Аннотация: топонимы Ленинград, Санкт-Петербург особо выделяются в поэтических текстах Юрия Баранова. Слова Ленинград, Санкт-Петербург в таких текстах можно считать контекстуальными антонимами к словам, называющим заграничные города, чаще всего, столицы заграничных стран. Для сопоставления с названными топонимами нами взят топоним Париж, неоднократно использованный в поэзии Юрием Барановым.

Функции топонимов Ленинград, Санкт-Петербург, Париж рассматриваются в статье в связи с противопоставлением отечественного и западного, иностранного, в связи с обозначением чувств поэта, его отношения к названным городам, его ассоциаций, с ними связанных, а также в связи с тем, что объединяет Санкт-Петербург и Париж в сознании поэта: в обоих городах жили и творили известные русские поэты.

Юрий Баранов – наш современник, житель Москвы, поэт, критик и публицист, ответственный секретарь журнала «Поэзия», член бюро творческого объединения поэтов Московской организации Союза писателей России. После окончания Московского электротехнического института отработал в оборонной сфере двенадцать лет, а затем стал журналистом-газетчиком. На его творчество отложила эмоциональный отпечаток газета «Голос Родины», которой Юрий Баранов отдал много лет своего труда. Названная газета выпускалась в СССР для Русского Зарубежья.

Топонимы – «(от греч topos – ‘место’ и onyma ‘имя, название’) – географические названия, собственные имена географических объектов: населённых пунктов и их частей.., элементов рельефа земной поверхности.., природных подземных образований.., административных единиц.., водных объектов... и т. п.» [2, 63].

В поэтических текстах Юрия Баранова наиболее часто в количественном отношении употребляются топонимы Ленинград, Санкт-Петербург, Париж. Во многих текстах Ленинград ассоциируется у поэта с родным, это страна Отечества, а Париж – с чужеземным, западным. При этом лирический герой, он же автор, занимает активную гражданскую позицию, посредством искренних строк передаваемую читателю. Искушения всех чужедальних земель // Безнадёжно слабы для меня. // За Гиссарским хребтом – азиатский дурман, // На Манхэттене – допинг трясёт, // Но меня ленинградский волшебный туман // До того ещё взял в оборот. // В ленинградском тумане двуглавый орёл // Над моей головой воспарил, // Он мне зренье и слух обострил и повёл, // И прямую дорогу открыл. («Сугубо личный опыт») [1,12]. В данном примере мы видим топонимы, обозначающие иностранные названия, в качестве контекстуальных антонимов.

Часто как контекстуальные антонимы выступают в поэзии Юрия Баранова слова Ленинград (или Санкт-Петербург) и Париж. К примеру, в третьей части из триптиха «И.М. в связи с 50-летием нашей первой встречи»: Ни вздоха парижской печали, // Ни стона парижской тоски; // Мы в юности и не слыхали // Из этих стихов ни строки. // Поди-ка, парижскую ноту // Сквозь грохот эпохи расслышь; // Не первая наша забота – // Их трансмарсианский Париж. // <...> Но гнёт азиатского быта // Нам вывернуть душу не смог – // Не ведали мы дефицита // Ни красок, ни звуков, ни строк («Стихотворение с цитатой из Георгия Адамовича») [1,31]. В приведённом отрывке мы замечаем противопоставление в некотором роде аристократической парижской печали, тоски «гнёту азиатского быта», из-за которого иные не смогли бы возвысить своё сознание до уровня творчества. При разграничении западного и азиатского устройства жизни, при описании разноплановости эмоциональных ощущений «их» и «нас» автор всё же приводит читателя к мысли о необделённости человека, жившего в СССР, вдохновением и материалом для его выражения: Не ведали мы дефицита // Ни красок, ни звуков, ни строк.

Обращает на себя внимание также слово трансмарсианский. Транс – ‘(восх. к лат. trans – сквозь, через). Первая составная часть сложных слов, обозначающая 1) движение через какое-л. пространство, пересечение его, напр.: трансатлантический, транскавказский, трансполярный; 2) расположение за пределами чего-л., напр.: трансальпийский, трансграничный’ [4, 479]. Слово трансмарсианский употреблено во втором значении: метафорический образ располагающегося за Марсом, то есть очень далеко (по соотношению с представлениями, культурой и др. отечественного жителя), Парижа наряду с аллитерацией (повтором согласных р и с): Их трансмарсианский Париж – придаёт стиху космическое звучание, а всему стихотворению – космическую масштабность.

Заканчивается текст Юрия Баранова строками: Концовка поэмы всё ближе, // И я бы поставил в финал, // Что русский поэт из Парижа // Как будто о нас написал: // Что с юности «брезжил над нами // Какой-то божественный свет, // Какое-то лёгкое пламя, // Которому имени нет». <Выделение цитаты авторское> («Стихотворение с цитатой из Георгия Адамовича») [1,31]: строками, в которых уже перекрещивается, взаимодействует между собой иностранное, чужое (географическое название столицы неродной страны – Париж) и отечественное, родное (обозначение национальности – русский и отличительной характеристики с контекстуально высокой оценкой – поэт). Париж как место, где жил русский поэт, упоминается и в отрывке из другого текста: Я шутки с Северянином шутил, // Над Мережковским откровенно насмехался, // Бывая в Лондоне, я Герцена чурался, // Но к Адамовичу в Париже заходил. («Не довелось, я никогда не жил...») [1,25].

            Топоним Ленинград ещё ближе поэту, его можно назвать ключевым в текстах Юрия Баранова. «Уместно говорить о ключевых именах собственных – в частности, топонимах – какого-то одного текста или о ключевых именованиях в ряде текстов одного автора (локальные ключевые именования – сквозные ключевые именования)» [3, 56]. Ленинград для автора – тонкая материя, место жительства его музы и сам – муза. В синеве ленинградских туманов // И в сиренях весенней Москвы // Ты мерещилась мне постоянно, // Но увы, но увы, но увы... После встречи – расставание, и: ... Что-то в мире сместилось. // Что-то выцвело в мире, увы. // Как-то даже сирень изменилась // И туманы – не той синевы. («История любви») [1,40].

            В стихотворении «А ля Вертинский» любовное чувство лирического героя напрямую соотносится с жительницами северной столицы – ленинградками. Логично привести стихотворение полностью: Где вы, мои ленинградки, // Рыжие строчки любви? // Где вы, загадки, отгадки? // Время бежит без оглядки, // Я с пустотой визави. // Где ж вы, мои ленинградки, // Рыжие строчки любви? («А ля Вертинский») [1,41].

Наряду с тем, что Санкт-Петербург связан с любовью к женщине, с воспоминаниями о любви, в отдельных текстах Юрия Баранова наблюдаем противопоставление Петербурга другим городам. Стихотворение «Письмо в Санкт-Петербург», примечательное строчками: И петербургская ностальгия... // Любовь моя, ты ещё жива? // ...Ну, а потом в том же самом сне – // Твоя немыслимая столица... // Любовь моя, ты придёшь ко мне? // Я знаю, когда отмолчатся другие // (Прав Адамович тысячу раз!), // Выйдет и несколько строчек подаст // Лишь петербургская ностальгия... // Любовь моя, то стихи про нас. [1,45] предваряет цитата из Георгия Адамовича: Тысяча пройдёт, не повторится, // Не вернётся это никогда. // На земле была одна столица, // Остальное – просто города.

            Не может обойти Юрий Баранов в своём творчестве и то, что город, столь дорогой ему, не раз менял своё название. Основан, как мы помним, Санкт-Петербург был 16 (27) мая 1703 года. До 18 (31) августа 1914 года город сохранял название Санкт-Петербург, до 26 января 1924 – Петроград, до 6 сентября 1991 года – Ленинград. Герой Ю. Баранова, обращается к любимой: Ещё при Сталине мы встретились с тобой; // Санкт-Петербургом называл я город твой – // Не против Ленина, но с долей эпатажа // Я говорил, что здесь имперские пейзажи, // Что места нет соцреализму над Невой. // Теперь я часто вспоминаю Ленинград, // Как пожилые по привычке говорят – // Не ради Ленина (да упаси нас, Боже!), // А просто были мы куда моложе, // Что всей политики важнее во сто крат. // ... Боюсь, что рыночное сучье поколенье // Продаст Невы державное теченье, // Пропьёт береговой её гранит. («Ляле Пестеревой») [1,44]. Название города обыгрывается, но изменения эти, как мы видим из текста, не влияет на внутреннее тёплое отношение автора к северной столице. Цитата из А.С. Пушкина в приведённом отрывке – признак патетики, следовательно, свидетельство намеренного возвышения автором Санкт-Петербурга.

Дороги автору также реалии Петербурга и его области: ...Одереж и в той ночи костёр – // Одна из ностальгических опор, // Как Летний сад, Фонтанка и Нева, // Как прочие волшебные слова... («Четыре хризантемы для Карен Бергманн») [1,51]. Одереж, Летний сад, Фонтанка, Нева – не микротопонимы, поскольку названия данных рек и сада известны далеко не только людям, живущим вблизи их.

            Художником слова в рамках сопоставления отечественного и западного с юмором говорится о различном запахе женщин различных стран, в том числе, о запахе француженок и русских женщин. Парфюм француженки – «герлен», «коти», «шанель», // У каждой свой, но – думал я с ухмылкой, – // Когда им перепутают бутылки, Закрутится такая карусель! // И прыгнет на сестру своей Коллет // Скромняга Пьер, ничуть не виноватый // В подмене запаха; французского разврата // Не в этом ли комический секрет? // <...> Подруга русская в объятиях твоих // Так дивно пахнет молоком и мёдом, // Что нет нужды насиловать природу... («Запах женщины») [1,64-65]. Поэтом, с одной стороны, художественно высмеивается французский разврат, с другой стороны, подчёркивается естественное благоухание русских женщин, следовательно, естественность натуры отечественных жителей, что, несомненно, оценивается положительно.

            Как мы видим, у Юрия Баранова связаны с Петербургом такие чувства, как любовь, ностальгия, ощущение города, как части большой Родины, Париж представляется автором прежде всего как антипод всему советскому, русскому, представляется также как город, связанный с русскими писателями.

Функции топонимов Ленинград, Санкт-Петербург, Париж, таким образом, сводятся к следующим:

1) функция противопоставления Ленинграда и Санкт-Петербурга заграничным городам, в том числе Парижу;

2) функция противопоставления Санкт-Петербурга другим городам Отечества;

3) функция противопоставления отечественного иностранному;

4) функция объединения в читательском сознании Санкт-Петербурга и Парижа конкретным образом талантливых русских людей (Георгий Адамович, эмигрировавший в 1923 году в Берлин и живший затем во Франции, основавший во Франции группу, известную под названием «парижской ноты», для которой были характерны искренность и правдивость творчества);

5)  функция иронии, реализующаяся посредством сопоставления атрибутики (парфюма) отечественных жителей (женщин) и иностранных.

Отдельно стоит сказать о том, что посредством топонимов Юрий Баранов также выражает любовь к отдельным реалиям Санкт-Петербурга. Об этом можно судить благодаря стихотворным текстам, отражающим топонимию – «совокупность топонимов» [см. 2, 63] – Ленинградской области.

Литература

1. Баранов Ю.К. Открытым текстом. Стихи. – М.: Голос-Пресс, 2004. – 208 с.

2. Касаткин Л.Л. Краткий справочник по современному русскому языку / Л.Л. Касаткин, Е.В. Клобуков, П.А. Лекант / Под ред. П.А. Леканта. – 3-е изд., испр. и доп. – М.: Высшая школа, 2006. – 407 с.

3. Королёва И.А. А.Т. Твардовский и Смоленская поэтическая школа: через призму имён собственных. Работы последних лет. – Смоленск: ООО Книжное издательство «Смядынь». – 2010. – 156 с.

4. Лексические трудности русского языка: Словарь-справочник / А.А. Семенюк (руководитель авторского коллектива), И.Л. Городецкая, М.А. Матюшина и др. – 3-е изд., стереотип. – М.: Рус. яз., 2000. – 568 с.

Блогун