Я сидела на широком подоконнике и смотрела в окно. Это был цокольный этаж клиники, где я проходила лечения с такими же шестью пожилыми женщинами, кровати которых стояли возле каждой стенки.

Я без сознания». Два года. Нет, я, конечно же, в сознании. Сижу на подушке, смотрю вокруг. Все как положено. Но на самом деле я «без сознания». Как, как? Вот так! «Без сознания» и все! Мне и самому непонятно. Папа говорит, что так бывает. Я «без сознания» потому, что мне два года. Мы гостим у бабули. Мама занята чем-то в доме, сама бабуля хлопочет у печки на улице. Интересное дело, нигде не видел, чтобы печки были на улице. Это оттого, что в доме печь топить жарко.</div>

Мы учились с ней в одном классе, и я помню почти все мельчайшие подробности тех лет и сложившиеся отношения между нами. Она была самой красивой девочкой в школе, как я считала, но не многие могли разделить это мнение со мной. О вкусах не спорят — говорят, ведь никто не знал, что помимо дружбы нас с Линой связывало романтическое чувство, которое стало нашей большой тайной. ал хозяина и при этом велял хвостом.

Твой - декабрь, а мой – апрель.
На ветвях пробьются почки,
так смешны, как нонпарель*,
будто точечки на строчке…

Ветер. Снег. Да такой, что на улицу
Нос не высунуть. Сумрачен свет.
Заметелило... Небо не хмурится -
Неба нет. Нет земли. Мира нет.

Глава семьи вернулся, когда на улице уже совсем стемнело.
Его семья, давно уже легла спать, только старый пес встречал хозяина и при этом велял хвостом.

Может ли ночь оказаться бескрайней,
Если любовь ждёт счастливый конец?
Мы открывали все личные тайны,
Слушая музыку стука сердец.