В современной художественности на первый план выдвигаются центры литературной жизни. И во многих произведениях наблюдается отсылка к древним традициям, люди стремятся изучить психологию древних. Это желание возникает из-за того, что в текущем обществе жива потребность выделиться из массы, и так как экземпляры древности определены на пьедестале недосягаемости, творческие люди стремятся его достичь. Так или иначе, актуализируются древнегреческая «Илиада», рассматриваемый как литературный памятник древнеиндийский эпос «Махабхарата» или близкое для русского слуха устное народное творчество. Такой манерой характеризуется желание стать ближе к основам литературного промысла.
В стихах кандидата филологических наук из Вологды Леты Югай (Елена Фёдоровна Югай), родившейся в 1984 году, заметно такое же стремление к идеалу. Подобные мысли двигают художника к осознанию собственного несовершенства.
Современная поэтесса выступает не как историк, хотя и дыхание истории в её творчестве ощущается, но как бытописатель, ибо за сухими датами событий минувшего очень трудно разглядеть народную жизнь. Через окуляр поэзии вологодского автора читатель наблюдает бытовую жизнь русского народа. В верованиях раскрывается образ мышления. Воспринимая это мышление, лирическая героиня, несмотря на бумажный статус, учится быть психологом.
Книга Леты Югай «Забыть-река» – перевод выбранных народных сказаний в лирическую форму. Кандидат наук по фольклористике, девушка и образы использует соответствующие: для стихов не редкость лешие, домовые, русалки; лирическая героиня ходит по утонувшим в неизвестности деревням и собирает песни, былички, заклинания, народные плачи, демонические эпизоды бытования русского человека, – всё, что являет сущность Древней Руси. Поэтому творчество вологодского художника сближает читателя с древностью и народностью.
Книгу «Забыть-река» составляют адаптированные для читателя находки фольклорных изысканий и оригинальные стихи. В каждом из трёх разделов – «Записки странствующего фольклориста», «Надписи на прялках», «Прямая вода» – ощущается запах древности.
Поэтика названия акцентирует мифологическую реку Стикс, которая является границей между реальным и потусторонним мирами. Хранители русских песен, загадок, быличек отождествляются с Харонами, соединяющими оба мира. Река – также образ настоящего стремительного движения, не позволяющего запоминать много явлений жизни, однако писательница идёт вспять.
Образ реки традиционно характеризуется и как время. Навек застывшие в речах старики и старухи воспринимаются как памятники истории. Забыть время означает стать бессмертным, ибо секунды теряют власть над человеком. И такими же оказываются сказки, загадки, надписи на обломках и веретёнах.
Каждое творение первой части наполнено отдельным сюжетом. Этот осколок книги представляет людей. Так, творчество вологодского автора – знакомство с людьми. Именно в фабульных отрывках заключена жизнь простого народа; происходят встречи с умершими, гуляет леший, у которого мох между пальцами и гриб-маховик на коленке; случается и ловля русалок.
Архаичный этап бытования русской истории привлекателен тем, что даёт объяснения необъяснимых с точки зрения теперешнего человека явлений. Дохристианская эпоха Руси представляет уникальную теорию. Как часть политеистической системы, русская демонология показывает культуру славян. Так, творчество вологодского исследователя русского Севера во многом обрисовывает праславянскую эпоху. На страницах первой части книги художник выступает, прежде всего, как коллекционер устного народного творчества.
«Надписи на прялках» указывают на особую память древних славян. Деревянные изделия выполняют роль современных открыток, в которых можно и в любви объясниться, и почествовать с каким-либо событием, и пожелать доброго здоровья. Многие из записей обнаруживают скрытые послания. Не всегда их можно увидеть, поэтому творчество Леты Югай обращает внимание нынешнего человека на мыслительные сдвиги праславян. Взгляд ныне живущего автора обращён в глубину истории, и, собирая открытки-записи, она сохраняет память.
ТАТЬЯНЕ НА ДОБРУЮ ПАМЯТЬ
ТА-ет
ТЬ-ма
Я-снеет
НЕ-бо
НА-до
ДО-м оставить но тебя
БРУ-сничка
Ю-ность
П-омнить буду
АМ-улет надену
Я-
ТЬ-юшенька моя
В древних формах наблюдаются основы постмодернизма. В одной из пронумерованных надписей второй части обнаруживается связь со «Школой для дураков» Саши Соколова, где текст написан так же слитно и маленькими буквами. Эта особенность передаёт и тенденции Интернет-пространства. Писательница сама бродит Хароном между современностью и древней эпохой, охраняя звуки прошлого.
СИЯ ПРА ОТ МАСТЕРА АНДРЕЯ МАТЕРИ ВЕРЕ
дома
водой
изозераумываться
землю
рукамивозделывать
ногамиисхаживать
огонь
деревьямикормить
назаслонкузапирать
воздух
ложкамиесть
Апелляция к древности ощущается на разных уровнях, в том числе и в стихосложении. Важным элементом является изменяющая каждый стих цезура. В удлинении стиха, как поэтического элемента, отмечается эпический характер. Цезура говорит о древнегреческих традициях. Вспомним, как написана гомеровская «Илиада»: гекзаметр, или шестистопный дактиль, был характерен для древности в целом. Так, катрен вологодской поэтессы наполнен огромным количеством стоп.
Леший
Он идёт выше всех деревьев, подобен чёрной горе,
У него на руках морщины, глубокие трещины на коре,
Нереальный, как будто ландыши в январе.
У него между пальцев мох, на коленке гриб моховик,
Под лопаткой гнездятся совы, но к этому он привык,
Он несёт в руках девочку, дедушко лесовик.
Её мать в сердцах сказала: «Леший тебя неси!»
Вот она тряпичной куклой на ветках его висит,
По щекам её листья бьют, дождичек моросит.
И ей чудится: руки его становятся горячей,
Она пьёт его речи — чистый лесной ручей.
Так носил её над землёй тридцать дней и тридцать ночей.
Это вам не соседские парни, не сестрин жених балбес!
Он был ангелом, а потом падучей звездою — недаром бес.
Кто куда попадал: овинник — в овин, полудница —
в поле. А этот — в лес.
Он был ангелом, но сгорел в атмосфере и почернел,
У него под кожей земля, под землёю мел.
«Знаешь, девочка, как ты мила, как личика сахар бел».
Вынес прямо к деревне. Бабы нашли, кричат:
«Похудела-то как: одни глаза да кости торчат!»
Ну а сам пошёл к лешачихе, собирая орехи для лешачат.
Народный характер отражают слова-просторечия, такие как «ште», «медпунхт», «милушки» и т.д. Здесь сочетаются как православные, так и архаичные верования, что говорит о двуликости русского народа.
Той зимой у меня заболела нога.
Прописали уколы, ходила в медпунхт два раза в неделю.
Лейтмотивом через всю книгу тянется связь с поэзией «серебряного» века. Третья часть – «Прямая вода» – наполнена отражающими призыв к демоническому миру авторскими стихами. Это относящие лирическую героиню к потусторонним силам блоковские «пузыри земли». Как «болотный попик», у важного для настоящего момента автора появляются «божества столичных полей». Сущность поэта как раз составляет изучение этого мира, не случайно у лирической героини «сердце ухает до земного ядра».
Просыпаешься — сердце ухает до земного ядра,
А потом поднимается, медленно, по ступеням.
Это как возвращаться в новую жизнь с утра,
Плача на электрический свет своего рожденья.
В состоянии особого транса героиня хранит данные о прошлом. Этот кладезь находится во снах, объединяющих информацию о других сферах. Так, книга «Забыть-река» обладает мистическим характером, и здесь кроется её актуальность, ибо мистика и тайны имеют жгучий, злободневный характер. Лета Югай по-своему раскрывает тайны, становясь медиумом между двумя сферами; о чём бы ни шла речь в настоящем обществе, многое передаётся с высоты тайн. Для писательницы их остаётся меньше, и для читателя она стремится раскрасить эти белые пятна.
