Свинцовые зори поля оросили У кровоточащего края России, Куда с Украины от смертной угрозы Спешат новороссы, бегут новороссы – От своры карателей бешеных - С детишками малыми беженцы. |
Да, сегодня День России,
этой странной вехи в жизни,
из Советского Союза превратившей нас в старинный
призрак царского орла.
|
Письма Баламута (Клаив Льюис)
Произведение имеет вид серии писем, написанных старым бесом Баламутом своему юному племяннику, бесу-искусителю — Гнусику (англ. Wormwood — горькая полынь, источник горечи). Баламут занимает административную должность в бюрократии Ада, но действует скорее как наставник, чем руководитель Гнусика, заканчивая каждое письмо трогательной подписью «Твой любящий дядя Баламут» .
Всего в книге представлены тридцать одно письмо, в которых Баламут дает подробные рекомендации по подрыву веры и поощрению греха в человеке.
|
Утро, отразившись в куполах, Красит стены красками рассвета. Насмотревшись, словно в зеркалах, Время принесло сегодня лето. |
В летний зной под смертельной порошей
И под шелест настойчивых вьюг.
Брат мой милый, сосед мой хороший!
Кто ж так лезет все в хату твою?
|
В июне шли дожди... Хлебнулось в полной мере коррозии души, до жизни жадных глаз... Как будто жизнь была, но... там - в эсэсэсэре, а смерть исподтишка загнала в угол нас... |
Как жаль, что век двадцатый пролетел,
Оставив нам в наследство, - неизбежность,
Я слышал, исчезает слово нежность,
И доблесть, - остается не у дел.
|
Оглянитесь вокруг. Сколько бед и страданий, сколько слез одиноких из прищуренных глаз. Не сложившихся и погребенных мечтаний о любви, о поддержке. И может, о нас. |
Гордится кто-то капиталом
И занимаемым постом,
А кто-то, горд своим напором,
Он прав всегда, везде, во всём. |
Деревянный кабак, каких много. Постепенно зарастает мхом. Кто устал от дальней от дороги, Все забыться идут о плохом. |
Ненавистный век двадцатый,
Как жесток он с нами был,
Угнетали нас кацапы
И никто нас не любил. |
Коронуют в Киев-граде В этот раз не упыря, А упитанного дядю - Шоколадного царя! |
Пыльная и грязная дорога, Покосился на церквушке крест. Спрашивать не смею я у Бога, Если ли рай и где к нему подъезд. |
Я каждым утром Пушкина встречаю, -
Он погружен как будто в размышления, -
И мне кивает сумрачно и мрачно,
Уже не веря в это поколение. |
Горит моё отечество,
Враг снова полон сил.
Отребья человечества
Восстали из могил. |
Ух, какие вороны, какие вороны В январе надзирают мои небосклоны! - Толстобрюхие, грузные аэростаты, - Как во время осады, во время блокады! |
Где бычком забытой папиросы На задворках неба солнце дремлет – Горькою слезой спустились росы На дома, оставленной деревни. |
Дома плечом к плечу стоят. Сутулятся. – Не рады новой встрече с темнотой, Горит фонарь – единственный на улице. Ему ль тягаться с полною луной? |
|
Для того, чтобы стихотворе
Для каждой женщины у нас известна цель:
Разде