| Mihail_K | Дата: Понедельник, 04 Мар 2013, 19:20 | Сообщение # 301 |
 Долгожитель форума
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 1636
Статус:  | Цитата (verwolf) -- мы уйдём, но память о нас останется в сердцах наших детей и внуков.... Ведь они наше продолжение
Добрый день, Виталий! В этом ст-ии мне показалась важной заключительная часть - там, где задаёшься вопросом: а останутся ли с нами все наши добрые воспоминания. Спасибо за поддержку!
Цитата (zaznoba) Mihail_K, здравствуйте, давно к Вам не забегала и очень много пропустила.
Здравствуйте, Любовь! Рад Вас видеть! Давненько, давненько не заходили.
Цитата (zaznoba) Это я перед сессией happy happy Вот сижу теперь, пытаясь его "заполнить" всякими экономическими науками
Вот оно что! "Читал Адама Смита и был глубокий эконом" - успехов Вам, Любовь, в учёбе и терпения! Самое трудное - это, наверное, найти время для учёбы и тихий уголок.
Цитата (zaznoba) Очень понравилось.
Спасибо, Любовь, за добрые слова!
Цитата (silina) Нет! Нет! Вот только не надо никуда уходить! Стихи красивые, но печальные! Весна вот-вот уже, Михаил!
Добрый день, Марина!
Это я заранее, пока настроение "уходить" есть, а потом не будет и я никуда,
конечно же, не уйду.Цитата (galka) Почему и у Виталия Ворона, и у Вас все чувства только к зеленоглазым...А что делать нам- кареглазым..
Добрый день, Галина! У меня из-за рифмы так получилось, а на самом деле, я без очков, из-за своей близорукости, кареглазую от зеленоглазой не отличу. Так что никакой дискриминации. Спасибо за поздравление!
ilchishina, Зинаида, спасибо за поздравление!
Цитата (NikitaRain) Спасибо тебе, ты как всегда поднял мне настроение прекрасными стихами
Привет, Настя! Спасибо! Ты меня когда-нибудь захвалишь и перехвалишь.
Ну всё равно приятно! Жена Олега Даля (артист такой был) каждый день говорила ему, что он - гений, ему это так нравилось, что после этих слов он и играл неплохо. Правда, часто с другими актёрами ссорился - не все думали так как его жена. :)))
Добавлено (04.03.2013, 19:20)
---------------------------------------------
Тут затевался один сборник и я написал для него небольшой рассказик. Писать рассказы для меня дело новое, но очень интересное. Не знаю, войдёт ли он в этот сборник, но сюда, думаю, войдёт обязательно. Вот он:
«Кротовая нора»
В годы моего детства не было ещё компьютерных игр и интернета, не было фильмов в кинотеатрах, с оглушительными спецэффектами, не было большущих плазменных телевизоров размером с пол-стены. Много чего не было, что есть сейчас. Но зато у нас было развито наше детское воображение, помогающее поверить в чудеса, о которых мы читали в простых не электронных книгах и о которых смотрели в фильмах по чёрно-белому телевизору или на экране кинотеатра в обыкновенном двухмерном изображение без спецэффектов.
И конечно же, мы играли в игры, которые сами зачастую и придумывали.
В тот день мы возвращались с другом моим, Серёжкой Вороновым, из школы. Мы с ним в одном доме жили только в разных подъездах, а знали друг друга ещё с детского сада.
Учебный год только что начался и настроение у нас было не очень то весёлым. Каникулы кончились и теперь целый год надо было сидеть за партой и учить уроки. А в добавок, я уже успел схватить двойку за домашнюю по математике.
Наша математичка, Бэлла Григорьевна, в тот день такая была сердитая, что как только услышала моё мычание у доски сразу же сказала:
— Садись Фролов — плохо. Год только начался, а ты уже так устал, что домашнее задание сделать не можешь. Придёшь после уроков, когда готов будешь А пока два.
А на самом деле, я не устал, а даже наоборот. После летних каникул у меня столько сил было, что я никак за столом усидеть не мог. Только я за него садился, чтобы уроки делать, во мне как будто пружина какая сжималась и мне всё время во двор мчаться хотелось с ребятами в футбол погонять или мяч в сетку покидать. Если бы я был министром, я бы запретил к доске вызывать сразу после каникул. Воронову тоже радоваться было особенно нечего.
Когда мы написали сочинение: «Как я провёл лето», он там столько ошибок наделал, что Валентина Николаевна, наша учительница по русскому, даже ругать его не стала, а расстроилась и сказала при всех:
— Ты Воронов, может быть когда-нибудь даже писателем
станешь, но вот писать грамотно вряд ли научишься.
Так что домой мы с Вороновым шли не спеша: кто же теперь нас во двор вечером выпустит, когда в дневниках двойки красуются. Моя мама так и сказала:
— Пока математику не исправишь никаких гуляний!
Разве что мусор попросят вынести или за хлебом сходить,
так это ещё хуже: обидно будет видеть, как другие спокойно себе гуляют, а тебе можно только с ведром туда и обратно сходить.
Поэтому мы с Вороновым шли и молчали, не зная о чём говорить. Наконец я придумал и говорю ему мечтательно:
— Серёг, а здорово было бы, если бы у нас с тобой двойники были. Они бы за нас в школу ходили, а мы бы за них во дворе гуляли.
— Где же ты таких дураков найдёшь? — сердито спрашивает Серёга.
— А они бы были ненастоящие, ну не как мы с тобой, а роботы, вот как в фильмах про инопланетян.
Похоже Серому моя мысль о роботах понравилась, потому что он спорить со мною не стал, а подумал-подумал и вдруг спрашивает:
— Жень, а как ты думаешь, настоящие инопланетяне есть? —
и смотрит на меня так, как-будто это только от меня и зависит — есть инопланетяне или нет.
— Не знаю, Серёг,как насчёт инопланетян, а вот что математичка наша, злющая Бэлла Григорьевна существует, так это точно! И мне почему-то кажется, что завтра она меня опять к доске вызовет — посмотреть, как я после двойки уроки стал готовить.
— А ты представь что они существуют, — не отставал Воронов.
Я своего друга уже хорошо знал, пока с ним не согласишься, будет спорить до посинения, а спорить мне сейчас совсем не хотелось, поэтому я решил ему только поддакивать:
— Ну ладно, представил, ну и что?
— А теперь представь, что они нас с тобою встретили, — продолжал он развивать свою мысль.
— Ну, представил... Постой, а как они выглядят? Может они на динозавров вымерших похожи, а ты с ними встречаться хочешь!
Похоже Воронов не ждал такого каверзного вопроса, потому что ответил не сразу и как-то неуверенно:
— Как мы, конечно, выглядят!
— А ты откуда это знаешь, ты что их видел? — усомнился я.
— Допустим, они хотят тут, среди нас людей пожить, то как же им ещё прикажешь выглядеть, тёмно-зелёными что-ли, как ёлка, чтобы светились и издалека их видно было? — удивился моей непонятливости Сергей.
— Ну ладно, ладно, пусть как мы выглядят, — примирительно сказал я, испугавшись, что Серый обидится на мои придирки и замолчит, — я только уточнить хотел на всякий случай. Теперь уж точно могу это представить. Встретили нас и что?
— А то, что они могут предложить тебе с ними улететь,
— серьёзным голосом и почему-то говоря тише сказал Воронов.
— А ты что, так бы сразу и согласился? — удивился я и с интересом посмотрел на своего друга, который ждал таких вот предложений.
— Конечно, спрашиваешь ещё! Ты сам подумай, полетаешь с ними, всё-всё увидишь, на других планетах побываешь, такого насмотришься, что потом всю жизнь во дворе рассказывать можно, а они потом тебя вернут, да ещё и помогут! — видно нисколько не сомневаясь, пообещал Воронов.
— В чём помогут? — не понял я.
— Ну как же! С математикой, например, помогут. Ты ведь столько уроков пропустишь, а они тебе сразу все знания за десять классов в голову вложат!
— Если бы они мне по математике помогли , да ещё по биологии, тогда быть может и я полетел бы... Серёг, ты чего на меня так смотришь?
— А я не Сергей...
Я вытаращил на своего друга глаза и остановился, как вкопанный:
— Ты что, шутишь что ли?
— Нет не шучу. Я здесь живу только под именем Сергея, а на самом деле меня по-другому зовут.
Я ждал, что вот-вот Воронов расхохочется, и увидев что я клюнул на его удочку, пропоёт что-нибудь вроде: «обманули дурака на четыре кулака»,
но не дождавшись ничего такого, неуверенно попробовал его отговорить:
— Ты что?! Тебя же с первого класса Сергеем звали! В детском саду уже так звали!
— Ты не понял меня — говорю тебе, что я не отсюда, не с земли. Я прилетел сюда с далёкой планеты, она в созвездии Андромеда — сказал мне шёпотом на ухо Воронов.
— Ты что, думаешь я тебе так и поверил...— хмыкнул я, но не так уверенно, как бы мне хотелось.
— А хочешь,... я тебе это докажу?
Воронов это так спокойно произнёс, что я хоть и не верил в его иноземное происхождение, мне стало интересно — чем же всё это закончится, и как он собирается доказывать, что он прилетел сюда из созвездия Андромеды.
— Может у тебя поэтому и с русским так плохо, что ты с другой планеты, — сострил я. — Ну хорошо, докажи!
— А если я на твоих глазах исчезну, тогда ты поверишь? — ничуть не смущаясь, предложил Сергей, будто он каждый день исчезал с чужих глаз, а я был самым последним человеком, кто этого ещё не видел.
— Если совсем исчезнешь? — решил я всё-таки уточнить.
— Нет конечно, совсем я не исчезну! — возмутился Воронов. — Просто я перенесусь в пространстве и окажусь в другом месте, а тебе покажется, что я вовсе исчез.
Смотреть, как исчезает мой друг, было гораздо интереснее, чем идти домой делать уроки, и я даже поставил портфель на обочину тротуара, чтобы он мне не мешал всё хорошенько увидеть.
— Ну хорошо, переносись в другое место! — на всякий случай, я отступил на шаг назад — мало ли что. В кино я видел, как на том месте, где исчезают люди откуда-то появляется столб дыма, а потом, когда дым рассеивается, все видят, что там уже пусто.
Тогда Сергей взялся обеими руками за ручку своего портфеля, как будто это было какое-то таинственное устройство по перемещению людей, и уставился на стену серой пятиэтажки, рядом с которой мы остановились.
— Постой! — вдруг чего-то испугавшись крикнул я.
— Уф-ф,... — выдохнул Воронов. — Ты что, меня заикой хочешь сделать?
— Постой, а вдруг ты и правда того... Перенесёшься.
Тебе что, тогда в школу завтра не надо? — в этот момент
я, наверное, напоминал дикаря, которому объявили, что бросают его на острове одного.
Воронов усмехнулся:
— Конечно, не надо! Зачем мне в школу ходить, если я сразу все знания получить могу?
Тут и я спохватился:
— Здорово! Послушай, а можешь ты и меня с собой взять — вместе перенесёмся?
— Вместе нельзя... Аппарат только одного выдержать может,
— задумчиво объяснил мне Сергей, поглядывая почему-то не на портфель, где могло быть спрятано устройство по переносу, а на соседний с нами подъезд.
Мне сразу обидно стало: вот как, дружил-дружил со мной, а тут на тебе — «только для одного»!
— А мне что же, завтра в школу идти? — с обидой в голосе спрашиваю.
— Иди конечно, — спокойненько отвечает Воронов, будто не знает каково это в школу ходить и у доски стоять, мучиться.
— Как-то это того... Не по-товарищески. В детский сад вместе ходили и в школу тоже вместе, а знания один ты получишь?
— Ну, если ты так, если тебе обидно, тогда я никуда и переноситься не буду, в другой раз может.
— Постой, постой, — испугался я, что ничего не увижу, — хорошо, переносись один, только поговори там обо мне: попроси, чтобы и мне знания так вот сразу дали.
— А это пожалуйста, конечно, попрошу.
— Ты только скорее проси, а то сил уже нет.
— Ладно, — кивнул Серёга, — ты только меня обратно дождись, ну, или весточки какой-нибудь от меня.
— Ага, понял, дождусь. Ну что, давай тогда...
— Хорошо, смотри, я сейчас зайду вот в эту парадную и ...
Меня как ошарашило — ну вот, собирался на моих глазах прямо тут исчезать, за портфель обеими руками держался, а теперь ему в парадную зачем-то понадобилось, нечестно это, и я заспорил:
— Погоди, а зачем тебе в парадную-то заходить?
— Ты про кротовые норы что-нибудь слышал? — совсем не удивившись моей подозрительности спросил Сергей.
— Кротовые?... Это те, что кроты в земле роют? — удивился я, не понимая при чём тут какие-то кроты.
— Нет, это другие норы. Назвали их просто так — кротовыми, а на самом деле это такой проход в пространстве, который... Ну, который, как бы два мира соединяет. Если через такую нору пройти, то сразу в другом месте оказываешься. А если напрямую лететь, то и за тысячу лет световых не долетишь!
Я слушал, раскрыв рот, и думал: откуда это Серёга всё знает? И так он спокойно об этих кротовых норах рассказывал, как будто каждый день через них ходил.
У него, правда, с математикой всегда хорошо было, даже в детском саду, когда нас считать на палочках учили. Это по русскому у него двойки-тройки, а по математике ему даже и пятёрки ставили.
Я посмотрел на обшарпанные двери ближайшего подъезда, и
с недоверием спросил:
— Ты же говоришь, что эти норы в пространстве бывают, а подъезд-то тут причём?
— Так и подъезд в пространстве! Там вот и есть вход в эту нору кротовую — уверенно заявил Воронов.
— Ты что смеёшься?! А почему же тогда другие люди целый день там ходят и в эту дыру не проваливаются?
— Нору, — поправил Воронов, — не проваливаются, потому что надо точно знать где там вход, а они не знают.
Я растерянно молчал. Вроде бы всё верно получалось.
Если всё так, как Сергей говорил, тогда точно, никто эту нору и не найдёт. А то что она в подъезде оказалась, так надо же ей где-нибудь быть, если она существует!
Да и потом, зачем мне с ним спорить? Если не найдёт он там свою кротовую нору так обратно сюда и вернётся. Вот и всё.
— Ладно, иди тогда, я тут подожду.
— Ну всё, тогда не поминай меня, как говорится, лихом и... учись хорошо! Всё, пошёл.
Воронов набрал побольше в грудь воздуха, шумно выдохнул и правда, отправился к подъезду. Вдруг, на полпути он остановился, повернулся ко мне и строгим голосом предупредил:
— Совсем тебе сказать забыл, когда войду посчитай до пятидесяти, а потом всё...
— Что всё? — не понял я.
— Всё, можешь меня искать. Или, наоборот — можешь уже не искать.
Я не успел ничего ответить, как Сергей был уже там — в подъезде. Вот дела! Побежать за ним и посмотреть, что он там делает? Наверное, в подвал полез и там прячется. Ну ладно, сосчитаю до пятидесяти и зайду посмотреть, никуда он там не денется. Один,два,три,четыре, - а вдруг, денется! Улетит или, как он там говорил, перенесётся! — пять,шесть,семь, — тихо что-то, не взрывов не слышно и дымом не пахнет, — восемь,девять,десять, ой!
Чья-то рука хлопнула меня по плечу и знакомый голос сзади окликнул:
— Жень!
Я оглянулся и увидел удивлённое лицо Пашки Громова, нашего отличника.
— Ты чего тут стоишь, как столб?
— Хочется и стою, тебе-то что? — мне совсем не хотелось
Пашке грубить, потому что он часто давал мне списывать уроки, но я рассердился на него за то, что он объявился тут совсем в неподходящее время, да ещё незаметно подкрался ко мне сзади, чтобы напугать, наверное.
— Ничего, стой-стой, пройти только дай, а то ты все двери загораживаешь.
Тут до меня дошло — Пашка же живёт в этом подъезде! Сейчас, он как слон, вломится в парадную и помешает Серёге найти свою кротовую нору и тогда...
— Постой Паш, а чего нам на завтра по русскому задавали?
— как можно дружелюбнее спросил я, мешая Пашке пройти
к дверям.
— Так открой дневник и погляди — я тебе что-ли секретарь? — отвечал Пашка, пытаясь обойти меня сбоку.
— Слушай, ну ты бы мог и повежливее быть, вон Юрке Лякину по русскому в прошлом году помогал и Светке Ступиной тоже! — заговаривал я зубы Пашке, встав у него на дороге.
— Меня к ним Вера Генадьевна прикрепила, вот и помогал, а к тебе не прикрепляла, так что, дай пройти.
— Иди, иди...
Я решил, что пятьдесят секунд уже прошли и теперь уж Пашка помешать Воронову не сможет, если конечно, Серёгина нора не переместилась за это время в какой-нибудь другой подъезд или вообще куда-нибудь на луну.
Пашка вошёл в свой подъезд, а я прислушался: что-то сейчас будет. Но ничего особенного не произошло. Я только услышал удаляющиеся шаги по лестнице и скоро всё стихло. Да-а,... действительно, что это за подъезд такой странный — люди входят и пропадают там без следа и без шума: ни тебе звонков, ни хлопанья дверей! Я ещё секундочку-две постоял, послушал, а потом сам, не очень то решительно, двинулся к входным дверям.
В подъезде было полутемно и тихо. Я ждал, что сейчас откуда-нибудь из-за угла выскочит Серёга и попробует меня напугать жутким голосом, изображая марсианина встретившего первого человека на земле, но вокруг никого не было и на решётке подвала висел здоровенный замок.
Оставалось одно — Серёга забрался куда-нибудь этажом повыше и там притаился.
Я сначала шагом, а потом бегом, перескакивая через две ступеньки, добрался до четвёртого этажа — никого!
Подниматься на пятый этаж, дальше, не было уже смысла — я и отсюда, с лестницы, видел, что кроме детского трёхколёсного велосипеда, возле чьей-то квартиры, ничего и никого там не было.
Что за ерунда такая, куда же девался Серый?! Я вспомнил, как он говорил, что он один знает,где тут вход в эту самую кротовую нору. Неужели и вправду, он здесь что-то нашёл и его перебросило прямо отсюда куда-то в другое измерение? Ну и дела! Тут у меня над головой послышалось клацанье дверного замка и из дверей той самой квартиры, где стоял велосипед, вышла одетая в пальто тётенька с хозяйственной сумкой в руках. Она сразу же меня заметила и, подозрительно глядя в мою сторону, строго спросила:
— Ты что здесь стоишь, кого тебе здесь надо?
— Никого. Зашёл к однокласснику, а его дома нет, — соврал я.
— Ну и ступай тогда, нечего здесь стоять.
Я побежал вниз и даже покраснел от стыда — надо же, похоже меня тут за воришку детских велосипедов приняли. И только когда я отошёл подальше и успокоился, стал думать что же мне дальше делать. А делать было нечего,оставалось идти домой.
Придя домой, я попробовал сесть за уроки. Взял русский,
открыл учебник: подлежащие, сказуемые, определения, подчеркнуть, объяснить — ничего не пойму! Пытаюсь читать, а слова у меня сами по себе стоят и никак не хотят в предложения складываться, где тут подлежащее, где сказуемое — ничего не понятно. А в голове Серёгина улыбочка стоит: « конечно иди, учись хорошо!». Вот ведь, а вдруг, ему и в самом деле ничего этого учить не надо?! И ему, как он там говорил, все правила и знания сразу вложат?
Я побежал на кухню, где мама что-то готовила у плиты, и с ходу выпалил:
— Мам, а кротовые норы на самом деле есть?
— Что это за норы? — удивилась мама, не оборачиваясь ко мне.
— Ну физика,... понимаешь, пространства соединяет...
— По физике лучше у папы спроси, когда он с работы придёт. А математику сделал? — спросила мама, теперь уже повернувшись ко мне с крышкой в руках от кастрюли.
— Делаю, мам, ещё, делаю.
— Ну-ну, не тяни, а то надо же так умудриться — в самом начале года двойку схватить!
— Мам, ну когда ты дневник перестанешь смотреть?! Знаю, что двойка, знаю, что математика! Я исправлю, обещал ведь.
Вот, и математика ещё! Интересно, что сейчас Серый делает? Наверное, из тюбика специального, как у космонавтов, джем клубничный в рот выдавливает. Такой тюбик с джемом однажды в школу Ирка Шубина принесла: ей отец откуда-то привёз, так все ей обзавидовались, а она никому попробовать не дала — жадина! Ладно, сяду за математику.
Ага, так я и думал — задача! Из трубы в бассейн со скоростью 10 литров в минуту течёт вода... Из другой трубы, со скоростью 3 литра в минуту, она вытекает... Что за ерунда такая? Зачем же из бассейна воду выливать если его наполнить надо!
Ох, дурак я дурак! Надо было с Серёгой проситься,
вместе. А теперь вот, решай эти глупые задачки!
На следующий день я решил пораньше выйти из дому, чтобы успеть заглянуть в тот подъезд, может Воронов там сигнал какой или записку для меня на стене оставил.
Только я подошёл, а из парадной Пашка Громов выходит. Важно так, не торопясь, как министр какой-нибудь с толстым портфелем. Увидел меня и говорит:
— Жень, ты чего тут опять стоишь, может ты Серёгу ищешь?
Я знал, что Пашка умный, но чтобы он вот так просто мысли в чужой голове читал! Я опять хотел ответить: «а тебе какое дело!» — но вспомнил, что собирался у него математику на перемене списать, а если он обидится, то фиг у него выпросишь. Поэтому, как ни в чём ни бывало соврал:
— Нет, Паш, я тебя тут жду.
— Меня?! — удивился Пашка. — Так в школе мог бы подойти. Ну ладно, чего там у тебя?
— Да ты же знаешь, я в понедельник двойку по математике схлопотал. Бэлла Григорьевна велела мне после уроков, как готов буду, подойти и двойку эту исправить. А я... Ну, что-то с этими уравнениями у меня совсем не получается!
Может поможешь, а? Или мне Бэллу Григорьевну попросить, чтобы она меня к тебе прикрепила?
Громову видно понравилось, что его тут у подъезда как очень важного человека ждут, да ещё просят о чём-то, поэтому он очень вежливо и со взрослой физиономией отвечал:
— Видишь ли, я бы с удовольствием тебе помог, да со временем сейчас не очень. Так и самому уроки некогда будет делать.
— Ну, не можешь — так не можешь, — отвечал я обиженным голосом.
— Слушай, Жень, ну правда! У нас же в классе не я один, кто с математикой тебе помочь может — Плетнёва, например, или Колька Лебедев.
А мне сейчас надо к городскому чемпионату по шахматам готовиться — скоро уже отборочные игры начнутся. Да и потом, ко мне уже Воронова по русскому прикрепили...
— Серёгу к тебе?! — от удивления я чуть рот не открыл. — А он мне ничего об этом не говорил...
— Не успел, наверное. Мы же с ним вчера после уроков первый раз только занимались.
— Это когда же вчера? Мы же с ним после уроков вместе домой пошли!
— Так мы не в школе занимались. Он вчера ко мне домой приходил.
— Как приходил, когда приходил?
— Да вот вчера и приходил, когда мы с тобой здесь у подъезда встретились. Я домой пришёл, а он меня там уже ждёт — ему бабушка моя открыла.
— Постой, а как же дыра? Нора то есть...
— Какая нора, ты о чём?
Пашка ждал, что я сейчас ему про кротовую нору стану рассказывать, как она пространства из разных миров соединяет и как в неё проваливаются, чтобы преодолеть тысячи световых лет, а я и сам как-будто в неё только что провалился.
Так вот выходит кто ему знания в голову вкладывал! Пока я за Воронова беспокоился, переживал — как он там в другом пространстве устроился — он спокойно сидел на кухне и с бабушкой Пашкиной чай пил, а потом Пашка за него уроки по русскому делал!
Ну погоди! Будет тебе нора кротовая, дай я до тебя только доберусь!
— Жень, ты чего застыл-то? Пошли что ли в школу, а то на математику опоздаем.
Сообщение отредактировал Mihail_K - Среда, 06 Мар 2013, 11:28 |
| |
| |
