redaktor  | Дата: Среда, 07 Окт 2020, 08:07 | Сообщение # 1 |
 Гость
Группа: Администраторы
Сообщений: 4923
| 
Биография Дмитрия Куканова
Он родился в 1961 году в Тбилиси в семье Людмилы и Виталия, студентов Тбилисского политехнического техникума. Родители Димы поженились очень рано, это была жизнерадостная красивая пара. Тогда же в Грузию из Сибири приехал старший брат Виталия со своей молодой женой. Веселой большой компанией они много времени проводили вместе, лазали по горам, изучали город и его окрестности.
Судьба свела их с удивительной женщиной Коммунэлой Маркман, которую по-дружески они звали Элкой. В 1948 году Элла подверглась аресту как участник подпольной организации «Смерть Берии». Приговор — 25 лет лагерей в Инте. В 1956-м она была освобождена и вернулась в Тбилиси. Элла Маркман и ее друзья сразу же оказались в центре литературно-поэтической жизни Тбилиси. Наступили 60-е, свободные, поэтичные. Когда Дима подрос, он полюбил дом Эллы, наполненный книгами, там каждый день звучала поэзия, велись споры о литературе, разговоры о том, о чем нельзя было прочесть в советских газетах. Именно там можно было услышать еще неизданные стихи Беллы Ахмадулиной или увидеть перепечатанную на машинке повесть Булгакова «Собачье сердце». К некоторым книгам прилагались инструкции — «если вдруг придут, прячь книгу в стиральную машину». Можно предположить, что эта атмосфера старого Тбилиси, новой поэзии и свободы формировала в Диме поэтическое мышление.
Окончив техникум, Виталий уехал служить в армию, а Людмила продолжила учебу. Молодые люди не выдержали разлуки, семья распалась, и маленький Дима рос в окружении женщин: мамы, бабушки и тети. Через некоторое время Людмила вышла замуж во второй раз. У Димы появился младший брат Саша, а новая семья оказалась по-настоящему прочной. Людмила и ее второй муж Владимир переживут грузино-абхазский конфликт, несколько тревожных и голодных лет в Тбилиси после распада СССР, а потом переедут в Москву и проживут еще долго и счастливо в Зеленограде. С отчимом у Димы сложились по-настоящему близкие и теплые отношения, а с отцом, оказавшимся в далекой Сибири, он виделся редко, лишь когда тот приезжал в Тбилиси. В старших классах Дима начал переписываться с Виталием (в том числе и стихами), затем смог поехать в Сибирь и сам. Встретив отца и его новую семью — своего брата Игоря и сестру Катю, — Дима уже никогда не прерывал связи с близкими, часто ездил в Сибирь, ходил с ними в походы и так или иначе поддерживал отношения с родными всю свою жизнь. В это время Дима уже начал писать стихи и, вдохновившись сибирскими просторами, написал несколько «походных» стихотворений.
И я в огонь гляжу,
В его хмельные блики.
И там я нахожу
Друзей святые лики.
Поднявшись на заре,
Я захлебнусь простором
И побегу скорей
К тем трижды клятым горам.
В седьмом классе у Димы появилась новая учительница по литературе — Нонна Дмитриевна Ауце. Домашним заданием вдруг стало чтение книг, а не учебников. На уроках ученики высказывали свое мнение и анализировали прочитанное. Весь класс начал по-другому относиться к литературе, а Дима просто расцвел и стал любимым учеником Нонны Дмитриевны. По словам одноклассников, он умел чувствовать литературу тоньше других. Его мнение интересовало уже не только учительницу, но и весь класс, сплотившийся и почувствовавший какую-то общность взглядов. Наверное, именно на тех уроках и появился будущий журналист и поэт Дмитрий Куканов.
Закончив школу, Дима поступил в Тбилисский государственный университет на факультет филологии. Одновременно он всерьез занялся спортом, к которому тяготел со школьных времен, — прыжками в высоту. Он шутил, что был «дважды кандидатом». Поступив в аспирантуру, сдал кандидатский минимум, но так и не закончил диссертацию, посвященную Булгакову. В то же время стал кандидатом в мастера спорта по прыжкам в высоту. В армии Дима прослужил не больше месяца. Вскоре после начала службы заболел и был отправлен домой в Тбилиси, где устроился работать в газету «Ленинское Знамя». Стихи того времени — это пламенная и яркая любовная лирика, которую может написать лишь влюбленный юноша. Но помимо стихотворений о любви он писал о поэзии, вдохновении, ночных бдениях над белым листом. Из записок и черновиков тех лет видно, что уже тогда Дима считал поэзию важной частью своей жизни:
Я переплавлю боль в стихи,
И слабость превращу в поэму,
И, искупив свои грехи,
Открою счастья теорему.
Я злость перекую в перо,
Я слезы перелью в чернила,
Что было серо и старо —
Там будет совесть, страсть и сила.
В 1985 году Дима отправился на очередные спортивные соревнования в Москву, где познакомился со своей будущей женой Юлей, студенткой физфака МГУ. Еще год прошел в переписке, поездках в Москву, любовных стихах, телефонных звонках и мечтах:
Мы будем жить с тобой на берегу
Отрезанного скалами залива,
Мы будем целоваться на бегу
И будем обниматься торопливо,
Мы будем обходиться без одежд,
Посуды, дома, радио, собаки...
Мы будем обходиться без надежд,
Нам хватит и созвездий в Зодиаке.
В 1986 году у Димы и Юли родился сын Арсений. Некоторое время Дима провел в поисках работы в Москве, поработав даже в лесохозяйстве в подмосковных Бронницах, и в конце концов устроился в московскую газету «Куранты». Молодая семья переезжала из Москвы в Тбилиси и обратно, а потом Юля и Дима расстались. Юля уехала со студенческим стройотрядом во Францию и Швейцарию, а Дима отправился за ней. Несмотря на то что он с ней встретился, семью восстановить не удалось. Расставание с Юлей глубоко повлияло на Диму и его стихи. В них он часто возвращался к теме разлуки, а образ Юли остался идеалом, музой, которая так нужна поэту:
И шли они к своей скале,
Держались за руки, как дети,
И отдавались и волне,
И небу, и всему на свете…
Но время точит, как вода, —
Скалу — в песок, любовь — в разлуку.
Лишь только память иногда
Соединяет эти руки.
Вскоре после возвращения из Швейцарии Дима заболел туберкулезом и провел год в тубдиспансере. Когда он вернулся к журналистской работе, водоворот событий начала 90-х годов увлек Диму за собой. Он был на баррикадах в июне 1991-го и в августе 1993-го, писал в общую газету, которая была создана журналистской братией в те дни. Дальше работал ответственным секретарем в газете «Куранты». Вычитывание чужих текстов не тяготило Диму, ведь его ждали друзья и подруги, общение с известными журналистами, которые видели в нем равного. Вскоре и он сам стал много писать в различные издания.
Середина 90-х — постоянная череда презентаций, фуршетов, ночных клубов и всего того, что могла предложить московская журналистская «тусовка». В общем, Дима сполна вкусил ощущения столичной жизни того времени. К сожалению, яркие внешние атрибуты жизни отодвинули поэзию на дальний план, он практически перестал писать стихи.
Всё теперь уже иначе
Всё быльем поросло,
Стал Пегас старой клячей —
Щиплет сено из слов.
Позабыть свою юность
Я уже не боюсь.
Через год я осунусь,
Поглупею, сопьюсь…
И сквозь пену угара
Очень редко — раз в год —
В дымном сумраке бара
Образ твой проплывет.
На одну зарплату жить было сложно, поэтому Дима занялся рекламными статьями и пиаром. Такая работа хорошо оплачивалась, но добывать рекламные заказы было непросто и в основном следовало действовать через знакомых. Благо, добрых и ценящих друзей у Димы было много. Некоторое время он работал в литературно-общественном агентстве, которое возглавляли Сергей и Анна Литвиновы (позже ставшие известными писателями). В те годы агентство сотрудничало с политтехнологом Лисовским, и в 1996-м Дима участвовал в продвижении президентской кампании Ельцина. Грянул экономический кризис 1998 года, агентство пришлось закрыть. Дима сотрудничал с рядом издательств, несколько лет был политическим обозревателем в серьезной общественно-политической газете «Вёрсты». Пятнадцать лет работал в газете Правительства Москвы «Тверская, 13». О политике он писать не любил, а предпочитал освещать разнообразные культурные и спортивные события, фестивали, выставки, концерты...
Через некоторое время к основным Диминым темам добавился туризм. Процветающие в 2000-е годы туристические агентства нуждалась в рекламе и часто нанимали журналистов. Оплата была бартером — бесплатная поездка в теплые страны за скрытую (или не очень) рекламу в газетной статье. Таким образом Дима не раз побывал в Греции, Турции, Египте, Таиланде, Шри-Ланке, Тунисе, Сирии, Израиле и посетил еще десяток популярных у российских туристов стран. Именно в этих поездках он чувствовал себя по-настоящему свободным и счастливым. Разумеется, все мы любим искупаться в теплом море или побродить по выжженным солнцем античным руинам. Однако Диму с его мягким характером и поэтической душой прагматичная московская реальность угнетала больше других. Тем желаннее для него была возможность вырваться на несколько дней из бесконечной борьбы за деньги и статусы. Путешествия были для него освобождением, настоящим глотком свободы, и он срывался в такие поездки при каждой возможности. Дима говорил, что он был одновременно и русским и грузином (ведь вырос в Тбилиси), а теперь стал еще и греком. Он много раз бывал в Греции и признавался красивейшей стране в любви:
Это голубое небо,
Это море голубое…
До тебя, похоже, не был
Я в гармонии с собою.
Только здесь я ощущаю
Вечный ветер дальних странствий,
Только здесь я получаю
Предвкушение пространства.
Во многих поездках Диму сопровождала Вика — его, как он сам любил говорить, гражданская жена. Они познакомились в 1994 году, работали в «Тверской, 13» и прожили вместе двадцать лет. В одном из таких путешествий Дима начал на салфетках писать юмористические четверостишия про Гаврилу и его немудреные приключения. Вернувшись в Москву, он разыскал свои старые юношеские стихотворения и переписал некоторые из них. Постепенно из-под его пера появлялись новые стихи, уже философские. Когда он читал одно из стихотворений, родные подтрунивали: «Дима, стихи отличные, но почему они у тебя всё время такие грустные?» Действительно, искрящая чистыми чувствами любовная лирика осталась где-то «по ту сторону» девяностых, в другом времени и в другой стране. Новые стихи были о жизни и смерти, о старости и — о Боге.
Ангел мой небесный,
Посиди со мной!
Стало как-то тесно
Мне с моей судьбой.
Скорби и печали
Заняли мой мир,
Лодку раскачали,
На которой плыл.
Ангел, но ведь будет
Бухта без штормов?
И туда прибудет
Лодка. Я готов.
Верил Дима так же, как жил, — страстно, искренне и беспорядочно. Мог напиться в рождественский Сочельник, не дождавшись первой звезды, а потом сердечно отмаливать этот грех и другие свои грехи. Но ведь «человек оправдывается не делами закона, а только верою в Иисуса Христа», а раскаявшийся грешник — дороже праведника? Кажется, Дима просто не мог подолгу на кого-либо злиться. Он легко прощал сам и верил, что так же стоит поступать и всем — почаще просить прощения друг у друга и у Бога:
Прости, прости… Я это слово
Готов до смерти повторять.
Прощение — любви основа,
Нам с этим жить и умирать.
Дана нам Господом дорога,
Но о конце не известит
Никто. Поэтому задолго
Прощаю всех. И Бог простит.
Болезни застали Диму вскоре после 50-летия. По пути в Тбилиси он упал на лестнице в аэропорту и сильно разбил глаз. Несмотря на лечение, практически перестал им видеть. Вскоре после этого Дима написал:
Было стерео,
Стало моно.
Было весело,
Стало грустно.
Стали громче
Орать вороны.
Стало сумрачно,
Скучно, грустно.
Вслед за этим потянулись и другие, более тревожные диагнозы. Потом закрылась его газета «Тверская, 13». Произошло болезненное расставание с Викой.
Последние несколько лет Дима прожил в Зеленограде с мамой, а затем — с подругой Ольгой, с которой впервые познакомился много лет назад, еще работая в «Курантах». Порой он отдавал должное своей страсти к путешествиям, правда, всё чаще совершая поездки по России.
Дима умер в 56 лет в одной из московских больниц, успев попрощаться с родными и друзьями. Он похоронен на Перепечинском кладбище в Подмосковье.
Президент Академии Литературного Успеха, админ портала
redactor-malkova@ya.ru
|
| |
| |
| redaktor | Дата: Среда, 07 Окт 2020, 08:12 | Сообщение # 2 |
|
Гость
Группа: Администраторы
Сообщений: 4923
| Вечер, наполненный любовью и поэзией
О чём вы думаете прежде всего, когда вам говорят о современном поэте? Наверное, вспоминаете Евгения Евтушенко, Роберта Рождественского, Булата Окуджаву и даже не спотыкаетесь на мысли о том, что это авторы советского периода, то есть не совсем наши современники. А знаете ли вы имена людей, которые в новый век творят и созидают, следуя по стопам великих предков и радуя заинтересованную публику своим мастерством, красотой слова и новыми, актуальными идеями? Увы, далеко не все ответят утвердительно.
Между тем поэзия вечна. Она была, есть и останется до тех пор, пока на Земле живёт хотя бы один человек, наделённый свыше талантом смотреть на мир особенным образом. Так, как это делали Пушкин и Лермонтов, Есенин и Бродский. Осталось только разобраться, как своевременно узнавать знаковые имена, не пропускать хорошие стихи, заплутавши в дебрях графоманства, что заполонило Интернет, быть на волне новых веяний литературной жизни, столь же активной сегодня, как столетия назад.
И книги обо всём уже написаны,
И все слова давно уж прежде сказаны,
Но впечатление такое, будто к Истине
Дороги нам по-прежнему заказаны.
10 сентября 2020 года в Москве прошёл вечер памяти поэта Дмитрия Куканова и презентация его книги «Параллельные стихи», вышедшей посмертно. Мероприятие состоялось в живописном уголке в самом сердце столицы — в усадьбе Охотниковых. Уже само это место уникально, так как оно одно из немногих, сохранивших свой истинный облик без новоделов и перестроек. Невысокие, дышащие памятью о поколениях горожан постройки, утопающие в зелени, бюсты великих деятелей былых эпох, арт-объекты, созданные современными скульпторами и художниками, — это ли не идеальный антураж для вечера, наполненного историями о жизни талантливого писателя и актуальной, красивой, романтичной, немного дерзкой поэзии, что прозвучала из уст родных, коллег и поклонников творчества Дмитрия?
Я переплавлю боль в стихи,
И слабость превращу в поэму,
И, искупив свои грехи,
Открою счастья теорему.
Атмосфера, царившая во время встречи, была дружеской и тёплой. Книга, для которой специально отобрали самые глубокие по смыслу, красивые по форме, эмоциональные и отражающие духовный мир поэта произведения, передавалась из рук в руки. Каждый выбирал то стихотворение, которое в наибольшей степени откликалось его собственному эмоциональному состоянию, рождало воспоминания о минувших днях или заражало оптимизмом. Ведь оптимизм и жизнелюбие — те качества, которые характеризовали Дмитрия Куканова и наполнили до краёв строки его стихотворений.
Я состарюсь с этим поколением.
Я останусь с этим откровением.
Будет пульс мой биться в ритме рока —
В ритме вечной святости порока.
Параллельно на стенах старинных зданий показывались фотографии и видео с выступлений поэта, сделанные в недалёком прошлом.
Хочется успеть запечатлеть
Всё, что неминуемо уходит.
Нет, не суету, не круговерть,
А глаза друзей, подруг напротив.
Это оживляло образы минувших дней, вызывало ностальгию и желание прикоснуться к большому таланту, прочитать ещё больше произведений Дмитрия Куканова, увидеть и узнать то, что осталось за кадром. Нужно верить, и вряд ли эта вера окажется пустой, что постепенно с помощью близких поэта перед неравнодушной аудиторией будут раскрываться его тайны, сохранившиеся в рифмованных строках, одновременно витиеватых и простых, философских и ироничных, фривольных и серьёзных.
Статья опубликована
Президент Академии Литературного Успеха, админ портала
redactor-malkova@ya.ru
|
| |
| |
