В начале девятнадцатого века Российская империя созрела для перемен, на которые никак не могли решиться люди, находившиеся у власти. Постепенно вызревало недовольство, охватившее прежде всего наиболее образованную и молодую, а потому по определению пассионарную часть общества. Казалось бы, что нужно дворянам, у которых и так все есть? К чему им, например, права и свободы крестьян? Какова в том личная выгода? Но не думали они о выгоде. Перед ними маячили идеалы, ради которых самые отчаянные в роковом декабре 1825 года решились на восстание.

Среди декабристов, как революционеров назвали позднее, было множество творческих людей. Мог в их число войти и Александр Сергеевич Пушкин, который по воле случая не оказался в самой гуще событий. Двое бунтовщиков, позже сосланных в Сибирь, доводились Пушкину одноклассниками. Вместе они провели свои лучшие годы в Царскосельском лицее и входили в число его первых выпускников. Речь, конечно же, идет об Иване Пущине и Вильгельме Кюхельбекере.

Когда восстание провалилось, началась «охота на ведьм». Участников кого казнили, кого отправили в такие дали, из которых по тем временам мало кто возвращался. Тоскуя по своим одноклассникам и возмущаясь несправедливостью, постигшей их, Александр Сергеевич в 1827 году написал свое легендарное стихотворение «Во глубине сибирских руд». Эти строки широко известны каждому современнику, потому что произведение включено в обязательную школьную программу. Его учат наизусть, по нему пишут сочинения. Главной темой этих строк является прославление гражданского подвига, совершенного декабристами. В них заключена надежда поэта на то, что деяния декабристов однажды принесут плоды и тогда «оковы тяжкие падут, / темницы рухнут...». В стихотворении есть отсылка к гимну выпускников лицея, который некогда Пушкин, Пущин, Кюхельбекер и другие ребята пели на своем выпускном. «Храните гордое терпенье» перекликается со словами Дельвига, автора гимна:
«Храните, о друзья, храните

Ту ж дружбу с тою же душой,
То ж к славе сильное стремленье,
То ж правде — да, неправде — нет,
В несчастье гордое терпенье,
И в счастье — всем равно привет».

Свое произведение, которое, естественно, никогда не напечатали бы, Пушкин передал товарищам через Александру Муравьеву, как раз покидавшую Петербург и отправлявшуюся в ссылку вслед за любимым. Вскоре Александр Сергеевич получил ответ, написанный рукой Александра Одоевского. Именно из этого стихотворения, которое начинается словами «Струн вещих пламенные звуки...», много позже Владимир Ильич Ленин взял знаменитый эпиграф для газеты «Искра»: «Из искры возгорится пламя». Конечно, до тех событий было еще далеко, будущий вождь пролетариата даже не родился. Но ходившие по рукам стихотворения Пушкина и Одоевского уже в те годы пробуждали в людях революционный дух, настраивали их на определенную волну и направляли мысли в русло, отличное от официального курса.