Книга Владимира Волковича «Побеги древа Византийского» — это история страны, которая оживает на страницах, и перед глазами современного читателя разворачиваются события, многократно описанные в учебниках, но теперь словно увиденные изнутри — такими, какими знали их люди, чьи жизни, надежды и мечты закружились в вихре перемен, в круговороте жестокой и непостоянной жизни.
Книга Владимира Волковича «Побеги древа Византийского» — это история страны, которая оживает на страницах, и перед глазами современного читателя разворачиваются события, многократно описанные в учебниках, но теперь словно увиденные изнутри — такими, какими знали их люди, чьи жизни, надежды и мечты закружились в вихре перемен, в круговороте жестокой и непостоянной жизни.
Название произведения символично: главные герои произведения — Михаил и Екатерина — являются потомками славного древнего рода, идущего от византийского военачальника Алексея Комнина, удостоенного высокого титула нобилиссима. Владимир Волкович на страницах первого тома ведёт повествование из нескольких эпох, стремясь начертать то древо, побегам которого скоро предстоит вступить в нелёгкую войну со стихией. Он обращает свой взор к временам Византии, рассказывает о тайнах, скрытых за неприступными стенами австрийского дворца, и повествует о простой, беззаботной и радостной жизни отпрысков русской дворянской фамилии в двадцатом веке. Не сразу становится очевидна связь между событиями и временами. Далеко не с первой строчки удаётся сопоставить эпохи, найти ниточку, которая тянется от героя к герою.
Связь эпох, поколений, связь глобальных кризисов, разрозненных судеб людей показана тут в невероятной манере, очень наглядно и достоверно. Создаётся ощущение, что автор увидел воочию мощное древо, которое начинается от сильных корней, переходит в мощный ствол, стремящийся ввысь, распадается на множество веток, каждая из которых имеет непохожие друг на друга по форме и сути листья — людские судьбы. Цель произведения — показать, как эти самые листья-люди, пережив жаркое, наполненное теплом и радостью бытия лето, встречают осень с её штормовыми ветрами, как, оторванные от родной ветки, они по воле стихии несутся в неизвестность, то кружась в безумном вальсе, то падая на острые камни реальности. И там стремятся вновь подняться над землей, снова вдохнуть глоток свежего воздуха и, если посчастливится, простого человеческого счастья. И каждый такой вдох, каждое действие, ошибка имеют значение, наделены особым смыслом и отражаются не только сегодня или завтра, но и через века, чему писатель уделяет особое внимание.
Интересна ещё одна линия произведения, связанная с конём Буцефалом. Он тоже часть «древа Византийского», что неоднократно отмечает автор: «…Буцефал мотал головой, вставал на дыбы, рвался вперёд. Его тысячелетняя благородная родословная, не позволяющая уступать, будоражила кровь, не давала стоять на месте. Он был рождён для того, чтобы стать лучшим…» Примечательно, что слово «нобилиссим» в переводе с латинского означает «благородный», так что связь коня Буцефала с родом Комниных оказывается закреплённой на языковом уровне.
Во многих культурах конь считается другом, спутником человека. Он является воплощением мужской силы. Кроме того, это благородное животное символизирует богатство, власть, успех.
Через образ коня автор передаёт также ощущение свободы, силы, а также быстротечность времени: «Вокруг пасшихся кобылиц носились резвые жеребята. Набегавшись и наскакавшись наперегонки, они устремлялись к матерям, толкали мордочками соски и пили вкусное молоко. Они были воплощением молодости, свободы и воли. В подражание жеребцам юная поросль вставала на дыбы и устраивали шуточные бои за кобылиц. Но недолог срок, отпущенный лошадям, молодость их так быстротечна, а детство пролетает словно один миг…»
Буцефал находится рядом с Михаилом Комниным в наиболее сложное время. Именно к нему обращается герой: «— Ну, Буцефальчик, родненький, не выдай! — шепнул он коню…» И даже будучи раненым, не забывает о нём: «— Соломон, Буцефала сбереги… — тихим голосом попросил Комнин…»
Как было замечено выше, первый том саги охватывает лето жизни главных героев, которое стремительно несётся к своему закату. Легкая июньская свежесть полнится иллюзиями и надеждами. Воздух кристально чист, а тучи на небе — не более чем облака, которые умчатся вдаль, чтобы где-то там, за неведомым горизонтам, пролиться дождями. И кажется, что между строк звучит незамутненная, полная жизни и красоты, молодости и беззаботного, задорного веселья мелодия. Такая прекрасная, такая насыщенная, что сердце разрывается на части от внезапно нахлынувшего чувства. «Она то взлетает высоким аккордом, то мягко струится журчащим ручейком. Музыка обволакивает каждого, и хочется взлететь вслед за лёгкими чарующими звуками. Пальцы пианистки порхают по клавишам. Вверх, вверх, ещё выше, до надрыва, до слёз… и сразу вниз, на равнину, медленным грустным упокоением…» С такого настроения начинается эта книга, однако ему не суждено остаться на этой высокой ноте. Огромной Российской империи, всей истории двадцатого века, сотням семей, богатых и бедных, знатных и безродных, многовековым устоям и традициям суждено рухнуть в чёрную неизвестность, в бездонное небытие, в ужасающую своей глубиной пропасть.
Грусть и ностальгия, горечь и боль охватывают читателя. Предчувствие грядущих перемен обостряет восприятие, и хочется переживать с главными героями каждый момент радости, уже ощущая на языке горечь будущих потерь, разочарований и страданий. Романтичная любовь, сладость первого поцелуя, безудержный вальс, ослепляющая яркость мундиров, нежность тончайшего шелка — всё воспринимается так, словно завтра не наступит, словно здесь и сейчас нужно получить от жизни всё, выпить её до капли, насладиться каждым нюансом, воплотить самые безумные фантазии, поделиться самыми заветными мечтами.
И тут же вслед за промелькнувшими счастливыми картинами жизни читатель ощущает ледяное дыхание приближающейся осени. Ощущает даже раньше, чем герои, которым, конечно же, неведомо будущее. Но автор, используя приём проспекции, готовит читателя к грядущим переменам: «Поручик и корнет ещё не знали, что скачек в Красном Селе больше не будет никогда».
«Между двадцать третьим и двадцать пятым июля произошли поворотные в истории события, изменившие Россию и мир. Наступала другая эпоха», — говорит Владимир Волкович. И сквозь туман неизвестности, словно предвестники ада, готового разверзнуться на Земле, всё ближе и ближе слышны раскаты взрывов, и нужно кричать «во весь голос, перекрывая грохот снарядов и треск пулемётов», лежать в окопах, отдавать приказы, рисковать головой, забыв обо всем, что дорого, оставив позади всё, что составляло счастье, понимая, что возврата к прошлому не будет. Понимая, но продолжая мечтать, продолжая во что-то верить. И есть ещё время, немного, конечно, но есть, на эти призрачные, подобные миражу в пустыне, надежды, пока новый удар не сотрясёт мир, не оставив камня на камне от многовековых традиций, от славной истории великих семей.
Отделяются листья от своих ветвей. Теряются в огромной Вселенной. Рвутся, как тонкие нити в руках неопытной Мойры, связи, выстраиваемые столетиями. Пересекаются они, разобранные в клочья, с другими такими же нитями-судьбами, измотанными, окровавленными, почти бесплотными. Говорят, война — это известный «способ объединить народ, оставить распри, а все беды и бестолковщину списать на военное время. Но если нет ощутимой победы над врагом, если война затягивается, ресурсы тают, народ живёт всё хуже, восторг быстро спадает».
Медленно, но верно от восторгов юности и радужных грёз спускает Владимир Волкович героев и читателей на грешную Землю, готовя к неизбежному поражению и новым испытаниям. Шаг за шагом, день за днём проводит по долгому пути, опровергающему законы истории и обесценивающему подвиги предков, на кровавое дно жизни, изувеченной войной. Одну за другой, словно пуговицы от ненужного более парадного мундира, отрывает иллюзии и мечты. И вот уже не остается ничего, кроме реальности. Реальности, которая поглощает, растворяет в себе, убивает всё личное, вытаскивая на первый план общественное. Реальности, которая сталкивает людей и разводит в разные стороны. И неведомо, кому суждено уцелеть, а кому предстоит сгинуть, как тому самому листу, что уже оторвался от материнского древа, уже пролетел свой путь по небу, выдержал неравную битву со стихией и опустился в грязь бытия. Штормовые ветры дуют на земле, сея хаос и страх.
Владимир Волкович в книге следует традициям русских и советских классиков — Л. Н. Толстого, М. А. Шолохова, Б. Л. Пастернака, А. Н. Толстого — и через историю семьи убедительно, красочно показывает жизнь страны. Читатель может выявить литературные аллюзии с произведениями «Хождение по мукам» А. Н. Толстого, «Тихий Дон» М. А. Шолохова, «Доктор Живаго» Б. Л. Пастернака и, конечно же, «Война и мир» Л. Н. Толстого.
Л. А. Калинина, канд. филол. наук, доцент
ФГБОУ ВО «Глазовский государственный педагогический
институт имени В. Г. Короленко»
Двухтомник Владмира Волковича «Побеги древа Византийского» ищите в интернет-магазине #Книга
