Добавлено (22.09.2012, 12:24)
---------------------------------------------
Роман "Орден"
Продолжение главы 8 и глава 9

- Я расспросил прислугу, - видимо месье Лешанс решил взяться за расследование этого дела, поскольку больше этим заняться было некому. – Женщина была нанята недавно. Вы помните, на прошлой неделе скончалась графиня Ламбаль? Так вот, умершая женщина работала у нее, и звали ее, кажется, Элиза. Или Лиза. В общем, никто не знает ее имени точно.
- Но простите, - воскликнула мадам де Бете, - Кому понадобилось убивать прислугу, да еще так жестоко? И зачем ему кровь? Неужели во дворец проник изверг-убийца?
- Я не могу ответить на эти вопросы, мадам, - ответил Лешанс. – Я знаю не более вашего. Единственное, что могу сказать, кровь применяется в обрядах адептов многих сатанинских культов, коими кишит современный Париж. Кто-то из них проник во дворец, видимо, перестав довольствоваться кровью бедняков и нищих. Это пока все.
Мария Луиза слушала все это, приоткрыв рот. Служанка обескровлена в Версале служителями какого-то культа? Вот так запросто с человека кто-то спустил кровь, словно со свиньи?
- Вы не могли бы уделить мне минутку своего времени? – спросила графиня Иветта де Монпасье и взяла Марию Луизу под руку как будто они были лучшими подругами.
- Что вам от меня нужно? – с вызовом спросила маркиза.
- Я хочу поговорить, - графиня улыбалась, но губы ее дрожали.
- Думаю, нам не о чем разговаривать, - раздраженно ответила Мария Луиза, разозленная тем, что графиня заговорила первой. Если в этом дворце все еще правит этикет, то она не имела на это никакого права.
Но Иветта де Монпасье отступать не собиралась.
- Вы уверенны, что завтра точно так же кто-то не найдет ваш труп? – спросила она с вызовом.
- Мой труп?! – Мария Луиза пришла в бешенство. – Вы мне угрожаете мадам?
- Нет. Всего лишь хочу поговорить….

- Ну….
Мария Луиза выжидающе смотрела на графиню. Когда толпа придворных осталась далеко позади, когда они оказались с Иветтой де Монпасье одни в коридоре, девушке стало немного страшно. Вдруг графиня и есть убийца, разгуливающий по Версалю с ножом? Конечно, она не станет прямо здесь сцеживать из нее кровь, но вот поранить вполне может. Слишком уж горят ненавистью и безумием серые глаза Иветты, слишком уж дрожат ее руки и губы. Мария Луиза судорожно нащупала в складках своего платья рукоятку кинжала. Если графиня нападет….
- У вас уже что-то есть с герцогом Дамором Пропре? – спросила вибрирующим голосом Иветта.
- Что, простите?
- Ты спишь с ним? – закричала графиня де Монпасье и расплакалась.
- Я еще ни с кем никогда не спала, - тихо ответила Мария Луиза, потрясенная этим всплеском эмоций.
- Ты можешь поклясться на «Библии»?
- Я могу поклясться на святом распятии, - Мария Луиза достала нагрудный крест и поцеловала его. – Клянусь, что никогда не спала с герцогом Дамором Пропре.
Графиня Иветта де Монпасье смотрела на Марию Луизу с недоверием. Затем вырвала из ее рук маленький серебряный крестик, будто хотела убедиться, что он настоящий.
- Он освещен?
- Им меня крестили.
Несколько минут графиня молчала. Она, то отводила в сторону взгляд, пытаясь сдержать слезы, то сглатывала слюну.
- Но он тебе предлагал спать?
- Предлагал, - просто ответила Мария Луиза.
- А ты?
- А я отказалась.
- Но это пока, пока ты отказалась!
- Почему вы так думаете, мадам?
- Потому, что ему все, все отдаются в этом чертовом дворце!
- Даже мадам Солина де Аанж? – спросила Мария Луиза и рассмеялась.
Маркиза Солина де Аанж была самой древней обитательницей Версаля. Поговаривали, что она даже видела короля – солнце, великого Людовика ХIV, хотя это навряд ли. Маркизе максимум лет восемьдесят. Потому, что даже столько на свете не живут. Мария Луиза рассмеялась, представив, как герцог Дамор Пропре ощупывает морщинистое, похожее на птичий трупик тело старухи и при этом стонет.
- Причем здесь мадам де Аанж? - не поняла шутку графиня Иветта.
- Хорошо, - Мария Луиза вновь стала серьезной, - Я не сплю и не собираюсь спать с вашим герцогом. А почему вы сказали, что завтра могут найти мой труп?
- Потому что та женщина, которую убили, вероятно, перешла дорогу какой-то знатной даме, запрыгнув в чью-то выгодную постель.
- Не думаю, - пожала плечами Мария Луиза, - Зачем некой знатной даме обескровливать свою жертву. Не проще ли тихо убить и закопать.
- Нет, не проще. Она оставила труп на виду в назидание другим, молодым и наглым, - графиня Иветта с вызовом посмотрела на Марию Луизу. – Чтобы они не покушались на чужое добро.
- А, значит, вы хотите уподобиться этой неведомой знатной даме, зарезать меня в закоулках Версаля, а затем выпить мою кровь? – Марии Луизе опять стало смешно.
Нет, ну, в самом деле, какая она забавная эта графиня Иветта де Монпасье! Стоит сейчас и смотрит взглядом разъяренной плачущей кошки!
- Все эти сатанинские культы – чепуха, - топнула ногой Иветта, - Та дама не пила ничьей крови, она просто все сделал так, чтобы подумали…..
Графиня явно путалась в своих мыслях.
- Но служанка была уже не молода, - Мария Луиза попыталась использовать последний аргумент. – Не думаю, что на нее мог кто-то соблазниться.
- Но ты его соблазняешь! – мстительно прошипела Иветта. – И ты думаешь, он тебя будет любить? Как же будет, пока не надоешь ему! А потом ты будешь гнить здесь, в этом дворце, и все тебя будут презирать. Он никогда не представит тебя королеве!
- А знаешь, что, - Мария Луиза тоже перешла на «ты», чувствуя, что готова ударить со всей силой кулаком это надменное напудренное лицо, сорвать с дурной головы графини Иветты парик, бросить его на пол и растоптать. – Ты говоришь это потому, что он тебя оставил. А ты пытаешься вернуть утраченное, волочась за ним как собака! А герцог только пинает тебя сапогом и правильно делает! Потому, что такие как ты большего и не заслужили!
Мария Луиза резко развернулась и пошла прочь. Она могла только представить себе, как смотрела ей вслед графиня Иветта де Монпасье.
Прочь! Прочь из дворца! Прочь из Версаля! Ее некому представить королеве? Значит, она представится сама. Сама поедет в Трианон. Пришла пора осуществить безумную идею!

9
Из дневниковых записей Марии Луизы:
«Почему всю свою жизнь я куда-то иду или еду ночью? Сегодня девятого июля я задумалась об этом. Ночью я чувствую себя свободной. Вот и в Трианон я приехала далеко за полночь верхом на вороном жеребце. Я взяла в конюшне первого попавшегося, громадного, с горящими глазами. Я не знала, как зовут этого жеребца, и в тот момент почему-то не боялась, что он меня укусит массивными зубами. Он фыркал и трусил мордой, непокорный, бунтующий, как и я. Оседлала. Как хорошо, что Селя научила меня седлать коней когда-то. Тогда я даже не думала, что мне это может пригодиться. Забавы ради я научилась еще доить корову и месить тесто. Знала бы об этом моя матушка!
Всю дорогу меня преследовал голос той убитой, неизвестной женщины: «Все не так, как ты думаешь! Все совсем не так, как тебе говорят!» В ярком свете луны мне повсюду мерещился ее труп. В кроне придорожных дубов, в камышовых заводях. Один раз мне показалось, я вижу ее прямо перед собой на дороге…..»

ХХХ
Мария Луиза совершенно не понимала, куда она попала. Вдалеке на фоне леса под гигантской небесной свечой – луной - очертания дворца. Вероятно, Трианон. Но тогда что здесь делает деревня? И кто эти резвящиеся знатно одетые господа?
Мария Луиза спрыгнула с вороного жеребца. Ее тут же окружили дамы и кавалеры в парадных камзолах и платьях для танцев, схватили лошадь под уздцы и куда-то увели. Потом десятки рук стали тянутся к Марии Луизе, трогать ее, притягивать к себе.
- Что происходит? Где я? – испуганно спросила девушка.
- На величайшем празднике, который когда-либо устраивали боги, - нежно прошептала дама в маске тигрицы.
- Кто вы такие?
- Мы переставшие быть собой, - продолжала «тигрица», оттесняя от Марии Луизы остальных.
- Что это за место?
- Трианон, дитя мое. Самое прекрасное место на Земле.
Какой-то в пиратском облачении кавалер сунул в руку Марии Луизы маску - черную с прорезями для глаз, вся усыпанную блестками.
- Что это? – Мария Луиза повернула маску вправо, влево.
- Маска темной феи, - рассмеялась «тигрица», а затем добавила. – Ты видимо приехала издалека, раз не знала о нашем карнавале?
- Я только что приехала из Версаля, - сказала Мария Луиза.
- Правда! – воскликнула дама – «тигрица». – И что же ты там делала?
И Мария Луиза рассказала странной незнакомке о своем путешествии из Санси в Париж, о голосе священника в Нотр Дам де Пари, о завораживающем танце бродячей артистки на паперти собора, о Версале и его обитателях. Рассказала даже о загадочном убийстве, произошедшем накануне. О том, как ей надоело ждать непонятно чего, и потому она поскакала ночью в Трианон. О своем удивлении при виде самой обычной деревни. Не сказала только о предупреждении, услышанном из уст безумного человека с гитарой.
- О, - воскликнула «тигрица», - Это не обычная деревня. Утром при свете солнца ты поймешь почему. Это я придумала ее, деревушку на территории замка. И моя идея так понравилась всем.
- Скажите, - Мария Луиза набрала в легкие больше воздуха, чтобы решится задать этот вопрос, - А кто вы?
- На карнавале, когда мы надеваем маски, то забываем свои имена. Мы только веселимся, слушаем музыку, танцуем. Поэтому я советую и тебе надеть свою маску, тогда я покажу тебе все прелести ночного Трианона.
- Но я хотела бы спросить……, - начала Мария Луиза.
- Тс, - дама – «тигрица» приложила изящный тонкий палец к ее губам. – Ты задашь свои вопросы потом. А сейчас ты просто фея, попавшая в неведомое королевство.
Мария Луиза почувствовала, как незнакомка берет ее за руку и куда-то ведет.
Они пошли по деревне. Самой обычной, похожей на ту, в какой не раз бывала Мария Луиза, когда жила в Санси. Небольшие каменные домики с крытыми соломой крышами, низкие деревянные заборчики. И….. Посреди маленькой поляны стоял дядюшка Джо. Нет, присмотревшись, Мария Луиза поняла, что это вовсе не старый хромой цыган. Неизвестный молодой человек был одет почти как дядюшка Джо, и в руках у него скрипка. Взмах смычка и над поляной пустились в пляс звуки задорной, знакомой Марии Луизе с детства мелодии.
- Потанцуем? – спросила «тигрица» и, не дожидаясь ответа, закружила Марию Луизу.
«Если я сплю, или сошла с ума, то пусть все это доставит мне наслаждение»! – подумала маркиза и отдалась власти танца. Так забавно смотреть на разряженных по последнему слову моды кавалеров и дам, скачущих под звуки крестьянской мелодии.
Скрипка смолкла.
- Пойдем, я покажу тебе мой садик, - голос «тигрицы» в ночи показался звоном серебряного колокольчика.
Теперь уже Мария Луиза окончательно стала верить в то, что она спит. Не было никакого побега из Версаля, не было неистовой скачки на вороном жеребце. А значит, нет и всего того, что она видит сейчас. Мостики, перекинутые через небольшие запруды, цветущие розовыми чарующими пахнущими цветами деревья. И это летом? Летом деревья не цветут! Резные скамейки, фонтанчики, статуи обнаженных девушек и существ, похожих на сатиров.
- Тебе нравится?
- Очень красиво, - ответила Мария Луиза своей спутнице.
- Я знаю. А мне очень нравится твое платье. И то, как оно сочетается с маской темной феи.
- Платье? – Мария Луиза посмотрела на синее, в ночи почти черное, довольно уже поношенное дорожное платье. – Чем, интересно. Я бы давно выкинула его, если бы….., - маркиза запнулась.
«Если бы у меня было больше денег», - договорила она уже про себя.
- Нет, нет, - возразила дама - «тигрица», - Ты не права. Подожди. Стань вот так, чтобы луна светила прямо на тебя. Да ты будто пришла из другого мира.
- Наверное, так оно и есть, - грустно заметила Мария Луиза. – И когда я проснусь….
- Ты думаешь, что спишь?
- И когда я проснусь, то ничего этого уже не будет. Только темная спальня в Версале, Дамор Пропре и мадам Бете. И я опять не увижу королеву…..
- Королеву? Ты приехала в Трианон, чтобы увидеть королеву? – похоже «тигрицу» ужасно развеселило желание гостьи.
- Да, я ехала из Санси ко двору королевы Марии Антуанетты, а попала во дворец, где выжившие из ума старики и старухи развлекаются, соблазняя тех, кто к ним приехал.
Дама хохотала от души, звонко, заливисто. Она схватилась обеими руками за живот и согнулась пополам.
- Ста-ста- ста-ри-ки, - с трудом повторила она. – И ста-ста-ста-ру-хи?! Ра-ра – ра-звле-каются?! О, господи, - дама закашлялась от смеха, потом остановилась, перестав, крутится на одном месте и стала тяжело дышать. – Ну, меня давно так никто не смешил. Старики и старухи Версаля! Богадельня! Притон выживших из ума! Как тебя зовут, милая девочка?
- Маркиза Мария Луиза де Сансильмонт, - сказала девушка, даже не зная, кому она представляется.
- Так вот Мария Луиза де Сансильмонт, я обещаю познакомить тебя с королевой и при этом обещаю не домогаться, - «тигрицу» опять накрыл приступ смеха.
- Вы познакомите меня с королевой?
- Непременно и уже сегодня.
- Но как?
- Сегодня утром в десять часов утра во дворце Трианон в парадной зале королева как всегда будет давать официальную аудиенцию своим придворным. Приходи. Я найду тебя там и представлю королеве.
- Но как я узнаю вас без маски?
- Я сама подойду к тебе. Я запомнила твое лицо, а больше всего это очаровательное, бесподобно идущее тебе платью, - дама – «тигрица» достала висящие на цепочке, на груди часы, открыла изящную крышечку и ахнула. – О, да уже четыре ночи. А ты с дороги устала, наверное. Пойдем.
Они прошли мимо мостиков, беседок, фонтанчиков и статуй. Свернулись в деревню и вошли в один из домов.
- Здесь не покои дворца, но тоже достаточно уютно и можно спать. Приятных сновидений милая. И в десять я жду тебя во дворце.

ХХХ
«Она обманет. Она не подойдет, - тревожно думала Мария Луиза, стоя в толпе придворных, в ожидании выхода королевы».
Что-то в сложившейся ситуации показалось ей таким знакомым. Точно так же ждала она когда-то Селю. И та пришла. Но Селя – подруга детства. А даму в маске тигрицы она совершенно не знает! Мария Луиза хмыкнула, вспомнив, что даже не видела лица той незнакомки. Должно быть «тигрица» уже пришла. Стоит себе спокойно в стороне, смотрит на нее и смеется.
«Чужая! Я просто чужая в этой разряженной, шикарной толпе»!

Когда Мария Луиза пробудилась утром, то поняла, что действительно находится не совсем в обычной деревне. На первый взгляд все было, как в детстве. Каменные домики, крытые соломой крыши, колодец с родниковой водой, луг. Даже коровы, лошади и куры. Не было только запахов навоза, преющей травы, таких привычных там, в деревне недалеко от Санси. Кроме того, коровы и лошади выглядели, словно вымытые щелочным жидким мылом. И потому ничем не пахли. А когда в деревенскую пастораль врывались мостики, искусственные ручейки, беседки и статуи, то картина вообще начинала напоминать чей-то странный замысловатый сон.

- Скучаете, мадам?
Мария Луиза вздрогнула, возвращаясь из своих мыслей, и посмотрела на стоящего рядом мужчину. Он улыбался пухлыми прячущими усмешку губами.
- Могу я вам чем-то помочь?
- Даже не знаю, - растерянно ответила Мария Луиза.
- Вы в гостях у нас? – продолжал мужчина, внимательно разглядывая маркизу темно карими глазами. – Или намереваетесь здесь жить.
- Все зависит от воли королевы. Но я, к сожалению, не представлена ее величеству, - вздохнула девушка.
«Какой он красавец!»
- Не представлены? – на лице мужчины появилось выражение недоумения. - Но, в этом совершенно ничего нет страшного. Всегда найдется тот, кто вас познакомит.
- И кто же это? – настороженно улыбнулась Мария Луиза. Ведь она уже знала, какую цену может иметь подобная услуга.
- Я, например. Но мы ведь еще с вами не знакомы. Я забыл представиться: граф Карл Дартуа. Брат короля Людовика ХVI. А вы моя прекрасная мадмуазель….
- Маркиза Мария Луиза де Сансильмонт, - девушка не ожидала, что вот так запросто в толпе придворных в Трианоне встретит брата короля.
- Вы случайно не состоите в родстве с маркизом де Санси? – Карл Дартуа смотрел на Марию Луизу серьезно. Он перестал улыбаться. В его взгляде не было и намека на какую-либо непристойность.
- Случайно состою. Маркиз де Санси мой пра-пра-пра дедушка, - Мария Луиза любовалась графом Дартуа. Она еще никогда не видела таких красивых мужчин. Высокий, стройный. Синий фрак и такие же кюлоты (короткие штаны) бесподобно сочетались с белым с синей вышивкой камзолом. Лицо его будто сошло с полотен великих художников писавших королей. Да, он очень похож на своего брата, Людовика ХIV. Такие же капризные пухлые губы, такой же длинный прямой нос. Только черты лица у Карла Дартуа несколько утонченнее. Темно карие с густыми ресницами насмешливо прищуренные глаза, делали взгляд графа завораживающим.
Если бы Мария Луиза родилась в Париже или Версале. Если бы она с детства была посвящена в тайны дворцовой жизнь, то знала бы: Карл Дартуа – самый лакомый кусочек для здешних дам. О любовных похождениях графа рассказывали невероятные истории. Мария Антуанетта была от этого мужчины в восторге. Никто в целом мире не мог так развлекать королеву, как граф Дартуа. Любовные приключения Карла забавляли. Его изобретательность в способах соблазнения приводили в восторг. Граф практически каждый день демонстрировал королеве спектакль, разыгранный на сцене жизни, что, безусловно, Мария Антуанетта высоко ценила. В стенах Трианона допустимо все, кроме скуки.
Конечно, ничего этого, смотря в глаза графу, Мария Луиза не знала. Отчуждение вдруг выскочило из ее сердца. Неожиданно для себя самой девушка осознала, что вокруг нее улыбаются красивые молодые лица. Они не чопорны, не высокомерны. Их разговоры непринужденны и легки. Наряды изысканны.
- Это имя достаточно знакомо и уважаемо, - заметил граф Дартуа.
- Вы говорите об истории с алмазом?
- Не только. Оказанная маркизом Гарлеем де Санси в свое время услуга короне значительна. Я представлю вас Марии Антуанетте.
- Вы?
- Вас это удивляет? А вот, кстати, и она.
По красной ковровой дорожке шла молодая женщина. К удивлению Марии Луизы на ее голове не было замысловатой прически. Пепельные с серебристым отливом волосы аккуратно зачесаны к макушке и там закреплены изящной заколкой. Что-то знакомое промелькнуло в тонких нервных чертах лица королевы. Где-то Мария Луиза ее уже видела. Но где?
- Граф, - Мария Антуанетта подошла к Карлу Дартуа и маркизе де Сансильмонт, - А я ведь так и не угадала, кем вы были сегодня ночью.
- Я был традиционен до скуки, - улыбаясь, ответил Карл.
- И все же я не угадала. Вы принесли сегодня с собой маску?
- Нет. Я оставил ее до следующего карнавала, - граф демонстративно поклонился.
- А я взяла, - королева выставила вперед правую руку, которую до этого прятала за спину.
В тонких пальцах скалилась морда тигрицы.
- Это были вы? – невольно вырвалось у Марии Луизы.
- А ты думала, что я забыла о темной фее? – в серых глазах королевы плясали искорки – отражения лучиков солнца.

И тут в памяти Марии Луизы вспыхнуло, подобно огоньку, видение, которое она считала своим далеком сном. Мама и еще живой папа (как же это давно было) подвели пятилетнюю Марию Луизу к высокой худенькой девочке.
- Ты будешь играть со мной? – спросила она.
- Конечно, - ответила Мария Луиза, с удивлением рассматривая волосы девочки. Она еще никогда не видела таких волос. Как будто серебряных.
А потом они куда-то бежали. Громадные залы сменяли друг друга…..
Неужели.…… Неужели….. Мария Луиза была в Версале. Видела Марию Антуанетту. Она почти не изменилась. Та же открытая жизнерадостная улыбка, тот же озорной взгляд серых глаз.

Добавлено (24.09.2012, 10:29)
---------------------------------------------
Роман "Орден"
Глава 10

10
«Быть преданной – безумство и бессилье.
Отброшенной – нежданный поворот.
И я ушла как никогда красиво,
В одну из тысячи своих свобод.
Быть странницей. Быть просто выше.
Мечтать о встречах с ними день и ночь,
Но тот, кого я выбрала, не слышал,
Как уходила я красиво прочь.
Ведь что-то есть в бессилье и свободе,
И в отзвуке шагов.
Ведь так всегда уходят.
Всегда без слов».
Безымянная.

Из дневниковых записей Марии Луизы
«С нашей первой ночи прошло девять месяцев. Обычно, по истечении этого времени у женщины появляется ребенок. Из меня же вышла кровь и мертвая плоть. Но даже если бы он родился живым, то оказался бы не нужным графу. Много дней боль раздирала меня. Физическая, но намного мучительнее душевная. Несколько дней я провалялась в забытьи. Не понимая где я, и что со мной. Я помню только мокрую тряпку на своем горячем лбу. Тряпка отвратительно пахла сыростью. Помню чьи-то голоса, среди которых, кажется, был и мой голос. Похоже, я бредила. Еще в памяти осталось то ли видение, то ли сон. Я увидела юношу, продавшего мне «Монахиню». На этот раз я видела его очень отчетливо. Он якобы подошел к моей кровати, остановился очень близко и смотрел. Его взгляд был ужасен. Абсолютно черные глаза, даже не видно зрачков. Женственное, не человеческое, скорее ангельское лицо. Он просто стоял и просто смотрел. Я не выдержала и захотела спросить кто он, и что ему от меня нужно. Но мое горло сдавил спазм, и я ничего не смогла сказать. Тем не менее, юноша ответил:
- Я стоящий на грани двух миров. На грани времен. На грани двух сил.
- Ты демон?
- А кто такие демоны? – усмехнулся юноша, и усмешка его была ужасна тем, что взгляд его при этом оставался прежним: пустым и холодным.
- Это те, кто обитает в аду, - я поняла, что отвечаю ему мысленно.
- А что такое ад?
- Вы не знаете, что такое ад?
- Я не человек и мне безразличны ваши человеческие сказки.
- А кто вы?
Юноша опять усмехнулся, а потом исчез.
Думаю, он был игрой моего воспаленного воображения, которое пыталось закрыть меня от реальности.
А в реальности…
Оказывается, Карл просто развлекался. А вместе с ним развлекались все: королева, придворные. У меня перед глазами до сих пор стоит насмешливо сочувственное лицо герцога Ленуара Дамора Пропре.
- Моя девочка, неужели ты серьезно думала, что он женится на тебе?
А рядом мадам Бете.
- Возвращайтесь в Версаль, милочка. Здесь вам больше нечего делать.
Шепот и усмешки за спиной.
Холодные глаза Карла Дартуа.
- Я не давал тебе надежды. Я ничего не обещал.
Моя бедная мама была так наивна, отправляя меня ко двору, чтобы я нашла себе мужа. Брак давно здесь не в чести. Верность считается извращением. Если у придворной дамы нет помимо мужа любовника, ее считают ущербной.

А начиналось все так чарующе. Я помню….. Хотя это было так недавно, я помню только обрывки чувств, событий……»

ХХХ
На следующий после знакомства день королева предложила Марии Луизе поехать в Париж.
- Тайно, моя милая, мы поедем тайно. Только ты, я и граф Дартуа. Никакой свиты, никакого надзора.
- Но ваше величество, вас узнают, - изумленно ответила Мария Луиза, вспомнив рассказы мадам Жозани о тайных поездках королевы.
- Все знают, что я часто тайно езжу в Париж, - рассмеялась Мария Антуанетта. – Но никто не знает когда, в какое точно время.
- Вы не боитесь?
- Чего?
- Что все-таки вас кто-то увидит?
- Я и Карл будем в масках. А тебя в Париже еще никто не знает. Ну же, - королева крепко обняла Марию Луизу за талию, - Ты не должна боятся. В моем дворце красиво, но так однообразно…
Мария Антуанетта улыбалась, как если бы улыбался ребенок, задумавший шалость. В этот момент королева исчезла. К маркизе прижималась и заглядывала в глаза очаровательная девушка с «серебряными» волосами.

ХХХ
Мария Луиза, королева и граф Дартуа, выйдя из кареты возле Театра Пале Рояль на улице Монпасье, погрузились в толпу подобно ножу, режущему хорошо взбитое сливочное масло. Непонятно зачем Мария Антуанетта решила прогуляться «инкогнито среди народа». Так она сказала сама. Марии Луизе ее желание показалось странным. Тем более что и гулять особенно негде. Тогда нужно было отправиться в близлежащий парк. Там, по крайней мере, нет такой суматохи и толкотни. А тут нужно идти несколько десятков совершенно ненужных шагов. Хотя другие кареты останавливаются возле самых ступеней белого величественного здания – Театра комедии Пале Рояль.
- Сегодня многолюдно, - заметила королева, улыбаясь кончиками губ. Синяя бархатная маска закрывала почти все ее лицо, оставались только прорези для глаз и рта.
- Сегодня ставят «Маленькие вещички», - сказал граф Дартуа, смотря поверх человеческих голов, видимо соображая, как им можно пройти сквозь толпу быстрее. – Между прочим, на музыку Моцарта.
- Вам не страшно? – спросила Мария Луиза королеву.
- Страшно? И чего я должна боятся?
- Толпы, - серьезно ответила маркиза. – Толпа может раздавить.
- Это мой народ, - Мария Антуанетта гордо вскинула голову, - Он любит меня и никогда не причинит мне вреда. Тем более, в парижской резиденции королей.
- Возможно, - нервно усмехнулась Мария Луиза, - Но сейчас люди не знают, кто скрывается под маской.
- Дамы, не волнуйтесь, - весело воскликнул Карл Дартуа, - Мы уже пришли.
Возле ступеней входа в Театр Пале Рояль было не так оживленно. На спектакль пришли только те, кто мог себе это позволить. В основном днем парижан интересовали торговые лавки, увеселительные дома, таверны расположенные рядом с театром. Но Мария Луиза все равно вздохнула с облегчением. Она не любила столпотворения. Люди в таком количестве вызывали у нее панику, ей становилось трудно дышать. Хотелось сразу вырваться, исчезнуть. Маркизе почему-то казалось, что толпа сомкнется вокруг них и раздавит. Откуда такое ощущение?
- Вы так бледны, мадмуазель, - Карл взял Марию Луизу за локоть.
- Все хорошо, - улыбнулась маркиза и впрямь побледневшими губами.
- Вы просто еще не привыкли к Парижу, - граф Дартуа, в маске тоже смотревшийся вполне загадочно, а главное плохо узнаваемо, поцеловал запястье Марии Луизе. – Вы когда-нибудь слушали Моцарта?
Маркиза промолчала и покраснела. К своему стыду она не знала этого имени.
- Некоторая публика не очень любит его музыку, - продолжал Карл Дартуа, - Но, тем не менее, я считаю его величайшим композитором нашего столетия.
- Карл, - прервала речь графа королева, - Я думаю, маркиза не знает о Моцарте. Тебе же уже рассказывали, что она жила в замке.
- Забытом богом и просвещением, - рассмеялся Дартуа.
Марии Луизе стал неприятен этот разговор. Чтобы отогнать задевающие самолюбие мысли, она стала смотреть по сторонам. Ее ушей коснулась тихая, печальная мелодия. А потом зазвучал голос:

Áve, María, grátia pléna; Dóminus técum:
benedícta tu in muliéribus, et benedíctus
frúctus véntris túi, Iésus.
Sáncta María, Máter Déi, óra pro nóbis peccatóribus,
nunc et in hóra mórtis nóstrae. Ámen

(Радуйся, Мария, благодати полная!
Господь с Тобою;
благословенна Ты между женами,
и благословен плод чрева Твоего Иисус.
Святая Мария, Матерь Божия, молись о нас, грешных,
ныне и в час смерти нашей. Аминь.)

Мужчина в потертой светло-коричневой кожаной куртке на голое тело и коротких рваных штанах сидел на ступенях театра, играл на гитаре и пел. Голос взмывал к вершинам звуковой гаммы, потом, подобно увидевшему добычу коршуну падал вниз, и там стихал. Грязные грубые пальцы перебирали струны. Мужчина пел, склонив голову на бок, и его длинные сальные седые волосы касались грифа инструмента. Опять он! Чужак, показавший в детстве Марии Луизе, где найти кинжал. Безумец, хотевший остановить карету маркизы в первый день в Париже. Безымянный пророк. На этот раз он просто сидел и пел, как могут петь только архангелы на небесах.
- Как красиво! – выдохнула Мария Луиза. Страх в ее душе смешивался с восхищением.
Мужчина перестал петь и внимательно посмотрел в глаза Марии Луизы своим выцветшим голубым взглядом.
- Что? – переспросил граф Дартуа.
- Как красиво играет и поет этот человек!
- Этот? – Карл поморщил свой длинный нос. – Это же просто уличный нищий!
- Но он поет и играет просто волшебно!
- Моя прелесть, нищий не может играть волшебно! – воскликнул граф Дартуа. – Я вижу, вы совершенно не знакомы с миром искусства. Вот здесь, - Он указал на притаившийся под аркой вход в театр, - Можно услышать поистине волшебное пение. И не только.
Марии Луизе безумно захотелось подойти к уличному музыканту, своему таинственному чужаку, расспросить кто он и откуда, но она побоялась, что королева и Карл Дартуа ее неправильно поймут.
- Вы знаете, кто это? Часто он здесь играет? – спросила маркиза Марию Антуанетту.
- Не знаю, - беспечно ответила королева.
«Может он приходит сюда каждый день. Тогда в другой раз, когда буду здесь одна, я смогу поговорить. Я смогу понять, кто он: провидец, чародей, а может колдун?» - сказала сама себе Мария Луиза, входя в большие покрытые позолотой двери.

ХХХ
Шепот, бесконечный щекочущий уши шепот. Почему он не смолкает? Уже погашены в зале свечи. И в королевской ложе царствует мрак. Мария Луиза, королева и граф Дартуа прокрались сюда только что, в темноте. Их никто не видел. Вернее никто не обратил на них внимания. Там внизу, в амфитеатре и партере будут говорить, что королева не изволила посетить спектакль. Ее, как обычно, не было. Шепот. Уже актеры вышли на сцену, и началось представление. А шепот все не смолкает. Он звучит прямо в голове у Марии Луизы. Как будто кто-то шепчет в ее сознании. Девушка улавливает только обрывки разговора.

- Все это так однообразно, до тошноты…., - надменно произнес женский голос.
- Потерпите, Катарина, скоро в Версале будет бал, - сказал мужской голос.
- Вы думаете, там будет свежая кровь? – спросил тот же женский голос.
- А прежняя вам уже не по вкусу? – изумился другой мужской голос.
- У вас, Анри, странные вопросы! Кому, как ни вам знать, что в Париже не хватает крови. В городе не может умирать странной смертью больше людей. Иначе мы привлечем к себе внимание. Великий магистр ордена не допустит этого! – невидимая и неведомая дама повышала голос. Казалось, у нее сейчас начнется истерика.
- Вы, как всегда излишне эмоциональны, Катарина, - холодно заметил второй мужской голос. – Вы же прекрасно знаете, что Париж не может получить много крови сразу! Для того чтобы это случилось, нужны годы. Нужно подготовиться.
- И сколько вы будете готовиться? – спросила та, которую назвали Катариной.
- Больше десяти лет.
- Это долго!
- Послушайте, - вмешался первый мужской голос, - Праздник трех королей уже назначен. Мы не можем изменить даты. Такое событие невозможно организовать быстро. Мы еще не нашли исполнителей.
- Так ищите их, Аласт!

- Что с вами? – вопрос графа Дартуа ворвался в сознание Марии Луизы неожиданно, так если бы она вдруг незаметно для себя уснула.
А может быть, так оно и было? И маркиза задремала с открытыми глазами?
- Что, простите? – нервно сжала правую ладонь в кулак Мария Луиза.
- Что с вами происходит? Я уже некоторое время пытаюсь вам растолковать то, что творится на сцене. А вы будто не слышите меня.
- Мне почудились голоса, - растерянно прошептала Мария Луиза, - Они говорили о крови, называли какие-то имена.
- Сегодня очень душно в театре, - заметила королева. – Ты только что чуть не упала в обморок.
- А голоса?
- Просто у тебя богатая фантазия, - королева взяла ладонь Марии Луизы в свою и нежно пожала ее. – Надеюсь тебе лучше? Тебе нравится музыка?
Только теперь маркиза смогла посмотреть вниз. Из королевской ложи она видела полуовал сцены, разряженных с выбеленными лицами актеров и актрис. Они танцевали, воодушевленно, с надрывом и напоминали марионеток, которых невидимый кукловод дергает за ниточки. Музыка…. Музыка звучала немного странная, непривычная, выражающая то безудержное веселье, то черную скорбь.
- Это комедия? – спросила Мария Луиза темноту, не зная, кто ей ответит: граф Дартуа или королева.
- Да, и презабавная, - сказал Карл. – Так на чем я остановился? Ах да, вон тот актер, сейчас крайний справа - Жан Доберваль, он ведь не только танцор, но и балетмейстер……
Голос графа Дартуа потонул в монотонном гуле в ушах Марии Луизы.

- Я не могу смотреть на этот фарс!
- Катарина!
- Что?

Маркиза яростно затрусила головой, стараясь отогнать навязчивый чужой разговор. Неужели он только мерещится ей? Такой реальный, такой отчетливый. Будто неизвестные люди беседуют рядом с ними в королевской ложе.
Мария Луиза так и не смогла досмотреть спектакль. Она практически не слышал разъяснений Карла Дартуа. А граф, в конце концов, замолчал и полностью погрузился в мир представления.

Добавлено (26.09.2012, 14:41)
---------------------------------------------
Роман "Орден"
Глава 11

11
Если смотреть на Париж с высоты птичьего полета, то отчетливо можно увидеть, что улицы его напоминают тело гигантской змеи, свернувшейся кольцом. Веками город концентрически рос вокруг своего древнего ядра – острова Сите. В его сердце, похожие на айсберги, возвышаются Собор Парижской богоматери и ансамбль Дворца правосудия со зданием Консьержери. Река Сена голубой прожилкой рассекает Париж пополам. На левом берегу вблизи университета на холме возвышается Пантеон, Люксембургский дворец, на правом Лувр, Пале Рояль, зеленое пятно сада Тюильри, а за ним словно дрейфующие в северном море утлые кораблики, жилые дома, магазины, кофейни, лавки ремесленником. Но с высоты птичьего полета трудно увидеть дом мадам Гурдан. Он незаметно притулился к зданию театра Пале Рояль на улице Монпасье. Простой люд, приходящий гулять в публичный сад и не догадывались о том, что происходит в стенах этого дома. Для народа он был очередным красивым зданием, которым можно с недавнего времени любоваться. И только особы из высшего света знали, что предлагает посетителям гостеприимная мадам Гурдан.

ХХХ
Карл Дартуа сойдя со своими спутницами со ступеней театра, решительно потянул их в сторону дома мадам Гурдан.
- Что вы задумали граф? – Мария Луиза с удивлением уловила в голосе королевы нотки смущения.
Карл нагнулся и что-то прошептал на ухо Марии Антуанетте.
- Граф, это безумие! Она еще совсем ребенок!
- Мы просто посмотрим и все. Ну же!
- Если в Версале узнают, где я была. Если донесут королю!
- Но они не узнают, - полные губы графа довольно улыбались. Он демонстративно сорвал маску со своего лица.
- Что вы делаете? – воскликнула королева.
- Не бойтесь, - в темно карих глазах Карла Дартуа словно рождался демон, страстный, неудержимый.
- Вас теперь узнают! – еле сдерживая негодование, воскликнула королева.
- И пусть. Это не значит, что узнают вас.
- Ну, да, - нервно хмыкнула Мария Антуанетта. – Меня, конечно, трудно не узнать рядом с братом короля. Учитывая то, что весь Париж и Версаль в придачу, наслышаны о наших ночных похождениях. Притом, что маркиза и вы без маски. А я….. Моя маска теперь просто бесполезна!
- Ваше величество, - сказал с легким поклоном граф Дартуа, - Кто угодно и сколь угодно может говорить о том, что вы вечером одиннадцатого июля 1778 года посетили дом мадам Гурдан. Они могут описать ваш наряд и вашу маску, но доказать, что под маской скрывалась королева они не смогут. Да и не посмеют доказывать.
Мария Луиза слушала этот диалог в большой растерянности. Что происходит? Что такого особенного в этом белокаменном, увитом плюющем двухэтажном доме? Почему королева считает неприличным для себя переступить его порог?
- Согласна, - кивнула Мария Антуанетта хорошенькой головой. Она смотрела в глаза графа Дартуа и видела в них вызов. Хватит ли у королевы смелости совершить очередное безумие? – Мы посетим мадам Гурдан. Но пробудем там недолго.
- Как скажите, - граф Дартуа поцеловал королеве руку. – Но я привел вас в этот особняк не бесцельно. Вы сами всегда говорили, что вам нравятся красивые девушки. А здесь очень много красивых девушек.
- И что вы предлагаете? – у Марии Антуанетты перехватило дыхание от такой дерзости.
- Предлагаю вам выбрать нескольких для себя в королевский театр, - ответил граф спокойно, словно рассуждая о погоде, при этом улыбка его стала напоминать искусительную улыбку Иоанна Крестителя с картины Леонардо да Винчи.
- Моего театра, - похоже, эта мысль не приходила королеве в голову.

Добавлено (29.09.2012, 19:13)
---------------------------------------------
Нет, не получается загрузить. Слишком большой объем файла. Или не тот формат. Я в этом плохо разбираюсь.

Добавлено (24.10.2012, 14:52)
---------------------------------------------
Атлантида (легенда в стихах)

1
Их глаза сияли звездным светом
Белые одежды до земли,
С первым зарожденные рассветом,
Боги их Советом нарекли.
Облака еще клубились в небе,
Дух еще кружился над водой,
Звезды светоокие летели
С огненного мира в мир земной.
Но одна из них сорвалась камнем,
Рухнула из мрака высоты.
Поглотили воды океана
Лик несотворенной красоты.
Та звезда осталась частью мира,
Мир потом разбился на куски.
Ничего не помнящая сила,
Стала человеком от тоски.
Лишь в глубоких снах приходят братья,
Говоря на звездном языке,
А наутро призраки объятий
Оставляют слезы на щеке.

2
Ты в песках исчезла Атлантида.
Ты сокрылась в жаркой пустоте
Мне свою в конце оставив силу,
Умирала молча на кресте.
Ты была прекрасна и желанна
Колыбель погибнувших миров.
Ты на дне сокрылась океана
Моего кошмара древних снов.
И теперь путем воспоминаний,
По дороге пройденной к себе,
Пью я одиночество скитаний
На слезами залитой земле.

3
Город, затерянный в сердце пустыни,
Чрево манящее врат.
Взгляд твой пылающий бездною синей.
Ты в окруженье солдат.
Город сокрытый, город сакральный
Дико зовущий меня.
И открывающий путь в подсознанье,
Скорбную память храня.
Город, чьи башни взметнулись до неба,
Вечный песков исполин.
Ты меня в городе солнечном предал
Князю из мрачных вершин.
Гостем приехал, врагом оказался.
Слышатся стоны и плач.
Гений борьбы, волшебства и коварства.
Лютый, красивый палач.
Плащ подметал храма алого камни,
Голос звучал в пустоте.
Город исчез вдруг навеки желанный
В память о павшей звезде.
Я же любила, я слишком любила
Синий, пылающий взгляд.
Город песков золотых подарила
При снисхождении в ад.
После, утратив бессмертье богини,
Все о себе позабыв,
Я ощущаю дыханье пустыни,
Жаркого ветра порыв.

4
А теперь на этом месте ветер
Гонит позолоченную пыль.
Здесь в теченье всех тысячелетий
Света нескончаемая ширь.
И в барханах вязнут караваны,
Масками закрыты сотни лиц.
Здесь страдает кем-то долгожданный,
Проклятый семьей навеки принц.
Обратилось все в песок зыбучий.
Прошлое величье только прах.
Лишь лучи безжалостно – колюче
Выжигают влагу на глазах.

5
Я сюда пришла, оставив в прошлом
Сердце разорвавшую тоску.
Ничего не помнить было проще
Став снежинкой белой на снегу.
Позабыть космические бури,
Колыбель из жидкого огня.
Только на рассвете тихо будит,
Голос незабвенного звеня.
Горизонт смыкается с землею
Крыльями драконов и планет
И следят земляне за звездою,
Что на небосводе больше нет.
2000г.

Добавлено (01.11.2012, 12:16)
---------------------------------------------
Проповедник (поэма)

Часть 1
Замок.
Вздымался башнями до бога,
Когтями рвал обрывки скал.
К нему вела одна дорога
Над пропастью кривых зеркал.
И поглощали окна звезды.
На фиолетовой заре
Красавец проклятый и грозный,
Стремился в замок на коне.
На встречу смерти, озаренный
Кроваво-огненной луной,
Всегда отверженный, бездомный,
Зовущий в бездну за собой.
Дух, вечно жаждущий познанья,
Движенья, бешенной борьбы,
Гранитом черного отчаянья
Душа и плоть сотворены.
Мостом над пропастью распался
Язык змеиных тысяч жал.
Красавец роковой ворвался
В заросший паутиной зал.
Но только пыль его встречает,
Багровый бархат облачит,
Восхода солнца мир не знает,
Где замок мраморный стоит.
Лицо, в не меркнущем тумане,
Губящий все живое взгляд.
Пришельца чествует хозяин,
И закрывает путь назад.
"Войди в могилу мирозданья!
Познай безвыходность камней!
Ты жаждешь боли и страданья,
Чтоб навсегда забыть о ней:
Звезде, что искра среди пламя,
Земле, что капля в океан.
Ты все получишь бедный странник.
Я все возьму и все отдам.
Ты, разделяя каждой каплей,
Крови и пота мой закон,
Одна частича общей сабли
С названьем древним - легион.
Пройдешь как Данте круги ада,
Как Маргарита встретишь бал,
Твоя стезя людского стада
Непобедимый генерал".
Распались стены замка, ветер
Подул над смертной головой.
В своей постели дико бредил
То ли пророк, то ли больной.
В фонарном свете капли грели
Стекло потеющих окон,
На них глаза его смотрели,
Воспоминая вещий сон.
Земной восход давлел и плавил,
Карябал, стискивал, душил
На слишком хрупкой, тонкой грани
Красавец выбор совершил.

Встречай, встречай Земля героя!
Кумир толпы, пророк и князь,
Крест наложил у аналоя,
Притворно плача и смеясь.
Мужчина! Воин! Победитель!
Целитель! Праведник! Мудрец!
У мира есть его правитель!
У гроба есть его мертвец!

Часть 2

Летели комья грязи в яму.
Ударил гроб о глину дна.
Качаясь трепетно и плавно,
Дрожала в радуге струна.
И прокаженная мадонна
На облака роняла след.
И где-то плакала икона,
И где-то теплился рассвет.
Над свежевырытой могилой
Мироточил дубовый крест,
И женщина сжимала с силой
Лопаты острой грубый шест.
И замерло воронье эхо,
Лес пробуждался и стонал,
Бежали мертвые от смеха,
Что грудь скорбящей разрывал.
Рвал ветер черные одежды,
Выл на пригорке лютый зверь,
Без всякой веры и надежды
Она уходит в жизнь теперь.
Без обреченного младенца
За подаянием стоят.
Все, что останется от сердца
Толпе на паперти отдать.
Все поглотит безумный город:
Безверье, слезы, скорбь веков.
Величие прекрасно-гордых
И несрываемых оков.
Все преступленья, все заботы.
Всю суету, весь страх и стыд.
И в свете дня незримый кто-то
Над падшим городом стоит.
Его не видно в блеске солнца,
Но будет вечер. Выйдет он
И его голос разольется
Сердцам стучащим в унисон.
Воздвигнут храм. Волна ступеней
К его подножию бежит
Под хор церковных песнопений
Он тайну истины хранит.
И проповедник веру мира
Провозглашает в храме том,
Но от толпы закрыла сила
Его лицо живым огнем.
А море душ, в него влюбленных
Руки вздымают: "Говори
Царь обладания покорных,
И капля влаги на пыли!"
"Вы жаждите, не насыщаясь!
Нет праздника, без похорон!
Уходите, не возвращаясь,
Из краткой памяти времен.
Кричите: денег, зрелищ, власти,
А получаете позор.
Несчастье грядет за несчастьем,
А за костром разит топор.
Обожествляете пустоты
Своей духовной нищеты,
И распинаете красоты
На возведенные кресты.
Ваш рабский дух, покорный силе,
Не может вечности объять.
Червь в замурованной могиле
Не может плоть воссоздавать.
Чем вам помочь? Что дать вам люди?
К вам приходили и не раз!
Ваш ум, не поняв, позабудет
И мой сомнительный рассказ.
Сгорели в пламени, распялись
Безумцы страждущих времен.
Перед святыней преклонялись
Под похоронной мессы звон.
Не обещать пришел. Исполнить.
И по желанию возздать."
Он озаренный светом молний,
Не стал им более вещать.
Ушел. Печальный, одинокий.
И храм сомкнулся за спиной,
А голос черного пророка
Струился эхом над землей.

Часть 3
Князь

Князь опустил на щеку руку,
На подбородок тень легла.
Земная власть, навеяв скуку,
Покровы с жизни сорвала.
Все перед ним как на ладони,
Он может видеть, слышать, знать,
И может все, что хочет,кроме
Из праха души создавать.
Античный профиль, голос нежный,
Волос сребристый водопад,
Рот искривляется небрежно
И дышит страстью гордый взгляд.
Он непонятен и прекрасен.
Он непреклонен и любим.
И, надевая сотни масок,
Любским личинам господин.
Он дал им все, что жажда тела
За высший гений приняла.
Толпа ждала, толпа хотела.
Толпа в итоге обрела.
Но как же жалки, как ничтожны,
Как выразительно скверны.
Они лишились искры божьей
За подаянье сатаны.
Тех единиц закрылись веки,
Что были голосом пустынь
И превратились человеки
В рабов счастливых и рабынь.
Но знал, но знал Князь омраченный,
Что выбиваяся из сил,
Души не умерший, плененный,
Огонь немеркнущий светил.
Он был один, звезде подобный
На пепелище мертвых звезд.
И голос тихий, голос скорбный
Все повторял один вопрос:
"Смерч раздирает вихрем вены,
Сжигают молнии до тла
Обороняющие стены
И от вселенского тепла
Взметнулись, выросли, закрыли,
Заворожил неон огней.
И силуэты отразили
Обезображенных людей.
Такая ль власть тебе приснилась?
О том ли грезил древний Князь?
Мечта была, осуществилась,
И новой мукою зажглась.
Бездумно, сумрачно, безмерно.
Все безразлично. Старый мир,
Твоей руке покорно-верный
Последний совершает пир.
В последний раз тела сольются.
В последний раз сорвется крик.
Прошедшие столетья рвутся
Существовать последний миг.
Стерплю упреки и проклятья,
Стерплю безвыходность могил!"
И Князь ушедшую объятьем
С последним словом заклеймил.

Эпилог

Земля пуста - остались двое.
Внизу руины пирамид.
И в царстве вечного покоя,
Меж ними мертвое лежит.
Он растекался по граниту,
Ее рвала на клочья ночь.
Сердца застыли монолитом,
А плоть умчали ветры прочь.
Глаза в глаза. Печалью боли
Завороженные навек.
Они сыграли чьи-то роли
Среди безумцев и калек.
Сожгло их пламя обновленья.
И мир остался на пыли,
Чтобы иное сотворенье
Они приветствовать могли.

Добавлено (03.11.2012, 12:20)
---------------------------------------------
Ангелы

ХХХ
Я ухожу по огненной дороге,
Вдали давно не виден горизонт.
Я в одиночестве, и где-то слышат боги,
Как замирает диск, смолкает Гонг.
Вокруг меня лишь пламени объятья,
А вдалеке пустыня – океан.
Я крылья отдала священным братьям
И разделила сердце пополам.
И черными, бездонными очами
Через пространство, время я смотрю
В твои глаза. Я Ангел всех печалей
В огне непотухающем горю.
А где-то за пределом есть обитель,
Туда ведут бескрайние пути.
И каждый там творец и небожитель,
Себя сумевший, наконец, найти.

ХХХ
Трое Ангелов шли по пустыне,
В их мечах отражались звезды.
Говорили: «Присно и ныне
На Земле не прольются слезы».
Трое Ангелов поступью тихой,
Рассекая пространство и время,
Приносили в безмолвие вихри,
Поднимавшие мир с коленей.
И не знали они преграды,
И не знали они сомнений.
Трое Ангелов возле града,
Что поднимет людей с коленей.
И сошлись в небосводе звезды,
Отражаясь в мечах из молний.
И открылись ворота Ада,
И затихли навечно стоны.
Трое Ангелов шли навстречу
Зарождающемуся рассвету.
В их глазах отражалась вечность,
Их сердца зажигали веру.
И с последним отзвуком Гонга,
Разрывающим пространство,
Открывалась в небо дорога,
Уводящая в светлое царство.

ХХХ
Ангел расправил крылья,
Ангел ушел в закат.
Сильные мы любили
Много эпох назад.
Тьмою распалась бездна.
Крылья сложились – вниз!
Прежде чем он исчезнул
Крик пролетел: «Вернись!»
Стал этот ангел темным
Древнею темнотой,
Только белые крылья
Бредили высотой.
Он разучился верить
Призрачным миражам.
Только белые перья
Рассыпались по мирам.
На одиноком утесе
Демона слышен стон.
В море падали слезы
Каменные времен.

ХХХ
Я хотел бы быть с тобой –
Но ты лишь боль!
Я хотел бы быть любим –
Но я лишь дым!
Я хотел бы знать ответ
На сотни нет.
И сквозь крошево времен
Ты слышишь стон.



ХХХ
Мое имя Легион – легион уходит в небо,
Я же на закат.
На лице лишь снег и пепел,
А душа лишь ад.
Ты Печаль, над краем бездны,
Не смотри во мрак.
В нем печаль твоя исчезнет,
Порождая страх.
Ты последовал за мною
В мрачные миры
И утратил за чертою
Чувство высоты.
Не смотри, я не умею
Плакать и мечтать
И разбросанные перья
Мне не подобрать.
2005г.

Добавлено (05.11.2012, 13:17)
---------------------------------------------
Призрак города

Призрак города спит,
Вырывая из мглы
Леденящее душу: "Блокада!"
Это сны. Только сны. Лишь зловещие сны,
Пережившего мор Ленинграда.

И казалось прошла бездна дней,
бездна лет.
За туманом костлявые плечи.
Для кого-то закат, для кого-то рассвет
Стал дорогой блокадной навечно!

Умирает огонь. Исчезает. Молчит.
Обжигает отчаянным взглядом.
И мерещатся мне в тусклом свете свечи
Похоронные сны Ленинграда...

Добавлено (07.11.2012, 13:50)
---------------------------------------------
Из цикла "Свободные мысли"
Кусочки

За окном застывший кадр
Черно-белого фильма.
Кусочек улицы, кусочек неба,
Кусочками по мокрому асфальту
Разбросаны люди и машины.
Вечереет. Скоро городом
будет править ночь.
А я стою возле окна.
Мгновение застыло.
Кусочки души нелепо
приставлены друг к другу.
И вижу я в отражении оконном
В своих зрачках кусочки темного неба....

Добавлено (08.11.2012, 10:25)
---------------------------------------------
Мы вечны

Мы вечны.
И капли мирры с алтаря, как слезы
О человеке.
Мы ищем.
Теряем больше, чем удастся обрести.
Но вещи,
Цена которым прах
Очаровали.
И свечи
Отпустят души, тая на гробах.

Добавлено (08.11.2012, 18:26)
---------------------------------------------

Добавлено (08.11.2012, 18:26)
---------------------------------------------
последняя фраза относится ко мне!

Добавлено (08.11.2012, 19:15)
---------------------------------------------
Попыталась сейчас на этой странице исправить текст стиха и не получилось почему-то

Добавлено (08.11.2012, 19:22)
---------------------------------------------
Да и о зле. Я его не идеализирую. Наоборот, в "Ордене" я хотела показать как отвратителен и жесток человек, стремящийся к абсолютной власти и как бессмысленно, в конечном итоге, его стремление. Когда я стала смотреть сериал "Тюдоры", то была поражена тем, что мой Анри существовал в реальности. И видимо не раз существовал. Генрих VIII. А в продолжении "Ордена" я буду говорить о битве за человека. За обретение человеком самого себя и своего истинного существования. Темные боги вовсе не восхищают меня, скорее я им противостою.

Добавлено (09.11.2012, 11:33)
---------------------------------------------
И еще. Ирочка, если захотите прочитать тексты моих крупных творений, то я могу их вам скинуть на почту. Потому что на этом сайте полных версий нет.