Душа поэта

Зачем и для кого живые строки,
В которых
беззащитная душа,
Плетётся одиноко по дороге,
Усталым пилигримом
не спеша.
Стесняясь наготы при ярком свете,
В прицеле
пристально смотрящих глаз,
Доверчиво протягивает плети,
Надеясь на сочувствие
хоть раз.
Сочится кровь
из ран на голом теле,
В пыли
багряный
оставляя след,
Превозмогая боль,
стремится к цели,
Сквозь ряд обид,
предательства и бед.
Невидимо бредёт она по миру,
И лишь в рифмованной строке видна,
А что ж поэт,
что стих отдал Зефиру?
…Сидит и пишет снова у окна…

Анне Ахматовой

Какая тайна окружает это место,
судьбою женской вдохновляя на стихи.
Была женой,
вдовой
и в трауре невестой,
поэзии служа,
на стыке трёх стихий.
Трамвай грохочет
по дороге вдоль обрыва,
вползая дрожью даже в маленькую щель.
О берег бьются волны тихо,
то с надрывом,
а в небе то гроза,
то «…белая купель…».
О как же «…сладок запах синих виноградин…»,
в саду,
где в глубине укрылся старый дом,
штакетник хлипкий,
не чета стальной ограде,
от зла не смог спасти, что взяло на излом.
Строку с горячих губ уносит лёгкий ветер,
«…Молю я дверь, не пропускай беду…», но вновь,
Любовь уходит
не сама
тихонько в вечер,
с той истиной
«…что кровью пахнет только кровь…».
В беседке на столе тетрадь
и чашка чая,
Закладкой мятной служит лепесток цветка,
Несётся с моря шум прибоя,
крики чаек,
А вдалеке целуют волны облака.

Время

Время,
как двуликий Янус,
Быстро тая,
корчит рожи,
Дарит мне зеркальный казус:
…Чей-то лик с обвисшей кожей.
Что за чёрт!
Смотрю кретином…
Ну и шутки кто-то мочит,
Старый дед с седой щетиной,
То ли плачет,
то ль хохочет.
Где же я?
Понять пытаюсь.
Растворился в амальгаме?
Зазеркалье - ветхий парус,
Вдруг порвалось, словно в драме.
Тщетно дует сильный ветер,
Лишь отсчитывая вехи.
Жизнь уходит,
тихо в вечер,
сквозь огромные прорехи.

Посланцы жёлтоликого тирана,
По капле выжимают плотский страх,
Терзая тело,
что сплошная рана,
Ожогами ложатся на губах.
Разбухшим языком,
касаясь нёба,
Не чувствуя произнесённых слов,
Бредёт,
согнувшись будто бы от гнёта,
Один из человеческих сынов.
Бормочет про себя как заклинанье:
…Давай шажок,
теперь ещё один…
И бьётся птицей лишь одно желанье:
…Воды глоток.
О солнце – господин…
Давно ли он идёт?
...Не помнит даже,
Фрагменты жизни и обрывки фраз,
Всё спуталось…
Толпа рабов и стража,
И чей-то голос:
…Он умрёт сейчас…
В ответ приказ:
...Убейте доходягу,
Иль бросьте здесь,
и пусть сдыхает сам,
Но лишь снимите кандалы с бродяги,
Они дороже, чем никчемный раб…
В песке сыпучем утопают ноги,
С большим трудом даётся каждый шаг,
И грезятся лесной реки пороги,
Но что за тень?
Оазис?
...Это шанс.
Горячий ветер,
обжигая кожу,
Глаза застлал прозрачной пеленой,
Над ним не кружится голодный коршун,
Ведь он дошёл…
И он ещё живой…
Застыли немо в изумленье люди,
Открыты рты и есть ведь отчего,
Мертвец явился…
Ну а что же судьи?
Решили просто
…В кандалы его.

Последнее желание.

Прошу
станцуй
красавица востока,
Раздуй во мне чуть тлеющий огонь,
да так, чтоб он
по жилам от восторга,
пронёсся, как ахалтекинский конь.
В изгибах тела под прозрачным шёлком,
Пусть тайной недоступной нагота,
мелькнёт на миг
для взора лишь настолько,
чтоб я от счастья замер не дыша.
Пускай подхватят руки
звуки удда,
вспорхнут,
как птицы атласом горя,
создав из танца маленькое чудо,
скользнут змеёю,
образы творя.
В движенье грациозном,
словно кобра,
заворожив полукольцом бедра,
заставь смотреть,
не отрываясь в оба,
чтоб замер воздух с выдохом у рта.
Мои враги,
завистники из черни,
подлили зря в пиалу горький яд,
Умру и так,
и труп сглодают черви,
Иду с открытыми глазами в ад.

Старый лев

Уж не страшны:
- ни зебрам, ни валлаби,
клыки,
что наводили ужас,
безвольно вытянулись лапы,
и зрение всё хуже,
хуже…
Не выгнуться в броске подавно,
ему и вдох
с трудом даётся,
теперь на рынке,
лев бесславно,
друзьями щедро продаётся.
Присущей людям,
тягой к злату,
за звонкую монету,
оптом,
взимают с жадной дрожью плату
торгуя даже
смертным потом.
Шакалы алчно кровь лакают,
у чуть живого льва из раны,
и снисходительно взирают,
на то, как он
скользит в нирвану.

Игорь у тебя замечательные стихи. Продумана каждая строчка, каждое слово на своём месте. При чтении эмоции заполняют каждую клеточку.Хотелось бы увидеть в твоей авторской библиотеке цикл стихов об Афганистане. Выкладывай, пожалуйста