На молках сохли бубликены,
Пузарил грузо чайновар,
Мебликативно бликлись стены,
Мокрелил хрюлицы фемвар…
Мой арабус! Своим кальваром
Мою клибов закрылами:
Хочу хрясьнамки с крендебляром!
Жубрём однове, мон ами!!!

И козебулькал дерезу.

Застрелачилась по-финкски Сродносредня полоса.

Фуфлофилькигрингограндже Офлуфело в хохлому…

дерлим

Анекдот о детстве великих
Когда Архимед и Катон Старший были детьми, то подрались в песочнице. Когда взрослые стали разбираться в причинах ссоры один сказал, что:
-  Он наступил на мой чертёж!
На что другой возразил, что:
-  Карфаген должен быть разрушен.

Авто-анекдот
Чиновники редко ходят пешком, поэтому-то их и называют машиной государственной власти.

Нет, уже твоих коней на переправе! По колено море слёз, чтоб не ревелось больше,
Ты глаза себе закрыла плотно-плотно чёрно-чёрным туго стянутым шарфом.
Чтоб не слышать всхлипов, скрипка заиграла – с бесконечною пластинкой патефон!
Ты уверена, что именно сегодня тот, кого ждала, войдя, тебя не потревожит?

Одинокая лодка минувшей любви в трепетании моря забытого парка.
Носовой с кормовым – чугуна завитки на залаченных локонах кариатид.
Эти ростры-хранители помнят слова, позабытые теми, кто плавали в спарке,
Но дрожит, вспоминая, над судном волна – белой пеной берёз с изумрудной листвы.

А на гребне её ветер гребнем ведёт, расчесать и распутать былое не в силах!
Только плачет росой и нередким дождём на щербатую палубу, портя настил.
Но упорно на мостике ждёт капитан, убелённый от брызг пережитого ила.
Он не может уйти, как когда-то тогда уходила любовь слёзным словом «прости».

Перегоны мелькают за окнами, оставляя расплывчатый след.
Напишу о мелькнувшей любви протяжённою красной строкою рассвета.
Чёрный зонт отливал голубым, тяжелея от капель печали по лету.
Проношусь мимо смятым и скомканным, как газета в воздушной волне –
Непрочитанным эхом судьбы, нерасслышанным словом ответа.

Зацепился за образ, забуду ли, как склонялась под грузом обид?
Это было давно – век секунд улетевших в ничто номерных полустанков.
А ведь сколько ещё промелькнут и навеки бесследно меж нами растают!
Вспоминаю, терзаясь до одури…О, Творец, кто ж такое творит?
У стоп-крана стою и тяну… Чёрт ли дёрнул? Останется тайной.

Здесь королева справа и королева слева
На вознесённых тронах пробуют мир на вкус.
Было б и дальше круто, было бы снова клёво,
Только сплошные принцы с малых планет клюют.

Ест королева слева, пьёт королева справа,
Речи, как локон крутят плотно на бигуди.
Знают: всему есть время – время для брудершафта,
А бабьи войны позже – царь на двоих один.

Затаился, не находится нужный день в календаре.Гирьку подтяну у ходиков, пальчик послюню – Борей.
Значит, буду перелистывать, загибая уголки;
Пронесусь по полю чистому ненаписанной строки.
Закавыки и считалочки “закавычу” не спеша,
Пусть слова играют в салочки, в Мальчиша Кибальчиша;
Эй, неужто не осталоси и за тридевять парсек?
Я иду искать… до старости на срок годности консерв.
Просторечные похрумкаю с вкусом первого блина,
Там развесистою клюквою в огороде бузина.
И белугою под Лугою разревусь средь бела дня:
Почему, как не аукаю, не печатают меня?