Добавлено (16.08.2012, 15:04)
---------------------------------------------

Добавлено (26.08.2012, 02:07)
---------------------------------------------

Добавлено (10.09.2012, 18:07)
---------------------------------------------
Чудесным образом, моя колдунья выздоровела очень быстро. Я слышал, как Глунндуб ругал ее за то, что она так нетерпелива и спешит поскорее подняться на ноги. Спустя четыре дня она уже разгуливала во дворе, опасаясь, однако, резких движений, чтобы не потревожить швы. На седьмой день, накануне новолуния, она пришла в нашу хижину не одна. Я еще не успел раздеться, когда появились двое друидов и Глунндуб. В руках у него была веревка, перевитая плющом, и я понял, что час пробил. Я посмотрел на Саар, но лицо ее было бесстрастным.
- Ты правильно поступила, - сказал я ей, пока друиды связывали мне руки. – В конце-концов, кому нужен король без удачи.
- Так будет лучше для всех, Конэйр, - ответила моя колдунья, а я подумал, что, верно, Угайне был очень дорог ее сердцу. И еще подумал, что никогда не научусь разбираться в женской душе. А, впрочем, в этой жизни мне это уже было не нужно.
Суд проходил на том самом месте, где некогда вынесли приговор Айлин и Кондле. Я стоял на коленях под моросящим дождем, и слушал, как Глунндуб рассказывал присутствующим о нарушенных гейсах. Он упомянул Этне, потом поведал, как я поддался на уговоры Кельтхайра, потом вызвал Саар:
- Расскажи, как все произошло.
- Я возвращалась с пира, - начала моя колдунья, чинно сложив руки. – Едва вошла в хижину, молочный брат короля, который там прятался, ударил мня ножом. Пытаясь защититься, я порезала ему руку. Потом появился Угайне, и Кельлтхайр бежал. Угайне бросился в погоню. В это время вернулся король, позвал друидов, догнал и убил Угайне, думая, что он повинен в моей смерти.
- Это так, Конэйр? – спросил Глунндуб.
- Ты слышал, - ответил я.
Кто-то из моих бывших воинов выругался в толпе и еле слышно сказал, что можно было и солгать.
- Он нарушил третий гейс, - продолжала Саар, - казнив невиновного. Надо покончить с проклятьем, пока от этого не пострадали все, и Морриган не понесла полоскать кровавые одежды наших воинов.
Глунндуб медлил. Мне показалось, он испытывал жалость ко мне. Он несколько раз выспрашивал, я ли нанес смертельный удар Угайне, будто надеялся услышать иной ответ. Но было много свидетелей, что я поднял меч на невиновного, не дав ему сказать слово в защиту. Чем кончится суд, знали все. Меня заперли, а потом сказали, что жертвоприношение произойдет завтра, в полдень. За ночь я припомнил всю свою жизнь и утешился мыслью, что мне будет что сказать богам в свою защиту, переходя в новое рождение. Утро забрезжилось туманное и холодное. Руки у меня были связаны, и я не мог откинуть с лица влажные волосы. Пряди липли к щекам, наматывались на ожерелье, но никто не помог прОклятому королю и не позаботился о его достойном виде.
Возле священной дубравы ждали друиды. Белые одежды и золотые уборы придавали им вид призраков. Я не мог разглядеть их лиц - похоже, глаза отказывались смотреть на мир, который торопился избавиться от меня.
Они долго решали, кто пойдет резать меня. И все чаще и громче слышалось имя Саар.
Я посмотрел на мою колдунью, но не поймал ее взгляда.
Она выслушала всех, кивнула, и подошла взять жертвенный нож с таким видом, как-будто речь шла о гадании на палочках.
Кто-то грубо толкнул меня в спину. Я упал и некоторое время тщетно пытался подняться. Мне никто не помог. Потом раздался приглушенный ропот и веревки, связывающие меня, упали на траву. Саар стояла рядом со мной и прятала нож в ножны.
- Он сбежит, - сказал Глунндуб.
- Нет, - ответила Саар. – Ему не позволит честь.
Никто не осмелился возразить.
- Пойдем, Конэйр, - сказала она. – У нас мало времени.
Мы словно в молоко нырнули в полосы тумана, наползавшего из рощи. Позади оставалась моя прежняя жизнь, потерянная навсегда. Я не оглядывался. Все, кого я любил, кому я доверял, исчезли. Мне не с кем было прощаться.
Вскоре мы вступили под сень дубов. Саар шла чуть позади меня, и я каждую секунду ожидал удара в спину.
- Сядь, - сказала она вдруг.
Так как я замешкался, она заставила меня сесть на землю, положив руку на плечо. Она достала нож. Но не жертвенный, а подаренный мною, заставила наклонить голову и начала обрезать мне волосы.
- Что ты делаешь? – спросил я.
- В Лиффи тебя будет ждать лодка, - сказала Саар. – У нее серый парус с черным орлом и резной борт. Скажешь человеку, который тебя встретит, что едешь к отцу, чтобы получить наследство. Уезжай в Альбу или в Арморику. Уезжай туда, куда позовет сердце. Я спрятала здесь одежду, серебро, еду в дорогу, и привела двух хороших коней. Они двухлетки, и их никто не догонит. Забудь, что было, и назовись иным именем. Теперь тебя не узнАют по длинным волосам, а первой возможности обрей и бороду. Враги не успокоятся, Конэйр, они не оставят тебя, пока ты существуешь. Уезжай как можно дальше и живи назло им всем. Прости, что я все решила за тебя. Знаю, ты никогда не согласился бы на добровольное бегство, но теперь у тебя нет выбора.
На мгновенье я потерял дар речи, но потом сказал:
- Выбор есть всегда. Не ты ли говорила о чести, когда они испугались, что я побегу? Ты солжешь друидам ради моего спасенья?
Саар подобрала срезанные волосы и убрала их в платок. Потом обнажила мне плечо и легко рассекла кожу. Несколько капель крови упали на землю.
- Мне не придется лгать, - сказала она. – Я брошу в костер твои волосы и поклянусь, что пролила твою кровь и бросила тебя в огонь. Вместе с волосами сгорит и прежняя жизнь, и гейсы. Ты станешь свободен. Не возвращайся больше сюда, все прежнее потеряно.
Она вытащила из кустов сумку. Взяв ее, я по тяжести определил, что там серебро.
- А тело? – спросил я.
Она кивнула в сторону. Я проследил взглядом и увидел мужской труп.
- Не беспокойся, мой воин, - сказала Саар. – Они не станут тебя искать.
- Поедешь со мной? – спросил я.
Мне показалось, что она замешкалась, но потом тихо засмеялась, качая головой.
- Надо, чтобы кто-то сказал им о твоей смерти. К тому же, у меня здесь пять сестер…
- И три брата, - закончил я. – Которые в прошлом году достигли совершеннолетия. Ты одна осталась верна мне. Почему?
- Я покажу, где кони, - сказала она.
Я смотрел ей в спину, пока она вела меня.
- Саар, - позвал я.
Она оглянулась.
- Ты говорила, что после измены Кельтхайра навсегда займешь его место. Раньше ты не бросалась словами.
- Не откажусь от своего слова и теперь, - ответила она.
- Так ты поедешь со мной?
Она расстегнула поясной кошелек и что-то достала оттуда.
- Я всегда буду по правую руку, - сказала она и прикрепила к моему правому плечу брошь. Я рассмотрел ее. Это был олень.
- И все же покидаешь, - сказал я.
- Дух мой всегда будет рядом, - сказала она и поцеловала меня в правую щеку.
Я обнял колдунью, спрятал лицо в русых кудрях и спросил, скорее, себя, чем ее:
- Сердцем я всегда тянулся к тебе, почему же так долго молчал?
- Иди, - сказала Саар.
Я уходил и оглядывался через каждый шаг. Она смотрела мне вслед. Она, моя колдунья. Потом я увидел черный столб дыма. Это горело тело, которое выдадут за мое. Будет ассамблея, пепел развеют по равнине, выпьют много пива и устроят состязания в мою честь. И только Саар не станет принимать участия в веселье. Она будет перебирать струны арфы и улыбаться, мысленно следуя за мной по дорогам Эрина.
Ее поцелуй горел на моей щеке, и всем существом я ощущал ее присутствие. Не было никогда красавицы Фиал. Не было двух моих жен и многочисленных наложниц. Всегда была только она – Саар, колдунья, мудрая дева. Ее черты я искал во всех женщинах Эрина. Искал и не находил. Потому что такой, как она, нет больше на свете.
Кони радостно всхрапнули при моем появлении. Я вскочил на одного, а второго взял в повод. Это был первый случай, когда я ехал верхом. Я усмехнулся, но усмешка не получилась. Копыта глухо ударили в землю, я надвинул капюшон на лицо и помчался на восток.
Я поеду в Альбион, я поеду в Арморику. Возьму новое имя, и удача вернется. Не было больше гейсов, связывавших меня. Я стал свободным. И если все случится так, как я хочу, то я рядом со мной будет моя колдунья. Единственная, верно преданная мне. Единственная, любившая меня и в серебре, и в беде.
Да помогут мне боги.
_________________
Морриган – богиня войны
Кельты верили в бесконечную реинкарнацию душ.
Ехать верхом у древних кельтов считалось зазорным. Разрешалось только в крайних случаях – например, для спасения жизни.