| Ворон | Дата: Четверг, 06 Июн 2013, 00:08 | Сообщение # 1696 |
 Хранитель форума
Группа: Автор
Сообщений: 10310
Статус:  | Новоявленный генерал-губернатор никак не мог перевести дух от этого сообщения. Он понимал, что отказаться – значит, впасть в немилость, как случилось со Сперанским. Но и взвалить на себя такую ответственность не каждому по силам. --
В этот момент в дверь постучали. Посмотрев на Константина Павловича, губернатор сказал:
-- Я занят! --
-- Отец, мне надо срочно с тобой переговорить! -- послышалось из коридора.
Цесаревич кивнул, и губернатор разрешил сыну войти. Увидев великого князя, Илья поначалу замешкался.
-- Входи, крестник, не бойся, -- позволил ему улыбающийся цесаревич.
-- Отец, я очень переживаю за Прасковью! - воскликнул Илья.
-- Почему, сынок? -- спросил его губернатор.
-- Мне это несчастное письмо покоя не даёт! Прасковья решила сегодня же отправиться в Санкт-Петербург! – ответил Илья.
-- Дело принимает критический оборот. Вот что, Кирилл Аполлинарьевич, уж не обессудь, но я возвращаюсь в столицу. Крестник, я предлагаю и тебе поехать вместе со мной. Сходи к своей возлюбленной и скажи, что я ей предлагаю ехать вместе с нами, -- произнёс цесаревич.
-- Огромное Вам спасибо, Константин Павлович! -- воскликнул Илья и выбежал из дома.
- Кирилл Аполлинарьевич, а ты принимай дела. За сына не беспокойся -- лично попрошу за него. Вряд ли кто откажет великому князю, -- сказал цесаревич, улыбнувшись.
Началась предотъездная суета.
-- Кирилл Аполлинарьевич, я Илью Кирилловича одного не отпущу! -- воскликнул Генрих Карлович, узнав об отъезде воспитанника.
-- Господин Штокман, примите мою самую искреннюю благодарность! Если Вы будете с ним рядом, то я смогу спать спокойно, -- произнёс губернатор.
Когда пришёл Клементий Аркадьевич с дочерью, то всё уже было готово к отъезду.
-- Спасибо Вам большое, Константин Павлович! -- поблагодарила цесаревича Прасковья.
-- Не стоит, сударыня, я это делаю из чисто эгоистических побуждений. Не каждый раз удаётся путешествовать в обществе такой обворожительной нимфы, -- сказал цесаревич, улыбаясь.
-- Карета подана, Ваше Превосходительство! -- произнёс вошедший конюх Егор.
-- Ну, присядем по-русскому обычаю на дорожку, -- предложил великий князь.
Добравшись до столицы, Илья и Прасковья тут же решили пойти на поиски дома генерал-майора Денисова. А Генрих Карлович, сославшись на свой ревматизм, отправился на карете в гостевой дом.
Как и говорил Фёдор Денисов, стоило им только спросить, как их тут же проводили до дома его отца. Илья постучал в дверь. Прошло несколько минут, прежде чем она открылась. На пороге стоял старый камердинер.
-- Можем ли мы иметь честь видеть господина генерал-майора? -- спросила его Прасковья.
-- Они ещё не возвращались со службы. Уж третий день не приходят. Хозяйка просто извелась вся. Так вы проходите, сейчас я о вас доложу, -- ответил слуга.
Илья и Прасковья расположились на диване в гостиной, на стенах которой висели картины, изображающие батальные сцены. Вскоре к ним подошла хозяйка дома. Это была невысокая женщина, лет сорока, с печальными голубыми глазами.
-- Здравствуйте, Меня зовут Вера Сергеевна. Фома сказал, что вы хотели видеть моего мужа. Позвольте узнать, по какому поводу? -- произнесла она.
-- Понимаете, в Тобольске, где губернатором является мой отец, мы повстречали Вашего сына и он попросил передать Вам, что с ним всё хорошо, -- сказал Илья.
Мать Фёдора встрепенулась и заплакала. Прасковья стала её успокаивать.
-- Федя очень добрый мальчик, попавший под дурное влияние бунтовщиков, --говорила женщина, всхлипывая.
Прасковья передала ей письмо, прочтя которое, мать Фёдора горько зарыдала.
Послышался звук открываемой двери и в гостиную вошёл хозяин дома.
-- Коленька! Наш мальчик написал нам письмо из Тобольска! -- воскликнула несчастная женщина.
-- Вера! Сколько раз тебе повторять -- у меня нет больше сына! Как только ты это не можешь понять своими куриными мозгами! -- гневно произнёс Николай Аристархович, не стесняясь незнакомцев.
-- Как Вы можете говорить такое! Что бы Фёдор не натворил, он был и остаётся Вашим сыном! -- не выдержала Прасковья.
Генерал-майор смерил её уничижительным взглядом и, ничего не ответив, вышел из гостиной.
Его жена тяжело опустилась на стул и затихла.
-- Вы не переживайте, просто Ваш муж злиться и не контролирует себя, -- произнесла Прасковья.
Но женщина ничего ей не ответила. Она сидела на диване и смотрела невидящим взглядом куда-то мимо девушки. Илья и Прасковья решили уйти, дабы не накалять обстановку.
На полпути до гостевого дома, где им, по повелению Константина Павловича были выделены комнаты, их нагнал старый Фома. Отдышавшись, он произнёс:
-- Николай Аристархович просят у вас прощения, и приглашают завтра на обед.--
-- Передайте его превосходительству, что мы непременно придём, -- сказала Прасковья и старый слуга удалился.
На следующее утро состоялась аудиенция у Александра первого.
-- Так это и есть та самая прелестная нимфа, что живёт посреди сибирской тайги? -- произнёс самодержец.
Прасковья от смущения покраснела.
-- Александр Павлович, а это сын Кирилла Аполлинарьевича, мой крестник, -- представил Илью Константин Павлович.
-- Очень приятно видеть Вас, молодой человек. Мой брат сказал, что Вы желаете поступить в университет. Ну что же, образованные люди очень нужны Российской Империи, -- произнёс Александр Первый.
-- Я предлагал Кириллу Аполлинарьевичу отдать этого молодца ко мне адъютантом, -- сказал цесаревич.
-- Вот как? Илья Кириллович, а что Вы на это предложение ответите? -- поинтересовался император.
Наступило неловкое молчание, которое прервал Константин Павлович:
-- Пусть подумает хорошенько. А то сидит и молчит, словно ушат студёной водицы вылили. -
-- Ну а Вы, прелестная Прасковья Климентьевна, кроме замужества, чем намерены заниматься? -- спросил девушку Александр Первый.
-- Ваше Величество, я ещё пока не решила, -- ответила та.
-- У моей жены, Елизаветы Алексеевны, есть свободное место фрейлины. Если Вы хотите, то я могу похлопотать, -- улыбнувшись, сказал Александр Первый.
Прасковья ещё больше покраснела и ответила:
-- Ваше Величество, это большая честь для меня! Но я никак не могу надолго оставить моего батюшку, ведь кроме меня у него нет никого. --
-- Достойный ответ, сударыня! Вашей дочерней любовью можно только восхищаться! -- воскликнул император.
Прасковья никак не могла отойти после аудиенции. Ей казалось, что она забыла о чём-то очень важном. Она постоянно думала о несчастном Фёдоре Денисове.
"Я могла бы попросить у императора о пересмотре дела несчастного. Всем известно, что Александр Павлович добрый и справедливый правитель" - думала девушка, сидя на кровати в своей комнате.
Ровно в двенадцать часов они были в доме у генерал-майора Денисова.
-- Простите меня за вчерашнее великодушно. Я вёл себя недостойно. Но поймите меня правильно, мой родной сын был осуждён на двадцать лет каторжных работ! Это пятно на мою репутацию и клеймо на всю его жизнь! -- произнёс Николай Аристархович.
--- Ваше превосходительство, но он Ваш сын! -- воскликнула Прасковья.
Генерал-майор, с сожалением на неё посмотрев, ответил:
-- Вам легко рассуждать, сударыня, Вы живёте вдали от дворцовых интриг и суеты столицы. Там у Вас всё по-другому. А здесь, стоит тебе оступиться, как тут же все налетят и добьют.
Я должен был получить командование Семёновским полком, что послужило бы достойным венцом моей карьеры. Но как только заговор, в котором участвовал этот Иуда, был раскрыт, то тут же все мои надежды лопнули как мыльный пузырь! Теперь, скорее всего, меня пошлют в отставку с мизерной пенсией, ---
-- Коленька, так может, стоит ещё раз попробовать получить аудиенцию у императора? Ведь остальные заговорщики в один голос утверждают, что наш сын был случайным человеком. Ему не поручались никакие сложные дела, так, пару раз порасклеивал воззвание по стенам домов, -- произнесла его жена.
-- Я не собираюсь вновь унижаться! Пусть отвечает за свои поступки, раз нету своей головы на плечах! -- гневно воскликнул Николай Аристархович и, со всей силой ударив по столу, и, не извинившись, ушёл в свой кабинет.
-- Не беспокойтесь, родной брат императора, Константин Павлович, мой крёстный отец. Я попробую уговорить его предоставить Вам аудиенцию, -- произнёс Илья.
-- Большое Вам спасибо! -- воскликнула несчастная женщина.
Илья не стал откладывать задуманное на потом, а этим же вечером обо всём переговорил с цесаревичем.
-- Тяжело мне будет добиться аудиенции для матери опасного государственного преступника, но я попробую, -- ответил Константин Павлович и удалился.
Прасковья не находила себе места, ожидая возвращения цесаревича.
-- Мой брат согласился принять мать вашего подопечного, с условием, что Вы, Прасковья Клементьевна вместе с Ильёю Кирилловичем, завтра отобедаете с ним и его женой, -- произнёс Цесаревич вернувшись.
Счастливая девушка воскликнула:
-- Большое Вам спасибо, Ваше Высочество! Мы принимаем приглашение Вашего августейшего брата! Я сейчас же пойду и обрадую Веру Сергеевну! --
-- Зачем же утруждать себя? Я пошлю нарочного, и он обо всём расскажет ей. А Вы с Ильёй Кирилловичем отдыхайте. Вечером увидимся, -- произнёс цесаревич.
На следующий день, Прасковья и Илья, в сопровождении цесаревича отправились во дворец. Когда они подошли к залу аудиенций, то увидели сидящую на стуле Веру Сергеевну.
-- Спасибо Вам большое! -- воскликнула она.
Глаза её блестели надеждой.
-- Вас ожидают, -- чопорно произнёс царский слуга, и несчастная женщина скрылась за дверями зала.
Прошло два часа ожидания. Наконец двери зала открылись, и оттуда вышла счастливая Вера Сергеевна.
-- Император обещал амнистировать Фёдора! -- воскликнула она.
-- От всего сердца поздравляем Вас! -- радостно произнесла Прасковья.
Какие слова матери растопили сердце императора -- неизвестно. Но он выполнил своё обещание и с Фёдора Николаевича Денисова были сняты все обвинения. Кроме этого он был восстановлен в число студентов университета.
Обрадованный генерал-майор пообещал жизнь отдать, если потребуется, за спасителей его чести и достоинства.
-- То, что вы сделали для моей семьи, цены не имеет! Я буду каждый день молиться Богу за вас!-- произнёс Николай Аристархович, целуя ручку у Прасковьи и пожимая руку Илье.
-- Да что Вы, помогая ближнему своему, мы помогаем себе, -- ответила растроганная девушка.
Высочайшим указом его императорского величества, Николай Аристархович Денисов был произведён в генерал-полковники и назначен командующим Семёновского полка.
Но всё это случилось потом, а в тот день, проводив счастливую Веру Сергеевну, домой, Прасковья и Илья решили немного прогуляться по Санкт-Петербургу.
Когда они вернулись в гостевой дом, то их уже дожидался Константин Павлович.
-- Ну, наконец-то! А то я уж подумал, что вы позабыли про обед в обществе царской семьи! -- воскликнул он.
-- Просим прощения, Ваше Высочество! Мы же в первый раз в Санкт-Петербурге и нам так хотелось как можно больше увидеть, что совсем потеряли счёт времени, -- извинилась Прасковья.
-- У вас ещё будет время тщательнейшим образом осмотреть столицу Российской Империи. За один раз просто невозможно оценить всё величие града Петрова. Если хотите, могу быть вашим провожатым, -- произнёс, улыбаясь, Константин Павлович.
-- Мы будем Вам за это премного благодарны, Ваше Высочество, -- сказала Прасковья.
Через несколько минут они уже ехали в карете, направляясь в Зимний дворец. Всю дорогу Илья и Прасковья сидели, прильнув к окнам, пытаясь как можно больше разглядеть. Время от времени, цесаревич обращал на что-то их внимание.
Когда они приехали во дворец, оттуда выбежали трое слуг с овечьими тулупами.
-- Прасковья Климентьевна, Илья Кириллович, оденьте, на улице холодно, -- предложил цесаревич.
-- Константин Павлович, уж извините, но разве это мороз? Вот у нас дома морозит по-страшному! Бывает, выйдешь на улицу, так тут же инеем начинаешь покрываться, -- произнесла девушка и улыбнулась.
-- Прошу Вас, Прасковья Климентьевна, чувствуйте себя как дома. Мы очень рады Вашему присутствию! -- сказала Елизавета Алексеевна, когда они вошли в обеденный зал.
-- Большое спасибо, Ваше Величество, за оказанную нам честь! -- поблагодарила девушка.
-- Прошу вас, присаживайтесь! -- предложил Александр первый.
Когда подали вино, Константин Павлович поднял бокал и сказал:
-- Предлагаю выпить этот божественный напиток за прекрасных нимф, в обществе которых мы, мужчины, имеем честь находиться! --
Илья, Александр первый и цесаревич поднялись и осушили бокалы.
Некоторое время за столом царило молчание, которое прервала Елизавета Алексеевна:
-- Я слышала, что вы решили пожениться? --
Прасковья, зардевшись, ответила:
-- Ваше Величество, Вы правы, Илья сделал мне предложение. --
-- Ну, что же, поздравляю вас! А чем Вы до замужества думаете заниматься? -- произнесла Елизавета Алексеевна.
-- Пока не знаю, но очень бы хотелось поработать сестрой милосердия, -- ответила ей Прасковья.
-- Мне мой августейший муж передал, что Вы не захотели быть моей фрейлиной. Скажу прямо, меня это немного расстроило, но я, как и Александр Павлович, восторгаюсь Вашими дочерними чувствами, -- произнесла Елизавета Алексеевна.
Девушка залилась краской от смущения.
-- Илья Кириллович, что Вы решили по поводу предложения моего брата? -- вдруг спросил Александр первый, когда подали десерт.
-- Ваше величество, я согласен, -- ответил ему тот.
-- Вот и хорошо. Сделаем так, Вы поступаете в университет и производитесь в адъютанта цесаревича, -- произнёс Александр Первый.
-- Это великая честь для меня, Ваше Величество! -- воскликнул Илья.
-- Все подробности Вы узнаете позже от моего брата. Прошение о Вашем зачислении в число студентов, от моего имени, я пошлю уже завтра нарочным ректору Университета. Кроме того, комнаты, которые Вы сейчас занимаете, будут оставлены за Вами до окончания обучения. А сейчас я предлагаю Вам и Прасковье Климентьевне, посетить наш музыкальный зал. В честь вашего присутствия там состоится небольшой концерт, после которого вас доставят до гостевого дома, -- произнёс Александр Первый.
-- Большое Вам спасибо за заботу, Ваше Величество! -- поблагодарил его Илья.
После концерта, Елизавета Алексеевна отвела Прасковью в сторону и они о чём-то несколько минут оживлённо беседовали.
-- Илья Кириллович, Вы не могли бы остаться в Санктъ-Петербурге до середины января? Дело в том, что я должен ввести Вас в курс всех своих дел, -- поинтересовался цесаревич.
-- Буду рад быть Вам полезен, Ваше Высочество. Но надо предупредить моего отца, чтобы он не волновался, -- ответил Илья.
-- Об этом можете не беспокоиться, Илья Кириллович. Кирилл Аполлинарьевич вместе с Климентием Аркадьевичем скоро будут в Санкт-Петербурге, -- произнёс цесаревич.
-- Я и Елизавета Алексеевна будем очень рады видеть вас с вашими батюшками на новогодних празднествах, -- сказал Александр Первый, когда Прасковья и царица присоединились к ним.
-- Мы с превеликим удовольствием принимаем Ваше предложение, -- ответила девушка, сделав книксен.
Вскоре подали карету, и влюблённые уехали из Зимнего дворца.
-- Какая великолепная пара, -- произнесла Елизавета Алексеевна.
-- Как они похожи на нас, -- сказал Александр первый.
На следующее утро Генрих Карлович был разбужен стуком в дверь.
-- Wer ist da so früh? - прошептал он, затем спросил погромче:6
-- Кто там? --
-- Господину Худохлебову надлежит срочно прибыть в Зимний дворец, -- услышал он из коридора.
Генрих Карлович пошёл будить воспитанника, а когда тот проснулся, то всё ему передал.
-- Что такое могло приключиться за ночь? -- спросила разбуженная Прасковья.
-- Не знаю милая, но как только вернусь, так сразу же обо всём и расскажу, -- ответил Илья и, одевшись, вышел в коридор, где его ожидал нарочный.
Что только не передумал он во время пути. Но когда увидел сияющее лицо Константина Павловича, то у него тут же отлегло на сердце.
-- Извините великодушно, Илья Кириллович, за столь раннюю побудку. Я думаю, что Вы скоро к этому привыкнете. Мой царственный брат приглашает Вас позавтракать с ним, а за Прасковьей Климентьевной пошлют чуть попозже, -- произнёс цесаревич.
-- Слава Богу, Константин Павлович, что всё хорошо! А то всякие мысли в голову лезли, -- сказал Илья.
За столом, кроме него, сидел сам царь и Константин Павлович.
-- Илья Кириллович, спасибо за то, что приняли моё приглашение, -- произнёс Александр Первый.
-- Для меня это большая часть, Ваше Величество! -- сказал Илья.
После завтрака, царь предложил всем пройти в его кабинет.
-- Илья Кириллович, мы живём с Вами в очень неспокойное время. Война с Францией, закончившаяся нашей безоговорочной победой, нанесла урон, как экономике Российской Империи, так и её внутриполитическому положению. Больше всех пострадали крестьяне и ремесленники. Ведь именно на их долю выпала защита Отечества и снабжение армии. Реформы, которые, благодаря светлому уму Сперанского Михаила Михайловича, стали воплощаться в жизнь, к сожалению, желаемого результата не принесли. В некоторых губерниях произошли волнения, переросшие в крупные беспорядки. Меня давно не покидает ощущение, что мы сидим на пороховой бочке, которая вот-вот взорвётся. Ваш отец истинный патриот Отечества, воевавший с неприятелем и в данный момент, взваливший на себя огромную ответственность. Империя как никогда нуждается в таких людях, как Вы и Кирилл Аполлинарьевич, -- произнёс Александр Первый.
-- Ваше Величество, я готов жизнь отдать за непоколебимость Российской Империи! -- сказал Илья.
-- Я очень рад это слышать, Илья Кириллович! -- произнёс царь, и продолжил, -- дело в следующем: недавно мне пришлось добиться увольнения некоторых профессоров университета за их антироссийские взгляды. Я хотел бы попросить Вас понаблюдать и в случае обнаружения чего-либо ужасающего, тут же поставить меня в известность. Вам будет намного проще это сделать, ведь Вы будете студентом, таким же, как и все остальные, и совсем не вызывающим подозрений. --
-- Я готов послужить Отечеству! -- сказал на это Илья.
-- Спасибо большое, Илья Кириллович, за понимание, -- поблагодарил его царь.
Константин Павлович сказал, когда они покинули царский кабинет:
-- Я очень рад, что не ошибся в Вас, Илья Кириллович! Вы конечно понимаете, что всё услышанное здесь есть тайна за семью печатями?! --
-- Ваше Высочество, я буду нем, как рыба! -- ответил Худохлебов.
-- Вот и прекрасно! А теперь пройдёмте к Елизавете Алексеевне. Прасковья Климентьевна наверняка уже там, -- произнёс, улыбаясь, цесаревич.
Константин Павлович оказался прав, девушка сидела на диване рядом с царицей и о чём-то увлечённо с ней говорила.
-- Елизавета Алексеевна, не будете ли Вы столь любезны, отпустить Прасковью Климентьевну? Я обещал ей и Илье Кирилловичу показать Санкт-Петербург, -- произнёс цесаревич.
-- О да, разумеется, Константин Павлович, -- сказала царица.
--Ну, молодые люди, нас уже ждёт карета. Готовы? – произнёс цесаревич.
Прасковья и Илья улыбнулись.
-- Тогда в путь! -- воскликнул Константин Павлович, и они вышли из дворца.
Кирилл Аполлинарьевич вместе с Климентием Аркадьевичем прибыли в столицу двадцать пятого декабря одна тысяча восемьсот двадцать четвёртого года и тут же были приняты Александром Первым. Только поздним вечером они пришли в гостевой дом, уставшие и встревоженные. Какой разговор состоялся у них с императором, так и осталось в тайне. Константин Павлович, почти каждый день навещал нового генерал-губернатора Сибири, и уединялся с ним на три-четыре часа. После таких совещаний, Кирилл Аполлинарьевич не находил себе места. Только Климентий Аркадьевич был посвящён в суть этих многочасовых разговоров и пытался всеми способами отвлечь друга от дурных мыслей. Правда, не всегда это у него получалось.
-- Пойми же, Климентий Аркадьевич, слишком тяжёлую ношу я на себя взял! Сам же знаешь, что положение в губерниях схоже с пороховой бочкой. Стоит только где-нибудь вспыхнуть новым волнением, то взбунтуется вся Сибирь, -- говорил генерал-губернатор своему заместителю.
-- Кирилл Аполлинарьевич, я всецело на твоей стороне, и ты это прекрасно знаешь. Омский, Иркутский, Приморский и Енисейский губернаторы полностью тебя поддерживают. А что касается Якутского, то он просто тугодум и взяточник. Тобольская губерния ведь так и осталась за тобой, -- успокаивал его Кутайкин.
-- Климентий Аркадьевич, ладно бы управлять только одной какой-нибудь частью, а то ведь меня поставили главенствовать над всей Сибирью. Боюсь, что не сдюжу, друг мой, -- не унимался генерал-губернатор.
Поняв всю тщетность уговоров, Кутайкин отступился.
"Жаль мне его, от всего сердца! Я бы давно сдался, а он держится молодцом. Вот не свезло, так не свезло! Одно радует, что дети наши счастливы!" -- думал он.
В Санкт-Петербурге вовсю шла подготовка к празднованию Нового Года. Елизавета Алексеевна попросила Прасковью помочь ей с украшением Зимнего дворца, на что та с удовольствием согласилась. И теперь каждый день, с утра и до позднего вечера, пропадала там.
Илья тоже не сидел без дела. Константин Павлович посвящал его в азы адъютантской службы.
И только старый Генрих Карлович никак не мог найти себе занятия по душе. Он каждый день жаловался Илье:
-- Хоть бы Вы нашли какое-нибудь для меня дело, Илья Кириллович. Мочи больше нет просто так дни проводить. На что тот, улыбаясь, отвечал:
-- Вот поступлю в университет, так будете за меня все задания выполнять. –
Генрих Карлович любил своего воспитанника и готов был ради него на всё. Он практически обрусел, даже его акцент, за последние десять лет, стал едва заметен. Он принял православную веру, о чём никогда после не пожалел. На всём белом свете у него никого, кроме Худохлебовых не было. Жена, Генриетта Арнольдовна, умерла при родах, так и не успев подарить ему наследника. Он посчитал за милость божию, когда Кирилл Аполлинарьевич вызвал его в Россию. К Илье Генрих Карлович сразу же привязался и прощал ему все шалости, какими бы они не были. Он отдавал молодому Худохлебову всю свою нерастраченную любовь и всегда радовался его успехам.
-- Илья Кириллович далеко пойдёт, если будет усердным и терпеливым, -- любил говорить он Меланье, которая очень жалела несчастного немца.
-- Дай-то Бог, Генрих Карлович, дай-то Бог, -- отвечала ему та.
Кирилл Аполлинарьевич был в восторге от воспитателя Ильи и в скором времени стал доверять ему выполнение простых поручений, а потом сделал его своим поверенным. Так продолжалось до отъезда Генриха Карловича в столицу, откуда тот возвращаться не стал.
-- Моё место там, где находится Илья Кириллович, -- сказал старый немец приехавшему в Санкт-Петербург генерал-губернатору.
-- Я ценю Вашу привязанность к моему сыну, дорогой мой Генрих Карлович. Когда Вы рядом с ним -- моя душа спокойна, -- ответил на это Кирилл Аполлинарьевич.
Константин Павлович, видя угрюмый вид старого немца, как-то предложил:
-- Генрих Карлович, а не посетить ли Вам Царское Село? Может быть, там Вы найдёте себе дело по душе, пока Илья Кириллович занят? --
-- Огромное Вам спасибо, Ваше Высочество, за заботу! -- поблагодарил его тот.
В этот же день старый немец попросил разрешения у своего воспитанника отправиться в Царское Село, на что получил разрешение. И двадцать седьмого декабря отбыл туда. Константин Павлович как в воду глядел: буквально через три дня, тридцатого декабря одна тысяча восемьсот двадцать четвёртого года, Генрих Карлович познакомился с обрусевшей немкой Гертрудой Петровной Копф.
Это была дородная дама, сорока восьми лет, с чёрными вьющимися локонами и голубыми, пронизывающими насквозь, глазами. Она когда-то служила при дворе матушки Александра первого, Марии Фёдоровны. Гертруда Петровна никогда не была замужем.
-- Пока была молодая, то всю себя отдавала службе. А получив отставку, никого подходящего так и не нашла, -- говорила она старому немцу.
Свершилось чудо, о котором Генрих Карлович и не мечтал. Он вновь почувствовал себя на седьмом небе от счастья, с первого взгляда влюбившись в прекрасную немку. Да и самой Гертруде Петровне старый немец, несмотря на то, что он был на десять лет её старше, пришёлся по душе. Новый Год они встречали уже вместе, а через месяц, первого февраля одна тысяча восемьсот двадцать пятого года, стали мужем и женой.
Но всё это случилось намного позже. А пока Илья и Прасковья вовсю готовились к встрече Нового одна тысяча восемьсот двадцать пятого года. Константин Павлович сообщил, что в ночь с тридцать первого декабря на первое января состоится костюмированный бал в Зимнем дворце. Цесаревич пригласил старого знакомого, господина Шарля де Огустена, чтобы тот вновь создал шедевры.
-- Мне бы хотелось что-нибудь феерического, волшебного, -- говорила ему Прасковья.
-- Ne vous inquiétez pas, manquer, je vais créer une robe, ce que personne ne serait à ce bal! Vous allez devenir sa reine incomparable, éclipsant jalons pour sa beauté!7-- отвечал ей на это француз.
А Илье был предоставлен личный портной Александра первого. Когда всё было готово, то Константин Павлович, одновременно с господином Шарлем воскликнул:
-- Excellent! Rien de plus beau que j'ai jamais vu de toute ma vie!8 –
Наступило тридцать первое декабря одна тысяча восемьсот двадцать четвёртого года. На улице был небольшой морозец, как и должно, быть предновогодним днём. Ровно в девять вечера карета привезла счастливых Илью и Прасковью в Зимний дворец. Стоило им переступить порог, как послышался громкий голос:
-- Госпожа Кутайкина Прасковья Климентьевна и господин Худохлебов Илья Кириллович! -- Французский портной постарался на славу! Как только присутствующие гости увидели Прасковью, так сразу же наступила тишина. Смущённая девушка тут же почувствовала себя "Золушкой", вспомнив сказку замечательного француза Шарля Перро, рассказанную ей в детстве старой Марфой. А Илье очень был не по душе тот факт, что присутствующие мужчины глаз с его возлюбленной не спускали. Видя смущение девушки и негодование юноши, Александр Первый, взяв за руку Елизавету Алексеевну, подошёл к ним.
-- Вы просто обворожительны, Прасковья Климентьевна! -- сказал он и поцеловал ей ручку. Девушка раскраснелась ещё больше.
-- Илья Кириллович, разрешите ли мне ангажировать Вашу нимфу на один танец? -- спросил Александр Первый.
Юноша не успел ответить, как Елизавета Алексеевна произнесла:
-- Тогда я, с Вашего позволения, попрошу прекрасного юношу стать моим партнёром. Конечно, если он ничего не имеет против. --
По знаку Константина Павловича, присутствующего на балу со своей женой княгиней Лович, музыканты стали исполнять полонез. Александр Первый вывел Прасковью в центр зала, на зависть присутствующим гостям. Девушка никак не могла скрыть своего смущения.
-- Прасковья Климентьевна, Вы просто обворожительны! Не смущайтесь, прошу Вас, -- произнёс царь.
Но девушка ничего не могла с собой поделать. За ними под чарующие звуки музыки, вышли Елизавета Алексеевна и Илья.
-- Молодой человек, Вам крупно повезло! Красота Прасковьи Климентьевны сочетается с её умом, горячим сердцем и открытой душой. Прошу Вас, берегите возлюбленную как самое бесценное сокровище, -- произнесла царица.
Илья и сам знал, что его девушка является бесценным даром Бога.
«Как я счастлив! На всём белом свете нет никого прекраснее Прасковьи! Если бы мы могли пожениться прямо сейчас, но придётся ожидать в лучшем случае год, а если Константин Павлович не поможет, то и целых два» -- думал он.
После того, как музыка стихла, Илья проводил царицу до ожидающего её царя. Елизавета Алексеевна была им очень довольна.
-- Вы просто замечательный партнёр, Илья Кириллович! Интересно, кто это так научил танцевать Вас? – произнесла она.
-- Мой отец выписал для моего обучения из Германии Генриха Карловича Штокмана. Именно он всему меня и научил, -- ответил юноша, не смотря в глаза царице.
-- Ну, как Вам, Прасковья Климентьевна, на нашем балу? – спросил Александр Первый, улыбаясь.
Девушка, отдышавшись, ответила:
-- Ваше Величество, я в восторге! --
-- Я искренне этому рад, Прасковья Климентьевна! – воскликнул царь.
Климентий Аркадьевич и Кирилл Аполлинарьевич прибыли с небольшим опозданием. Они стояли немного в стороне от остальных, у окна, и пристально наблюдали за своими детьми.
-- Мог бы ты, мой друг, представить себе, что когда-нибудь, твоя прелестная дочурка будет танцевать с самим императором? -- спросил генерал-губернатор у Кутайкина.
Тот, прослезившись, ответил:
-- Кирилл Аполлинарьевич, у меня просто нет слов. --
Заметив родителей, Илья и Прасковья подошли к ним.
-- Отец, а что вы с Климентием Аркадьевичем в сторонке стоите? Неужели вам здесь не нравится? – поинтересовался Худохлебов-младший.
-- Илья, мы уже не в том возрасте, когда день напролёт предаёшься неге. Да и император просил нас никуда не уходить, ожидая его приглашения, -- ответил ему Кирилл Аполлинарьевич.
В этот момент к ним подошли Александр первый и Елизавета Алексеевна.
-- Прошу великодушно меня извинить, но я вынужден откланяться. Ещё раз с наступившим Новым Годом! Кирилл Аполлинарьевич, Климентий Аркадьевич, прошу вас следовать за мной, -- произнёс царь, уводя за собой родителей влюблённых.
Елизавета Алексеевна, лучезарно улыбнувшись, сказала:
-- Что поделаешь, у самодержца нет праздников. --
Только в семь часов утра Илья и Прасковья добрались до гостевого дома, уставшие и счастливые. Они тут же заснули мирным и крепким сном.
Третьего января одна тысяча восемьсот двадцать пятого года Илья Худохлебов был с почестями, достойными царя, принят ректором Санкт-Петербургского Университета, Дегуровым Антоном Антоновичем. Молодой человек никак не ожидал такого роскошного приёма, хотя не трудно было догадаться, что этим он был обязан самоличному распоряжению Александра Первого.
-- Илья Кириллович! Позвольте мне выразить Вам своё искреннее почтение! Всегда рад, когда молодые люди решают посвятить себя науке, а не стремятся получить военный чин. Если я правильно понял, то Вы желаете поступить на философско-юридический факультет. Ну, что же, занятия начнутся пятнадцатого января и у Вас есть время освоиться.
У меня будет к Вам несколько вопросов. Во-первых, какое образование Вы получили? – произнёс Антон Антонович, заискивающе улыбаясь.
Со слов Константина Павловича, Илья знал, что ректор несостоятелен как учёный, но не имеет цены как администратор. Увидев Дегурова в лицо, юноша почувствовал к нему недоверие, граничащее с отвращением.
-- Я получил домашнее образование, господин ректор, -- ответил юноша.
-- Вы уж покорнейше извините, Илья Кириллович, но в таком случае Вам придётся пройти небольшие вступительные испытания. Но я абсолютно уверен, что Вы с ними с успехом справитесь! – произнёс Антон Антонович, заискивающе улыбаясь.
-- Не могли бы Вы, господин ректор, поподробнее об этом рассказать? – поинтересовался юноша.
-- Секундочку, Илья Кириллович, сейчас сверюсь со своими записями. Проверяется знание латыни, истории Российской Империи, математики и словесности. Если поступающий выказывает отличные знания, то он сразу же зачисляется в число студентов Санкт-Петербургского Университета. Я просто уверен, что Вы, словно орешки, расколете все задания. Но я, чтобы дать Вам пищу для, так сказать, размышлений, дочитаю до конца. Если же знания оказываются не высоки, то страждущий знаний зачисляется на подготовительное отделение, с правом посещения всех лекций факультета. В то же время, для подготовки, он может поступить на профессорский пансион, -- поведал Дегуров.
-- Большое спасибо за разъяснение, господин ректор! А могу я узнать, когда именно будут проходить эти испытания? – поблагодарив, поинтересовался юноша.
-- Илья Кириллович, это просто необходимо обсудить с деканом философско-юридического факультета, надворным советником, ординарным профессором философии, дипломатики и политической экономии, Пальминым Михаилом Архиповичем. Если Вы меня великодушно подождёте, то я готов хоть сейчас самолично его пригласить, -- произнёс Антон Антонович, не переставая улыбаться.
-- Господин ректор, я бы хотел воспользоваться этой возможностью, -- сказал юноша.
Антон Антонович вышел из своего кабинета и через несколько минут появился с мужчиной невысокого роста.
-- Михаил Архипович, позвольте Вам представить, Илья Кириллович, сын генерал-губернатора Сибири, Худохлебова Кирилла Аполлинарьевича, -- представил их ректор.
Декан пристально посмотрел на юношу и произнёс:
-- У меня не так много времени, уважаемый Антон Антонович, но я могу выделить несколько минут. Позвольте поинтересоваться, молодой человек, а Худохлебов Аполлинарий Сергеевич Вам кем приходится? --
-- Это мой дед, господин декан, -- ответил Илья.
Тут же лицо Михаила Архиповича расплылось в улыбке.
-- Я лично знал Аполлинария Сергеевича, молодой человек. О его справедливости ходили легенды. Значит, Вы хотели бы учиться на моём факультете, если я правильно понял господина ректора? – произнёс он.
-- Это мечта всей моей жизни, господин декан! – воскликнул, забыв на мгновение о манерах, Илья.
-- В таком случае, если Антон Антонович конечно не против этого, то я попрошу Вас подойти послезавтра ровно в девять часов утра, -- сказал декан.
-- Что Вы, Михаил Архипович, я ни в коем случае не буду препятствовать этому, -- ответил на это ректор.
Попрощавшись с ними, Илья в приподнятом настроении, вернулся в гостевой дом.
-- Ну, как твои успехи? – поинтересовалась Прасковья.
-- Думаю, что скоро я стану студентом! – воскликнул Илья.
Вечером их навестил Константин Павлович. Когда Илья всё ему рассказал, тот горячо воскликнул:
-- Ну и шельма этот Антон Антонович! Ведь получил прошение моего брата и всё равно решил делать по-своему! Надо бы поставить его на место! --
-- Константин Павлович, не стоит. Думаю, что мне не составит труда выдержать все испытания, -- успокоил его Илья.
-- Дай-то Бог, Илья Кириллович! К сожалению, я отбываю завтра обратно в Польшу. По последним данным, там накалилась обстановка, да и по своим детям соскучился. Вот что, если Прасковья Климентьевна не будет возражать, то я бы хотел сегодня с Вами переговорить, -- произнёс, успокоившись, цесаревич.
-- Да что Вы, Константин Павлович, я, конечно же не против, -- сказала девушка, улыбнувшись.
О чём был разговор, никто, даже Прасковья, не узнал. Только Илья до самой ночи не находил себе места.
Ровно в девять утра, пятого января, Илья был у кабинета декана философско-юридического факультета.
-- Ну, молодой человек, Вы готовы пройти испытания? – спросил, улыбаясь, Михаил Архипович.
Илья чувствовал дрожь в коленях, всё-таки вступительные испытания были ему в новинку и вызывали внутренний страх.
-- Я готов, господин декан, -- ответил он.
Кроме Михаила Архиповича и ректора в состав испытательной комиссии входило ещё два профессора с философско-юридического факультета, Пётр Дмитриевич Лодий и Василий Григорьевич Кукольник.
Илья отвечал сразу, не задумываясь, будто бы знал абсолютно обо всём на свете. Какие бы каверзные вопросы не придумывали профессора, ни один из них не смог сбить его с толку. Наконец, получив двадцать, из двадцати необходимых баллов Илья был зачислен в число студентов философско-юридического факультета Санкт-Петербургского Университета.
-- От всего сердца примите мои самые искренние поздравления, Илья Кириллович! Я был уверен, что Вам с лёгкостью удастся выдержать испытания. Завтра подходите в течение дня для получения табеля с расписанием лекций и «Записи студента», а пятнадцатого января у Вас начнётся учёба. Вам предоставляется возможность обучения за счёт государства, с полугодовым испытательным сроком. У Вас есть место для жилья? – произнёс Антон Антонович.
-- Большое спасибо, господин ректор за Ваше поздравление! А живу я, с разрешения императора, в гостевом доме, -- ответил юноша.
-- Ну, в таком случае, Илья Кириллович, жду Вас завтра у себя, -- произнёс ректор, крепко пожимая
ему руку.
Вернувшись в гостевой дом, Илья взял на руки Прасковью и начал кружиться с ней по комнате, пока не упал на кровать.
-- Я зачислен! Ура! – кричал он.
|
| |
| |
А я вот совсем не умею сочинять на такие темы... наверное, ещё не доросла... 
