АНДРЕЕВ ДАНИИЛ ЛЕОНИДОВИЧ
(20 октября / 2 ноября (н.ст.) 1906 — 30 марта 1959)
— известный русский поэт, писатель и религиозный философ.
Второй сын известного русского писателя Леонида Николаевича Андреева (1871—1919) и внучатой племянницы Тараса Шевченко Александры Михайловны Андреевой (урожд. Велигорской; 1881—1906) родился в берлинском районе Грюневальд по адресу Гербертштрассе, 26. 28 октября / 15 ноября (н.ст.) от послеродовой горячки умирает А. М. Андреева. Потрясенный отец обвиняет новорожденного сына в гибели любимой супруги, и бабушка Евфросинья Варфоломеевна Велигорская (урожд. Шевченко; 1846—1913) увозит мальчика в Москву, в семью другой своей дочери, Елизаветы Михайловны Добровой (урожд. Велигорской; 1868—1942), жены известного московского врача Филиппа Александровича Доброва. Жили в это время Добровы в доме Чулкова (№ 38), на углу Арбата и Спасопесковского переулка. Даниил много болел, его с трудом выходили. Позже Добровы поселяются в Малом Левшинском переулке.
В 6 лет от болеющего Андреева заражается дифтерией и умирает бабушка. Тем же летом на даче на Чёрной речке под Петербургом мальчика в последний момент останавливают на мосту через реку: он хотел утопиться, страстно желая поскорее увидеть вновь маму и бабушку. Окруженный заботой и вниманием, мальчик воспитывался в семье тети как родной сын. Дом Добровых являлся одним из литературных и музыкальных центров тогдашней Москвы, в нем бывали И. А. Бунин, М.Горький (крестный отец Даниила), А. Н. Скрябин, Ф. И. Шаляпин, актеры Художественного театра и др. Под влиянием атмосферы дома мальчик рано начинает писать стихи и прозу.
Весной 1915 года появляется первое стихотворение «Сад». В этом же году пишутся первые рассказы «Путешествие насекомых» и «Жизнь допотопных животных» (не сохранились). Также в детстве, по воспоминаниям супруги А. А. Андреевой, Даниил пишет огромную эпопею, где действие разворачивается в выдуманном межпланетном пространстве. В детской на уровне своего роста мальчик рисует портреты правителей выдуманной им династии.
В сентябре 1917 года Андреев поступает в Московскую гимназию Е. А. Репман (Никитский бульвар д. 9/10), которую заканчивает в 1923 году. В 1924 году он продолжает учебу в Высшем Литературно-художественном институте им. Брюсова (Высшие государственные литературные курсы Моспрофобра). Тогда же начинается работа над романом «Грешники». В 1926 году вступает в Союз поэтов (просуществовал до 1929 года). В 14 лет, в августе 1921 года, в одном из скверов, окружавших храм Христа Спасителя, молодому Даниилу открывается картина «Небесного Кремля». Второе событие того же порядка, выражающееся в переживании Всемирной истории как единого мистического потока, с ним происходит в Пасху 1928 года в церкви Покрова-в-Левшине.
В конце августа 1926 года Андреев женится на Александре Львовне Гублёр (псевдоним Горобова; 1907—1985), учившейся вместе с ним на Высших государственных литературных курсах. Венчание проходит в храме Воскресенья Словущего на Успенском вражке. Брак длится недолго и распадается к концу второго месяца. В феврале 1927 года супруги официально разводятся, и Андреев уходит с Высших государственных литературных курсов. В 1928 году появляются поэма «Красная Москва» (не сохранилась), продолжается работа над романом «Грешники» (не сохранился), начат цикл «Катакомбы». Лето 1928 года проходит в Тарусе.
В 30-е годы Андреев работает художником-шрифтовиком, пишет рекламы и надписи, посвящая основное время и силы литературной деятельности. В 1930 году начинается работа над поэмой «Солнцеворот» (не сохранилась). Летом следующего года он знакомится с М. А. Волошиным, а 29 июля 1931 года на берегах Неруссы Андреев испытывает то, что было им названо Прорывом космического сознания. С февраля по март 1932 года Андреев работает сначала литературным правщиком, а потом зав. соцбытсектором газеты на Московском заводе «Динамо», откуда уходит по собственному желанию. Летом того же года заканчивает сборник стихов «Дневник поэта» (уничтожен автором не позднее 1933 г.). В 1933 году Андреев начинает работу над сочинением «Контуры предварительной доктрины», оставшимся незаконченным, и над циклом «Предгорья». 20 октября 1934 года посещает Коктебель, пишет стихотворение «Могила М. Волошина».
В 1935 году Андреев вступает в московский Горком художников-оформителей. 8 сентября появляется «Запев» поэмы «Песнь о Монсальвате» (полностью поэма завершается в 1938 году). В 1937 году по совету Е. П. Пешковой пишет письмо И. В. Сталину с просьбой содействовать возвращению брата В. Л. Андреева из эмиграции. Осенью 1937 года Андреев приступает к работе над романом о духовных исканиях интеллигенции в эти годы «Странники ночи», задуманном как «эпопея духа» и портрет эпохи; прерванная войной, работа была почти завершена в 1947 году. В начале марта 1937 года Андреев знакомится с Аллой Александровной Ивашевой-Мусатовой (урожд. Бружес; 1915—2005), которая через 8 лет становится его женой. Осужденная вместе с мужем и освободившись на год раньше него, А. А. Андреева стала опорой для Андреева в последние годы заключения и в тяжелые годы после. Сохранив наследие мужа, А. А. Андреева сделала возможным публикацию его основных работ в конце ХХ века.
В конце апреля 1941 года умирает Ф. А. Добров, которого Андреев считал своим приемным отцом. В годы Великой Отечественной войны Андреев работает над поэмами «Янтари» (1942) и «Германцы» (не завершена), заканчивает цикл стихотворений «Катакомбы» (1928—1941). В июле 1942 года умирает Е. М. Доброва (урожд. Велигорская). В октябре 1942 года Андреева призывают в армию. В составе 196-й Краснознаменной стрелковой дивизии по льду Ладожского озера в январе 1943 года Андреев входит в блокадный Ленинград. Состоял в похоронной команде, был санитаром, художником-оформителем. 25 июня 1945 года признается инвалидом Великой Отечественной войны 2-й группы с пенсией 300 руб.
После войны возвращается в Москву, работает художником-оформителем в Музее связи. 4 ноября 1945 года зарегистрирован брак Андреева с А. А. Ивашевой-Мусатовой (урожд. Бружес). В начале 1947 года Андреев работает над завершением романа «Странники ночи» (остались ненаписанными две главы); обдумывает второй роман предполагаемой трилогии — «Небесный Кремль», в котором должен был воплотиться фронтовой опыт автора.
21 апреля 1947 Андреева арестовывают по 58-й статье, причиной чему послужил донос и роман «Странники ночи». 23 апреля арестовывают А. А. Андрееву. Обвиненный в создании антисоветской группы, антисоветской агитации и террористических намерениях, Андреев получает по приговору Особого совещания при МГБ СССР 25 лет тюрьмы (высшая мера наказания в СССР на тот момент) по статьям 19-58-8, 58-10 ч.2, 58-11 УК РСФСР. Вместе с ним приговариваются к заключению на срок от 10 до 25 лет в исправительно-трудовых лагерях 19 его родственников и близких друзей. Все, написанное Андреевым до ареста, уничтожается МГБ. 27 ноября 1948 года Андреева конвоируют из Лефортовской тюрьмы МГБ во Владимирскую тюрьму № 2 («Владимирский централ»).
В 1950 году Андреев завершает работу над поэмой «Немереча» (1937—1950), формируется поэтическая книга «Русские октавы». В декабре 1950 года создается поэма «Симфония городского дня». 23 декабря начинается работа над «Железной мистерией», 24 декабря — над «Розой мира». В 1951 году Андреев работает над «Утренней ораторией», в феврале создает поэму «Гибель Грозного». В 1952 году начинает работу над первым вариантом состава книги «Русские боги» (завершена в 1953 году), создает поэму «Рух». В 1953 году Андреевым завершается работа над новеллами для книги «Новейший Плутарх. Иллюстрированный биографический словарь воображаемых знаменитых деятелей всех стран и времен от А до Я», написанной им совместно с соседями по «академической» камере, историком Л. Л. Раковым и физиологом В. В. Париным. Завершается поэма «Ленинградский Апокалипсис» (1949—1953). В октябре-ноябре 1953 года, до перевода в другую камеру, Андреев испытывает мистические переживания, которые позже назовет беспрецедентными по своей грандиозности.
10 ноября 1954 года Андреев пишет заявление на имя Председателя Совета Министров СССР Г. М. Маленкова: «Не убедившись еще в существовании в нашей стране подлинных, гарантированных демократических свобод, я и сейчас не могу встать на позицию полного и безоговорочного принятия советского строя». В конце 1954 года Андреев переносит инфаркт миокарда. В 1955 году работает над поэмами «Навна» и «У демонов возмездия». 8 февраля 1956 года в лагерной больнице умирает двоюродная сестра Андреева А. Ф. Коваленская (урожд. Доброва). 2 мая 1956 года завершается работа над «Железной мистерией» (1950—1956). 10 августа освобождают из лагеря А. А. Андрееву.
23 августа 1956 года Комиссией Президиума Верховного Совета СССР вынесено постановление: «Считать необоснованным осуждение по статьям УК 19-58-8, 58-11, снизить меру наказания до 10 лет тюремного наказания по статье 58-10, ч.2». 24 августа состоялось первое после ареста свидание Андреева с женой во Владимирской тюрьме. 17 ноября определением Верховного суда СССР постановление ОСО от 30 октября 1948 года отменено, и дело Д. Л. Андреева направлено на доследование. 23 апреля 1957 года Андреев освобождается из-под стражи (Справка № 435 от 23 апреля 1957 года). 21 июня Пленум Верховного Суда СССР пересматривает дело Д. Л. Андреева и отменяет обвинения в его адрес. 11 июля 1957 года Андреев реабилитирован.
Летом 1957 года в д. Копаново Рязанской области тяжело болеющий пневмонией Д.Андреев после 40 с лишним лет разлуки встречается со старшим братом Вадимом. В ноябре 1957 года Андреев с женой поселяются в Москве в комнате по адресу Ащеулов переулок, д. 14/1, кв.4. 22 ноября Андреев вновь получает статус инвалида второй группы и ему назначается пенсия 347 рублей. 30 ноября в Доме инвалидов в Потьме умирает двоюродный брат Андреева А. Ф. Добров. В конце 1957 года Андреев совместно с З. Рахимом работает над переводом трех рассказов японской писательницы Фумико Хаяси (книга Ф.Хаяси «Шесть рассказов»).
12 февраля 1958 года Андреев пишет письмо в ЦК КПСС, в котором просит ознакомиться с прилагаемыми поэтическими произведениями: «Жить, не разговаривая с людьми и скрывая буквально от всех свое творчество — не только тяжело, но и невыносимо», после чего 26 февраля вызывается в ЦК. Весной 1958 года после обострения стенокардии и атеросклероза Андреев попадает в больницу Института терапии АМН СССР. 4 июня протоиерей Николай Голубцов проводит венчание Даниила и Аллы Андреевых в Ризоположенском храме на Шаболовке, после которого они отправляются в путешествие на пароходе «Помяловский» по маршруту «Москва — Уфа — Москва». 5 июля 1958 года Андреев заканчивает одиннадцатую книгу «Розы Мира», а 12 октября — весь трактат.
В октябре 1958 года завершается работа над циклом стихотворений «Сказание о Яросвете» и поэма в прозе «Изнанка мира». В ночь на 19 октября Андреев пишет свое последнее стихотворение «Когда-то раньше в расцвете сил…», в котором молит о спасении своих рукописей. В начале ноября составляется цикл стихотворений «Святорусские духи». 14 ноября, сразу по возвращении из Горячего Ключа в Москву, Андреев помещается в больницу Института терапии АМН СССР. 23 января 1959 года А. А. Андреева получает ордер на комнату в двухкомнатной коммунальной квартире по адресу Ленинский проспект, д.82/2, кв.165, в которой Андреев проживет последние сорок дней своей жизни, постоянно терзаемый сердечными приступами.
Умер Даниил Андреев 30 марта 1959 года. 3 апреля состоялось отпевание Андреева в храме Ризоположения на Шаболовке (отпевал протоиерей Николай Голубцов) и похороны на Новодевичьем кладбище рядом с могилой матери.
Ни одно произведение Андреева не было издано при жизни. В 2003 году по заказу вдовы писателя Аллы Андреевой композитор Алексей Курбатов написал музыку к поэме Даниила Андреева «Ленинградский Апокалипсис»
(Источник – Википедия; http://ru.wikipedia.org/wiki/%C0%ED%E4%F0%E5%E5%E2_%C4.)
***
Биографический очерк
АНДРЕЕВ, ДАНИИЛ ЛЕОНИДОВИЧ (1906–1959), русский поэт, прозаик. Родился 20 октября (2 ноября) 1906 в Берлине, сын писателя Л.Н.Андреева. Мать умерла при родах, ребенка воспитывали бабушка и тетя. Атмосфера дома, в котором бывали известные писатели и деятели искусства (И.А.Бунин, М.Горький, А.Н.Скрябин, Ф.И.Шаляпин и др.), оказала существенное влияние на духовное формирование Андреева. Он рано начал писать стихи и прозу.
По окончании средней школы и Высших литературных курсов Андреев работал художником-оформителем. Продолжал писать стихи и прозу, не имея возможности печататься. Главной темой романа Странники ночи (1937) стала новая религия, объединяющая все мировые религии. Андреев назвал ее Розой Мира.
В годы Великой Отечественной войны Андреев работал над поэмами Янтари и Германцы (не завершены). В 1942 был призван в армию, участвовал в боевых действиях под Ленинградом. В конце войны был демобилизован и работал художником-оформителем в московском Музее связи. В 1946 в соавторстве с С.Матвеевым опубликовал книгу Значительные исследования горной Средней Азии. Работа над книгой о русских путешественниках в Африке была прервана в 1947 арестом Андреева и его жены. Андреев был обвинен в подготовке террористического акта и осужден на 25 лет тюрьмы.
Отбывал заключение во Владимирской тюрьме. Его здоровье было подорвано, но творческий дух оставался крепок. Вместе с соседями по «академической» камере, историком Л.Раковым и физиологом В.Париным, написал книгу Новейший Плутарх. Иллюстрированный биографический словарь воображаемых знаменитых деятелей всех стран и времен от А до Я (опубл. в 1991). В тюрьме Андреев написал и главные произведения своей жизни – книги Русские боги (1955, опубл. в 1993), Железная мистерия (1956, опубл. в 1999) и Роза Мира (1958, опубл. в 1991). В этих произведениях воплощена его религиозно-философская система мироздания. Андреев писал, что имена носителей темных и светлых сил (Гагтунгр, Яросвет, Навна и др.), названия слоев мироздания (Энроф, Шаданакар) были услышаны им во время трансцендентальных странствий по иным мирам. Мистические откровения описаны Андреевым с помощью выразительных метафор, необычного ритмического строя и новоизобретенных слов. Поэт объяснял необходимость словотворчества следующим образом: «В словах испытанных – уют, / Но в старые меха не льют / Вина младого. / Понятьям новым – новый знак / Обязан дать поэт и маг. / Искатель слова» (Не ради звонкой красоты..., 1955).
Книгу Русские боги, в которой отражены основные события русской истории, Андреев называл поэтическим ансамблем. Она включает в себя поэмы, поэтические симфонии и стихотворные циклы. Одна из главных поэм, входящих в книгу, – Ленинградский апокалипсис. Андреев определял метод, которым она написана, как «сквозящий реализм», подчеркивая таким образом, что сквозь картины действительности проступают образы иных миров.
В Железной мистерии описана борьба светлых и темных сил в истории России и шире – во всех слоях мироздания. В Розе Мира Андреев написал метаисторию русской культуры, в том числе творимую А.С.Пушкиным, М.Ю.Лермонтовым, Н.В.Гоголем, Л.Н.Толстым и др. художниками, которых он называл вестниками. Андреев считал, что создание единой общечеловеческой религии – Розы Мира – является единственной альтернативой апокалипсису.
Освобождение писателя из тюрьмы оставалось невозможным в течение нескольких лет после смерти Сталина и 20 съезда партии, т.к. Андреев подал в комиссию по пересмотру дел заявление, в котором написал: «Я никого не собирался убивать, в этой части прошу мое дело пересмотреть. Но пока в Советском Союзе не будет свободы совести, свободы слова и свободы печати, прошу не считать меня полностью советским человеком». Он был освобожден в 1957. Выйдя из тюрьмы, Андреев продолжал работать над Розой Мира, занимался поэтическими переводами. В соавторстве с З.Рахим перевел с японского произведения Р.Хаяси.
Умер Андреев в Москве 30 марта 1959.
(Из энциклопедии "Кругосвет")
(Источник - http://www.belousenko.com/wr_Andreev.htm)
***
Роза Мира — религиозно-философское учение Даниила Леонидовича Андреева, изложенное им в одноимённом трактате, а также в ряде художественных произведений, в особенности в поэтическом ансамбле «Русские боги» и метаисторической трагедии «Железная мистерия».
Роза Мира представляет мир как многослойную реальность, разделённую на ряды миров — миров восходящего ряда (ведущих к Богу), и миров ряда нисходящего (творимых противобожескими силами во главе с Люцифером). Вся Вселенная суть поприще творчества и становления множества созидаемых Божеством индивидуальных духовных единиц — монад. Каждая монада подобна Богу и обладает неисчерпаемым творческим потенциалом и свободой. Сами монады, по Андрееву, разделяются на две онтологические группы - богорожденные (обладающие изначально большим масштабом) и богосотворённые.
Рассматривая вопрос об истинности религиозных учений, Д. Андреев исходит из тезиса о Боге как об объекте, познаваемом в полной мере только «в Себе» и «Собою». Религиозные же учения представляют собой частные варианты Истины, отражающие отдельные аспекты мироздания. При этом Даниил Андреев отмечает, что ни одно из религиозных учений не является полностью ложным, но содержат в себе те или иные элементы истины, в том или ином количестве.
Вместе с тем, в учении Андреева существует разделение религий по принципу истинности. Религии порождённые воздействием сил Провидения Андреев именует религиями правой руки. Религии порождённые демоническим влиянием именуются Андреевым религиями левой руки. Величайшей религией правой руки обладающей, таким образом, наибольшей истинностью, по Андрееву, является Христианство, которое станет непосредственной основой возникновения Розы Мира.
Религиозное учение Д. Андреева, по его словам, не должно противоречить современной науке «ни в одной букве или цифре» в той мере, в которой наука свободна от внешних идеологических догматов (материализма). В частности, природные явления (ветер, гора, лес) материальны с одной стороны и движимы индивидуальными духами (Стихиалями) с другой (подобно тому, как материальное человеческое тело движимо нематериальным духом). Учение о происхождении жизни на Земле соответствует современным воззрениям теистического эволюционизма.
(Источник – Википедия; http://ru.wikipedia.org/wiki/Роза_Мира)
***
АВТОБИОГРАФИЯ КРАСНОАРМЕЙЦА АНДРЕЕВА ДАНИИЛА ЛЕОНИДОВИЧА,
БОЙЦА КОМАНДЫ ПОГРЕБЕНИЯ 196 КРАСНОЗНАМЕННОЙ СТРЕЛКОВОЙ ДИВИЗИИ
сохранена орфография подлинника
(Извлечение)
1.
Родился в ноябре 1906 года в семье писателя ЛЕОНИДА НИКОЛАЕВИЧА АНДРЕЕВА. Мать Александра Мих., урожд. ВЕЛИГОРСКАЯ, внучка поэта Т.Г.ШЕВЧЕНКО, умерла через несколько недель после моего рождения, и я был взят на воспитание ее сестрой – моей теткой и крестной матерью – Елизаветой Мих. ДОБРОВОЙ, находящейся замужем за доктором Филиппом Александровичем ДОБРОВЫМ и жившей в Москве. Детство провел преимущественно в Москве, в семье ДОБРОВЫХ, частью же у отца в Финляндии, где у него была дача. В 1908 году отец женился вторично на Анне Ильиничне ДЕНИСЕВИЧ. От первого брака он имел, кроме меня, еще сына Вадима, от второго – сыновей Савву и Валентина и дочь Веру. Отношения с моей мачехой у семьи ДОБРОВЫХ установились скверные, с детьми от второго брака отца я лично имел мало дела и почти не помню их. В 1914 г. я в последний раз был у отца в Финляндии; в том же году было окончательно решено, что я остаюсь жить у ДОБРОВЫХ. Отца и брата Вадима я видел в последний раз в 1916 году, летом, когда они приезжали гостить к ДОБРОВЫМ в дачное местечко Бутово (под Москвой).
После революции и отделения Финляндии отец со всей семьей (кроме меня) остался по ту сторону границы; умер в Финляндии в 1919 г. Спустя некоторое время его семья уехала в Западную Европу, где и разделилась: брат Вадим сперва учился в Берлинском университете, потом перешел в Парижскую Сорбонну, которую и окончил по философскому факультету; мачеха же с остальными детьми жила сначала в Риме, потом где-то под Парижем. В 1924 году я получил от нее письмо с просьбой прислать доверенность на распоряжение финляндским домом и его обстановкой. Я выслал доверенность и больше от мачехи не получал никогда ни одной строки. Из писем Вадима мне стало известно, что мачеха продала дом на слом, обстановку и библиотеку распродала с аукциона, а самое ценное вывезла с собой во Францию.
С детьми от второго брака отца я не переписывался никогда, но знал о них некоторые факты из писем брата Вадима. Савва Леонидович стал танцовщиком и в 1936-1937 гг. находился в Соединенных Штатах. Валентин Леонидович, по специальности географ, жил в Лионе (Франция). Вера Леонидовна жила в Чехо-Словакии, где вышла замуж за инженера – чеха. После 1937 года не имею ни о ком из них никаких сведений. С Вадимом Леонидовичем я находился долгое время в переписке. После окончания Сорбонны ему пришлось, вместо философии, заняться развозкой на тачке масла и молока по парижскому предместью. Позднее он овладел специальностью кино-монтажера, и это позволило ему жить сравнительно сносно. В 1929 году он женился на художнице О.Колбасиной. У него было двое детей – дочь Ольга и сын Александр.
Судя по его многократным высказываниям в письмах, он очень тосковал по родине; считал, что отъезд в 1919 году всей семьи из Финляндии в Западную Европу, а не в Россию, был роковой ошибкой; легко было понять, что все его симпатии на стороне СССР. Он дважды поднимал вопрос о принятии советского гражданства. Последний раз за это дело взялся А.М. Горький, большой друг нашего отца (и сам – мой крестный отец). Он довел дело до Иосифа Виссарионовича, от которого получил уже устное согласие. Оставался ряд формальностей, когда Алексей Максимович умер. Его жена Екатерина Павловна ПЕШКОВА посоветовала мне написать письмо Иосифу Виссарионовичу, что я и сделал, но ответа не получил. Вскоре после ликвидации, таким образом, вопроса о немедленном возвращении Вадима Леонидовича в СССР, оборвалась наша с ним переписка. Последнее его письмо было, если не ошибаюсь, в мае 1938 года. С тех пор я не имею о нем никаких известий.
2.
В 1917 году я поступил в Московскую частную гимназию Е.А. Репман, одну из самых передовых и демократических в Москве, практиковавшую еще до революции совместное обучение. Окончил ее в 1923 году (к тому времени это была уже 90-я Моск. Советская школа) и в следующем году поступил в Литературный институт, где проучился около 3 лет. Ушел с III курса по собственному желанию (о чем жалел впоследствии). Несколько лет занимался мелкой литературной работой: рецензия для Моск. изд-в "Круг" и "Федерация писателей"*, научно-популярными очерками для юношества и детской литературой. В 1929 году редактировал и комментировал сборник "Реквием", посвященный десятилетию со дня смерти отца. В этот сборник вошли некоторые из его писем, до тех пор не опубликованные, отрывки из дневника, воспоминания о нем В. Вересаева и др. писателей. Сборник был выпущен изд-ом "Федерация писателей" в 1930 году. До 1934 года я пользовался правом наследования на литературные произведения отца. Кроме отчислений с прозаических произведений, издававшихся Гослитиздатом и другими издательствами, получал регулярно авторские отчисления через организацию драматургов "Всеросскомбрам"** с театральных пьес отца, которые долгое время не сходили со сцены, в особенности в провинции. С зарубежными изд-вами, переиздававшими литературное наследие отца, не имел никогда никаких сношений. Кажется, большую часть гонорара с зарубежных изданий получала мачеха. Некоторый процент приходился также на долю Вадима Леонидовича.
В 1932 году я поступил на работу на Москов. завод "Динамо", в редакцию заводской многотиражки "Мотор", где работал сначала литературным правщиком, потом зав. соцбытсектором газеты. На службе пробыл всего около двух месяцев и ушел по собственному желанию, не найдя в себе ни малейшей склонности не только к газетной работе, но и вообще к какой бы то ни было службе. Больше я не служил никогда и нигде. С 1932 года начал работать художником-оформителем на договорных началах в различных московских музеях и на выставках. В 1935 году прошел в Моск. Горком художников-оформителей, где состою и по настоящее время. Ввиду специфических условий краткосрочно-договорной работы, на протяжении этого десятилетия я был связан с очень многими музеями, выставками и другими культурными учреждениями. Больше всего приходилось работать в Моск. Политехническом музее, в Моск. Коммунальном музее, музее Моск. художественного театра, музее Гигиены, в различных павильонах Сельско-хозяйственной выставки, в парке культуры и отдыха им. Горького и т.д. Работа заключалась в проектировке экспозиции, составлении проектов и чертежей стендов, в рисовании диаграмм, картограмм, всякого рода планов и схем, в фотомонтаже, шрифтовой работе и т.д. Зарабатывал неплохо, что давало возможность не только помогать семье, но и самому себе позволять длительные летние поездки и экскурсии в Крым, на Украину, в Брянские леса и пр.
На удовлетворение этой любви к путешествиям, а также страсти к книгам уходила большая часть моего заработка. Еще в бытность свою в литер. Институте я женился на своей соученице по институту Александре Львовне ГУБЛЕР (литер. псевдоним Горобова). Однако мы прожили вместе лишь несколько месяцев и в феврале 1927 года разошлись. Я продолжал жить с семьей ДОБРОВЫХ до 1942 года. В 1941 году в апреле скоропостижно скончался мой приемный отец д-р Ф.А. ДОБРОВ. В июле 1942 года, после четырехмесячной тяжелой болезни, умерла моя приемная мать (тетка) Е.М. ДОБРОВА, а в январе 1943 года, уже в то время, когда я находился в армии, жившая с нами другая тетка, Е.М. МИТРОФАНОВА. От всей семьи осталась только моя двоюродная сестра Александра Филипповна ДОБРОВА-КОВАЛЕНСКАЯ И ее муж Александр Викторович КОВАЛЕНСКИЙ, безнадежно больной туберкулезом позвоночника (по специальности переводчик). С ними у меня поддерживаются корректные, но внутренне далекие отношения, осложненные в недавнем прошлом некоторыми хозяйственно-бытовыми распрями.
В настоящее время я женат на Татьяне Владимировне УСОВОЙ, научном сотруднике Института Геологии при Академии Наук СССР. Брак не зарегистрирован. Ввиду невозможности обмена комнат в военное время, мы живем на разных квартирах. В октябре 1942 года я был мобилизован. В продолжении полугода работал старшим писарем-машинистом Политотдела 196 КСД. После того как эта должность стала внештатной, я был переведен на аналогичную должность сначала в штаб КАД, затем в штаб 863 СП, наконец переброшен в команду погребения при Отделе тыла 196 КСД. Здесь я используюсь также на караульной службе. Своей теперешней работой очень доволен, так как работа канцелярского типа мне крайне надоела, да и вообще я не чувствую к ней ни малейшей склонности.
3. РЕЛИГИОЗНЫЕ УБЕЖДЕНИЯ
Полагаю, что религиозная стихия в человечестве не есть функция экономич. факторов, но один из первичных человеческих импульсов, как голод и любовь. В зависимости от экономики, географии и пр. создаются и видоизменяются, эволюционируя, лишь формы богопознания. Думаю, что постепенно, по мере стабилизации социалистического строя, и на его почве так же возникнет новая форма богопознания, которая найдет для себя, вероятно, и соответствующую внешнюю форму, вылившись в новую религиозную систему. Однако, пытаться сейчас представить себе эту религ. систему будущего кажется мне занятием безрезультатным. Все религиозные формы, созданные в прошлом и соответствовавшие другим формам сознания, обречены как не соответствующие новым запросам и новому мироощущению. Поэтому для меня в этой области высшим авторитетом является мое собственное, живое непосредственное чувство ощущения божественного начала, присутствующего в природе и в человеке. Из существующих религиозных систем некоторыми своими сторонами мне близки христианство и поздний индуизм. (Вообще к индийской культуре я чувствую большое тяготение и ощущаю ее, нечто очень родственное моей душе.)
4. ОТНОШЕНИЕ К СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ И К ВОЙНЕ
Не знаю, следует ли специально оговаривать, что советский строй представляется мне самым осмысленным, целесообразным и справедливым из существующих. Единственный пункт, в котором я расходился с идеологией партии, есть вопрос религиозный; теперь, когда изменившееся отношение к советской власти со стороны религиозных организаций и их активная помощь делу обороны нашей родины вызвали перемену отношения к ним также и со стороны советского государства, устранено последнее препятствие к моему абсолютизму, безоговорочному принятию нашего отечественного строя.
Ясно, что германский фашизм я не могу рассматривать иначе как реакционную силу, посягающую на самое существование русской культуры, на самостоятельное бытие русского народа, живым членом которого себя чувствую и сознаю. Я глубоко люблю старую культуру Германии и Италии, немецкую музыку и поэзию, итальянскую живопись и архитектуру. Тем более страшной кажется мне роковая опухоль, возникшая на теле этих культур в лице фашизма и требующая удаления самым жестким хирургическим путем. Поэтому я не мыслю окончания текущей войны иначе как только при условии полной и безвозвратной ликвидации фашистского режима, вызвавшего такие бедствия, какие были незнакомы до сих пор мировой истории.
Для себя лично я считаю долгом и обязанностью включиться в нашу общую освободительную борьбу. Заболевание нервных корешков спины – так называемый спондило-артрит (я несколько лет носил железный корсет и снял его незадолго до мобилизации лишь потому, что не мог в военных условиях заказать себе новый) – это заболевание препятствует несению мною строевой службы, я освобожден мед. Комиссией от марша и физ. работы. Но я не мыслю для себя сейчас иного местопребывания и работы как в армии. Мое место здесь. Здесь я полнее ощущаю, хотя и маленькую, но реальную пользу, приносимую мною общему делу, и здесь буду делить все боевые опасности с цветом нашего народа – с Красной Армией.
Некоторые моральные взгляды, усвоенные мною с детства и укоренившиеся навсегда, диктуют мне не избегать ни опасностей, ни открытой борьбы. Но препятствуют участию в такой работе, где имеется элемент обмана, хотя бы и допустимого в условиях войны. Например, не хотел бы и не мог бы быть разведчиком. Возможно, что эту мою позицию трудно обосновать и защищать логически, но она коренится в чувстве, более сильном и императивном, чем логика, и никакому пересмотру не подлежит.
(Источник - http://mirosvet.narod.ru/da/akadl.htm)
***
Юрий Иванович Пантелеев
Русский пророк (воспоминания о Д.Л.Андрееве)
С Даниилом Леонидовичем Андреевым мне сподобилось прожить бок о бок около трех месяцев в Институте им. Сербского в 1957 году. Не знаю, может быть, кто-то подумает, что это преувеличение, но я совершенно искренно говорю, что самым счастливым временем в моей жизни были три месяца, проведенные в этой психушке. Только там я почувствовал себя в коллективе гармоничных людей, не единомышленников, ибо это скучно, но гармоничных, хотя и по-разному мыслящих.. Гармоничность мировосприятия, мироощущения создавал среди нас Даниил Леонидович. Близкий его круг – Гудзенко, художник, Чуков, студент, Пантелеев, лейтенант, С.А.Рафальский, директор школы, и еще полтора десятка людей самых разных. Все мы обвинялись в антисоветизме. Попали в психушку, пройдя до десятка пересылок, психушек, внутренних тюрем. Многие были больны и психически неадекватны. Создать из такой толпы гармоничный коллектив, дать ему занятие, оптимизм – задача почти не выполнимая. Ежедневно у нас что-нибудь происходило. Или лекция кого-либо из товарищей по несчастью, или же инсценировка самими же придуманного спектакля, или беседы на разные темы. Боря Чуков, помню, очень яркие лекции читал о поэзии 20-х годов. Я и сейчас помню некоторые строчки приводимых им цитат: «Или, бунт на борту обнаружив,/ Из-за пояса рвет пистолет,/ Так что сыпется золото с кружев,/ С розоватых брабантских манжет».
Другие читали лекции и проводили беседы по своим специальностям. Но больше всего нам дал Даниил Леонидович. Он обладал энциклопедическими знаниями и потрясающей памятью. Следует сказать, что мы были лишены радио, газет, книг, бумаги и карандашей или ручек. Писали лекции на листочках выдававшейся нам туалетной бумаги, кем-то тайком пронесенным огрызком карандаша. Но особенно мне запомнились чтения Даниилом Леонидовичем отрывков из своей поэмы «Русские боги». Читал он превосходно, завораживал самых скептически настроенных. Он мог быть и серьезным и очень веселым. Много рассказывал о веселых проделках отца на даче. Создавалось впечатление, что все, или большинство, тайн вселенной ему известны. Пытаясь его поразить, я рассказал о странном случае со мною на озере Севан. Ночью, как мне показалось, я встал. Прошел через стену и бегал по гребешкам волн озера. Причем все время беспокоился об оставленном теле. Состояние мое нельзя сравнить ни с одним земным удовольствием или радостью. Когда я рассказал это случай Даниилу Леонидовичу, то он воспринял это совершенно спокойно. Сказал, что это дело обыденное, достаточно частое у людей и называется выходом эфирного тела. Мне показалось, что он знает много больше, чем говорит. Прочтя «Розу Мира», я нашел тому подтверждение. Даниил Леонидович был не просто терпим к чужому мнению, но и чрезвычайно деликатен. Как-то я сделал замечание, что строчка его поэмы, «по засекреченным лабораториям бомбардируются ядра тория», не соответствует реалиям. Я сказал, что в училище нам говорили, что в атомном проекте используются Уран 238, 235, 233 и плутоний, а торий не используется. Даниил Андреевич промолчал, чтобы не ставить меня перед другими в неудобное положение. Потом я узнал, что прав-то был он. Или случай с частушками. Заговорили о народной музыке, и я сказал, что частушки народны.
Даниил Леонидович очень вежливо не согласился и рассказал, что частушки недавнее, относительно, заимствование, и они скорее портят русский дух, чем его выражают. Оригинальны его мысли о порче русского языка терминами, не соответствующими сути выражаемого понятия. И не только термин типа пролетариат, но и такой, как национальность. Искусственное внедрение этого термина сделало «нациями» даже мелкие северные племена и мешает складыванию русской нации, состоящей из более, чем сотни народов. Особенно меня поразили его мысли о сущности большевизма и капитализма- либерализма. Он говорил, что это ипостаси одного и того же бесовского подхода к человечеству. Ведь даже с точки зрения рациональной науки – и большевизм, и либерализм основаны на неограниченном потреблении и росте численности населения, что не может не привести к катастрофе: исчерпаны будут не только ресурсы планеты, но и ее территории. Однако он верил, что высшие силы не позволят довести мир до крайности: до ядерной войны или исчерпания ресурсов.
Сегодня внешне мир выглядит лучше, чем в 1957 году. Но только внешне. Голливуд, разнобесые формы рок-музыки, продажа США не обеспеченных реальными товарами или услугами бумажек – долларов за рубеж – все это оглупляет человечество в разы больше, чем это было возможно полсотни лет назад. Это тотальное оглупление миллиардов людей не дает им услышать великого русского пророка Даниила Леонидовича Андреева.
Неужели мы все проморгали возможность построения золотого века и наступает предсказанный Розой Мира век дьяволочеловечества?!
31.12.2000 г.
(Источник - http://mirosvet.narod.ru/da/_pantel.htm)
***
