Добавлено (17.04.2013, 16:42)
---------------------------------------------
Белое-белое.

- Спустя годы, все плохие воспоминания превращаются в смутный сон. Навязчивый кошмар, который мучил долгое время, вдруг отступает. То ли ты просто выпиваешь всё это море с затонувшими кораблями, русалками, проволоками (откуда тут взялись проволоки?) и рыбками, то ли в твоем лесу вдруг прорезались первые лучи солнца. Само собой, воспоминания можно разбудить неосторожными фразами, но они уже не будут обладать той своей отвратительной силой. Больше они не заденут сердца своими тонкими пальцами-скальпелями. Нечего уже задевать. Люди, милый мой, приходят и уходят,- говорю я.
Я перебираю его черные пряди и ласково убаюкиваю голосом. В нашей комнате тихо, только ветер шумит за окном и завывает какая-то абсолютно сказочная вьюга. Мы будто бы попали в сказку. Он сейчас кажется просто большим ребенком – уставшим, чуть сонным и убаюканным голосом. Прикрыв глаза, он слушает. Он больше не плачет и больше не роняет соленые слезы. Просто слушает заботливую русалку.
- Люди ранят, и люди лечат,- говорю я. И продолжаю.- Просто, маленький мой, никогда и ничего не бойся. И если что-то в твоей жизни тебя не устраивает – меняй это не задумываясь. Даже если тебе кажется, что ты таким образом отойдешь на миллион шагов назад. Даже если тебе кажется, что тебе жаль. Если что-то в этом большом и прекрасном, но странном (хотя он чертовски элементарен и временами даже скучен уже известными своими поворотами событий) мире заставляет тебя грустить – исправь это и смейся громче всех.
В моем сердце были миллионы пробелов, но в итоге я, долго решаясь на это, все-таки разорвала его, это свое опустевшее сердце, своими же руками. Согласно изречению Будды все страдания - от нас самих же. От наших желаний.
Это вовсе не означает, что от своих желаний стоит отказаться.
Это просто знак свыше, что нужно что-то делать. Мы начнем с себя.
В какой-то момент моей жизни мне казалось, будто бы мои эмоции выключили. Я не чувствовала ничего. И когда на меня накатывает подобное «безразличие», мне становится не по себе – все краски стираются (а тебя еще пугают мифическим «взрослением»), небо становится серым, дождь перестает казаться чем-то волшебным и эмоции куда-то деваются. В такие минуты все бесполезно. Твое существование кажется абсолютно никчемным. Это не так.
Мы можем быть кем угодно. Где угодно.
И стать чем угодно.
У нас есть все для этого.
Самая важная кисть творца (а каждый из нас – творец) – это принятие себя.
Мне не нравилось в себе абсолютно все – начиная от внешнего вида, заканчивая характером. Я и по сей день считаю свой характер достаточно трудным и, чего уж греха таить, отвратным, но это – мой характер. Это я. И я люблю себя. Не до нарциссизма, само собой, но, в общем и целом – я себя люблю такой, какая я есть. Я сделаю все для того, чтобы стать еще лучше. Мы меняемся не для того, чтобы нравится другим – мы обязаны меняться для того, чтобы в итоге принять себя.
Выпей кофе, веселись от абсурда всей жизни и делай то, что считаешь нужным. Любой шаг верен.
Рви и не задумывайся. Никогда ни о чем не жалей. Всему свое время. Все нужное обязательно притянется, а все ненужное уйдет. Просто полюби себя. Вот и всё.
Когда я заканчиваю говорить, он уже спит. Вьюга за окном кажется тише.
Я встаю с кровати, аккуратно подправляю одеяло, сползшее на пол и стараюсь не смотреть на ампутированные конечности моего брата. Сейчас он кажется таким беспомощным.
Таким беспомощным несчастным ребенком.
Но ведь вся жизнь впереди. И в один день он обязательно это осознает. В один день он перестанет просить меня о смерти.
Он сможет принять себя.
В один прекрасный день, когда я сумею стереть слезы с его лица, он обязательно к этому придет. Произойдет ли это в день, когда моя болезнь съест мое тело полностью и я, подобно русалке, стану морской пеной, или это будет обычный денек с вьюгой за окном?..
Я встаю с кровати и, покачиваясь, осторожно ступаю к окну, к белому-белому небу над белой-белой землей.
И всё будет.
Всё получится.

Под этим белым небом мы можем стать кем угодно.

Добавлено (17.04.2013, 16:43)
---------------------------------------------
Крысолов

В общем-то, у нас получился неплохой бизнес. Пожалуй.
По крайней мере я в первый раз в жизни обставила комнату так, как мне того хотелось. На стенах теперь были нарисованы мистические знаки, которые на самом деле ничего не значили (но как же были впечатлены клиенты!), вся комната пропахла кофе, а ловцы снов мерно покачивались в такт дуновению ветра. Все началось с того, что мне стали сниться вещие сны.
Когда мы только-только начинали – я и не думала, что найдется столько людей, которые готовы на все ради того, чтобы… ну, скажем, наслать порчу. Или, может, сделать приворот. Кто-то искренне считал, что на нем венец безбрачия. Кто-то искал свою половинку. Я же гордо восседала на стуле, чуть ссутулившись над картами, и, постукивая деревянными браслетами, и говорила, что будет дальше и как избежать неприятных моментов.
На самом деле я совершенно не знаю, как избежать неприятных моментов. Даже если я и вижу какие-то ситуации ближайшего будущего – я не знаю, как их изменить. Поэтому я немного лгу, когда говорю, что я колдунья. Я совершенно не умею колдовать.
Я совершенно не умею управлять судьбами. Не умею сделать так, чтобы всё вдруг стало хорошо. Иногда мироздание приоткрывает свою пыльную книгу с ответами, но, жалея клиента, я говорю нечто совсем противоположное. Мы не можем поменять ситуацию, но можем изменить наше отношение к ней.
Я просто сижу в тесной комнате, раскладывая старые карты по деревянному столу, и получаю свои деньги. На самом деле деньги меня не интересуют – как, в общем-то, и чужие секреты. Но дело пошло хорошо, денег было предостаточно, и я могла порадовать свою семью приятными подарками. Кого я только не повидала, сидя за столом и делая расклад! Приходили ко мне люди совершенно разные. Беременные женщины, плачущие и просившие меня приворожить кого-то, девушки, насылающие на кого-то порчу. И я в этой большой игре, на самом-то деле, всего лишь посредник. Я даю сигнал в космос. В чужие души. Распыляю вашу прихоть по мирозданию.
Просто в какой-то момент я становлюсь вашим голосом. Но говорите-то вы.
Я не знала, что в своей игре я зайду так далеко. Что мне вдруг это понравится. Я действительно заглядывала в будущее и выуживала что-то оттуда, помогала человеку справиться с трудностями, помогала отсрочить неизбежное... и, как мне показалось, даже жить в какой-то момент стало легче.
Но сейчас, разбирая пыльный письменный стол и вытаскивая из него птичьи черепа и странные амулеты, я вдруг натыкаюсь на увядший цветок. Я вспоминаю кое-что, и весь мир кажется мне теперь наигранно фальшивым. Я отсрочила болезнь, но не помогла избежать смерти. Люди научились что-то ценить, но лично я...
Я так по тебе скучаю.
И мне приятнее думать, что все это было не зря.
Пусть самую малость. Но не зря.

В первый раз Крысолов пришел ко мне зимой. Натянув шапку до глаз, он беспокойно переминался с ноги на ногу и казался мне нелепым большим ребенком, обеспокоенным чем-то и травмированным.
Я же восседала на стуле за своим огромным деревянным столом и раскуривала ароматические палочки. Мальчишка, ворвавшийся ко мне из снежной ночи, в мою теплую и уютную однокомнатную квартиру (а ведь на тот момент я могла позволить себе и больше), казался нелепым фрагментом из чужой истории.
- Ну?- прервала я тишину.- Чего тебе?
Ведьмам положено быть вечно-недовольными. Эдакими старушками с девичьим личиком.
- Я...- мальчик сделал глубокий вздох.- Я...- беспомощно повторил он, но потом собрался и все-таки выпалил.- Я хочу кое-что узнать.
Я посмотрела на него.
- Для начала неплохо бы снять обувь. И куртку.
- Д-да, конечно,- запнувшись, он стянул с себя шапку и поспешил расшнуровывать тяжелые ботинки.
Короткие волосы, стоявшие торчком, делали его похожим на... не знаю, на кого. На кого-то очень рассеянного. Прядь, выкрашенная в светлый цвет, смотрелась необычно и дерзко. Правда, особо дерзким он в тот момент не выглядел. Наконец, сняв с себя верхнюю одежду, он сел за стол. Руки его чуть дрожали. Я мазнула по его пальцам взглядом и с удивлением увидела тонкое колечко.
Ну надо же, какая птичка мне попалась. И ведь далеко не первая.
- Мне нужно знать, что с моей Катрин!- выпалил он вдруг.
- Кофе?- невозмутимо спросила я.
- К-ка... что?- он удивленно посмотрел на меня.
- Кофе, спрашиваю, будешь? Я неврастеникам не гадаю. Успокойся, перестань трястись и тогда примемся за расклад.
- Хорошо,- рассеянно пробормотал мальчишка.- Тогда, пожалуйста, кофе...
Он пил кофе, стараясь унять дрожь, я же, абсолютно спокойная, стояла у окна и разглядывала снежную улицу. Мимо пробегающие детишки, радостные крики, снеговики... не то, чтобы мне этого не хватало, да и как-то детей я не планировала, но какой-то неопределенный укол в сердце я почувствовала.
Это грустно - праздновать Новый Год в одиночестве. Хотя до него есть время, но все-таки.
А эти дети, на улице, они никогда не будут одиноки.
Мальчишка, пришедший ко мне сейчас, не будет одинок.
А я...
- Извините, что я так напрягаю вас,- вдруг сказал мальчишка.- Просто для меня это очень важно. Спасибо, что напоили меня кофе, но я, правда, не могу успокоиться. Я... я сюда пришел не за советом и не для того, чтобы плакаться, но мне просто очень нужно кое-что знать.
- Иногда лучше не знать,- обернулась я к нему. Подойдя к столу, я взяла колоду и стала ее тасовать.- Уверен, что хочешь получить правду, какой бы горькой она не была?
- Что же вы так пугаете сразу...- он нервно рассмеялся.
- Я не пугаю. Просто терпеть не могу, когда говорят такое. Есть вещи, которые лучше не знать.
- Ложь - это отвратительно,- пробормотал мальчишка.
- Самообман - это и вправду отвратительно,- хмыкнула я и, протягивая ему колоду, произнесла.- Вытяни любую карту и дай ее мне.
Мне казалось забавным то, как он внимательно всматривается в карты, пытаясь читать их значение. Расклад, однако, вышел неожиданным и для меня.
Впрочем, хотелось кольнуть больно и его.
- Она тебе изменяет. Смотри...
Я склонилась, а он так и продолжал сидеть - бледный и ссутулившийся.
- Эй. Очнись. Я хочу тебе подробно разъяснить, что именно получается.
- Я все понял,- пробормотал он.- Она все-таки...
- Эй, парень.
- Она все-таки меня не любит.
Он был похож на травмированного ребенка - спрятав вдруг лицо в ладонях, он поник и сидел так какое-то время. Я молчала, глядя на него.
- Не надо дальше.
Я хмыкнула.
- Вы же не можете ошибаться, да?- его голос дрожал.
- Ошибаться могут все, но обычно мои расклады правдивы. Малыш, тебе не стоит так реагировать,- я пожала плечами.- Такое часто случается.
- У нас не могло... Мы не... Мы действительно любили друг друга!- он все так же продолжал произносить все это в ладони. Голос казался натянутой струной. Вот-вот брызнет осколками.
- У всех могло,- ответила я.
- У нас - нет!- он, наконец, убрал ладони от лица.
Ну-ну, ты мне еще поплачь здесь. У меня здесь и так слишком пусто и горько, еще и ты...
- Мы были как Кай и Герда. С самого начала...- он улыбался, вспоминая, но горечь, с которой он говорил, казалась пронзительной.- У нас было всё. Всё, что она хотела... Хотя с самого начала не было любви с ее стороны. Все ее не устраивало. Знаете, в нашей истории... я - Герда, наверное...- он нервно засмеялся, голос его задрожал, и слезы покатились по бледным щекам.- Я так ее люблю, так сильно...
Я испытывала желание покурить, хотя никогда и не курила. Хотелось сейчас вышвырнуть его из моей квартиры и, выкурив легкие, уткнуться в подушку и забыть это все. Ко мне часто приходили женщины, которым изменяли мужья. Мужья, которым изменяли их жены.
И подобный мальчишка - далеко не первая "Герда". Совершенно сказочный мальчик-эльф, мальчик-в-розовых-очках и тяжелых ботинках. Очередная выкрашенная светлая прядь, детская душонка с колечком на пальчике. Наивное дитя. Очнись, проснись, вспомни, где ты находишься. Вспомни о том, кто ты.
- Я до конца... верил, что все не так, обманывал себя, так мне хотелось, чтобы все было как раньше...- "Герда" все говорил и говорил.- Я же... у нас же есть шанс?.. Я верну ее. Я спасу ее, наши отношения, ведь шанс всегда есть и...
- У вас - нет,- я заглянула еще раз в расклад.- Здесь перевернутая карта, ее значение...
- Да что же вы такая злая!- вскрикнул он со слезами.
- Я?- я удивленно посмотрела на него.- Напоила тебя кофе, разложила карты, хотя с самого начала все было ясно.
- Вы насквозь отравлены цинизмом!- он потянулся к кошельку.- Сколько вам заплатить?
- Оставь себе, купишь своей любимой женушке-изменщице шубку. Пусть ее любовник....
Он посмотрел на меня.
- Это все равно лучше, чем жить так, как Вы. В одиночестве и в пустой квартире. И праздновать в одиночестве.
Кинув на стол несколько бумажек (я швырнула их ему вслед),он громко хлопнул дверью и ушел.
Забыв свою дурацкую никчемную куртку и шапку.
Идиот.
Уткнувшись лбом в деревянный стол, все, что мне хотелось - это чтобы этот мальчишка хоть раз почувствовал то, что я чувствую я. Весь мой внутренний космос. Мое горькое одиночество. Мое разочарование во всем.
И сейчас, понимая, что ему все-таки больно и вспоминая как его трясло, я хочу смеяться.
Но все, что мне удается выдавить из себя - это слезы.

Потом он пришел ко мне, но годом позже. Я узнала его, хотя он стал совершенно иным.
Более взрослым? Более циничным? Отчаявшимся? И более надломленным. Светлой пряди уже не было. Почему-то эта деталь как-то очень меня... задела?
Он пришел такой взрослый и изменившийся. Такой больше не-влюбленный. Только свободы и не прибавилось.
Все та же привычка сутулиться. Меньше беспокойства и неловкости в движениях, зато больше усталости.
Он сказал, что ему больше не нужно гадать. Устало улыбнулся. Сказал - "А ты все такая же".
Мне хотелось уколоть его. Сказать что-то неприятное. Я же ведьма, мне положено. Но все, что я смогла выдавить из себя, так это:
- Будешь кофе?

Наверное, это была моя попытка хоть день провести не в одиночестве. Один день.
С мужчиной, который пришел ко мне зимой. Пришел влюбленным мальчишкой - птичкой, встрепанным и дрожащим. Наивный и верящий во что-то. С мужчиной, который пришел ко мне второй раз - не забыл меня, пришел просто так, этот уставший, красивый и взрослый мужчина.
- Какая сказка на этот раз?- спросила я.
- То есть?- он удивленно посмотрел на меня.
- В прошлый раз были Кай и Герда. Какие еще сказки были в твоей жизни?- спросила я.
Наверное, первое волшебство в моей жизни. Первое волшебство,- не мое, но случившееся со мной. Случайно меня задевшее. Я увидела, как умирает сказка.
Как рушится чья-то сказка.
- Ах, это...- он улыбнулся.- Наверное, ты была права тогда - нет никаких сказок.
Мне не захотелось хмыкать в тот момент.
- Надеюсь, я был не прав, и тот Новый Год ты провела не в одиночестве,- он неловко рассмеялся, чем-то напомнив мне того самого мальчишку.- В тот момент я был готов сказать, что угодно.
Мне не захотелось кольнуть его в ответ.
- Я провела его в одиночестве.
- Лжешь. У тебя должен кто-то быть.
- У меня есть духи и добрые призраки, никого больше,- я рассмеялась.
Он смотрел на меня чуть растерянно.
- Я тогда очень сильно тебя обидел?..
Мне не захотелось рассмеяться в ответ и сказать "да нет, все это ерунда!". Мне хотелось ненавидеть его, но не удавалось.
В чем-то мы были безумно похожи.
В этой ненормальной своей сказочности.
Но сказок нет.
Они очень быстро таят. Как снежинки.
Ни одну не удержишь, как бы не хотелось.
- Немного,- выдавила из себя я.- Мы взаимно сделали друг другу больно. Этой... "правдой".
Он смотрел на меня так, словно старше намного лет и будто это не он вчера был мальчишкой, будто это не я хмыкала над ним, будто не я...
- В моей жизни,- вдруг произнес он.- Было много сказок. Я был Гаммельнским крысоловом и моими крысами были эмоции моего любимого человека. Я увел их за собой и не получил ничего взамен. Я освободил человека от боли не получил в ответ никакой взаимности. Крысолов был жесток - не получив вознаграждения, он увел детей из города. Отобрал у семей самое дорогое. Я же...
Он хмыкнул - совсем, как обычно хмыкала я.
- Детей из города не увел, но то, как я в итоге поступил - ничем не лучше.
Из дерзкого мальчишки с высветленной прядью в уставшего и циничного мужчину.
И все эти его нынешние сказки - ничто, по сравнению с тем, что было.
Не то. Так, будто он сам потерял ключ в волшебную страну. Так не... неправильно.
- Другая сказка...- он отпил кофе.- "Гадкий утенок",- он рассмеялся.- А еще, наверное, "Питер Пен". Ох, со мной столько всего происходило... "сказочного".
Последнее было сказано с такой горечью, что мне хотелось встать и закричать - пожалуйста, перестань, это не ты. Ты всегда верил в сказки, ты был в сказке, ты был сказкой, а сейчас - это не ты.
И что делать мне, чтобы вернуть тебя обратно?..
И почему меня это задевает?
Или это мое одиночество? Что это?..
- А кто ты? Алиса из страны чудес?- он чуть улыбнулся. Совсем как чеширский кот.
Мне так хотелось верить во все эти сказки. И сейчас я злилась на него потому, что он напомнил мне об этом. Разбудил все детские мечты. Вторгся наглыми тонкими пальцами в мои раны, раскрыл шрамы и бесцеремонно стал копаться в моих внутренностях.
- Или, может... русалочка?- он рассмеялся. Он смеялся, а я смотрела на него и ничего не понимала. Совершенно ничего.
Мне хотелось вцепиться в карты и убежать в свою реальность. Хотелось плакать, уткнувшись в подушку. Хотелось, чтобы он не напоминал мне о том, что так и не случилось.
А еще мне хотелось, чтобы он не уходил. Чтобы не бросал меня - опьянив меня собою, дав мне вновь дотянуться до сказок, пусть и жестоких, но все-таки сказок... не бросал меня в настоящем мире. Там, где нет места сказкам. Там, где нет принцев-воронов. Там, где русалки уже давно стали пеной. Там, где...
- Иногда ты так похожа на Герду,- он говорит.- Ты такая маленькая. Такая искренняя, хотя и пытаешься спрятаться за маской цинизма. Ты сильная и хрупкая. Перестань. Ты абсолютно волшебная - то, как ты тогда смотрела на заснеженную улицу, то, как посмотрела на меня сегодня, когда я только зашел в твою квартиру. Я знаю.
У меня в горле ком, и я хочу сказать "замолчи, пожалуйста".
Мне хочется прижаться к нему и попросить его помолчать. Не надо. Не хочу. Мне нельзя.
Я потом не смогу вновь вернуться в реальный мир, а надо будет.
Не исчезай, пожалуйста.
Не рассеивайся. Не обмани.
- Эти твои призраки, они хотят, чтобы ты была счастлива. Не прячься.
- Пожалуйста...
- Да?
- Пожалуйста, замолчи. У меня... у меня все болит.
И, совсем как он когда-то, спрятавшись за ладонями, я позволила себе наконец-то быть с собой честной.
Я плакала так, как никогда.
Слезы текли и текли.
Он сейчас выпотрошил меня. Все, о чем я мечтала. Все, чем я жила. Все, с чем мне пришлось расстаться.
Все, что пришлось рассеять по воздуху.
Всё, о чем я так пыталась забыть - он взял и вынес все это, разложил передо мной и сказал - вот.
Вот это всё - ты.
Хотя я уже давно другая.
И эта жалкая попытка меня склеить ни к чему не привела - я бы, наверное, должна радоваться и влюбиться в него, я должна выйти из дома и кричать от счастья, но у меня ничего не получается.
Я как инвалид, которому купили новые джинсы.
Я как нелепая склейка из человеческих органов.
Мне показали все, что я хотела. Я хотела жить так же.
Сказками. Хотела создавать сказки. Но ничего не получилось. И карты, и все это - это просто жалкая попытка создать магию в домашних условиях.
Но всё это...
Я рыдала так, как никогда раньше.
Выплакивая все свое горе, всю свою пустоту.
- Точно как Алиса. Помнишь, выплакала целое море?..
Он рассмеялся, тихо и ласково. Потом протянул руку и взъерошил мои волосы.
Так, словно я совсем не ведьма, а так, какая-то обычная маленькая девчонка.
Простая маленькая плачущая девчонка...

В попытках успокоить поцелуями есть что-то почти не человечески-нежное. Когда он стал целовать меня (или это я стала целовать его?), квартира стала казаться просто огромной. Он бесцеремонно вторгся в мое пространство. Позволил пальцам запутаться в складках моего бесконечно длинного кардигана. Мои же пальцы запутались в его волосах. Потолок закружился как причудливый калейдоскоп, но когда поцелуи стали слишком страстными, я испуганно отшатнулась, оттолкнув его.
- Не надо,- пробормотала я.
Не нужно. Все равно ничего не получится – это все просто на одну ночь, а мне такие ночи не нужны. Я в этом не нуждаюсь.
Гаммельнский крысолов увел мое сердце, а я взамен дарю свои слезы.
Я отдала ему свои никчемные чувства, а он увел их из моего города под свою музыку.
- Почему?
Он попытался поцеловать меня еще раз – ласково и нежно, почти эфемерно, но я вновь отстранилась.
- Мне это не надо, нет…- я бормотала все это, а он только слабо улыбался и продолжал меня целовать.- Там по картам… там по картам ты все равно к ней вернешься. У вас все равно дорога общая, понимаешь? Не нужно всего этого сейчас.
- Больше у нас нет ничего общего,- прошептал он мне куда-то в шею.- Не будет больше никаких общих дорог.
Но карты не лгут. Я-то уж точно об этом знаю. Видела всю его жизнь наперед. Он точно к ней вернется. Возможно, уже совсем скоро.
С другой стороны…
Эта мысль показалась мне опьяняющей.
Меня в картах совершенно не было. Не было и сегодняшнего. Всех этих поцелуев. Может, я поменяю что-то?
Персональная сказка.
Интересно, есть ли у Гаммельнского Крысолова сердце?
Тот мальчишка в прошлом, этот наивный и грустный мальчишка-Кай, сердце его принадлежало Герде, но я сейчас – Снежная Королева. Я неправильная, слишком влюбленная.
Я сейчас сама – Герда, вытаскивающая из глаз Кая эти розовые осколки стекла. А он смеется, бормочет про сказки и целуется.
У него такой потрясающий смех.
И когда поцелуй становится более глубоким - в нем нет ничего от Кая. Какая-то Гаммельнская жесткость, бесцеремонность, но вместе с тем и неуловимая нежность – так, словно в нем перепутались все сказки.
Я в своей красной комнате – как красная шапочка в лапах черного волка.
Как Алиса, опрокинутая на стол Безумным Шляпником.
Как…
Поток ассоциаций прерывается, но на меня вдруг накатывает паника, когда нежность переходит в страсть. Когда детская игра вдруг становится чем-то более серьезным – я его отталкиваю. Я говорю «хватит». Я говорю «перестань».
Потому что карты показали.
Но потом он говорит:
- Хватит про карты. Мне нужна ты. Такая судьба, понимаешь? Судьба в наших руках.
Я позволила себе поверить в эту сказку.

Но карты не лгут.
Они не могут лгать потому, что они бессердечны.
И их притворная заботливость – это всего лишь неловкие объятия и неуместные похлопывания по плечу. Ничего более.

И все это было вполне ожидаемо – хотя мы действительно были влюблены друг в друга. Это было очень жестоко – поверить в сказку, чтобы потом ее разрушить.
Потому, что, конечно же, в его жизни она потом еще раз появилась. И ему, конечно же, нужно было поехать к ней. Я смеялась, когда карты заботливо рассказывали мне об этом.
По картам… он больше не вернется ко мне. Но я молчала – даже тогда, когда он собирался в путь. Пусть и все эти «Я скоро вернусь», но я ведь знаю все эти сказки.
Гаммельнский крысолов сыграл на своей дудочке и завел детей в горы. А потом…
Я стояла и смотрела ему в спину, чувствуя, как все сказки уходят.
Как вновь начнется обыденность.
Как все вновь потеряет смысл, и я опять перестану верить.
Там по раскладу…- хотелось мне сказать, но я молчала.
Ведьмам не положено плакать.
Хотя по его словам – «я просто съезжу к ней, все объясню, и мы больше с ней никогда не увидимся».
Но карты не лгут.

… Кого я только не повидала, сидя за столом и делая расклад! Приходили ко мне люди совершенно разные. Беременные женщины, плачущие и просившие меня приворожить кого-то, девушки, насылающие на кого-то порчу. И я в этой большой игре, на самом-то деле, всего лишь посредник. Я даю сигнал в космос. В чужие души. Распыляю вашу прихоть по мирозданию.
Просто в какой-то момент я становлюсь вашим голосом. Но говорите-то вы.
Я не знала, что в своей игре я зайду так далеко. Что мне вдруг это понравится. Я действительно заглядывала в будущее и выуживала что-то оттуда, помогала человеку справиться с трудностями, помогала отсрочить неизбежное... и, как мне показалось, даже жить в какой-то момент стало легче.
Но сейчас, разбирая пыльный письменный стол и вытаскивая из него птичьи черепа и странные амулеты, я вдруг натыкаюсь на увядший цветок. Я вспоминаю кое-что, и весь мир кажется мне теперь наигранно фальшивым. Я отсрочила болезнь, но не помогла избежать смерти. Люди научились что-то ценить, но лично я...
Я вдруг поняла, что все это можно поменять.
Можно внезапно поймать СПИД и нарушить все светлое будущее.
Можно внезапно полюбить кого-то, кого вы никогда не планировали в своей жизни.
Можно вдруг поверить в сказку. Можно вдруг создать сказку. Все эти сказки, они… приходят в нашу жизнь так неожиданно.
Но если приходят – никогда их не отталкивайте.
Не стремитесь доказать то, что их на самом деле нет.

И, может, расклад бы так и показывал бы совершенную иную судьбу, если бы не я.
Я не отрицаю того, что, возможно, судьба, связанная со мной, не совсем удачная. Или, напротив, удачливее той, что должна была бы быть.
Но пока мы есть – мы меняем ход истории.
И к нам возвращаются.
И нас любят.
Пока есть мы.