Вечер окутал руки 
Твои и плечи.

Медленно ночь льётся в чашу бокала.

Вьюга за окнами в трансе кружит.

Долго весна в мир души путь искала –

Он был на годы для сердца закрыт.

Снег покрыл дороги и дома.
Я бреду по белому затишью.
В городе волшебная зима
Носится затравленною мышью.

Я помню песни голос нежный,

Сторонку ту, что далека…

Я встречи жажду как и прежде

С той, что желанна и близка.

 

У Тани за окном росла рябина. Наклонившись, лезла пожелтевшими резными листьями к ней в комнату, и Тане всё время казалось, что это - руки матери к ней дрожат-тянутся. Кора у дерева, изрыхленная жуком, была в грубых складках, словно в морщинах.

По-над степью – ветер горячий, в Урале вода парная. Зелень уж потемнела, свялилась на жаре. А в деревенских огородах первые огурчики, помидорчики. Для Васьки - самая благодать, время «заработка», так он это называл.

Пока ехала Зоя, всю дорогу тянулась за автобусом разбухшая, тугая туча. И думалось, что не хватает туче силы, толчка какого, чтобы прорвало её, а только зрело что-то в ней, разрывало нутро, а наружу всё не выходило.

Смотрю на утомлённую любовь,
Как в зеркало, моё в ней отраженье –
Моих надежд, бесчисленных забот,
Путеё-дорог, что пройдены с тобой,
Печалей, радостей до головокруженья…

Висит овал луны – ночного солнца,

Гримасничая маскою в ночи,

Беззубым хиросимным ртом японца,

Как будто о спасении кричит…

Мой голос  хриплый окликает мир,

В снегах студеных холод  равнодушный,

Закрыты двери городских квартир,

Лишь призрак эха рад меня послушать.

Утро в дымке заплутало,
Да скорее бы настало.
Солнце сонное лениво,
Место летнее сменило.

Ходит, бродит, ходит, бродит по России Новый Год, -
То стреляет, то заводит, - не ложится спать народ.
Встретим елкой этот праздник, если бедность - не порок:
Здесь огни горят бесплатно, и бесплатный Дед Мороз.