Такое запоминается надолго. Я был у себя на даче, находившейся на солнечном склоне. Участки приспособлены в форме террас поперёк склона, отделённые небольшими заборчиками. Но участки небольшие, только для овощей и фруктов, а в те годы многие ещё сажали картошку, она считалась вторым хлебом, и для этого мне приходилось каждый год искать бесхозный участок за дачами, где-нибудь в районе ДОСААФовского* аэродрома.

Был такой прекрасный день,
Я в кафе нашёл ту тень,
Где сумел укрыться.
И прохладно было там

Как темно, МАМА.
Как темно...
Ты здесь? Я не чувствую твоей руки, мама!
Мне так холодно...
Я знаю, ты здесь. Но здесь так темно! Так темно...
Это плохая темнота, мама. Чёрная, страшная. Она тянет, как будто жилы вынимают.
Это плохая темнота, мама...

И было Пламя и был Лёд. И были они неразлучны. Две противоположности одной сущности. И не могли они соединиться воедино.Но дышали одним. И шла меж ними борьба и не на шутку. Пламя касалась льда , а лед исчезал во Вселенной , появляясь перед огнем вновь.Так они играли с друг другом вечность, так и играют они и сейчас.И были они несчастны.Так как не могли быть вместе. И возник из пламени юноша, а из льда девушка.

Не поверю, что нынче мало
Тем. Таких, чтоб не в бровь, а в глаз.
Снова я в суете вокзала.
Провожаю на этот раз..

Морская стихия её волнует,

Стихия моря её тревожит,

Когда даже ветер северный дует,

Он ничего с ней делать не может!

 

Проснусь от стука в батарею, -
сталь о чугун всегда звучит! 
Сегодня из котельной греет,
и для уныния нет причин.

Ненаписанное письмо декабриста Кюхельбекера друзьям с каторги                                                         

 

«Тяжеле всех судьба казнит Россию».

В.К.Кюхельбекер

 

Закидало меня снегами,

Обложило душевной болью.

В снах тревожных я вижу волю,

И на воле я снова - с вами.

Творил художник в упоеньи, касаясь кисточкой картины, желанья,чувства в изумленьи, слилИсь узором робких линий.

И жили, и живут лжецы,
И сеют семена раздора
И дети их, и их отцы
В любой земле, в любую пору...

Бог на землю к нам пришёл с любовью,
Тьму рассеяв золотым лучом.
А земля вновь заливалась кровью,
Если брат на брата шёл с мечом...

Тот, кто с богатою сумой
И мнит себя почти что богом,
Властителем судьбы чужой,
Далек от Божиего порога.

Когда под тяжестью грехов
Моя дорога к Небу – на излом,
Из всех Давидовых стихов
Твержу Пятидесятый я псалом...

По карте жизненной моя блуждает память.
Пытаюсь разглядеть извилистый свой путь.
Я – вольное дитя.
И Бог решил направить...

Пророк Давид!
Я четко красной строчкой
Впишу завет твой в правило своё:
Завидовать лукавому – порочно,
Лукавые – как сушь-трава, быльё...

О, Господи!
Хочу войти в твою обитель.
Как высока Твоя гора!
К Твоим высотам каждый житель
Идет дорогами добра...

Во все века безумцы есть,
Смущают ум людской.
И люд, забыв про совесть, честь,
Дорогой воровской...