazko53 | Дата: Четверг, 07 Июн 2012, 15:03 | Сообщение # 269 |
|
Долгожитель форума
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 2685
Награды: 75
Репутация: 86
Статус: | Volckov, Лето…
Ах, эта летняя пора-
Забота и работа.
Пахать с утра и до утра,
Ведь вырастить охота…
Морковь, свеклу и сельдерей,
Томаты и цукаты.
Нам лишь бы чуточку дождей,
Ведь только тем…богаты.
И пусть всегда, палитрой яркой,
Жизнь как звезда сияет жарко.
Сергей Перевязко
Моя копилка
|
| |
| |
| Volckov | Дата: Четверг, 07 Июн 2012, 15:44 | Сообщение # 270 |
|
Житель форума
Группа: Модератор форума
Сообщений: 1171
Награды: 54
Репутация: 118
Статус: | Ну, не знаю, не знаю... Я грядки только на картинках видел. :-) :-) :-)
|
| |
| |
| Nikolay | Дата: Воскресенье, 10 Июн 2012, 09:28 | Сообщение # 271 |
 Долгожитель форума
Группа: Заблокированные
Сообщений: 8926
Награды: 168
Репутация: 248
Статус: | Даниил, с Международным днем друзей тебя!
Ну что, дружище, заскучал,
согревшись старческой одеждой?
На горизонте не причал,
а остров пламенной надежды.
Нам, вроде, рано горевать,
мы духом в два еще аршина -
не разучились помечтать
о восхожденье на вершину.
И, кстати, мы давно вдвоем
не обмусоливали вести…
А повод мы всегда найдем,
чтоб вечерком собраться вместе
***
Редактор журнала "Азов литературный"
|
| |
| |
| Volckov | Дата: Понедельник, 11 Июн 2012, 05:52 | Сообщение # 272 |
|
Житель форума
Группа: Модератор форума
Сообщений: 1171
Награды: 54
Репутация: 118
Статус: | Спасибо за поздравление, Николай Францевич!. :-)
Удивительно, сколько в мире праздников. :-)
|
| |
| |
| Volckov | Дата: Понедельник, 11 Июн 2012, 05:55 | Сообщение # 273 |
|
Житель форума
Группа: Модератор форума
Сообщений: 1171
Награды: 54
Репутация: 118
Статус: | С тех пор Саар стала жить рядом со мной неотлучно. Каждое утро я просыпался и видел, как она умывается в ручье, а потом расчесывает кудри – медленно, словно священнодействуя. Я подарил ей костяной гребешок, и еще кольца и брошь, как обещал. И новый плащ, и шапку. Я хотел подарить ей колесницу и пару коней, но Саар отказалась. Она ездила с Угайне или еще с кем-то из моих воинов, и никогда – со мной. После казни Айлин отец быстро пошел на поправку, и мы с ним совершили немало походов на уладов и лагенов.
Осенью отец упал и расшибся. Несколько дней он пролежал в горячке, и друиды сказали, что помочь нельзя. Вышло по их слову. Я устроил в память отца богатую ассамблею, где гости пили и ели неделю. После этого я стал королем, как и предсказывала моя колдунья.
Теперь мне полагались покои во дворце, но я проводил там мало времени, всегда возвращаясь к ночи в хижину. Я знал, что Саар подберет брошенный мною плащ, выслушает новости за день, даст совет или просто помолчит, пристроившись с арфой в уголке. Кельтхайр по-прежнему был подозрителен и наушничал всякий раз, когда Саар отлучалась. А уходила она часто. Бывало, после таких прогулок она приносила мне вести, а бывало, что не говорила ничего.
Став королем, я запретил разбои в окрестностях Мидэ и на землях подвластных князей. Некоторые остались недовольны, зато коровы не пропадали десятками, и налоги поступали исправно. Я отпустил заложников, после чего Кельтхайр долго досажал мне брюзжанием. Раз в два месяца я объезжал с небольшим войском окрестные селенья, чтобы разрешить споры, узнать, как живут мои люди, и нет ли у них в чем нужды. Обычно в такие поездки я брал самых верных и близких. Саар постоянно следовала за мной. Я уже убедился, что она видела то, что скрывается в людских сердцах, и никогда не ошибалась. Теперь мне стали понятны ее слова о справедливом суде. В походах она сидела слева от меня, бросив плащ на землю, а во дворце я приказал поставить специально для нее резную скамеечку. Никто не садился на эту скамеечку в отсутствие Саар. Она еще несколько раз вызывалась брать подковы, чтобы доказать чью-либо невиновность, но никто не решался с ней тягаться.
Однажды непогода застала нас на границе с лагенами. Перед этим мы несколько дней делили поля между земледельцами, выясняя, кто передвинул межу. На обратном пути полил дождь. Все мы были измучены и раздражены. Вспышки молний испугали Серого, он понес, и мой возница повредил руку, пытаясь удержать вожжи. После этого я приказал распрячь коней, потому что дорогу размыло, и было бы жестоко мучить животных.
Саар, услышав мой приказ, выскочила из колесницы Угайне и подошла ближе.
- Не разумно разбивать здесь лагерь, Конэйр, - сказала она. – Мы у чужих границ и нас мало. Лучше вернуться в деревню или продолжить путь.
- Если станем возвращаться, - ответил я, - доберемся далеко за полночь. Кони устанут идти по такой дороге.
- Коней ты жалеешь, а себя и своих людей – нет? – веско сказала Саар.
- Сейчас он снова послушается ее, и нам придется тащиться по грязи в темноте, - сказал Кельтхайр, обращаясь к кому-то из воинов.
Мне на глаза попался Лойг, и я заметил на его лице усмешку. Этого оказалось достаточно.
- Остановимся здесь на ночь, - сказал я. – А кому не нравится – могут идти пешком в деревню, в Мидэ или в ад!
Саар промолчала, а Кельтхайр похлопал меня по плечу.
Мы наскоро сложили несколько шалашей и развели огонь, чтобы высушить одежду. По уже заведенному правилу, я делил шалаш с Кельтхайром и Саар, но в этот раз она не пришла. Я не знал, где ее носит в такую погоду, но посылать за ней не стал. Кельтхайр рассказывал мне что-то веселое и сам смеялся над своими шутками. Вскоре нас всех сморил сон. Засыпая, я видел, как Кельтхайр устраивается поудобнее, поворачиваясь к костру то одним боком, то другим.
Проклятый дождь преследовал меня даже во сне. Я ясно чувствовал его холодные капли на щеках. Потом хлынуло на грудь, и я вскочил, ничего не понимая спросонья. Передо мной сидела Саар, и с ее мокрых кос струями стекала вода.
- Проснись! Проснись же, Конэйр! – теребила она меня. – Лагены!
Тут же в шалаш проснулась голова дозорного:
- Лагены с большим войском! – прохрипел он. – Просыпайся, король!
Я толкнул Кельтхайра и выскочил наружу, забыв одеться. В сером тумане было видно, как по полю, возле самой кромки леса, в котором укрылись мы, двигались колесницы наших соседей. Все были при боевых колесницах, с копьями и щитами. Они ехали медленно, разглядывая следы, оставленные нами. Я быстро сосчитал их - двадцать колесниц. Нас было шестеро. Мы не суетились. Каждый знал, что надо делать. И каждый знал, что нам оставалось только погибнуть с честью. Я обнял Кельтхайра, и огляделся, ища Саар, и не сразу увидел ее, а когда увидел – то не сразу узнал. Растрепанная, перемазанная грязью и запыхавшаяся, она тащила мешок, в котором что-то трепыхалось.
- Подожди, прошу, - еле выговорила она, зажимая мешок между коленями и скручивая волосы в узел пониже затылка. Косы ее промокли и казались почти черными.
- Что ты задумала?! – зашипел я, когда она побежала прямиком навстречу вражескому войску. Я попытался поймать Саар, но она была проворной, как и ее тезка – олень.
Остановившись под укрытием последних деревьев, моя колдунья вытащила из мешка… зайца. Что-то шепнув зверьку, она бросила его прямо под копыта коней. Заяц покатился серым комком, замер, а потом помчался, петляя, перед колесницами лагенов. Это был дурной знак – заяц перед войском. Знак неминуемого поражения, проклятия богини войны. Я видел, как смешались лагены, как они дрогнули, и поспешно развернули коней, торопясь скрыться. Я схватил Саар за плечо и потащил к своим, ругаясь сквозь зубы. Неожиданная задержка дала нам возможность для бегства, но от этого ни у кого не стало легче на душе.
Мы прибыли в город уже затемно, и всю дорогу не разговаривали. Кельтхайр бормотал, что знает, кому обязан позором, и я не приказал ему замолчать. Никто из нас не рассказал о том, что произошло, и мы долго прятали друг от друга глаза.
Несколько дней мы с Саар не разговаривали. Она ходила рядом, желала доброго утра воинам, но избегала обращаться ко мне. Я тоже молчал. Не стоит мужчине проявлять слабость в отношении женщины. Кельтхайр был доволен этим. Он сказал, что мне давно пора вести себя, как король, а не как мальчишка.
Однажды мы шли по городу, и на поле я увидел девушек, игравших в мяч. Одна из них была выше всех, а кудри ее достигали колен. Отбивая мяч, она бросила его за линию поля. Мяч упал к моим ногам. Я поднял его.
- Кто ты, дитя? – спросил я, когда она подбежала.
Девушка назвалась, робко протягивая руку за мячом. Ее звали Фиал, и она приехала к родственникам матери.
У нее были большие глаза и высокая грудь. Я смотрел, когда она побежала на поле. Она несколько раз обернулась, отчаянно смущаясь. Мне показалось, что я понравился ей.
- Берегись ее! – сказала Саар за вечерней трапезой.
- О ком ты? – почему-то я предпочел сделать вид, что не понимаю ее.
- Я о черноволосой красавице, так пленившей тебя кудрями своими, - спокойно сказала Саар, выбирая кусочек свинины без жира.
- Ты считаешь, что Фиал чем-то опасна?
- Она не друг тебе.
- Ты говоришь совсем, как Кельтхайр! – засмеялся я, подталкивая молочного брата локтем.
Кельтхайр поддержал мой смех, и Саар недобро посмотрела в его сторону. Это разозлило меня.
- Мне давно пора взять жену и дать продолжение роду, - сказал я резко.
- Она не подходит, - сказала Саар.
- Опять твои предвиденья?
- У нее дурной нрав и сердце.
- У тебя тоже.
Саар выбрала еще один кусочек мяса и не ответила.
Трапеза закончилась в могильном молчанье, на ночь Саар ушла из хижины. Кельтхайр был рад и веселился. Я, как мог, отвечал на его шутки, но на душе было тяжело. Ночь я провел скверно, меня мучили кошмары. Снились крысы, прибитые к стене стрелами. Крысы были еще живые и корчились в предсмертных судорогах. Я то и дело просыпался в поту.
Наутро я пошел к Глунндубу и все рассказал ему.
- Все ясно, - ответил он мне после гаданий. – Крысы – это женщины, способные предать. Женщины, побежденные твоими стрелами.
Он ничего не знал о моих гейсах. Я сразу возблагодарил звездную колесницу, просиявшую при моем рождении. Хорошо, что я вовремя избавился от Саар. А Фиал будет мне хорошей женой и утешеньем.
Я подарил Глунндубу горсть серебра и вернулся во дворец.
Когда Саар появилась в Зеленой ветви, я приветствовал ее, как делал обычно. Она посмотрела на свою скамеечку, где сейчас сидела Фиал.
Девушка испуганно дернулась, но я удержал ее.
Саар молча села на единственное свободное место возле самой двери. Кельтхайр поднял в мою честь кубок.
Весь вечер я ласково разговаривал с Фиал, совсем не обращая внимания на Саар. Она разложила на коленях косточки и перекладывала их то вправо, то влево, низко опустив голову с пышным узлом русых кудрей. Потом к ней подсел Угайне, и она впервые улыбнулась ему.
- Сегодня ты разделишь со мной ложе, - сказал я Фиал. - А завтра я скажу о нашем браке.
Девушка поцеловала мне руку и удалилась в сопровождении рабыни.
Я был порядком пьян в ту ночь.
Я пришел в хижину в сопровождении Кельтхайра. Саар не было. Зато там была Фиал. Ее рабыня разогревала вино.
При моем появлении, Фиал отослала рабыню. Я тоже велел Кельтхайру уйти. Но прежде он все осмотрел, и попробовал ото всех кушаний. Он споткнулся о забытую арфу. Она жалобно звякнула, но хозяйка ее так и не появилась.
Когда дверь за моим молочным братом закрылась, Фиал откинула с лица черные кудри и улыбнулась. Я погладил ее по голове. Волосы у нее не были забраны в пучок, а свободно падали до самых колен. Она раздела меня и расстелила постель, а потом подала чашу с вином.
Я пригубил вино три раза, в перерывах Фиал ласкала меня. Огонь почти потух, стало холоднее, и она забралась ко мне под одеяло.
Она была красивая, но мне нужно было меньше пить. Я хотел сказать ей, что надо немного поспать, и до утра я стану ее мужем, но язык почему-то не слушался.
Фиал подняла мою голову и влила в меня еще вина. И тут я понял.
Отравленный напиток уже сделал свое дело. Я не мог шевелить ни рукой, ни ногой, и даже не мог позвать на помощь. Тело стало беспомощным, как у младенца. Фиал внимательно наблюдала за мной, опираясь на локоть. Потом она взяла подушку с ложа Саар и положила на мое лицо.
Сначала все было черным, а потом мне приснился сон. Я пробирался по лесной чаще, сквозь сухостой. Ветки - словно чьи-то костлявые руки - рвали на мне одежду, хватали за волосы, царапали лицо. Я искал и звал кого-то, но не было ответа. Потом впереди забрезжил свет, и я открыл глаза.
Первое, что я увидел, была серебряная чаша. Я оттолкнул ее так резко, что молоко из чаши пролилось на постель.
- Не так ты принимал отраву из ее рук, - раздался знакомый голос. Сейчас он звучал недовольно.
- Саар! – я вскочил и только сейчас осознал, что могу двигаться.
Моя колдунья сидела рядом, отряхивая одежду, на которую попали капли молока. На полу лежала Фиал. Девушка была без сознания, связанная по рукам и ногам собственным поясом.
Я положил руку на плечо Саар, она усмехнулась.
- Ее будут пытать, а потом казнят, - сказал я.
- Нет, отпусти, когда она придет в себя.
Мне показалось, что я ослышался, но Саар покачала головой:
- Не много будет чести, если люди скажут, что ты не послушался моего совета и едва не погиб от руки девчонки в собственной постели. Отпусти ее без шума, вызнав имя истинного убийцы.
- Отпустить ее безнаказанной?!
- Этим ты явишь мудрость и дар пророчества своим врагам. Они устрашатся. А девчонку вряд ли оставят в живых. Надо же на ком-то сорвать злобу. Я ухожу, сейчас она очнется.
Саар вышла, бесшумно, как лесная кошка.
Фиал завозилась на полу, дергая связанными ногами.
Я поднял ее голову, намотав на кулак пряди волос:
- Не так-то просто убить меня.
Она заплакала сначала тихо, потом громче, но я встряхнул ее и приказал отвечать.
- Кто послал тебя? - спросил я.
Она не посмела упрямиться:
- Князь Эоган.
Брат Айлин. Я распустил путы и приказал девушке уходить.
Она оглядывалась, ожидая удара в спину.
Потом зашел Кельтхайр.
- Ты бурно провел ночь! – посмеялся он, намекая на мое бледное лицо.
Я посмеялся вместе с ним. Вернулась, как ни в чем не бывало, Саар и села на ложе, достав гребень. Кельтхайр посмотрел на меня, но я ничего не сказал и снова лег. Меня мутило.
Мой молочный брат недовольно засопел. Саар причесалась и умылась в ручье. Все, как раньше.
Потом она разожгла огонь и согрела молока. Она протянула мне чашу, и я все выпил одним глотком. Молоко было с травами. От него стало легче, и я уснул.
Проспал я почти до заката, а проснувшись, застал Саар и Кельтхайра игравшими в шашки. Кельтхайр был доволен – он выигрывал у Саар. Но ее лицо было невозмутимым. Я рассмеялся – наверняка, она умышленно проигрывала ему.
Они одновременно подняли головы, посмотрев на меня.
- Долго же ты спишь, - проворчал Кельтхайр.
- Долго, - согласился я. – Я голоден, принесите поесть.
Саар принесла хлеба, мяса и молока. Я съел все до крошки и выпил все до капли. Вставать мне по-прежнему не хотелось. Да и не зачем было вставать. На поверхности воды лежали алые отблески – солнце заходило.
- Спой мне, - попросил я Саар, и она подняла забытую арфу.
Кельтхайр ушел. Он всегда уходил, когда моя колдунья пела.
Саар перебирала струны, но петь медлила.
- Расскажи, как ты спасла меня?
Она пожала плечами:
- Я вошла, когда девчонка начала тебя душить, и ударила ее в висок камнем.
- Я подарю тебе нож, чтобы ты впредь не дралась камнями, - сказал я. – И не возьму жену без твоего совета.
Она улыбнулась, потом начала петь. Я уснул под ее пенье, как давно, в детстве, засыпал под пенье матери.
- Надо покончить с гадючьим племенем, - сказала Саар на очередной охоте, которую мы устроили через неделю после моей попытки жениться. – Они не успокоятся, пока не убьют тебя.
- У нас мир с Эоганом, - напомнил я.
- Значит, надо этот мир нарушить.
- Ты знаешь, как?
- Почти. Я расскажу тебе, а ты решишь.
- Начинай, - велел я, и мы свернули с общей тропы незаметно от всех.
Возле водопада я расстелил плащ, и мы с Саар сели.
- Всем известно, что Эоган больше всего на свете любит коней черной породы. Вели найти красивого вороного жеребца, от которого Эоган не откажется… - она склонилась ко мне и заговорила почти шепотом.
Я слушал и смотрел на нее с изумлением. Потом пообещал все обдумать.
Кстати, Фиал я больше не видел. Много позже я узнал, что девчонка свернула себе шею, когда пробиралась по горной тропе.
Прошел еще месяц или два, и в один из дней второго летнего месяца, когда я принимал прошения я от подвластных князей, в Зеленую ветвь явился проситель. Это был сын одного из князей, чьи владения граничили с владениями Эогана. Юноше еще не исполнилось шестнадцати, и лицо у него было еще гладким, как у девушки. Он очень волновался, выступая перед собранием, и с трудом сдерживал слезы. Он рассказал, что на табун его отца напали неизвестные и угнали несколько коней. Отец бросился в погоню, но был предательски убит. Судя по следам, он разговаривал со своими убийцами.
- Кого ты подозреваешь? – спросил я.
Он замешкался.
- Они напали ночью, - признался он. – Но это был кто-то из князей, у них были хорошие мечи. Рабы заметили оружие, но не разглядели лиц.
Князья сдержанно зашумели. Я краем глаза следил за Эоганом. Он задумчиво теребил бороду.
- Что скажешь по этому поводу? – спросил я у Глунндуба.
Друид задумался.
- Надо спросить у Крома, - сказала Саар четко. Она сидела на резной скамеечке слева от меня, и глаза ее воинственно горели.
Друид поддержал ее, сказав, что решение мудрое, и боги знают все лучше нас.
- Так и быть, - решил я. – Раз нет свидетелей-смертных, призовем свидетелей небесных.
- Проведем гадания в полнолуние, - сказал Глунндуб.
- Незачем ждать столько времени, - возразила Саар. – Речь идет не о простом разорении деревни, а о нарушении перемирия! Пусть запрут двери и никого не выпускают.
- Нам нужен предсказатель, - сказал Глунндуб.
- Нам нужна правда, - сказала Саар. – И мы узнаем ее без промедленья.
Все замолчали. Саар приказала принести сухого хлеба.
Сложив на блюде гору сухарей, она прочитала над ним заклинанье, прикрывшись плащом:
- Слово скажу я, и еще три.
Будь честен, послушен и верен.
Божественной силой наделен
Кусок хлеба в руках посвященного.
Князь Эоган чуть не шарахнулся, когда она поднесла блюдо к нему.
- Возьми и съешь, - велела Саар.
Он не осмелился ослушаться и взял протянутый ею сухарь. Саар несла блюдо и раздавала хлеб князьям. Вскоре зал наполнился чавканьем. Князья грызли хлеб, остальные смотрели.
Вдруг с Эоганом стало происходить что-то непонятное. Лицо его покраснело, он кашлянул сначала приглушенно, потом сильнее. Саар остановилась.
Эоган поводил глазами, пытаясь подавить кашель. Потом схватился за горло.
- Это он, - сказала Саар, указывая на него пальцем.
- Немедленно воинов к Эогану, - велел я. – Обыщите все. Возьмите юношу, он узнАет своих коней.
Через два дня к Зеленой ветви был доставлен жеребец. Черный, с одним белым пятнышком на правой задней ноге. Собрание князей и друидов признало Эогана виновным в нарушении перемирия и в убийстве, и его зарезали в священной роще в ту же ночь.
После казни Эогана у меня не осталось явных врагов, а Глунндуб подходил ко мне, прося отдать Саар в клан друидов. Я сказал, что не могу ей приказывать, и в любом случае все будет по ее желанию. Друид долго разговаривал с моей колдуньей наедине, после чего покинул дворец, не сказав больше ни слова. Сколько я не пытал Саар, она не открылась мне об этой беседе.
- Расскажи тогда, что ты сделала при гаданье? – попросил я. – Опять какое-то волшебство? Тайные снадобья, тайные слова?..
- Все проще.
Саар достала из своего угла мешочки с травами и протянула мне один:
- Положи щепоть на язык.
Там был черный порошок. Я послюнил палец и осторожно попробовал. Чуть-чуть. Саар засмеялась, когда я метнулся к ручью, чтобы прополоскать рот.
- Поистине, это сродни огню! – изумился я, когда смог говорить. – Хуже дикого лука!
- Я посыпала им сухарь, который дала Эогану. Я высыпала на него четыре щепотки!
- Да уж, бедняга Эоган! – засмеялся и я. – Слушай, откуда столько коварства?
- Ты говоришь про меня или про своих сородичей? – невинно осведомилась она.
- Мир прогнил.
- Ты заговорил, как старик. Дальше будет еще хуже, так что радуйся тому, что сейчас.
- Ты становишься провидицей? – пошутил я, но суеверный страх все же проник в мою душу.
- Я вижу и умею думать, - ответила она. – Мир перестал рожать людей, подобных тебе.
Я посмотрел на нее внимательно и сказал:
- Саар…
- Пойду отнесу лепешку собакам, - сказала она и вышла из шатра. После этого мы долго не говорили.
Как-то утром, когда Кельтхайра не было, я проснулся и увидел, что Саар тоже не спит.
Я смотрел на мою колдунью. Она держала арфу, натягивая струну, взамен лопнувшей. На лице ее играли блики от воды
- Расскажи мне о тайне своего сердца, - сказал я неожиданно для себя.
Она усмехнулась:
- Ты знаешь все мои тайны. У меня есть пять сестер…
- И три брата, - перебил я. – Я спрашиваю, есть ли кто у тебя на уме?
- Ты спрашиваешь, о мужчине, с которым я хотела бы разделить ложе?
От ее спокойного голоса мне стало не по себе. Я почувствовал себя последним дураком. Но ответить пришлось.
- Да, об этом речь, - промямлил я.
- Нет, - ответила она так же спокойно. – Мне никто не нравится.
- А если понравится, что тогда?
- Что тебе до этого, Конэйр? – засмеялась она.
- Ты права, - засмеялся и я.
Саар пощипала струны, прислушиваясь к звуку. Собаки снаружи залаяли и она выскочила посмотреть. Я проводил ее взглядом и перестал смеяться.
Саар вернулась и спросила, почему я такой хмурый.
После истории с Фиал я проявлял известную осторожность, присматриваясь к женщинам. Саар была права – враги мои не дремали, и поэтому в каждой красивой чужачке я видел теперь отравительницу. Но все изменилось, когда я заметил Этне, дочь Форгала.
Сообщение отредактировал Volckov - Четверг, 09 Авг 2012, 17:42 |
| |
| |
| artsvet37 | Дата: Вторник, 12 Июн 2012, 14:18 | Сообщение # 274 |
|
Житель форума
Группа: МСТС "Озарение"
Сообщений: 598
Награды: 36
Репутация: 32
Статус: | :book: :applause:  
Классно!
Светлана Артемьева
Авторский сайт
Сообщение отредактировал artsvet37 - Вторник, 12 Июн 2012, 14:19 |
| |
| |
| Талиесин | Дата: Вторник, 12 Июн 2012, 18:01 | Сообщение # 275 |
 Постоянный участник
Группа: Друзья
Сообщений: 254
Награды: 8
Репутация: 37
Статус: | Quote (verarychikhina) Даниил, смотри, первые две строчки у тебя написаны
амфибрахием, то есть ударение падает на вторую гласную
Снег шЁл о\сторОжно,\
ЗасЫпал\ окрУгу,\
следующие две строчки написаны хореем, то есть ударение падает на 1 гласную
ПрИглу\шАл си\Янье\
ПрИзра\чнОй лу\ны.
дальше опять две строчки амфибрахием
Снег бЫл о\чень мЯгким,\
Снег бЫл луч\шим дрУгом.\
и опять следующие две строчки хореем
Надо чтобы размер был одинаковый.
Я очень сильно с этим могу поспорить (с тем, что надо, чтобы размер был одинаковый).
Античная поэзия нам оставила огромное множество стихов, написанных комбинированным ритмом.
Комбинированный ритм использовали и наши русские классики довольно много.
Иное дело, что его использовать надо с толком.
Есть так называемые нестыкованные ритмы, которые противоположны по своей природе.
Дактиль и хорей вместе стыковать сам Бог велел - оба ритма с ударной гласной на первом слоге в стопе.
Аналогично ямб и анапест - оба ритма с ударной гласной на последней слоге в стопе.
Если же попытаться соединить противоположные ритмы - дактиль и ямб, допустим, возникнет диссонанс.
Но древние нас научили, что надо делать в таком случае. Надо использовать переключатели.
Переключатели - это хориямб и антиспаст.
Хориямб - это четырехсложная стопа, у которой первые два слога - хорей и ямб, а вторые два - ямб и хорей.
Таким образом, на входе - у нас закон хорея (ударный + безударный), а на выходе - закон ямба (безударный + ударный). То есть, мы можем начать строку хореем, потом поставить стопу хориямба, а закончить строку ямбом. Антиспаст - это противоположная стопа хориямбу - ямб + хорей + хорей + ямб (то есть, переключатель с ямба на хорей). Естественно, говоря о таких переключателях, понятно, что их можно использовать не только для переключения с хорея на ямба, но и с хорея на анапест или с дактиля на ямб, ибо родственники - это дактилическо-хореические стихи и анапесто-ямбические.
Что же касается амфибрахия, то это очень интересный размер. Ударная гласная у него в центре, поэтому он, в принципе, стыкуется как с хореем, так и с ямбом. На самом деле, то, что сделано в принципе (сначала амфибрахий, потом хорей) - это достаточно грамотное решение. Посколько у амфибрахия конец стопы - безударная гласная, то вполне потом можно начать с ударной - с хорея. Можно силлабику сохранить, то есть, чтобы каждая строфа повторяла этот же рисунок, а можно и нет. То есть, в принципе, можно поменять размер от строфы к строфе.
Другое дело, что такие вещи надо делать очень аккуратно и четко.
Греческие строфы - это очень часто сочетания разных размеров в одной строфе (Малая Сапфическая, Большая Сапфическая, Гиппонактовы строфы, Архилоховы строфы и т.д.)
Комбинированный ритм в строфе называется логаэдом.
Прошу прощения за эту небольшую лекцию по метрике.
|
| |
| |
