|
Погружаясь в воспоминания.
|
|
| sayalun | Дата: Четверг, 31 Окт 2013, 23:00 | Сообщение # 1 |
|
Группа: Удаленные
| У меня есть знакомая девушка. Ее имя Ксения, и друзья часто зовут ее "Ксюша-коняшки". Несложно догадаться, что моя подруга занимается конным спортом. Но сказать о ней только лишь это равнозначно тому, чтобы не сказать о ней вообще ничего.
Ксения не просто занимается конным спортом, она просто до безумия, до бесконечности влюблена в этих гордых и прекрасных животных. Это становится ясно сразу же, как только о них заходит речь. Ее плечи расправляются, глаза блестят, дыхание учащается. Это ее страсть.
Когда-то она под гнетом обстоятельств в ряду которых были два высших образования, семья и работа, решила, что кони - это блажь, решила что пора бы ей вырасти из своего детского увлечения, и бросила спорт.
Мне кажется эти два года ее жизни можно сравнить разве что с эпохой мрачного средневековья. Лязг цепей и скрежет зубовный, так кажется говорят? Последней каплей стали наши ночные посиделки у костра в лесу с песнями под гитару, когда Ксюша не то чтобы просто разрыдалась, а буквально ушла в лес выть. Потому что ярко осознала, что не может никаким каленым железом из груди выжечь эту страсть.
Сейчас у героини моего вступительного слова все прекрасно и она почти восемь дней из семи проводит на ипподроме. И... знаете, что она сказала мне недавно? Что сейчас видит во мне себя. Что на ее взгляд моя страсть к писательству ничуть не уступает ее страсти к лошадям. Не знаю права ли она, но мне хотелось бы уже закончить бесконечно редактировать моего первенца и показать его людям.
Буду рад отрицательным отзывам пуще положительных. Спасибо за внимание. И приятного Вам чтения.
Сообщение отредактировал sayalun - Четверг, 31 Окт 2013, 23:39 |
| |
| |
| sayalun | Дата: Четверг, 31 Окт 2013, 23:51 | Сообщение # 2 |
|
Группа: Удаленные
| Вступление. Часть1.
Сложно подобрать правильные слова, чтобы описать, что я чувствую. Но спустя месяц, как я впервые задал себе этот вопрос, ответ все же нашел меня. Я ощущаю себя подобно погрузившемуся в воду аквалангисту, которому каждое движение дается с большим-пребольшим трудом. Даже извилинами в мозгу шевелить трудно, и кажется, что само время замедлило ход.
Из раскрытой форточки зарешеченного окна слышится скрежет раскрываемых ворот. Это усатый Джимми привез нам с "воли" чистую воду. Да, в этом месте все кажется иным. Начинаешь подмечать то, чего никогда раньше не видел. Начинаешь ценить то, что никогда не ценил. Чистая вода тут тоже на вес золота, и ее тоже нужно заслужить.
Я распахнул глаза. Через пять минут после приезда Джимми в нашем корпусе подъем. Мои биологические часы работают отменно, и я всегда просыпаюсь до того, как кто-либо сумеет меня разбудить. Это почему-то несказанно, пожалуй, что чересчур меня радует. Это дает фантомное ощущение контроля над ситуацией.
- Доброе утро, Лесли. - я кисло улыбнулся черной точке на потолке. Нет, я не сумасшедший. Просто именно эта черная точка - первое, что я уже больше полугода каждый день вижу по утрам. Это завидное постоянство. И это сближает. Особенно тогда, когда кроме этой точки тебе дружить не с кем.
У этого премиленького заведения интересная политика - каждый из нас, из содержащихся здесь, стал "таким" в обществе. И чтобы изменить нас - надо нас из этого самого общества изъять. Что, якобы, будет полезно как для общества, так и для нас самих. Кроме того, только здесь, пожалуй, можно в полной мере ощутить всю ценность внешнего мира. Или, как в таких случаях говорил Вик: "Что имеем не храним, потерявши - плачем".
Каждый из нас рождается в социуме и худо ли бедно ли, является его частью. Ты можешь быть королевой английской, а можешь быть последней сволочью, но никто не посмеет лишить тебя твоих гражданских прав. И ты будешь наравне с другими пить, есть и ездить в общественном транспорте.
А вот здесь... здесь все нужно заслужить. Еду, воду, сон, свежее постельное белье и чистую одежду. Единственное, чего тут в избытке - так это уединения. Только вот я, с некоторых пор, предпочитаю называть его одиночеством.
У каждого из нас есть право передвигаться по боксу и по прилегающей территории улицы. В течении одного часа один раз за три дня. Мне нравится ходить по этим местам. Я трогаю перила, ручки дверей, музыкальные инструменты, спортивные тренажеры, трогаю траву и песок на улице. И снова ненадолго чувствую себя живым. Чувствую себя частью этого мира. Чувствую себя не одиноким. Я знаю, что кроме меня здесь еще есть люди. Другие люди из плоти и крови, которые тоже дышат воздухом и пьют воду. И пусть они, скорее всего, убийцы или насильники. Пусть они глупы или безжалостны. Я не думаю обо всем этом. Мне просто приятно знать, что они ходили по этой траве или сидели на этой лавочке. Что они есть. И что они рядом.
Но я не могу с ними общаться, потому что стены здесь звуконепроницаемые. И иногда мне кажется, что кроме меня тут и вовсе никого нет. В какой-то момент это даже стало попахивать паранойей, но она закончилась так же внезапно, как и началась. Я просто проснулся однажды утром и сказал: "Доброе утро, Лесли. Сегодня будет замечательный день." И что удивительно, оказалось - самообман успокаивает.
Сообщение отредактировал sayalun - Четверг, 31 Окт 2013, 23:53 |
| |
| |
| sayalun | Дата: Среда, 06 Ноя 2013, 12:54 | Сообщение # 3 |
|
Группа: Удаленные
| Вступление. Часть 2.
Когда на протяжении полугода в твоей жизни не меняется ничего кроме, лишь изредка, оттенка постельного белья и марки зубной пасты, ты просто перестаешь ждать. Никаких новых впечатлений, никаких новостей с Большой Земли, ничего. Твой день расписан в твоей голове до долей секунды и заучен наизусть, как Отче наш. Все движения давно приняли некую механическую отточенность, и повторить их в точности ты бы смог даже с закрытыми глазами, или потеряв разум. Я заправил постель и потянулся всем телом, готовясь к утренней зарядке.
- Доброе утро, Саймон. - раздался у меня почти над самым ухом холодный механический голос, как у электронного оператора. Я резко обернулся. Естественно, рядом со мной никого не оказалось. Тряхнул головой - все, кажется, схожу с ума.
- Да, не много же тебе нужно, Саймон. Всего полгода в одиночестве, и вот ты уже слетел с катушек. – Сказал я себе, усмехаясь и прогоняя из головы непрошеный страх.
- Ты в порядке. – Снова разлился по комнате этот электронный голос.
Кровь прилила к голове, а сердце, казалось, было готово выпрыгнуть из груди. В комнате никого не было. И, тем не менее, со мной кто-то говорил.
- Ну и кто же ты, невидимка? – с нелепой и неуместной бравадой вскинулся я. И голос приумолк, словно пытаясь подобрать правильный ответ на мой вопрос.
- Я друг, - ответил он, наконец, после паузы. - И я хочу помочь.
Слова тяжело опустились на плечи, словно заставляя прогнуться под их ношей. Я так привык знать, что я один, что никому нет до меня дела, что никто не может мне помочь. После этих слов сразу становилось ясно – голоса нет, это лишь плод моего воображения, и никто не в состоянии меня спасти и вытащить отсюда.
Я лег на пол, упершись в него кулаками, и стал считать. Я всегда считал, когда отжимался. Это позволяло держать ритм и активнее приглушать ненужные мысли. Знаете, в силовых упражнениях есть такой удивительный момент, когда ты чувствуешь, что силы на исходе. Когда ты больше уже не можешь, но все же заставляешь себя продолжить. В этот момент ты действительно забываешь обо всем, полностью сосредоточившись на своем теле.
- Саймон, я настоящий. – Снова проявил активность голос, пока я сменял отжимания на упражнения для пресса.
Я не стал отвечать, про себя думая, что это крайне опасный признак, когда голоса в голове пытаются убедить тебя в том, что ты нормальный, а они настоящие.
- Саймон, я не галлюцинация, я твой ключ к спасению, понимаешь?
Спасение. Боже, что этот голос болтает о спасении? Ладони вспотели при воспоминаниях о соленом запахе моря, о бесконечно длинных соснах в Южной Каролине, о хижине рыбака Петерсона в Минесоте, о маленьком деревянном домике в Мичигане. Все это казалось таким далеким и нереальным, таким сказочным после полугода в белых стенах.
- Саймон, я теперь буду всегда с тобой. Здесь, рядом, тебе только нужно меня позвать, если захочешь поговорить, хорошо?
Голова слегка закружилась, так яростно не занимался с утра я уже очень и очень давно. Наверное, с тех самых пор, как… я чуть не подавился слюной и закашлялся. Нет, я не хочу вспоминать. Не хочу.
- Мы можем говорить обо всем, Саймон. Мы должны разобраться с тем, что привело тебя сюда.
Кажется, это было последней каплей. Воспоминания яркими картинками заполнили голову, превращая действительность в блеклое пятно, и я машинально обхватил голову руками, словно это могло помочь запереть призраки прошлого в глубине черепной коробки. В белых стенах было ужасно, но погрузиться снова в эти кошмарные воспоминания - это выше моих сил.
Мне хотелось вскочить и разнести к чертям всю мебель в помещении, хотелось разбить в кровь о стены свои кулаки, чтобы хоть как-то заглушить всю эту боль, но я просто набрал в грудь побольше воздуха и снова сосредоточился на своем теле. Два наклона вперед и три наклона влево. Давай, Саймон, давай, старик, ты справишься.
Тебе это не нужно. У тебя прекрасная жизнь здесь. Не потеряй еще и ее.
|
| |
| |
