Действительно, Шандора Петёфи принято называть «венгерским Пушкиным», хотя и внешность, и судьба его больше ассоциируются с Лермонтовым. Они оба вызывали в людях сильные чувства, будь то любовь или ненависть, только не равнодушие.
Жизнь отмерила Шандору Петёфи короткий творческий путь, всего пять лет, однако он был настолько ярок, что вывел поэта не только в национальные герои, но и в мировую классику. Ведь неспроста же Генрих Гейне говорил о нём:
«Петёфи — поэт, с которым могут сравниться только Бёрнс и Беранже...»
При рождении Степан Петрович (ударение на первый слог) и Мария Хруз назвали своего сына Александром. Большое внимание родители уделяли образованию мальчика, и уже в школе он проявил себя как весьма одарённый ученик. При этом с детских лет у Александра наблюдалось обострённое чувство справедливости и большая любовь к родине.
Впрочем, и непоседливость тоже. Он покинул родительский дом ещё в юном возрасте и путешествовал по стране с бродячими артистами. Уже тогда он обратил внимание на то, что расслоение в обществе катастрофично и простые люди живут в нищете. Позже эти переживания Петёфи выразит в стихах:
Родина, наказанная богом,
Пробудись для доблести и чести!
Создана ты славной и великой,
А плетёшься на последнем месте.
Первые рифмы появлялись ещё в юности, но пока Александр не догадывался о своей миссии — «глаголом жечь сердца людей», призывая их к борьбе за процветание любимой Венгрии. Поэтому лучшим приложением сил видел военную службу. Но тут дела не заладились: по официальной версии он покинул армию из-за болезни, по неофициальной — бунтовал против казёнщины и устоявшихся порядков.
И тогда 19-летний Александр рискнул отправить свои стихотворения в журнал: одно из них понравилось редактору, и его напечатали. Произведения юного поэта резко отличались от прочих простым языком и искренними чувствами, что покоряло сердца читателей. С этого момента Александр понял своё предназначение и стал подписываться на венгерском языке — Шандор Петёфи.
В пику высокопарному стилю, бытовавшему тогда в поэзии, он заговорил с народом на доступном и понятном ему языке, откровенно делился своими переживаниями. И прогрессивная венгерская молодёжь восторженно встретила нового поэта. Его стихи были свежи и рисовали не жизнь высшего общества с балами и кринолинами, а долю народа, которая ранее оставалась за рамками искусства. И сегодня Петёфи считается основателем национальной венгерской поэзии.
Но слова без дел мертвы. В Венгрии уже набирали обороты национальное самосознание и желание дистанцироваться от Австрии. По мнению Шандора, движущей силой назревающей революции должны были стать военные, поэтому он проводил агитационную работу среди солдат, читал им свои стихи с призывами к борьбе, за что не раз подвергался преследованиям.
«История доказывает, что участь некоторых людей такова: чем больше делают они для родины, тем больше претерпевают унижений и несправедливостей», — писал он одному из руководителей революции Лайошу Кошуту.
И действительно, правительственная пресса отзывалась о молодом поэте: «Петёфи пытался своими никудышными стихами увлечь, по существу, смиренный венгерский народ на опасный путь».
Но народ уже шёл за Шандором, который с началом венгерского национально-освободительного восстания стал одним из его руководителей. Он вступил в повстанческую армию и неоднократно принимал участие в боях. При этом не забывал он и о поэзии: его революционные гимны вселяли веру в победу. Правда, теперь Петёфи всё чаще задумывается о смерти, но обязательно героической — на поле брани:
Ужели не паду звездою
В бою, средь дыма и огня?
«Венгерскому Пушкину» было всего 26 лет...
Источник
