|
Григорьева Наталья
|
|
| Татьяна_Дорофеева-Миро | Дата: Суббота, 06 Апр 2013, 11:15 | Сообщение # 51 |
 Старшой преподаватель НИИЧАВО
Группа: Премиум-аккаунт
Сообщений: 1340
Статус:  | Цитата (Grinata) 13 чёрных
Загляну сегодня. Чуть позже.
Ужин готовить пора.)))))Добавлено (06.04.2013, 11:11)
---------------------------------------------
Цитата (Grinata) 13 ЧЁРНЫХ КОТОВ
Хочется продолжения.)))
Я уверена, что у такого замечательного повествования должно быть продолжение.)
Понравилось.Добавлено (06.04.2013, 11:15)
---------------------------------------------
А мне на 13 везет.))
Я была в школе 13-й по списку, в институте... Когда попадался 13 билет на экзаменах, 13 вопрос - мне "везло".) В транспорте 13 места были самыми теплыми и уютными. И на черных кошек мне почему-то везет. 
Может, потому что родилась накануне 13 числа?  - 12-го?..
|
| |
| |
| Grinata | Дата: Понедельник, 08 Апр 2013, 11:48 | Сообщение # 52 |
 Житель форума
Группа: МСТС "Озарение"
Сообщений: 613
Статус: | Танюша, спасибо огромное, что несмотря на занятость (нам, женщинам, нелегко приходится :-)) ), Вы нашли время зайти и почитать!
А продолжение... Это уже прерогатива читателя: додумать, домыслить, допредставить .
Успехов Вам в жизни и творчестве!!
Наталья Григорьева, редактор альманаха "Откровение"
http://soyuz-pisatelei.ru/forum/35-2521-1
|
| |
| |
| irtya | Дата: Понедельник, 08 Апр 2013, 18:37 | Сообщение # 53 |
 Долгожитель форума
Группа: Модератор форума
Сообщений: 11224
Статус: | Grinata, Наташа, сегодня я прочитала
Цитата (Grinata) ГОЛУБОЕ ПИАНИНО
Ирина Кузнецова
авторская библиотека
|
| |
| |
| Ворон | Дата: Среда, 08 Май 2013, 23:15 | Сообщение # 54 |
 Хранитель форума
Группа: Автор
Сообщений: 10310
Статус: | С Днём Победы! Мирного Неба!
|
| |
| |
|
| Nikolay | Дата: Воскресенье, 12 Май 2013, 08:07 | Сообщение # 56 |
 Долгожитель форума
Группа: Заблокированные
Сообщений: 8926
Статус: | Наталья, с прошедшими праздниками Вас! Мирного неба над головой, тепла в доме и вечного позитивного повода к прекрасному творчеству!
Редактор журнала "Азов литературный"
|
| |
| |
| Grinata | Дата: Воскресенье, 12 Май 2013, 09:45 | Сообщение # 57 |
|
Житель форума
Группа: МСТС "Озарение"
Сообщений: 613
Статус: | Спасибо Вам, мои дорогие!
Вас тоже с Праздниками! 
Наталья Григорьева, редактор альманаха "Откровение"
http://soyuz-pisatelei.ru/forum/35-2521-1
|
| |
| |
| webmanya | Дата: Четверг, 01 Авг 2013, 11:12 | Сообщение # 58 |
 Руководитель издательского отдела
Группа: Администраторы
Сообщений: 5614
Статус: | Наталья, поздравляю с заслуженной наградой!
Готова ответить на вопросы, касающиеся издания и публикаций.
mail@izdat-kniga.ru
С уважением, Мария
|
| |
| |
| pantera2 | Дата: Четверг, 01 Авг 2013, 11:25 | Сообщение # 59 |
 Долгожитель форума
Группа: МСТС "Озарение"
Сообщений: 2479
Статус: | Примите моё поздравление!!!
Марина Новиковская
Авторская библиотека
http://soyuz-pisatelei.ru/forum/35-3697-1
|
| |
| |
| Grinata | Дата: Четверг, 01 Авг 2013, 12:10 | Сообщение # 60 |
|
Житель форума
Группа: МСТС "Озарение"
Сообщений: 613
Статус: | webmanya, Спасибо, Мария! Очень радостно
pantera2, Марина, СПАСИБО!! 
Наталья Григорьева, редактор альманаха "Откровение"
http://soyuz-pisatelei.ru/forum/35-2521-1
|
| |
| |
| Ворон | Дата: Четверг, 01 Авг 2013, 16:08 | Сообщение # 61 |
|
Хранитель форума
Группа: Автор
Сообщений: 10310
Статус: | Позвольте и мне поздравить Вас, Наталья!
|
| |
| |
| Консуэло | Дата: Четверг, 01 Авг 2013, 16:15 | Сообщение # 62 |
 Долгожитель форума
Группа: МСТС "Озарение"
Сообщений: 2225
Статус: | Наталья Борисовна! Поздравляю вас с третьим местом в конкурсе! Читала Вашу статью с большим удовольствием! А что с книгами? Ничего у вас новенького не вышло? 
|
| |
| |
| Volckov | Дата: Четверг, 01 Авг 2013, 17:34 | Сообщение # 63 |
 Житель форума
Группа: Модератор форума
Сообщений: 1171
Статус: | Наталья! Поздравляю с наградой! На мой взгляд, Ваша статья была самой сложной в техническом плане и самой интересной по решению. Написать сразу про двух авторов, найти в их творчестве похожие нотки, точки соприкосновения, но без шаблонности и нравоучений - это что-то!
|
| |
| |
| Grinata | Дата: Вторник, 06 Авг 2013, 15:41 | Сообщение # 64 |
|
Житель форума
Группа: МСТС "Озарение"
Сообщений: 613
Статус: | verwolf, Спасибо, Виталий Вы такой верный читатель!!
Консуэло, Сашенька, спасибо! Вы -большая молодец. Я очень рада, что статья о Вас имела такой успех . Всё заслуженно!
Новые книги пока не вышли. Написала сказку на конкурс. И сегодня-завтра постараюсь выложить свой новый детективчик :-) Если появится время, добро пожаловать ко мне
Volckov, Даниил, спасибо! У Вас тоже очень интересно получилось. Мнение читателя дорогого стоит.
Добавлено (06.08.2013, 15:41)
---------------------------------------------
ПРИТЯЖЕНИЕ ЛУНЫ
"Катится в небе Луна и даёт изменение блеска,
Ибо возможно, что с ней вращается тело другое,
Что заступает ей путь, постоянно от нас заслоняя". (Лукреций. «О природе вещей»)
Ароматно-пряная, жаркая, дурманящая ночь чёрным муаровым покровом повисла на городом. Раздвигая тьму, в небе ярким подсвечником застыла полная луна. В её свете кроны деревьев были похожи на вершины гор, а проплывающие по ночному небу облака — на пушистых зверьков. Но дальше от луны небо было уже не таким приветливым. В темноте ночи оно выглядело зловещим и устрашающим.
Устав от дневной суеты, город беззвучно засыпал.
...Шум упавшего на асфальт тела не разбудил никого. В уснувшем воздухе он показался лишь эхом, отзвуком событий уходящего дня.
* * * *
Июль выдался небывало жарким и душным. Асфальт плавился. Воздух тоже приближался к точке кипения. По крайней мере, находиться на улице долее получаса без воды и обмахивающего устройства наподобие веера не представлялось возможным. Количество гуляющих резко сократилось: все устремлялись в торговые центры, кинотеатры и прочие заведения, снабжённые вентиляторами и кондиционерами. А владельцы магазинов, торгующих сим товаром, счастливо потирали руки и едва успевали подсчитывать прибыль...
Старики ворчали, что такого ещё никогда не было. Это, дескать, космонавты виноваты: летают там на своих ракетах и посыпают воздух какой-то дрянью, из-за чего вообще всё в природе перевернулось с ног на голову. Метеорологи авторитетно заявляли, что такие аномалии повторяются раз в сто пятьдесят лет и ободряли население обещаниями похолодания уже в самое ближайшее время. Сроки проходили, а прохлада так и не наступала, и тогда метеорологи предпринимали новую попытку «корректировки» своих прогнозов...
Жизнь частного детектива Фёдора Ярмаша тоже кипела: кража собак из элитного питомника, похищение драгоценностей жены депутата, таинственное исчезновение коллекции картин, взрыв в ювелирном магазине — вот далеко не полный список дел, расследованных им в течение последних двух с половиной месяцев. Люди, не желающие предавать огласке какую-то часть своей жизни, но всё же желая разобраться в ситуации, обращались к Фёдору.
Фёдор не отказывал никому. Или почти никому. Спал по 4-5 часов в сутки. Вымотался окончательно и сейчас, лелея слабую надежду, что из-за нестерпимой жары преступники всё-таки опомнятся и возьмут тайм-аут, уже был готов принять совершенно не характерное для себя решение: взять недельный отпуск для восстановления сил и энергии. Сидя под вентилятором, он уже предвкушал, как покупает билеты на юг, садится в самолёт...
Поэтому когда на пороге его офиса появилась тоненькая, темноволосая, коротко стриженая женщина в светлых льняных брюках и батистовой рубахе навыпуск и попросила принять её, Фёдор не выразил никакого энтузиазма по этому поводу. Мысленно он уже рассекал руками тёплые морские волны...
— Слушаю вас, — Фёдор постарался придать своему голосу как можно больше будничности.
— Меня зовут Соня Татарченко, — представилась посетительница. — Я пришла к вам по поводу гибели моей подруги Алёны Новомировой. Вы, наверное, слышали об этом нашумевшем деле?
— Алёна Новомирова — ваша подруга? — Фёдор удивлённо поднял брови.
— Да, — ответила посетительница, — мы дружили с детства...
Надо же, какое совпадение! На прошлой недели он встречался за кружкой пива со своими старыми приятелями. Среди них был и Макс, который до сих пор служит в полиции. Разговор как-то незаметно перешёл на бытовые темы, и все заговорили об окнах, которые надо бы обустроить к зиме. Вот тогда-то Макс и выдал: покупайте окна с решётками, а то вот одна известная поэтесса давеча хотела то ли открыть, то ли закрыть окно, стала на подоконник, не удержала равновесия и выпала из окна. Макс ещё посетовал на то, что их отдел рискует попасть под «артобстрел» прессы, потому что погибшая женщина — ну очень известная поэтесса.
— Однако, — начал Фёдор, — если я не ошибаюсь, дело закрыто. Следствие пришло к выводу, что это был несчастный случай... Окно...
— Окно здесь совсем ни причём, — перебила его Соня, — Алёна была спортсменкой, тренированным человеком. Она не могла вот так взять и выпасть из окна...
— Я вас не очень разочарую, если скажу, что несчастные случаи происходят и с чемпионами, и с рекордсменами? Что касается полиции, то она не так ленива и неумела, как это модно нынче представлять. Поверьте, там тоже есть высококлассные профессионалы.
Фёдору явно хотелось поскорее выпроводить свою гостью прочь и он добавил:
— Мой старинный приятель как раз вёл это дело, а в его дотошности я не сомневаюсь. Если бы вашу подругу кто-то вытолкнул, он бы уж докопался, уверяю вас.
— Понимаю вашу реакцию и ваш скептицизм, — Соня нервно сжимала и разжимала пальцы. — В общем, на похоронах кто-то случайно обронил, что Алёна... могла и сама... выброситься из окна. Никто из знакомых в такое не верит, а у меня эта информация просто засела в мозгах...
— Почему?
— Вы ведь совсем не знаете Алёну. Она ничего в жизни не делала просто так...
Фёдор встал, прошёлся по кабинету, затем опять сел на место.
— Даже если это и правда, — он старался, чтобы его голос звучал мягче, — что от этого меняется?
— Для меня — многое, — отозвалась Соня. — Год назад погиб Алёнин муж Олег. Он был талантливым фотохудожником и сорвался со скалы, когда делал очередной снимок. Алёна ждала, что я приеду на похороны, а я не смогла: не с кем было оставить двух моих маленьких дочек-погодок. Обычно я оставляла их на мою младшую сестру Леру. Но Лерка как раз должна была рожать. Врачи выявили у неё какую-то патологию, и я не могла оставить её одну, не говоря уже о том, чтобы подбросить ей своих девчонок. Я пообещала Алёне, что как только Лерка родит, я приеду и пробуду с ней столько, сколько она захочет... Но Алёна не стала слушать меня. Она очень крепко обиделась, сочла меня предательницей, и полгода мы с ней не общались. Вернее, я пыталась до неё достучаться: звонила, слала ей сообщения, заходила на её страницу в социальных сетях, но Алёна игнорировала все мои попытки сблизиться. Тогда я решила поговорить с ней лично. Бросила все дела и прилетела сюда на пару дней. Но Алёна, зная о моём приезде, просто на это время исчезла. И я вернулась домой не солоно хлебавши... Правда, через неделю после этого она мне прислала примирительное письмо по электронке. Видимо, решила, что с её стороны получился перебор... И мы снова начали общаться. Конечно, не так, как раньше, но всё же. Теперь вы понимаете, почему для меня так важно узнать, что же на самом деле произошло той ночью? Я надеюсь таким образом хоть немного искупить свою вину перед Алёнкой.
— Вину? — удивился Фёдор.
— Да! Вы не поверите, но я до сих пор чувствую себя виноватой, что не приехала на похороны Олега, не поддержала подругу...
— Но ведь у вас была уважительная причина, даже две. Вы сами сказали.
— Всё это так, вот только случись, не дай Бог, у меня что-либо подобное, Алёнка непременно нашла бы способ всё решить...
— Ну, хорошо, — сдался Фёдор. — Я попробую что-нибудь разузнать. Ну, а если подтвердится версия несчастного случая или же ненароком всплывёт что-нибудь не очень приятное, не украшающее близких вам людей? Как тогда?
— Я приму любой вариант, — заверила его Соня. — Для меня главное — знать.
— Иногда бывает лучше не знать, — вздохнул Фёдор. — Не пожалеете потом, что обратились ко мне?
Соня взглянула на него своими большими карими глазами.
— Я вам уже объяснила, зачем я здесь.
Фёдор кивнул. Они составили необходимые документы, и Соня внесла аванс.
— Мне могут понадобиться какие-либо дополнительные сведения, — сказал Фёдор, — как я смогу с вами связаться?
— Завтра утром я улетаю в Прагу. Вот моя визитка. Там все мои координаты: телефоны, электронный адрес, Скайп... Можете звонить мне в любое время дня и ночи.
— И ещё. Мне необходимо будет осмотреть квартиру, где проживала ваша подруга. Можно ли это устроить?
— Сомневаюсь. Квартиру Алёна снимала. Полагаю, что после того, как полиция закончила свою работу, там уже всё убрали. Хозяйка, наверняка, захочет сдавать это помещение снова. Она всё ворчит, что у дома теперь дурная слава и охочих жить в квартире, где недавно произошла трагедия, найдётся немного. Если вообще найдётся... Хотя дом очень симпатичный, расположен в центре... После похорон мы с Аликом Березуцким все вещи Алёны перевезли в её с Олегом загородный дом. Вот там вы можете хозяйничать сколько угодно. Ключи от дома пока у меня. Мы с Аликом договорились, что перед отъездом я их ему верну. Может, какие-нибудь дальние родственники Олега или Алёны объявятся в течение полугода и заявят свои права на этот дом. Жаль будет, если дом отойдёт государству...
— Несомненно, — подтвердил Фёдор. — А сегодня мы сможем туда съездить?
— Без проблем, — заверила его Соня, — это в 20 километрах от города.
Фёдор согласно кивал, делая пометки в своём блокноте.
— Ну, а сейчас, — произнёс он, закончив писать, — я попрошу вас рассказать мне всё о вашей подруге. Вот меня, к примеру, немного удивляет ваше поведение..
— Моё? — изумилась Соня.
— После похорон мужа Алёна повела себя, мягко говоря, несправедливо по отношению к вам. Она ведь взрослый человек и должна была бы понять вашу ситуацию... Вы же ей всё прощали и, как я понимаю, даже не упрекнули. Почему?
Соня печально улыбнулась.
— Олег и Алёна ещё со школьной скамьи безумно любили друг друга. Потеря одного обернулась бы для другого полной трагедией... Когда они были рядом, для них не существовал никто другой. Их история любви достойна романа. Да, собственно, всё разворачивалось у меня на глазах. Они сами из Степногорска. Знаете, такой маленький городок на юге... Вокруг степь, а посреди неё возвышаются старинные курганы, похожие на горы. Отсюда и название такое: Степногорск. По крайней мере, мне Алёнка так объясняла. Я туда на лето к бабушке приезжала, и мы втроём прекрасно проводили время. А по окончании школы я уговорила их обоих поступать в столичные вузы. Алёнка ведь умница каких поискать. Какие стихи писала! А Олег — фотограф от Бога...
— А вы сами? — улыбнулся Фёдор.
— Что я? — не поняла Соня.
— Ну, вы сами каким талантами блещете?
— Ах, вы об этом... — молодая женщина снова стала сжимать и разжимать пальцы, но на этот раз от смущения. — Особыми талантами я не блистала никогда. Но зато у меня есть крепкая специальность. Я — архитектор, проектирую дома и дачи. Пять лет назад по контракту уехала работать в Чехию. Звёзд с неба не хватаю, но на хлеб с маслом нам с девчонками хватает, — заключила Соня и улыбнулась.
«Господи, не возноси меня слишком высоко и не бросай слишком низко», — вдруг вспомнилось Фёдору. «Интересно, а почему эта романтичная пара не обзавелась потомством?». Он задал этот вопрос Соне.
— О, — отозвалась она, — это очень печальная история, которая в итоге благополучно разрешилась. Прожив несколько лет в браке, они забеспокоились, что у них не получается родить ребёнка... Алёна просто места себе не находила, полагая, что это по её вине. Олег же предположил, что виноват он, поскольку в подростковом возрасте переболел свинкой... Обследовался у докторов, и диагноз подтвердился. А потом выяснилось, что и Алёна бесплодна... Они утешились тем, что ни один из них не сковывает другого, и отныне они могут жить лишь друг для друга...
«На семейном, на совете,
Мы решили: лишний третий,
Мир разделим меж собою:
Ты и я — нас только двое»
— мысленно продекламировал Фёдор и тут же обругал себя. «Да что это я такое себе вообразил, в конце-то концов! Ведь это явно не об Олеге и Алёне. Те как раз очень хотели ребёнка... Поначалу».
— Скажите, Соня, а чем ваша подруга занималась в последние месяцы? Конкретно — с того момента, как вы снова стали общаться...
— Алёне предложили издать большой сборник фоторабот Олега. Эти материалы почему-то не были изданы при жизни. И моя подруга с головой окунулась в подготовку. Эта работа даже пошла ей на пользу. Она заметно посвежела и ожила... Стала снова посещать теннисные корты.
— Ну, вот видите, — развёл руками Фёдор, — видимых причин для самоубийства нет. Логичнее было бы совершить подобный шаг год назад, когда трагически погиб горячо любимый муж. Может, всё-таки полиция права, классифицировав это как несчастный случай?
Соня с упрёком посмотрела на Фёдора.
— Алёна ушла из жизни в день смерти Олега. Вам не кажется это странным совпадением?
— Кажется. Но этому можно найти вполне приемлемое объяснение. К примеру, Алёна, не справившись с горем даже спустя год, поняла, что время не способно заживить её рану, и дальше будет ещё хуже. Или же, работая над альбомом Олега, вдруг чётко осознала, что больше работ не будет. Эти — последние. Дальше — безысходность. И...
— Если вы сумеете доказать или хотя бы обосновать одну из этих версий, я её приму, — отрезала Соня. — Кстати, почему бы вам не поехать в издательство и не пообщаться с коллегами Алёны? Возможно, вы увидите то, чего не удалось увидеть мне.
Признав справедливость и разумность данного предложения, Фёдор записал в блокноте необходимую информацию и предложил Соне не тратить времени зря и съездить для начала в загородный дом её подруги.
— Очень хорошо, — кивнула Соня, — я как раз взяла напрокат машину.
Но ехать решили на автомобиле Фёдора. Там, всё-таки, был кондиционер.
* * * *
Дом супругов Новомировых, расположенный в сосновом бору в стороне от автомагистрали, снаружи был похож на один из пряничных домиков из немецких сказок. Внутри же царила мерзость запустения: толстый слой пыли, разбросанные и скомканные вещи, местами отклеенные обои, обвалившаяся штукатурка и паутина, гамаками висевшая в каждом углу.
— Дома, в которых долго не живут, постепенно разрушаются, — пробормотал Фёдор.
— А ещё брошенные дома похожи на одиноких, брошенных людей, — грустно отозвалась Соня и, поймав взгляд Фёдора, заинтересованно разглядывающего лесенки, ниши, арки, горько добавила: — А ведь это, Фёдор Алексеевич, мой проект. Когда Алёна с Олегом получили свои первые крупные гонорары и купили здесь землю, я вызвалась построить для них «Дом счастья». За время отпуска разработала проект, выбрала материалы... Руководить же строительством пригласила своего однокурсника, крепкого профессионала и вполне надёжного человека — мне-то надо было возвращаться в Прагу. После смерти мужа Алёна не смогла находиться в этом доме. Уж слишком всё напоминало ей Олега... Она сняла квартиру в городе и переехала туда. А «Дом счастья» стал рушиться...
— Вам не надо печалиться по этому поводу, Соня. Дом прекрасен. А собственного счастья чужими руками не построить, уж простите за пафосность.
Через полчаса они покинули дом.
С разрешения Сони Фёдор взял с собой два компьютера — Олега и Алёны, а также большой альбом фоторабот Олега и семейный альбом Новомировы. Так, на всякий случай. Фёдор пока ещё не мог пояснить, зачем ему это нужно, но чувствовал, что если какая-то зацепка к объяснению случившегося и существует, то уж никак не в этом доме. Искать разгадку следует в личных вещах погибших. А более личного, чем профессиональная деятельность, у Алёны и Олега не было.
(Продолжение следует)
Наталья Григорьева, редактор альманаха "Откровение"
http://soyuz-pisatelei.ru/forum/35-2521-1
Сообщение отредактировал Grinata - Среда, 25 Дек 2013, 13:58 |
| |
| |
| Tigra | Дата: Вторник, 06 Авг 2013, 15:56 | Сообщение # 65 |
 Долгожитель форума
Группа: Друзья
Сообщений: 2008
Статус: | Продолжения хочется скорее)))
Лидия Капленкова
Мой сайт
|
| |
| |
| Grinata | Дата: Вторник, 06 Авг 2013, 16:07 | Сообщение # 66 |
|
Житель форума
Группа: МСТС "Озарение"
Сообщений: 613
Статус: | Лида, вот продолжение
ПРИТЯЖЕНИЕ ЛУНЫ (Продолжение)
* * * *
Высадив Соню у входа в гостиницу, Фёдор задумался. Перелопатить такое количество материала ему одному будет не под силу. Хорошо бы привлечь к делу помощника. А ещё лучше — двух. Фёдор прикинул так и эдак и решил, что с кандидатурами проблем не должно возникнуть.
Обследовать компьютеры на предмет «присутствия удаления» каких-либо файлов за последние два-три месяца прекрасно сможет Игорёк. Да и электронную почту заодно. Правда, прогрызть его чёрствое, железное, компьютерное сердце сможет лишь хорошая оптическая мышь. Что ж, придётся раскошеливаться. Ну, да ладно, не впервой.
Вторая задача — это, если можно так выразиться, содействие составлению психологического портрета Алёны Новомировой.
Можно ли узнать поэта по его стихам? Можно. Если только внимательно в них вчитаться, конечно. Ну, и самому быть чуточку психологом. Фёдор не сомневался, что его родная тётя Зоя Львовна, опытный преподаватель консерватории по классу фортепиано и по совместительству бессменный председатель домового кооператива, подходит для этого задания как никто другой. Кто может превзойти её в понимании многогранности человеческой натуры? У кого ещё в анамнезе такая обширная галерея характеров? Многочисленные студенты, талантливые и бездарные, пришедшие в музыку по призванию или по недоразумению, коллеги по цеху — натуры тонкие, ранимые, обидчивые, интригующие и мстительные, сантехники, электрики, плотники и работники, считающие себя «простым людом», «не кончавшим консерваториев», но зато норовящие урвать, присвоить, прикарманить то, что к ним и близко не имеет никакого отношения...
На память Фёдору приходили разнообразные случаи из истории ремонтов, затеянных его друзьями и знакомыми. Даже Макс, человек далеко не робкого десятка, воевавший в «горячих» точках и прослуживший не один год в органах, вынужден был капитулировать перед наглостью, хитростью и пофигизмом нанятой им бригады, которой, между прочим, ещё и деньги платил немалые. «Строители — это же вообще неуправляемые люди! — в очередной раз горько жаловался он Фёдору».
Поднимаясь по чистеньким, выдраенным лестничным пролётам, покрытым новенькой ковровой дорожкой, в окружении кадок и вазонов с пышно растущими замиокулькасом, аспарагусом и диффенбахией, Фёдор подумал, что при правильном руководстве и на «неуправляемых» легко можно найти управу.
Зоя Львовна приходу племянника обрадовалась несказанно.
— Проходи, Феденька, проходи, родной! Посидим-поболтаем, а то я уж и не знаю, чем заняться, куда себя деть: ученики мои на каникулы разъехались, Сашка и Шурка — на гастролях...
Сашкой и Шуркой звали детей Зои Львовны, двоюродных брата и сестру Фёдора. Сашка — скрипачка, а Шурка — кларнетист. Получив должное музыкальное образование и в семье, и в учебном заведении, оба были весьма востребованы. Потому и неудивительно, что застать их дома было практически невозможно. Фёдор уже и позабыл, когда последний раз общался с родственниками не по телефону.
— Тётя Зоя, а я как раз вам работёнку подкинуть хочу. Нужна ваша консультация практического психолога.
— Вот и замечательно, — обрадовалась Зоя Львовна, — сейчас отдохнёшь, попьёшь прохладного морсика и всё мне изложишь.
— Тётя Зоя, я бы с удовольствием, но не могу — труба зовёт! — Фёдор виновато развёл руками.
— И не выдумывай! — прогремела Зоя Львовна. — Без ужина никуда не отпущу! Немедленно мой руки и к столу! Я как чувствовала, что ты придёшь, — напекла оладушек твоих любимых...
— Ох, тётя Зоя, вы любого либо уговорите, либо заставите. В следующий раз принесу вам генеральскую папаху. Полагаю, что ваш сантехник Митяй уже честь вам отдаёт, — пошутил Фёдор.
Зоя Львовна засмеялась и лукаво погрозила пальцем.
Они поели румяных оладушек с ароматным клубничным вареньем, поговорили о родных и близких, о скоротечности жизни, о том, что надо бы почаще встречаться. В конце Фёдор передал Зое Львовне флешку с произведениями Алёны Новомировой, вкратце объяснил, что ему нужно.
— Всё это нужно тебе на «позавчера», как я понимаю? — полуутвердительно, полувопросительно произнесла Зоя Львовна.
Фёдор широко улыбнулся и обнял тётю.
— Вы же сами всё понимаете, тётя Зоя. Простите, что нагружаю, но...
— Даже не вздумай извиняться! — произнесла она таким тоном, каким, вероятно, разговаривала с электриком, когда тот блеющим голосом пытался объяснить ей, почему пришёл наработу на пятнадцать минут позже.
— Да, и ещё, — вдруг вспомнил Фёдор, — полистайте, пожалуйста, вот этот альбом фоторабот Олега Новомирова. И заодно их семейный альбом...
— «Да будет миру весть, что день мой догорел, но след мой в мире – есть» — прочитала вслух Зоя Львовна. — По-моему, это Бунин... Неплохой эпиграф к творчеству. Что ж, поглядим.
Зоя Львовна молча листала альбом. Фёдор ждал. Ему хотелось услышать свежее мнение. А ещё он внимательно рассматривал титульный лист, на котором золотом были красиво выписаны слова великого поэта. Что-то здесь не увязывалось...
— Что я тебе могу сказать, Федюша... - произнесла Зоя Львовна, закрыв альбом. — Фотоработы разных лет, но все, насколько я могу судить, просто потрясающи... Парень этот оказался прав. Он действительно оставил след в этом бренном мире... Он, вне всякого сомнения, гений. Ну-ка, посмотрим, их семейный альбом... О, школьные фотографии... А это, наверное, их фотографии ещё с младенчества.... Что-то они затесались между зрелыми фотографиями... Какой чудный малыш! Черноглазенький, черноволосенький... Это Олег, да?
От Зои Львовны Фёдор вышел, когда начало смеркаться. Взглянул на часы: начало девятого. Как раз самое время созвониться с Максом.
* * * *
Встречу Максу Фёдор назначил в кофейне «Золотой пиастр», неподалёку от полицейского управления, где нынче служил Макс и где некогда подвизался Фёдор. Кофейня занимала цокольный этаж одного из административных зданий, и всякий, кто переступал её порог, вмиг ощущал себя героем романов Сабатини: уютное помещение являло собой весьма правдоподобную имитацию пиратской шхуны какого-нибудь Питера Блада — с якорями, верёвочными лестницами, потёртыми бочками. Правда, по размеру кофейня несколько превосходила оригинал, что объяснялось весьма просто: кофе здесь готовили превосходно и от желающих посетить заведение не было отбоя.
Заказав фирменный напиток — кофе с ромом, приятели поговорили о том о сём, о жизни, общих знакомых, бывших коллегах. Наконец, Макс не выдержал:
— Да ладно тебе прикидываться, я что — не понимаю, что ты меня не просто так затащил сюда. Чай не красна девица, чтоб меня выгуливать. Так что давай выкладывай поскорее, что у тебя на уме, — сэкономим и твоё, и моё время.
— Ты недавно вёл одно дело... — начал Фёдор. — О поэтессе, выпавшей из окна. Я хотел бы услышать твоё мнение об этом. Неофициально, разумеется.
— Зачем это тебе? — удивился Макс. — Или ты полагаешь, что там что-то нечисто? Если так, то могу тебя заверить...
— Нет-нет, — прервал его Фёдор, — я-то как раз и не сомневаюсь в твоих способностях ищейки. А вот моя клиентка думает немного иначе.
— Ну, если ей некуда девать деньги, — пожал плечами Макс. — Тогда слушай. Дело самое заурядное. В начале месяца, если ты помнишь, духота стояла одуренная. Как, впрочем, и сейчас. Окна и двери во всех домах — нараспашку. Наша потерпевшая любила сочинять свои поэмы, сидя на подоконнике. Эти поэты все немного того... с приветом. Вот и досочинялась: потеряла чувство равновесия и реальности и... Словом, нашли её лишь утром. Дворничиха вышла убирать территорию и нашла тело. Заголосила так, что весь квартал подняла на ноги...
— То есть никаких оснований подозревать, что её кто-то столкнул, как я понимаю, не было?
— Однозначно нет! На столе остался нетронутым ужин на одну персону. Дверь была заперта изнутри «родным» ключом. Причём, сам ключ находился в замочной скважине... А ещё и цепочка накинута. Какие тебе ещё доказательства нужны?..
— Похоже, здесь всё предельно ясно, — задумчиво произнёс Фёдор.
Макс оживился:
— А раз ясно, тогда быстренько закажи мне ещё этого бесподобного напитка. В убытке не останешься, ведь деньги и так сами идут к тебе в руки.
(Продолжение следует)
Наталья Григорьева, редактор альманаха "Откровение"
http://soyuz-pisatelei.ru/forum/35-2521-1
|
| |
| |
| Tigra | Дата: Вторник, 06 Авг 2013, 16:34 | Сообщение # 67 |
|
Долгожитель форума
Группа: Друзья
Сообщений: 2008
Статус: | Угу....а следующее?
Лидия Капленкова
Мой сайт
|
| |
| |
| Ворон | Дата: Вторник, 06 Авг 2013, 16:45 | Сообщение # 68 |
|
Хранитель форума
Группа: Автор
Сообщений: 10310
Статус: | Заинтриговали Вы меня, Наталья. Классический сюжет убийства при закрытых изнутри дверях, так любимый Конан Дойлем. Первое впечатление всегда обманчиво, а разрабатывать иную версию, кроме случайности или преднамеренного самоубийства, никто не хочет. Ведь в этом случае возникает "Глухарь".... Жду с нетерпением продолжения.
|
| |
| |
| МарЗ | Дата: Вторник, 06 Авг 2013, 16:47 | Сообщение # 69 |
 Долгожитель форума
Группа: Модератор форума
Сообщений: 9497
Статус: | Наташа! Поздравляю с выходом в лауреаты!) я тут на даче могое пропускаю - инет плохой. Прочла про Лунный Город - понравилось. Хочется, конечно, с листа читать)))))
Марина Зейтц.
Моя авторская библиотека
Организатор обучающих конкурсов на сайте СП
Член Союза Писателей России
|
| |
| |
| Grinata | Дата: Вторник, 06 Авг 2013, 17:00 | Сообщение # 70 |
|
Житель форума
Группа: МСТС "Озарение"
Сообщений: 613
Статус: | Лидуша, ловите :-))
ПРИТЯЖЕНИЕ ЛУНЫ (Продолжение)
* * * *
На следующее утро Фёдор первым делом отправился в издательство «Эвтерпа», которое располагалось на тихой, тенистой улочке в центре города и занимало левый флигель старинного особняка, принадлежавшего некогда графу Друнову, известному до революции поэту и меценату. Величественный и торжественный фасад, изящный балкон на консолях, колонны из белого известняка, украшенные коринфским ордером, тщательно отштукатуренные и окрашенные в жёлтый цвет стены... Фёдору на миг почудилось, что он приехал с визитом к Его сиятельству. «Весьма недурственно живут литераторы, — с удивлением подумал детектив, — а ещё жалуются, что литература нынче в загоне».
Он уже знал, что всем этим великолепием в течение многих лет заправляет некая Дина Станиславовна Косарчук, дочь знаменитого писателя-фантаста Станислава Косарчука, чьи книги пользовались неслыханным успехом не только на родине, но и за рубежом. Сама же Дина талантов отца, по-видимому, не унаследовала: исследовав библиографию Косарчук Д. С., Фёдор обнаружил всего лишь один единственный сборник стихов, изданный десять лет назад.
«Видимо, у Дины другой дар — дар управленца. Вон какой ремонт отгрохала», — подумал про себя Фёдор и, толкнув тяжёлую дубовую дверь, оказался в просторном, прохладном вестибюле или, говоря «по-дореволюционному», в «сенях».
Там тоже всё было на уровне: белоснежный карниз, чудесно гармонировавший с золотисто-кремовым цветом стен, большое зеркало, визуально увеличивающее пространство и дубовая лестница, ведущая на второй этаж. Минимум мебели и никакой попытки пустить пыль в глаза — всё добротно и качественно.
Охранник, восседавший за стойкой, при виде Фёдора мгновенно вскочил с места.
— Вы к кому? — спросил он.
Фёдор ответил.
— Присядьте, пожалуйста, — сказал охранник и снял телефонную трубку.
Сидя на диване и украдкой наблюдая за чёткими, неспешными и несуетливыми действиями «секьюрити», Фёдор вдруг подумал, что если вместо тёмно-синей униформы на него надеть фрак, то паренёк вполне мог бы сойти за слугу из богатого дома, подносящего еду, напитки и карточные столы...
— Вы ко мне? — низкий мелодичный голос вывел Фёдора из задумчивости.
Фёдор поднял глаза. Перед ним стояла высокая, стройная женщина в элегантном брючном костюме цвета морской волны. Её смолянисто-чёрные волосы небрежно спадали на плечи. Фёдор был наслышан, что такая показная «небрежность» обманчива: стоит, небось, уйму денег у первоклассного парикмахера.
— Софья Татарченко, — начал Фёдор, вставая, — посоветовала мне обратиться к вам, чтобы прояснить один вопрос.
— А, Соня, — Дина Станиславовна понимающе кивнула. — Пройдёмте ко мне в кабинет.
По умопомрачительно великолепной и совсем нескрипучей лестнице они поднялись на второй этаж, где находился кабинет директора издательства.
— Проходите. Присаживайтесь, — пригласила Дина. — Чем могу быть полезна? Что пишете? Стихи? Прозу?
Фёдор поблагодарил и устроился в одном из кресел напротив. Кресло было на удивление комфортным, и Фёдор ещё раз про себя отметил, что Дина Косарчук прекрасно справляется с административно-директорскими обязанностями. Или всё-таки решающую роль здесь играют связи и деньги её отца?
— Меня зовут Фёдор Ярмаш. Я — частный детектив, расследую гибель одной из ваших сотрудниц Алёны Новомировой, — отчеканил Фёдор, внимательно наблюдая за своей собеседницей.
Брови Дины удивлённо поползли вверх.
— Но разве полиция не закончила расследование? — воскликнула она.
— Закончила, — согласился Фёдор, — но ко мне обратилась уже упомянутая мной Софья Татарченко, близкая подруга погибшей, и попросила прояснить некоторые обстоятельства этой трагедии.
— Ах, да, Софья... — протянула Дина. — Что же её не устраивает в выводах полиции?
— Её устраивает всё, — ответил Фёдор, — за исключением одного: вывода. Видите ли, Соня Татарченко не верит в версию несчастного случая...
Он решил не ходить вокруг да около, а прямо объявить всем, с кем ему по ходу расследования придётся общаться, о настоящей цели своего визита. Не исключено, что если гибель Алёны Новомировой таит в себе некую тайну, и кто-то из его собеседников имеет к ней хоть малое отношение, он обязательно забеспокоится и, возможно, каким-то образом выдаст себя. В прошлом такая практика нередко давала хорошие результаты.
— То есть, как не верит?! — ошарашенно воскликнула Дина. Затем схватила со стола ручку — первое, что ей попалось под руку, и начала машинально мять её в руках. — Она полагает, что... Алёну... убили?!
— Нет-нет, не совсем так, — Фёдор слегка поднял руку, — Софья склонна думать, что Алёну заставили выброситься из окна... Люди или обстоятельства... В общем, за этим она и обратилась ко мне.
Ему показалось или его собеседница действительно облегчённо вздохнула?
— Ну, знаете, это полный абсурд! — Дина оставила в покое ручку и снова стала тем, кем была несколько минут назад: деловой, уверенной в себе женщиной. — Простите, но если бы вы знали Алёну, вы бы тоже так посчитали.
— Я буду вам весьма благодарен, — Фёдор широко улыбнулся, — если вы, по возможности, введёте меня в курс дела... Не возражаете?
— Спрашивайте, — пожала плечами Дина. — Помогу, чем смогу. Только предупреждаю: я не разделяю Сониных бредовых идей.
— Хорошо, начнём. Как давно вы были знакомы с Алёной Новомировой?
— Очень давно. Мы учились в университете на одном курсе. Затем наши пути на некоторое время разошлись. Когда мы встретились снова, я уже была помощником директора издательства, а Алёна — профессиональной поэтессой. Ей нужна была рекламная раскрутка, и я предложила ей свою помощь. Нет, Алёна, бесспорно, очень талантлива. Но знаете, даже гениальные работы нуждаются в рекламе. У нас, как в торговле: хорошая реклама — львиная доля успеха.
Слушая Дину, Фёдор вдруг вспомнил старый анекдот.
Учитель в школе назидает своих питомцев «Учитесь, дети, на пятёрки, тогда поступите в институт, защитите кандидатскую или даже докторскую, а потом тот троечник, который постоянно у всех списывал списывал, возьмёт вас к себе на работу».
Отличница и умница Алёна, добивавшаяся всего сама талантом и трудолюбием, пришла на поклон к троечнице Дине, которой всё доставалось «на блюдечке», благодаря отцу, успешному писателю ...
— Благодаря нашему издательству, — продолжала тем временем Дина, — Алёна получила и международное признание. Ведь мы занимаемся продвижением работ наших авторов не только на отечественном рынке. У нас налажены связи и с иностранными издательствами. Кроме того, мы являемся ещё и соучредителями ряда поэтических конкурсов и фестивалей. Кстати, вам ни о чём не говорит название «Ружские ночи»?
— Увы, нет, — признался Фёдор.
— Это один из известнейших европейских литературных фестивалей. Наше детище! — с гордостью заключила Дина. И добавила:
— Всеобщий успех пришёл к Алёне именно после этого фестиваля...
— А что за человек была Алёна? Как складывались у неё отношения с коллегами?
Дина на минуту задумалась.
— Строгая, но справедливая. Прямолинейная... Пожалуй, даже слишком прямолинейная. Резала в глаза всё, что думала. Многие её даже побаивались... Но ценили и мнением её дорожили.
— Как вы узнали о гибели Алёны?
— Я как раз вернулась из Питера. Мы готовим авторский вечер одного очень известного поэта, и мне нужно было с ним встретиться, чтобы обсудить кое-какие организационные моменты... Он очень надеялся, что Алёна тоже примет участие в этом мероприятии... Кстати, с его стороны это было чуть ли не самым главным условием. Но Алёна отказывалась, ссылаясь на чрезвычайную занятость. Я пообещала ему, что по возвращении попробую её уговорить... Но потом мне позвонил Алик Березуцкий, один из наших ведущих авторов, и сообщил ужасную новость... Мы все были просто в шоке...
— Дина Станиславовна, а какими такими делами занималась Алёна, что посмела отказать маститому поэту? Или здесь кроется нечто личное?
— Алёна как раз занималась изданием фоторабот Олега, своего покойного супруга. Это действительно отнимало у неё массу времени: поездки в издательства, переговоры, то да сё. Но...
— Но не настолько, чтобы она не могла выкроить какой-нибудь час и поучаствовать в вечере поэзии, — закончил за неё Фёдор.
— Да, вы правы, — нехотя согласилась Дина. — Алёна вообще была человеком чересчур принципиальным. Она не различала полутонов, для неё существовало лишь два цвета: чёрный и белый, и всех и вся она умудрялась втискивать в эти рамки. Для Алёны вообще не существовало авторитетов. А Степана Анатольевича она считала распиаренной посредственностью...
— А вы сами какого мнения о нём, как о поэте?
— Видите ли, книги этого человека расходятся многотысячными тиражами. Народ с нетерпением ждёт его новинок. Так что, сказать, что этот автор — бездарь, значит, наплевать в душу всем этим людям, — отчеканила Дина и резко тряхнула головой, отчего её небрежно уложенные волосы ещё более небрежно рассыпались по плечам.
— И ещё, Дина Станиславовна. Как ладила Алёна с мужем?
Фёдор уже знал ответ на этот вопрос от Сони, но ему интересно было, как это откомментирует Дина.
— Они друг друга безумно любили, — твёрдо заявила Дина. — Если у Алёны и была «ахиллесова пята», то ею, несомненно, был Олег. За него она готова была всем глотку перегрызть... Как-то раз на фотовыставке один издатель неосторожно обронил фразу, что, дескать, работа Олега «Ворон» не очень выразительна. Мол, автор, видимо, был не совсем в форме, когда снимал эту птицу. На его беду это услышала Алёна... В общем, по стенке размазала она того господина. Причём, размазала так искусно и изощрённо, что он, горемычный, тысячу раз пожалел, что раскрыл рот для той фразы. С тех пор он и на пушечный выстрел не подходит к мероприятиям, если знает, что там будет присутствовать Алёна. А та работа Олега, между прочим, взяла Гран-при на конкурсе...
— И последний вопрос, Дина Станиславовна. Ваша версия случившегося.
— Несчастный случай, вне всякого сомнения! — как-то уж слишком поспешно вырвалось у Дины. — Убийство исключается, её все любили!
— Далеко не все, — перебил её Фёдор. — Вы только что упомянули имена нескольких человек, которые могли затаить на Алёну глубокую обиду.
— Но не настолько, чтобы пойти на убийство, — парировала Дина. — Поэты, в большинстве своём, эпатажные и экзальтированные личности, но самая страшная месть у них ограничивается словесными передрягами. Уж поверьте мне, я знаю эту кухню. Они предпочитают «убить» соперника вербально. А пистолеты и рукоприкладство для них — не комильфо, если хотите. Да и потом, полиция всё тщательно обследовала в квартире Алёны, и если бы они кого-нибудь подозревали, то мы об этом уже непременно б узнали.
С этим Фёдор не мог не согласиться.
— Ну, а как насчёт самоубийства? — спросил он.
— Это ещё маловероятнее. Повод для самоубийства у неё был год назад, когда погиб Олег. Уж если Алёна смогла пережить смерть горячо любимого супруга, то, поверьте, все остальные проблемы меркнут на этом фоне.
Фёдор поблагодарил Дину за помощь и попросил разрешения пообщаться с другими авторами литобъединения.
Дина взглянула на часы.
— Через пять минут заканчивается заседание «Поэтического кружка»... Я распоряжусь, чтобы вас провели в библиотеку. Там будет удобнее.
Фёдор поблагодарил её ещё раз.
— У меня к вам будет просьба... — Дина слегка замялась. — Вы уж будьте там с ними... помягче, что ли. Люди искусства, ранимые души всё-таки...
—У вас нет ни малейшего повода для беспокойства, — заверил её Фёдор. — Моя родная тётя — музыкантша, так что я знаю, как следует обращаться с сим «раздражительным племенем»»1.
* * * *
Первым в библиотеку вошёл Альберт Афанасьевич Березуцкий или, как все его называли, Алик. Это был высокий, крепко сложённый мужчина лет сорока со светлыми волосами, заметно поседевшими на висках и изрядно поредевшими на макушке, и аккуратной хемингуэйевской бородкой. Загорелый, стильно одетый... Видимо, недостатка внимания со стороны женщин явно не испытывает.
— Я провожу частное расследование гибели Алёны Новомировой по просьбе Софьи Татарченко, — начал Фёдор после того, как они обменялись приветствиями.
— Вас пригласила Соня? — удивлённо переспросил Алик и пожал плечами. — А что, собственно, её смущает в этом деле?
— Её смущают некоторые детали, — уклончиво ответил Фёдор.
— Если бы не скорбные обстоятельства, приведшие вас сюда, я бы сказал, что она — чудачка, — припечатал Алик и поудобнее устроился в кресле, закинув ногу на ногу. — По-моему, всё предельно ясно... Но если вы считаете, что этого недостаточно, тогда спрашивайте...
— Вы только что заметили, что всё предельно ясно. Могу я поинтересоваться, а что именно вам ясно?
— Как что! — неподдельно удивился Алик. — То, что это был несчастный случай, разумеется! Понимаете, у каждого поэта есть своё любимое время суток, когда пишется с особой лёгкостью. Для Алёнушки таким временем была ночь. Особенно лунная. Она любила усаживаться на подоконнике и, глядя на луну, «выдавала тексты нагора». Это её собственное выражение. Олег, между прочим, неоднократно предупреждал, что всё это может плохо закончиться. А она шутила, сравнивала себя с котами-воителями, созерцающими луну2. Коты ведь, в большинстве своём, падая, не разбиваются...
Алик горестно вздохнул.
— Скажите, а вы хорошо знали супругов Новомировых? — спросил Фёдор.
— Ещё бы, конечно! — воскликнул Алик. — Алёнушка, Дина Косарчук и ваш покорный слуга вместе учились в университете. Мы чувствовали, что сделаны из одного теста и потому ещё в студенчестве создали такой себе триумвират. Всё делали сообща: писали сценарии, организовывали всякие мероприятия, походы... Олег, женившись на Алёнушке, стал четвёртым членом нашего триумвирата.
— Но потом вы всё же больше сдружились с Олегом, не так ли? Почему?
— У нас было много общих интересов. Я, видите ли, ещё и немного художник. Дилетант, разумеется. Но Олег часто со мной советовался по цветовой гамме, спрашивал моего мнения.
— Вы были одним из участников того рокового похода, когда погиб Олег. Что вы можете рассказать об этом?
Алик на миг задумался.
— В походе принимало участие человек десять, если мне не изменяет память. Люди разных творческих профессий, но имеющие намерение покорить одну вершину недалеко от пещерного городка Салма-Кале... Олег был одним из организаторов того похода. Он просто летал на крыльях в преддверии путешествия. Радовался, как ребёнок, смеялся, шутил. Предвкушал, какие снимки привезёт оттуда... И ведь добился своего. Успеть заснять момент, когда солнце, садясь за горы, на какие-то секунды попадает меж вершинами, отчего создаётся зрительная иллюзия жемчужины в ракушке. Название Салма означает по-татарски ракушка... Правда, это стоило ему жизни... Торопился, чтобы не пропустить момент, и не взял с собой страховку. Забрался на такой опасный участок, что ужас... Мы кричали ему, но всё напрасно. Он снимал и нас не слышал... Алёна после того, как Олег погиб, передвигалась, как сомнамбула... Всё делала на автомате. И это было страшно. Если бы она билась в истерике, нам всем, и ей в том числе, было бы легче. А так...
— Альберт Афанасьевич, поскольку вы были близким другом Новомировых, я задам вам вопрос, который не решусь задать другим людям. Очень ли страдали Олег и Алёна из-за отсутствия детей ?
Алик понимающе кивнул.
— Полагаю, вы уже в курсе, что они оба не могли зачать ребёнка. Олег из-за перенесённой когда-то свинки, Алёнушка — в силу каких-то других проблем... В общем, если бы один из них мог иметь детей, а другой — нет, то да, несомненно, это вылилось бы в крупную проблему. Они бы страшно переживали друг за друга. А так проблема была снята... Знаете, они действительно были созданы друг для друга — поверьте, это не просто высокие слова! — и так растворялись друг в друге, что мне порой кажется, что Господь намеренно лишил их отцовства и материнства.
— Как в наказание или из-за того, что они бы не заботились о ребёнке должным образом?— не понял Фёдор.
Алик пожал плечами.
— Во всяком случае, такая неистовая любовь к человеку никогда не заканчивалась добром.
Фёдор сделал запись в своём блокноте.
— И последний вопрос. Вы женаты?
— Какое это имеет отношение к делу? — в глазах Алика блеснул ледяной огонёк.
—Пока никакого. Вы даже можете не отвечать, если не хотите, — спокойно заметил Фёдор.
— Нет, почему же. Если вам это интересно, извольте, — Алик криво усмехнулся. — Я разведён. Причём давно. Дети учатся во Франции. Ещё вопросы будут?
Получив отрицательный ответ, Алик направился к выходу. Уже находясь у двери, он обернулся и произнёс:
— И всё-таки, вы зря теряете время... Это был просто несчастный случай. И с Олегом, и с Алёной. Соня вообразила себе невесть что...
Следующей собеседницей Фёдора была некая дама неопределённого возраста с тюрбаном на голове, укутанная, несмотря на жару, в огромную шаль восточного рисунка. Глядя на неё, Фёдор вдруг вспомнил слова его друга Макса насчёт того, что все поэты «с приветом». В руках дама держала сборник стихов. «Действительно, столько всего насочинять, это ж мозгами двинуться», — подумал Фёдор и впервые в жизни порадовался, что не принадлежит к когорте творческих людей.
— Меня зовут Ева Грей, — произнесла дама низким прокуренным голосом и поднесла Фёдору руку в кружевной перчатке для поцелуя.
Фёдор однако предпочёл, чтобы его сочли плебеем и пролетарием, и целовать даме руку не стал. Он лишь ограничися крепким товарищеским рукопожатием. Дама же истолковала этот жест по-своему.
— О! — воскликнула она. — Я вижу, моё имя вам о многом говорит! Да-да, не удивляйтесь, я — та самая Ева Грей, стихи которой вы знаете и, несомненно, любите. Можете вот так сходу прочитать любимое?
Фёдор, не ожидавший такого напора, ошарашенно молчал, а дама между тем продолжала:
— Понимаю вас, молодой человек, понимаю, вот так средь бела дня встретить живого классика... Можно и дара речи лишиться, не правда ли? Тогда разрешите я вам помогу... Начну читать одно из моих стихотворений, а вы продолжите.
Фёдор наконец пришёл в себя.
— Нет-нет, — поднял он руку, — стихи потом... Видите ли, я здесь неспроста. Я расследую обстоятельства гибели Алёны Новомировой. Можете ли вы...
Но дама не дала ему закончить фразу.
— Ну, наконец-то я оказалась услышанной! — радостно воскликнула она. — Тот бездушный полицейский мне сразу не понравился! Я ещё говорила Алику, что следователь — не профессионал. Только ко мне никто почему-то не прислушался. Но вот теперь правда восторжествовала!
— Так что вы говорили и в чём оказались неуслышанной? — поинтересовался Фёдор.
— В том, что это был не несчастный случай, конечно!
Фёдор насторожился. Это был первый человек из всех, с кем он до этого имел беседу, кроме Сони, конечно, кто усомнился в выводах полиции.
— Я сразу сказала, — продолжала Ева Грей, — что это он её выманил.
— Кто «он»? — уточнил Фёдор.
— Её муж, разумеется, — ответила дама.
— И как же он, по-вашему, это сделал? Он же погиб год назад!
Дама с жалостью поглядела на Фёдора.
— В мире духов, — продолжала она, — не существует преград. Вы же читали мои стихи и должны понимать это. Его душа бродит неприкаянной по миру. Он увидел, как плохо Алёне без него, пришёл и забрал её. Она сидела у окна, а он появился снаружи. Седьмой этаж для него ничто, вы же понимаете. Он позвал её за собой, и она пошла. Шагнула в темноту...
До Фёдора, наконец, дошло, с кем он имеет дело.
— А какие у вас были отношения с Алёной Новомировой? — Фёдор сделал попытку переменить тему.
— Отвратительные! — отозвалась дама и надменно поджала губы. — Она мне завидовала! И, как вы понимаете, было за что! Только и делала мне разные пакости, чтобы насолить: то очередь мою на издание сборника переставит, то при всех начинает критиковать мои стихотворения. Да её «творево» моим творениям и в подмётки не годится!
Фёдор постарался поскорей избавиться от дамочки, которая была явно «не в себе». «Нужно будет на всякий случай поинтересоваться, где находилась Ева Грей в ту ночь, когда погибла Алёна» — подумал Фёдор и пригласил войти следующего собеседника.
Вошедший собеседник при ближайшем рассмотрении оказался собеседницей: девушкой-неформалкой лет двадцати трёх-двадцати пяти. Длинные прямые волосы, повязанные чёрной банданой, выцветшая майка, тоже бывшая некогда чёрной, драные джинсы, тяжёлые сапоги наподобие берцев и холщовая котомка через плечо.
— Дарья Степаненко, — представилась девушка, выглядывая из-под нависшей на лоб чёлки.
Фёдор подумал, что к неформалам нужен особый подход.
— Даша, вы — поэтесса? — начал он издалека. — Присаживайтесь.
Дарья плюхнулась в кресло.
— Да, поэтесса. У меня уже два изданных сборника стихов... Да ладно вам прикидываться. Я ведь знаю, с какой вы целью здесь. Так что, валяйте, спрашивайте. Кроме меня, вам никто правды не скажет.
И, пристроив котомку на полу, Дарья выжидательно уставилась на Фёдора.
— Это почему ж такие выводы, позвольте полюбопытствовать? — спросил Фёдор.
— Так всё ведь понятно, — усмехнулась Дарья. — Можете проверить. Динка, наверняка, наплела вам, что это она Алёну Дмитриевну продвинула, и что если б не она, то об Алёне никто б и не узнал, так ведь?
— Допустим, — сдержанно отозвался Фёдор.
— Только враки это! Всё было совсем наоборот. Когда Динка встретилась с Алёной Дмитриевной, та уже была известной поэтессой. Её издавали, ею зачитывались, её переводили на многие языки. Динка сама — бездарь.
— Но позвольте, у неё же есть сборник стихов и, судя по отзывам, довольно неплохой, — Фёдор сделал попытку вклиниться в поток возмущений.
— Я вас умоляю! — фыркнула Дарья. — Поэтесса! Выдвинулась благодаря папочке-писателю. Не, я не спорю, он, конечно, талант. Динка без него фиг что смогла бы сделать. Этот сборник редактировали по его просьбе другие поэты. Там от силы процентов десять принадлежит Динке... И это издательство папочка забабахал для любимой и единственной доченьки. Не пожалел ни денег, ни связей. Только дела всё никак не шли. Тут-то и встретила Динка Алёну, бросилась ей в ноги и давай умолять, чтобы та начала печататься у них в издательстве. Ну, чтоб именем прикрыться. Алёна Дмитриевна, понятное дело, согласилась. Ведь они с Динкой ещё со студенчества дружили... В общем, дело пошло. На имя Алёны Дмитриевны клюнули даже меценаты всякие, спонсоры. Купили вот это здание. Раньше издательство ютилось чуть ли не полуподвальном помещении, а теперь сами видите. Так что, это ещё вопрос, кто кому помог. Динка, понятное дело, распространяться об этом не любит. Молодёжь не в курсах. Старики знают, но помалкивают. Никто не идиот рубить сук, на котором сидишь. Издаваться-то все хотят.
«Интересное дело, — хмыкнул про себя Фёдор, — «Динка» и «Алёна Дмитриевна». Вслух же спросил следующее:
— Каким человеком была Алёна Дмитриевна?
— Отличным человеком! — моментально откликнулась Даша. — Прямым и честным. Никогда никому не льстила. Дураков и бездарей называла дураками и бездарями прямо в глаза. И ничего не делала исподтишка, за спиной, в отличие от Динки. Всячески помогала трудолюбивым, талантливым авторам. Терпеть не могла лентяев. Динка пыталась её урезонить: мол, эти люди деньги платят, чтобы издаваться, надо бы с ними помягче... Так знаете, что ей Алёна ответила? А незачем плодить уродов от поэзии даже за очень большие деньги! Представляете, так и сказала! Её здесь все уважали и очень ценили её мнение. Получить положительную рецензию от Алёны Новомировой дорогого стоит! Стоило, — поправилась Дарья и шмыгнула носом.
— Вы очень любили Алёну? — участливо спросил Фёдор.
— Да, и любила, и уважала... Она была Мастером слова. Помню свой дебют на конкурсе молодых поэтов «Новые мехи». Я тогда на свой страх и риск представила экспериментальные стихи. Такая манера написания была популярна на Западе, а до нас ещё не докатилась. Все члены жюри забраковали мои опусы, и только Алёна Дмитриевна заинтересовалась и объявила их очень удачной находкой... С её мнением все считались, поэтому мне дали тогда третье место. После конкурса Алёна Дмитриевна поговорила со мной, похвалила, поругала, где надо, а напоследок дала несколько дельных советов. Я очень ей благодарна.
— Даша, я вижу вы в курсе всего, что здесь происходит. Что вы можете сказать об Альберте Афанасьевиче Березуцком?
— Об Алике? — отозвалась Даша. — Ну, так здесь вообще прозрачно. В молодости подбивал клинья к Динке, но получил отставку. Динка вышла замуж за какого-то мажора. Алик тоже женился. Потом у Динки что-то не заладилось с мужем, она развелась. И Алик мигом стал бить хвостом. Жену — по боку, и давай за Динкой ухлёстывать. На правах друга молодости, разумеется.
— Так, может, это былая любовь дала знать о себе? — попытался «закинуть удочку» Фёдор.
Даша выразительно посмотрела на Фёдора.
— Тесть-писатель очень даже может пригодиться, особенно если ты не совсем бездарен, — изрекла она.
— А Ева Грей? Мне показалось, что она недолюбливала Алёну.
— Да какая там Ева Грей! — расхохоталась Дарья. — Евдокия Хряпкина — вот её настоящее имя. А ненавидела она Алёну за то, что та выбросила её из очереди на бесплатное издание книги. Алёна Дмитриевна так прямо и сказала: «Пока я вхожу в состав редколлегии, я лягу костьми, но не допущу, чтобы народ жевал эти бредовые тексты».
— Даша, а могла ли Евдокия Хряпкина каким-то образом быть причастной к гибели Алёны?
— Нет, ну что вы! Она только болтать мастерица. Да и потом, когда Алёна погибла, Дуська подлечивалась в клинике... Вы понимаете, какой. А в колдовство, которое она описывает в своих поэмах, я не верю, — заключила Даша.
«Вот и ответ на вопрос, где была Ева Грей в день смерти Алёны», — отметил для себя Фёдор.
— Да, кстати, — вдруг вспомнила Даша, — в последнее время Алёна Дмитриевна и Динка часто ссорились. Алёна даже грозилась уйти в другое издательство. Оно и понятно: Динка на Алёне огромные деньжищи делала, а Алёна получала лишь жалкие крохи. Алёне нужно было оплачивать издание своего мужа, а денег не хватало. Если бы Алёна ушла, наша красавица осталась бы у разбитого корыта. Так-то!
Даша ушла, а вместо неё в библиотеку никто почему-то не вошёл, хотя за дверью оживлённо беседовали. «Наверное, совещаются, чья очередь», — подумал Фёдор, и, воспользовавшись паузой, стал пересматривать свои записи. Еву Грей он вычеркнул, а напротив Дины Косарчук поставил большой восклицательный знак.
— Алик, дорогой, право, не стоит этого делать! Эдак я вообще начну чувствовать себя старой развалиной! — звучное сопрано вывело Фёдора из состояния задумчивости.
— Да полно вам, Инга Валентиновна! Размечтались! До развалины вам далеко, да и не узрим мы, пожалуй, сей картины! Вон как рулите на своём «джипе», вы у нас просто Шумахер, — в тон "звучному сопрано" отвечал Алик Березуцкий и, широко распахнув дверь, впустил следующего собеседника.
Увидев, с кем ему придётся беседовать, Фёдор внутренне обомлел. По красивой ковровой дорожке к нему в инвалидной коляске направлялась элегантная пожилая женщина. Чёрное платье с белым кружевным воротничком и маленькая шляпка с чёрно-белой лентой — в тон платью, делали её похожей на английскую леди, а изящные руки с длинными пальцами и тонкими запястьями лишь усугубляли это впечатление. Женщина улыбалась, и улыбка у неё была тёплой, мягкой, умиротворяющей.
— Инга Валентиновна Одоевская, — представилась она, подъезжая. — Алик рассказал мне, что вы интересуетесь нашей бедной Алёнушкой. Господи, такая трагедия! Мы все до сих пор не можем в себя прийти... Такая умница, такая красавица — и ушла от нас. Это несправедливо!.. Ой, — вдруг спохватилась она, — что за ерунду я говорю! Из моих слов следует, что жить должны только умные и красивые, а некрасивые и неумные — нет... Простите, пожалуйста, мою глупость! Но мы все очень скорбим по Алёне..
— Нет-нет, всё нормально, — отмахнулся Фёдор. — Инга Валентиновна, я провожу дополнительное расследование гибели Алёны Новомировой и хотел бы услышать вашу версию случившегося.
— Мою? — удивлённо переспросила Одоевская. — Но я убеждена, что это был несчастный случай. А почему вы спрашиваете об этом? У вас есть основания думать иначе?
— То есть версию самоубийства вы отбрасываете? — вместо ответа спросил Фёдор.
— А причина?
— Гибель любимого мужа, конечно.
— Помилуйте! — воскликнула Инга Валентиновна. — Ждать целый год, чтобы покончить собой в годовщину смерти супруга? Это звучит очень надуманно и, простите уж великодушно, попахивает низкопробным булььварным романом.
— Но ведь истории известны такие случаи, — возразил Фёдор, — когда женщины спустя год, сводили счёты с жизнью на могилах своих возлюбленных3.
Инга Валентиновна покачала головой.
— Ах, молодой человек! Я понимаю, о ком вы... Но... Вы ещё верите в подобные измышлизмы? Никто никогда не узнает, что там на самом деле произошло: то ли чекисты всё так обставили, то ли это последствия нервного срыва самóй женщины... Кстати, версия нервного срыва выглядядит весьма привлекательно, вы не находите?
— Вы полагаете, что и у Алёны мог произойти подобный срыв? — удивился Фёдор. До этой минуты у него сложилось об Алёне мнение как о здраво- и трезвомыслящем человеке.
— Нет, нет и нет! — твёрдо заявила Инга Валентиновна. — Алёнушка была человеком крепкого духа. Никогда мрачных стихов не писала — даже когда погиб её дорогой супруг. Её стихи я даже не назвала бы грустными, нет! В них не было грусти как таковой. Просто налёт грусти... Знаете, — вдруг жарко зашептала она, — не слушайте никакого негатива. Дашенька молода, а молодости свойственен максимализм. Кроме того, Диночка переставила её очередь на сборник, сказав, что той ещё следует доработать материал. Вот она и обижена. Евушка просто несчастна. Этот поэтический кружок — чуть ли не единственное, что даёт ей силы жить. Диночка это понимает... Такая отзывчивая девочка. Она и мне, старухе, уж так помогла — специально лифт оборудовала. Я бы в коляске по лестнице ни за что не поднялась бы... Алик — просто мэтр. Как мы все любим мастер-классы, которые он проводит! Заслушаешься! Любит пошутить, да вы и сами слышали, но не зло, он очень вежлив и предупредителен... Даже если кто-то в чём то и неправ... Мы все здесь — люди, и одна большая дружная семья. А в семье ведь всякое случается, не так ли?
«Просто глобальное всепрощение какое-то, — подумал Фёдор, — неужели такое бывает на самом деле? Алику просто нравится выглядеть остроумным джентльменом, Дина заботится, чтобы в издательстве задерживались талантливые авторы. А Инга Валентиновна, видимо, кладезь».
Как бы прочитав его мысли, Инга Валентиновна сказала в ответ:
— До той страшной аварии я была совсем другим человеком: мелочным, капризным, придирчивым. «Я из той жизни» сейчас противна себе самой. Моему мужу и моим детям было очень тяжело жить с таким человеком, как я. Но они храбро терпели и прощали. Я перенесла шестнадцать операций. За время реабилитации я переосмыслила всю свою жизнь... Видимо, Господь Бог, испытав все средства для моего перевоспитания, был вынужден прибегнуть к такому радикальному методу. Но зато мой муж до сих пор не может поверить, что это я. У нас уже третий год настоящий медовый месяц...
После этой четвёрки Фёдор опросил ещё пятерых человек, но все они в издательстве были новичками, Алёну лично почти не знали — так, пересекались на каких-то мероприятиях один-два раза. «Милая, приятная и очень красивая женщина» — говорили они. Но это Фёдор знал и без них, так что, ничего нового в общую схему их показания не привнесли. Однако близкие к Алёне люди в один голос твердили, что это был несчастный случай.
Действительно ли они так думали или же принимали эту версию, как единственно удобную из-за того, что каждому было что скрывать?
Направляясь к выходу, Фёдор всё-таки решил зайти к Дине.
— Это снова вы? — удивилась она.
— Дина Станиславовна, почему вы не рассказали мне о конфликте из-за гонораров, который разгорелся между вами и Алёной? Она собиралась уйти от вас, ведь так?
Дина посмотрела на Фёдора широко раскрытыми глазами. Схватила ручку, сжала её так, что та треснула...
— Конфликт — это слишком громко сказано. Скорее, рабочие трения, коих в нашей деятельности случается немало и на каждом шагу. Я не предполагала, что должна вам рассказывать обо всём этом. Это тем более не имело смысла, потому что всё благополучно разрешилось. Мы обе признали, что погорячились. Поверьте, у Алёны не было причин затаить на меня обиду. Я отдала соответствующее распоряжение бухгалтеру по поводу начисления гонораров Алёне...
— Вот только воспользоваться ими ей не было суждено, — заметил Фёдор.
— Ну, — развела руками Дина, — так получилось.
— Да, так получилось, — повторил за ней Фёдор, — так получилось.
* * * *
Консъержка дома, где Алёна в течение последнего года снимала квартиру, характеризовала её лишь с самой хорошей стороны: вежливая, аккуратная, услужливая. Старушке Трофимовне с пятого всегда помогала сумку до двери дотащить.
— А не было ли чего необычного в её поведении в тот день? — спросил Фёдор. — Может, она была чем-то взволнована или напугана? Или совершила что-то для себя необычное? Вот вы упомянули, что Алёна была вежливой и аккуратной... Так, может, она вдруг мусор разбросала или нагрубила кому-нибудь?
Консьержка отрицательно покачала головой.
— Да нет, ничего такого не было. Не взволнована и не напугана, уж точно. У неё лицо вообще было, как каменное... Да оно и понятно: годовщина приближалась, как ейного мужа схоронили... Вон соседка из двенадцатой квартиры сколько времени по своей собаке убивалась, а тут любимый муж всё-таки... Чай, поди, не собака...
«Алёна после смерти Олега стала, как сомнамбула... Всё делала на автомате. И это было страшно. Если бы она билась в истерике, нам всем, и ей в том числе, было бы легче» — вспомнились Фёдору слова Альберта Березуцкого. Год прошёл, а дата эта, видать, по-прежнему висела над Алёной дамокловым мечом...
— А знаете, в тот день она ходила на почту, — вдруг сказала консъержка.
— Откуда у вас такая уверенность? — поинтересовался Фёдор. — Она вам сама рассказала?
— Нет, но она вышла из подъезда и пошла во-он по той тропинке. Мне-то из окошка всё видно. А тропинка эта ведёт у нас только на почту. Я ещё удивилась: зачем это ей на почту понадобилось? Почтой-то нынче мало кто пользуется: разве что посылку какую отослать-получить... Да пенсию ещё... А так люди всё больше по мобильным разговаривают, сэмэски эти самые шлют, а о телеграммах вообще забыли... Так что, на почту она ходила, на почту!
Но на почте Фёдору так ничего и не удалось узнать. Никто из сотрудников Алёну не опознал. Проверили по компьютеру отправку заказной корреспонденции, но отправителя с таким именем в списке не оказалось. Посылки на имя Алёны тоже не поступало. Либо она подписалась другим именем, либо отправила письмо обычной почтой, бросив для этого конверт в почтовый ящик у входа.
(Продолжение следует)
Добавлено (06.08.2013, 17:00)
---------------------------------------------
Виталий, рада Вас видеть у себя в гостях :)
Мариночка, приветствую тебя, дорогая! Я так и поняла, что с приходом лета ты на даче!
Не хватает тебя :-((
За поздравления - СПАСИБО! Это всё благодаря Вам с Мариной и тем читателям, которые проголосовали за нас
Планирую к изданию новый сборник. Сейчас готовлю, так что верю, что к ноябрю можно будет читать с листа :-))
Наталья Григорьева, редактор альманаха "Откровение"
http://soyuz-pisatelei.ru/forum/35-2521-1
Сообщение отредактировал Grinata - Воскресенье, 11 Авг 2013, 12:10 |
| |
| |
| ТатьянаАлександровская | Дата: Четверг, 08 Авг 2013, 17:02 | Сообщение # 71 |
 Долгожитель форума
Группа: МСТС "Озарение"
Сообщений: 1913
Статус: | Очень-очень понравилось, Наталья!
Новых творческих успехов Вам и всех благ! ))
Поэты не рождаются случайно,
Они летят на землю с высоты,
Их жизнь окружена глубокой тайной,
Хотя они открыты и просты. (Тальков)
Авторский сборник
Авторская библиотека
|
| |
| |
| Grinata | Дата: Четверг, 08 Авг 2013, 17:41 | Сообщение # 72 |
|
Житель форума
Группа: МСТС "Озарение"
Сообщений: 613
Статус: | Спасибо, Таня! :)
Я ждала Вашего визита
Рискну выложить ОКОНЧАНИЕ.
ПРИТЯЖЕНИЕ ЛУНЫ
* * * *
Зоя Львовна была человеком в высшей степени исполнительным и пунктуальным. Свои обещания они выполняла на 95 процентов и того же требовала от остальных. Пять процентов отводилось под форс-мажорные обстоятельства, причём под такими подразумевались конец света, когда никому вообще уже ничего не понадобится, и её собственная смерть (дай Бог долгих лет, конечно, но всё же). Все остальные случаи, как то: наводнения, землетрясения, военные действия и тому подобное, к форс-мажору, по её личному убеждению, не относились и служили разве что отмазкой, нежеланием выполнять взятые на себя обязательства.
Узнав, что на изучение произведений Алёны Новомировой у неё всего лишь два дня, Зоя Львовна взялась за работу с завидным рвением. Одному Богу известно, чего ей стоило перелопатить такую кучу материала, только ровно через два дня она позвонила Фёдору и сообщила, что всё перечитала и готова сообщить ему своё мнение.
— Тётя Зоя, уже еду, — изумлённо произнёс в трубку Фёдор. Вот как! Даже жара не стала для неё помехой. И Фёдор вдруг вспомнил, как из-за этой самой жары хотел поскорее спровадить Соню прочь... Да-а, учиться ему ещё у Зои Львовны и учиться...
Через минут сорок он уже сидел в гостиной тёти, с наслаждением потягивал прохладный морс и слушал её «лекцию».
— Знаешь, Феденька, постарайся мне и впредь давать такие приятные задания, как это. Читать поэзию Алёны Новомировой — это же сплошное удовольствие! Она очень талантлива, это бесспорно... Ты попросил меня составить психологический портрет. Изволь: откровенна и честна, свободолюбива и независима, нетерпима к недругам и оппонентам, не терпит банальщины, чувства настолько крепки, что переубедить её практически невозможно... Разве что аргумент должен быть весомым... Говорят, что поэты — это пророки. Наверное, это так. Но я бы сказала, что у Алёны ещё хорошо была развита интуиция. Здесь есть несколько стихотворений, в которых она сумела предвосхитить некоторые общественные события.
— Тётя Зоя, браво! — восхитился Фёдор. — Я знаю, что вы не любите этого вопроса, но я его всё же задам. Не из праздного любопытства, разумеется... Скажите, как вы до всего этого додумались?
— Не скажу! — отрезала Зоя Львовна. — Ты просил у меня портрет — ты его получил. Могут у профессионала быть свои секреты или нет?
— Могут, могут! — воскликнул Фёдор и деланно поднял руки, как бы сдаваясь.
— Побудь педагогом и прорабом с моё, — проворчала Зоя Львовна, — вот тогда и поймёшь... Но, знаешь, что меня поразило больше всего? То, что в течение последней недели перед своей гибелью Алёна не написала ни одного стихотворения! Понимаешь, вообще ни строчки!
— Из чего вы делаете такой вывод, тётя Зоя? Может, она просто не внесла это в компьютер. Замоталась, настроение не то было... Да мало ли что!
— Нет, Федя, Алёна была очень точным и аккуратным человеком. Она фиксировала всё — даже если это и не было стихотворением в полном смысле этого слова. Я даже почувствовала, что мы с ней в этом на редкость схожи... В общем, смотри: все стихотворения у неё сортированы по дате. Но Алёна могла писать в день по несколько стихотворений, поэтому, чтобы не путаться, в правом нижнем углу она ставила точное время написания того или иного стихотворения. Вот таким необычным образом она вела дневник жизни. Но в течение упомянутой мной недели женщина не сделала ни одной записи. Что же такого могло произойти, чтобы настолько выбить её из колеи? Ведь когда погиб её муж, Алёна всё равно продолждала писать. Вот, погляди, я тебе здесь отметила, стихи печалью изливались из неё... А здесь — тишина.
— Так, может, она просто-напросто исписалась? Вы и сами рассказывали, что даже самый талантливый певец може враз лишиться голоса. Ещё и пример приводили: оперная дива в один миг вдруг ощутила себя так, будто никогда и не занималась вокалом. А здесь всё то же, но касательно поэтессы: проснулась поутру и почувствовала, что не может написать ни строчки. Отсюда и депрессия, и повод для самоубийства. Как считаете?
— Насчёт певицы ты прав. Да и насчёт поэта, наверное. Только вот к Алёне это никоим образом не относится. Вспомни, что я тебе говорила: она очень активный и деятельный человек, и если что-то не выходит, она перевернёт всё, но найдёт выход из положения. Нет, она не стала бы лишать себя жизни из-за того, что, как ты говоришь, исписалась. Она бы стала искать новые источники вдохновения.
...Открытость и прямолинейность и в то же время поразительная скрытость. Возвышенность и восторженность в любви и при этом никаких сантиментов и эмоций на людях... Как всё это увязать воедино?
* * * *
Фёдор занимался приготовлением кофе, когда зазвонил мобильный. Отставив турку с огня, взглянул на дисплей и слегка поморщился: звонила Соня. Понятное дело, хочет поскорей узнать о результатах расследования. А ему и сообщить-то ей нечего. Фактов нет. Так, одни догадки. Знакомый программист что-то не торопится обрадовать его, Фёдора, результатами своей деятельности. Видимо, пока нечем. Ох, придётся ещё не раз тщательно порыться в документах Алёны и Олега. Не может быть, чтобы в них ничего не было. Наверное, он что-то упустил...
— Слушаю Вас, Соня, — Фёдор постарался, чтобы его голос звучал как можно более спокойно и по-деловому.
— Фёдор Алексеевич, — голос Сони прерывался от волнения, — я только что получила по почте письмо... От Алёны... Написано от руки... Стихотворение какое-то странное... Вот, я сейчас вам его прочту...
Так вот зачем Алёна ходила на почту в тот роковой день! Может, это и есть недостающее звено?
— Соня, немедленно отсканируйте его и перешлите мне! Сможете? — закричал Фёдор.
— Уже бегу! — заверила его Соня и отключилась.
Соня сработала оперативно, и уже минут через десять Фёдор внимательно рассматривал на экране текст письма. Собственно, и письмом-то назвать его было трудно. Так, лирическое стихотворение:
Это просто хмельной ветер горный
Пролился дождём и не вытер
Следов за собою. Навзничь
Падает судьбоносный вечер,
Накрывши лицом сумрак...
Осень добралась до сути:
Лучше окрестр, чем соло,
Белое пятно в истории
Немного странных связей
Огня и бумаги. Осень...
Не хочется о теории всуе -
Практика сложней задумий.
Поставить бы вовремя точку
Кончиком пера-заточки.
А там — тишина...
Но оно, вероятно, имело некий подтекст, раз Алёна в последний день своей жизни отослала его лучшей подруге, причём избрав для этого не электронную почту и не социальные сети, а традиционный, «дедовский» способ. Интересно, а когда написано было это стихотворение?
Фёдор потянулся к телефону и набрал номер Зои Львовны.
— Алло, тётя Зоя, вы сейчас далеко от компьютера?... Ах, не работает! Какая жалость! А у меня тут прелюбопытнейший текст, хотел переслать вам, проконсультироваться... Да нет, не нарыл, Соня мне его переслала... Соня, говорю!... Ей по почте сегодня пришло... Да, от Алёны.. Что? Едете ко мне? На такси?... Хорошо! Жду!
Фёдор и представить себе не мог, к каким ухищрениям прибегла его тётушка, заказывая такси, потому что уже через двадцать минут Зоя Львовна звонила в дверь его квартиры, хотя при обычном раскладе время в пути между их домами составляло минимум сорок минут.
— Тётя Зоя, вы, наверное, приставили к виску шофёра дуло пистолета, чтобы он ехал быстрее, — усмехнулся Фёдор.
— Нет, Федюша, мне попался толковый водитель, знающий более короткий путь к твоему дому... Кстати, будет полезно пользоваться им и впредь: на Кипарисовой уже закончили строительство... Ну, ла ладно об этом! Показывай скорей текст письма...
Они прошли в гостиную. Зоя Львовна надела очки и стала внимательно читать текст на экране.
— Что скажете, тётя Зоя? — спросил Фёдор. — Встречали ли вы этот текст среди публикаций Алёны?
— Нет, не встречала, — твёрдо сказала Зоя Львовна. — А память у меня, сам знаешь.
— Знаю. А ещё вы необычайно наблюдательны. Ведь именно вы, тётя, заметили, что Алёна, будучи весьма плодовитым поэтом и умудряясь сочинять иногда по пять стихотворений в день, за последнюю неделю своей жизни не написала ни одного стихотворения. Что же такого произошло, что так выбило её из колеи? Этот вопрос задали вы, и он не давал мне покоя всё это время.
Зоя Львовна строго посмотрела на Фёдора из-под своих «профессорских» очков.
— Ох, племянничек, темнишь ты что-то... — проворчала она. — Небось сам уже во всём разобрался, а теперь хочешь поглумиться над старой, немощной женщиной!
Фёдор выразительно окинул крепкую, статную фигуру Зои Львовны.
— Положим, насчёт старой и немощной женщины вы погорячились, и я вам это легко докажу. Ну-ка, поведайте мне, что необычного вы видите в этом тексте?
Зоя Львовна ещё раз внимательно посмотрела на экран.
— Текст... Написан твёрдым, чётким почерком. Я бы даже сказала, что каллиграфическим, если бы не кое-какие погрешности... Некоторые буквы выглядят, по-моему, немного толще остальных...
Фёдор медленно кивал, как бы одобряя ход её мыслей.
— Если предположить, — продолжала Зоя Львовна, ободрённая похвалой маститого сыщика, — что это стихотворение Алёна написала в день своей гибели, значит, хотела сказать что-то очень важное... А попробуем-ка выписать выделенные буквы в отдельную строку... Посмотрим, что получится...
Это просто хмельной ветер горный
Пролился дождём и не вытер
Следов за собою. Навзничь
Падает судьбоносный вечер,
Накрывши лицом сумрак...
Осень добралась до сути:
Лучше окрестр, чем соло,
Белое пятно в истории
Немного странных связей
ОгНя и бумаги. Осень...
Не хочется о теории всуе -
Практика сложней задумий.
Поставить бы вовремя точку
Кончиком пера-заточки.
А там — тишина...
олегпредательунегосыняухожу
«Олег / предатель/ у / него / сын /я /ухожу».
— Постой-ка! — ахнула Зоя Львовна. — Олег — так ведь звали мужа Алёны. Ты говорил, что они ещё со школьной скамьи безумно любили друг друга. Но ведь он не мог иметь детей! Выходит, что...
— Именно так, — кивнул Фёдор, — в жизни Олега была другая женщина. Не знаю, насколько важна была для него она сама... В общем... Помните надпись на альбоме с фотоработами Олега?
— Да, — кивнула Зоя Львовна, — слова Бунина. «Да будет миру весть, что день мой догорел, но след мой в мире – есть».
— Совершенно верно! Мы неправильно истолковали их тогда, решив, что Олег имеет в виду свои работы, ведь они гениальны. А он имел в виду другое: свою плоть и кровь — своего ребёнка. Ведь эпиграф к альбому появился гораздо позже его содержимого.
— Почему ты так считаешь? — удивилась Зоя Львовна.
— Объяснений тому несколько: страницы альбома местами выглядят, мягко говоря, слегка затёртыми. Некоторым фотографиям по пять, шесть или даже больше лет. Олег, видимо, держал в этом альбоме самые любимые свои работы и менять ничего не хотел. Что ж, у гениев свои причуды. А вот титульный лист с эпиграфом выглядит вполне свежо и ново: надпись на бежевом фоне выполнена золотом, вручную. Вероятно, именно тогда ребёнок и появился на свет, и свои лучшие работы Олег таким образом посвятил малышу... Это титульный лист сразу резанул мне глаз, только я поначалу никак не мог понять почему... Лишь потом, сопоставив все факты. Но не будем отвлекаться. В общем, стихотворение Алёны, которое смело можно считать предсмертным, позволило окончательно сложить все фрагменты картины..
Итак, Олег, вне всякого сомнения, любил Алёну и был счастлив с ней. Помните, я вам говорил, что Соня Татарченко, рассказывая о подруге, отметила, что как только супруги обеспокоились тем, что не могут зачать ребёнка, Олег сразу же предположил, что эта «незадача» — из-за него, вернее, из-за перенесённого им заболевания, которое во многих случаях ведёт к бесплодию. Только я вот уверен, что дело обстояло иначе. Олег втайне от Алёны прошёл обследование и понял, что совершенно здоров. Тогда, выходит, детей у них нет по вине Алёны. Но он очень любит свою жену и не хочет, чтобы она переживала, поэтому в его голове и рождается эта авантюра об их обоюдном бесплодии. Он, видимо, договорился с каким-то нечистым на руку доктором, и тот за определённое вознаграждение «подмахнул» ему липовую справку о бесплодии. Доктор ничем не рисковал, так как в любом случае мог «съехать» на то, что, дескать, ошибся в диагнозе. Ведь, в конце концов, никто не умер...
Ну, а дальше — дело за малым. Алёна проходит обследование, которое подтверждает, что детей она не сможет иметь никогда. Узнай она об этом раньше — и новость просто свела бы её с ума. Но сейчас она не очень страдает, ведь бесплодны-то они оба! Здесь ложь Олега смягчила удар. И стали они жить себе вполне счастливо, и пока были молоды, Олег особо не заморачивался мыслями о потомстве. Но по пересечении 35-летнего рубежа, Олега, видимо, всё чаще и чаще стали терзать мысли о том, что жизнь скоротечна, они с Алёной уйдут, а после них никто не останется. О том, чтобы оставить Алёну и жениться вторично, он и не помышлял. Напомню: Алёна была для него прекрасной и верной женой, другом и единомышленником. И тогда Олег решился на отчаянный шаг: завести ребёнка на стороне. Нет-нет, Алёну он бы не бросил. С ней он планировал дожить до глубокой старости, но его согревала бы мысль, что «след его в мире есть». Это лишь мои предположения. Я уже запросил в поликлиннике карточку Олега. Уверен, что никакой свинки у него никогда и в помине не было.
— Федя, ты — гений! — воскликнула Зоя Львовна. — Тебе надо было пойти в историки: ты так правдоподобно описываешь события давно минувших дней. Я уверена, что так оно и было...
Фёдор сделал реверанс в сторону Зое Львовны в знак полного согласия и одобрения и продолжал:.
— Алик Березуцкий, участник того рокового турпохода, когда Олег сорвался со скалы, говорил, что Олег тогда был на диво весёлым! Смеялся, шутил. Видимо, рождение ребёнка так подняло ему настроение... В общем, Олег втайне от жены сошёлся с женщиной, которая произвела от него на свет мальчика. Какая у них была договорённость, почему она согласилась молчать — нам доподлинно неизвестно. Известно лишь, что о ребёнке Олега не знал ровным счётом никто. Даже самые близкие друзья! Вот уж кто действительно умел хранить тайну!
Зоя Львовна внимательно посмотрела на Фёдора.
— Только он позабыл, что время открывает всё сокрытое... — начала она.
— И скрывает всё ясное, — закончил Фёдор. — Его тайна, несомненно, рано или поздно раскрылась бы, ведь Алёна была очень умной и проницательной женщиной. Но, увы, произошло то, что произошло... После смерти Олега Алёна больше полугода жила сомнамбулой, как уже говорилось. Она не могла заставить себя подойти к компьютеру Олега. Ей тяжело было смотреть на фото из «той», счастливой жизни... Всю свою боль она изливала в стихах. А потом случайно кем-то брошенная фраза о том, что было бы неплохо издать фотоальбом Олега, вдруг вернула Алёну к жизни. У неё появилась отдушина и смысл жизни: отныне она не просто бесцельно будет разглядывать его фотокомпозиции, а отбирать их для сборника. С присущей ей энергией и активностью Алёна взялась за работу: посетила множество издательств, чтобы выбрать лучшее, договорилась о проведении презентации. По ходу даже было решено сделать небольшой фильм об Олеге. И вот когда все организационные вопросы быля утрясены, Алёна занялась подборкой материалов. Судя по всему, работа шла споро, ведь все в один голос заявляли, что Алёна как будто преобразилась. Несколько раз её даже видели на теннисных кортах... А затем Алёна снова вдруг замкнулась в себе. До годовщины смерти Олега оставалось несколько дней, и друзья, полагая, что это груз воспоминаний довлеет над Алёной, решили не тормошить её лишний раз.
Здесь мы снова уходим в область догадок и предположений. Алёна, видимо, не имела привычки рыться в документах супруга. Но для издания сборника потребовался электронный вариант работ Олега. Вероятно, работая с каталогами и папками мужа, Алёна наткнулась на нечто, что её поначалу удивило, затем озадачило, а после всего — повергло в отчаяние. Отрешённый, каменный взгляд Алёны, когда погиб Олег, — именно так описал её Алик, а он писатель, и подобным же образом описала её консъержка, списав это на приближающуюся годовщину гибели супруга У Алёны, видимо, была такая психосоматическая реакция на внезапные события и открытия.
— Ты полагаешь, что это было... — начала Зоя Львовна.
— Фотографии малыша, — закончил Фёдор. — Именно так. Олег постарался их спрятать, но, по всей видимости, сделал это недостаточно хорошо. Я рассудил, что если в компьютере Олега и было что-то такое, что расстроило Алёну, то оно именно «было». Его уже нет. Привычку Алёны избавляться от всего, что шло вразрез с её мнением или каким-то образом мешало — вещей, друзей — знали все. Алёна делила мир на два цвета: чёрный и белый... Могу предположить, что, увидев в отдельной засекреченной папке фотографии постороннего ребёнка, Алёна была ошарашена. Приглядевшись, она, вероятно, уловила в чертах малыша такие дорогие и близкие её сердцу черты Олега и поняла, что все его рассказы о якобы перенесённой когда-то свинке, приведшей к бесплодию, — сплошная ложь. Вы, Зоя Львовна, листая семейный альбом Новомировых, обратили внимание на то, что младенческое фото Олега почему-то оказалось среди взрослых снимков... Возможно, в памяти Алёны воскресли её разговоры с мужем, когда тот, пытаясь утешить супругу, говорил, что вот, мол, как всё замечательно складывается и какие они одинаковые: даже болезни у них одни и те же... Алёна в шоке в прямом смысле слова: Олег, её дорогой, обожаемый Олег, оказывается, принадлежал не только ей! Более того, он всю жизнь ей нагло лгал, и за спиной у неё произвёл на свет своего ребёнка! Для Алёны это был удар в самое сердце... И она решает удалить фотографии — все до одной! — чтобы тайна эта осталась лишь её тайной. Но ничто не исчезает бесследно. Нынешний уровень прогресса таков, что позволяет восстанавливать утраченное. Я как раз жду звонка от моего хорошего знакомого программиста... И если моя гипотеза подтвердится...
Но продолжим наши размышления. Вы, тётя Зоя, прекрасно уловили суть характера Алёны: верная, преданная до мозга костей, прямая, но категоричная, гордая, бескомпромиссная, не прощающая обиду и измену. В тот момент она для себя решила всё... Олег был для Алёны всем: смыслом жизни, вдохновением, отрадой. Да, с его уходом Алёне было очень тяжело, но у неё оставалась хотя бы добрая память. А вот с изменой Олега женщина лишалась и этого.
Идеализировать супруга, как прежде, она была просто не в состоянии. Это не состыковывалось с её прямой натурой: если она любит, то любит без остатка, а ненавидит — так ненавидит так, что мало не покажется... Вспомните, как она едва не стёрла в порошок критика, посмевшего дать нелестный отзыв о работах Олега... Отречься Олега — так друзья и знакомые её просто не поймут, станут шептаться, шушукаться. А это ей отвратительно. И она принимает единственное, как ей кажется, правильное решени: уйти, причём уйти в годовщину гибели Олега, обставив всё так, как будто это был несчастный случай. Ведь все знали о её привычке сидеть на подоконнике и вглядываться в лунное небо. Она даже такой способ страшный выбрала, чтоб... ну, как Олег... Он ведь со скалы сорвался.
Зоя Львовна ахнула и схватилась за виски.
— Боже мой! Что творится на белом свете!... Но письмо Соне она всё-таки написала!
— Да, кстати, о письме. С одной стороны, Алёне, при всей её скрытости, просто необходимо было с кем-то поделиться, и Соня как никто другой подходила для этого: всё-таки подруга детства, да и живёт за границей, а занчит, в местной литературной тусовке не вращается. Но с другой стороны, Алёна, к сожалению, осталась верной себе: никому не доверять, и этот стихотворный ребус был для Сони тоже своего рода тестом на верность, на то, как она чувствует свою старинную подругу. Текст зашифрован так мудрёно, что вряд ли кто неискушённый догадается.
— И то, что Соня не разгадала его, — подхватила Зоя Львовна, — вовсе не умаляет её достоинств. По моему скромному мнению, она — очень хороший, преданный человек. Я уверена, что если бы Алёна хоть чуть-чуть открылась ей, Соня сделала бы для неё всё, чтобы помочь жить дальше... Знаешь, Феденька, я вот тут вспомнила историю об одной талантливой девушке и нахожу немалое сходство с Алёной. Вот послушай...
Прикрыв глаза, Зоя Львовна начала декламировать:
— Её таланты были подобно жемчужинам. Их бы нанизать на нитку — получилось бы шикарное ожерелье! Но для этого нужно было долго и упорно трудиться. А ей не хотелось. Она взяла самый крупный талант и закопала таланты в землю, чтоб не служили немым укором... Спустя много лет решила им воспользоваться, но так и не смогла найти то место, где когда-то их зарыла (Из моих 55-словников - Прим. автора).
— Но я не вижу никакого сходства с Алёной? — возразил Фёдор. — Алёна во всю развивала свой талант, сочиняла даже тогда, когда Олег погиб...
— Так я и не об этом таланте говорю, — отозвалась Зоя Львовна. — А о другом, который называется жизнью. Понимаешь, это самый главный талант, который даётся человеку свыше. Именно за то, как ты распорядился им, и придётся держать ответ перед Всевышним. Алёна закопала его в землю в прямом смысле слова...
— Тётя Зоя, да вы , как я погляжу, философ! — воскликнул Фёдор.
— Ну, хватит ёрничать! — прервала его Зоя Львовна своим низким контральтто. — Лучше скажи, как ты собираешься распорядиться имеющейся у тебя информацией.
Фёдор собрался уж было ответить, но резкий звонок прервал его намерения.
— Да.. Да... Конечно. Пересылай. Жду!
— Кто это был? — спросила Зоя Львовна.
—Программист, о котором я вам говорил...
Фёдор пощёлкал по клавишам компьютера и пригласил тётю взглянуть. Зоя Львовна взглянула и ахнула. С экрана на неё весело глядел смугленький темноволосый малыш.
— Точно такую же фотографию мы с тобой видели в семейном альбоме у Алёны! — воскликнула она. — Это ведь Олег в младенчестве!...
— А вот и нет! Это одна из тех фотографий, которые удалила Алёна и которые удалось восстановить... В общем, это подтверждает нашу догадку. Ведь версию с предполагаемым ребёнком Олега я выстроил исключительно благодаря вам.
— Как так? — изумилась Зоя Львовна.
— А вот так: вы почитали поэзию Алёны и составили словесный портрет автора. Я, в свою очередь, рискнул предположить, чтó именно могло подтолкнуть на совсем уж отчаянный шаг такую личность как Алёна. Всё-таки, слушая, что рассказывали об Алёне близкие люди, в несчастный случай верилось всё меньше и меньше...
— И всё-таки я возвращаюсь к своему вопросу: что ты собираешься со всем этим делать? Ведь официальная версия полиции — несчастный случай..
— Ну, и пусть себе будет официальная версия. Мы-то с вами трудились неофициально. Наш заказчик — Соня Татарченко. Ей-то я и предоставлю всё, что нам удалось нарыть. А она пусть уж решает сама, что с этой информацией делать дальше.
— Ну да, ну да, — задумчиво произнесла Зоя Львовна. — Ты прав. А я вот ещё о чём думаю: что будет с семейным домом Новомировых? Кто его унаследует? А ещё неизданные стихи Алёны... Жаль, что их никто больше не прочтёт...
— Насчёт семейного дома Олега и Алёны ничего сказать не могу. Никого из близких родственников у них не осталось. Если найдутся какие-нибудь дальние и сумеют доказать своё родство, дом отойдёт им, а нет — значит государству. А вот насчёт того, что неизданные стихи Алёны никто больше не прочтёт, вы заблуждаетесь. Знаю я одну ушлую дамочку, бизнес-леди от поэзии. Она возглавляет издательство «Эвтерпа» и с удовольствием возьмётся за посмертное издание стихотворений Алёны Новомировой. Это ж сулит такие барыши! Особенно теперь, когда фигура Алёны окутана ореолом тайны!
— Ужас какой, Федюша! На смерти человека делать бизнес!
— Тётя Зоя, вы даже не представляете, на что способны люди, на какие подлости и гадости они идут, чтобы завладеть правами на посмертное издание произведений какого-нибудь известного писателя или поэта. Каюсь, поначалу у меня самого зародилась мысль, что Дина Косарчук приложила руку к гибели Алёны: дела у её издательства шли из рук вон плохо, а тут ещё Алёна грозилась перейти в другое издательство, где, ей, дескать, предлагали более выгодные условия. Эти деньги ей нужны были, чтобы оплатить издание сборника Олега...
Зоя Львовна укоризненно взглянула на племянника.
— Какие вы, сыщики, опасные люди! Подозреваете всех и вся! Что же заставило тебя отказаться от этой жуткой версии? Ты вдруг понял, что такая женщина, как Дина Косарчук, просто не может быть убийцей?
— Отнюдь, отнюдь. Я доверяю исключительно фактам. В данном случае образцовой работе нашей полиции, которая доказала, что в момент смерти Алёна была одна.
* * * *
Соня Татарченко и Фёдор Ярмаш сидели на открытой веранде небольшого уютного ресторанчика. Фёдор медленно потягивал кофе, Соня же к своему даже не притронулась. Она читала отчёт, предоставленный ей детективом. Собственно, ради этого она и прилетела на один день в город своей юности. По телефону Фёдор лишь сообщил ей о важности имеющейся у него информации, и Соня, не желая превращать конфиденциальную информацию в достояние всемирной паутины, выразила готовность как можно скорее встретиться с Фёдором лично.
Дочитав последнюю страничку, он промокнула глаза салфеткой.
— Выходит, Олег всю жизнь обманывал Алёну и никаким бесплодием он не страдал?
— Вне всякого сомнения.. Вот выписка из поликлинники... Но он был глубоко убеждён, что лжёт во спасение — ради супруги, ради её же блага.. Вот только представить себе не мог, к какой трагедии приведёт эта «маленькая неправда».
— Моя бабушка говорила, что нет ничего идеального в этом мире, и в каждой бочке мёда всегда должна быть ложка дёгтя... Отношения Алёнки и Олега были такими... такими... В общем, я всегда была уверена, что моя бабушка ошибалась... А теперь... Если бы я знала...
Соня закрыла лицо руками. Фёдор терпеливо ждал, пока она успокоится.
— Скажите, — вдруг как бы очнувшись, воскликнула она, - ведь того, что здесь написано, — она кивнула в сторону отчёта, — не знает никто, кроме вас и меня, верно?
— Верно, — согласился Фёдор, внимательно наблюдая за Соней.
— Алёна хотела это скрыть от всех. Значит, самое малое, что я могу для неё сейчас сделать, это забыть о том, что вы мне рассказали. Вы ведь тоже могли бы забыть о своих находках, правда? Я могу рассчитывать на вас?
— Вполне, — заверил её Фёдор, — вполне.
* * * *
Тёрпкий воздух был напоен разнотравьем: мятой, чебрецом и чем-то ещё удивительно пахучим и душистым. Вдалеке тихо плескалось море. Загорелый паренёк и девушка с волосами цвета спелой пшеницы, смеясь и играя, бежали вдоль безбрежного поля. Иногда они ненадолго останавливались: девушка собирала цветы, а паренёк её фотографировал...
— Скажи мне что-нибудь! — требовала она.
— Ты красивая! — отвечал он.
— Не слы-ы-шу! Повтори-и-и! — выкрикивала девушка и вновь устремлялась вдоль поля.
— Ты — красивая, красивая, красивая! — с силой кричал паренёк ей вслед.
Тогда девушка останавливалась и, запрокинув голову, заливисто смеялась. И парень снова её фотографировал...
А затем он забирался на высоченный курган. Оттуда открывался дивный вид на степь. Яркое солнце, которое именно здесь было по-особому ярким, неторопливо уплывало за горизонт, бросая прощальный взгляд в виде мягких лучей на тысячелетние груды камней и степные истуканы. И паренёк снова неутомимо щёлкал своим «Зенитом»...
Когда среди пряной, пожухлой осенней листвы,
На сумрачном небе надежда блеснёт серебристой луной
И тайну откроет, сознанью и сердцу внушив:
Ты всё-таки вспомнил меня и позвал за собой, -
вдруг продекламировала девушка и плюхнулась на траву, прикрыв глаза и широко раскинув руки.
— Это... ты сама сочинила?! — паренёк чуть не выронил из рук фотоаппарат.
— Нет, что ты... — девушка слегка замялась. — Это кто-то из классиков... Не помню, кто...
— Да когда ж ты мне свои-то стихи почитаешь?!
— Почитаю как-нибудь... — загадочно улыбнулась девочка. — Ну, что ещё скажешь?
— Мы любим друг друга, мы рядом, а значит все слова теряют смысл...
На небе с той, турецкой стороны, явственно проступали очертания лунного рожка. Ещё немного — и стемнеет, а он повиснет над землёй серебристым клинком янычарского ятагана.
__________
Примечания:
1 - «Раздражительное племя поэтов». (Гораций )
2 - "Коты-воители». Эрин Хантер
3 - "Время открывает всё сокрытое и скрывает всё ясное". (Софокл)
Наталья Григорьева, редактор альманаха "Откровение"
http://soyuz-pisatelei.ru/forum/35-2521-1
Сообщение отредактировал Grinata - Воскресенье, 11 Авг 2013, 12:22 |
| |
| |
| Tigra | Дата: Четверг, 08 Авг 2013, 22:53 | Сообщение # 73 |
|
Долгожитель форума
Группа: Друзья
Сообщений: 2008
Статус: | Спасибо, Наталья! Интересно было читать! Я в детективах - дуб дубом, до самого конца обычно ни о чём не догадываюсь  а уж самой что-то подобное придумать - никогда в жизни не смогу.
Лидия Капленкова
Мой сайт
|
| |
| |
| Grinata | Дата: Воскресенье, 11 Авг 2013, 12:24 | Сообщение # 74 |
|
Житель форума
Группа: МСТС "Озарение"
Сообщений: 613
Статус: | Спасибо, Лидия!
Наталья Григорьева, редактор альманаха "Откровение"
http://soyuz-pisatelei.ru/forum/35-2521-1
|
| |
| |
| Ворон | Дата: Воскресенье, 11 Авг 2013, 16:28 | Сообщение # 75 |
|
Хранитель форума
Группа: Автор
Сообщений: 10310
Статус: | Бедная Алёна... Но и мужа можно понять, ведь он её искренне любил.
|
| |
| |
