Поэты в основном все одиночки,
Не спящие обычно по ночам.
Неровный почерк обнажает строчки,
А лампочка мерцает как свеча...

Гладь воды. Стена тумана наползает вдоль реки.
Сад чудес в рубахе рваной. Сквозь чащобу огоньки.

Уходит дождь
из сумрачного неба.
Уходит, завернувшись в темноту.
Смывает наземь за звездой звезду,

Среди некошеных полей
У старого болота
На свет родился воробей –

Дали пожизненное мозговому субстрату.
В тюрьмах таких никаких нет гарантий для воли.
Кто же, скажите, охрану туда набирает,
В эти мои все височные, лобные доли?

Мало быть русской тебе, Александра.
Мало России и в небе ты - регент*
С благословеньем счастливой посадки.
Аэродром, как "АЭРО" от греков.

До похода всего-ничего. Носят грузы рабы на галеру.
А закат над водой колдовство.

Ты будешь жить, пока жива твоя душа,
И удивляться постоянству отношений.
Не самому когда приходится решать,
А лишь служить чужому мнению мишенью.

Вчерашний день уж не исправить,
Наполнив рюмки коньяком.
Его судьбу решает память,
Для тех, кто с нею был знаком.

Перелистывая страницы,
Ты читаешь чужие чувства,
Ты читаешь чужие лица
Вместе с радостью их и грустью.

Отпусти мечту,
Время не кради,
Птица - налету,
Мысль твоя - в пути.

Коромысло судьбы, словно воду, мечту
Бережёт до последнего дня.
И жизнь вдоль городьбы, где цветочки растут,
Несёт тело, а значит, - меня.

Не дай слезам моим пролиться,
Не дай мне пасть. Не дай. НЕ ДАЙ.
Не дай мне, вечность, оступиться,
И грусть мою не осуждай.

Зимой 1986 года, после аварии на Чернобыльской АЭС,
снег на Крестовом перевале, между Грузией и Северной Осетией
лёг толщиной в 7-8 метров.

Жить в надежде на что-то – не бред и не ересь:
На успех, на удачу, на чудо, на счастье…
Проще ль было бы жить, ни на что не надеясь,
Чем с надеждой взлелеянной вдруг распрощаться?..

О себе заботы нынче мало-
Черти спят, в запое Сатана...
Жаль, я раньше истины не знала:
Нету стен... ВНУТРИ одна стена!

Вот и скитайся… скитайся без дела…
Сердца, обломки, ищи…
Словно Озирис с разрубленным телом…
Вот он, твой крест… Не взыщи!

Запечатай мне душу печатью сургучной,
Пусть пылится в конверте груди бесконечно!
Забери мою дерзость и норов кипучий,
Забери мои слезы и хохот беспечный!

не будет грустным откровеньем
мой друг застенчиво горбатый
сказать греби стихотворенья
лопатой