Когда мне грустно или очень плохо,
А день, как тень, окрашен в тёмный цвет,
Я восклицаю: погляди, дурёха -
Со дна колодца ярче виден свет!

2013

Бедой очередной твоею станет

Янтарный свет вечернего разлива,
Синеют голубые небеса.
Волна взрывается, как пена пива,
Скрывая побережий телеса.

В городке, что в провинции, слушаю
Благовест, перезвон и трезвон.
В этот миг, по чудесному случаю,
Шлю земной благодарный поклон.

Шлифуя друг друга телами своими
Себя заряжаем мы, как конденсатор,
А губы - анодные наши зажимы,
Разъём папа-мама - любви трансформатор.

В знойный полдень улица была пустынной, поэтому сгорбленная фигурка у до­щатого забора сразу бросилась в глаза. Мальчик лет 5-6 что-то пристально 

Вся неловкая, дрожащая от сырости,
Чуть прикрыв  листвой свои колени тонкие,
 Жмётся к соснам и у ветра жаждет милости,
Тянет  к небу  с просьбой  тихо ветки ломкие.

Бывает сон - цветная дребедень,
Клубок событий, прыгающий мячик.
Звенящей стрекозою - летний день.
Бежит по полю мальчик-одуванчик.

Знаешь, что поет сверчок,

Прижав к скрипочке смычок?

Он поет о теплом лете,

О лесах в прекрасном свете.

Ах, проказница! Что ж ты сделала?
Заварила котёл с жёлтой краской,
расплескала, художница смелая,
всё до дна, и крадёшься с опаской.

Гюстав не пришел. Он  всегда не приходит, если нужно работать. Зато он всегда там, где коньяк и женщины.
Гюстав искренне полагает, что хорошо разбирается в первом, и еще более хорошо – во втором. Поэтому, в понедельник вечером он сидит в пабе «Шульц» и заказывает самый дорогой коньяк, пытаясь подцепить хотя бы самую дешевую женщину.

Где позади - невзятая черта,
Упёрты в пол ладони и колени,
И как огонь палящий - откровенье,
Прыжком с ещё надёжного моста

Мне бы только глаза закрыть
И найти твой образ в душе!
Я пытался тебя не любить.
Я старался, но сдался уже!