| Grinata | Дата: Пятница, 05 Апр 2013, 14:13 | Сообщение # 99 |
 Житель форума
Группа: МСТС "Озарение"
Сообщений: 613
Награды: 24
Репутация: 26
Статус:  | Tanita, Танюша, такое внимательное прочтение и такой тщательный разбор многого стоят.
Я от всей души говорю Вам: "СПАСИБО-О-ОООО!"
Цитата (verwolf) Человек быстро привыкает к хорошему и перестав получать привычное тут же перестаёт замечать того, от кого исходила забота..."
Ага, точно. Особенно, если об этом и не просили.
Цитата (verwolf) К счастью, в мире ещё остались те, кто умеет отвечать добром на добро...
Да, Виталий, и ещё даже есть такие, кто способен ответить добром на зло :-))
Добавлено (05.04.2013, 14:13)
---------------------------------------------
Дорогие друзья!
Решила выкладывать в этом разделе не совсем миниатюры, а кое-что побольше.
Буду рада высказанным мнениям и соображениям. :-))
_________
«КОШЕЛЬКОВЫЕ» ИСТОРИИ
Вместо предисловия
Кто скажет, для чего предназначен кошелёк, этот небольшой плоский предмет из кожи или ткани? Конечно же, для ношения денег! Ну, ещё в качестве дорогостоящего и модного аксессуара — так, как это делали древние римлянки, украшая кожаный кошелёк вышивками и драгоценными камнями, или же средневековые француженки, вычиняя кожу лягушек и закрепляя застёжку в виде заклёпки.
А какую роль играет кошелёк в истории?
Вот здесь может возникнуть замешательство. Потому что не каждый сразу догадается, что кошелёк — это свидетель истории. Ну, не всей истории, разумеется, а лишь отдельных её фрагментов и событий: семейных, межличностных, а иногда и государственных «Ха, свидетель! — воскликнет скептик. — Свидетелем может быть что-то монументальное и массивное: дубовая мебель, настенные или каминные часы... Кстати, о часах. Чем не свидетель? И несут печать времён, и отмеряют ход истории».
Наверное, в чём-то этот человек прав. Но скажите, много ли могут увидеть висящие на стене часы или комод времён Марата? У них же совершенно ограниченное поле обозрения.
Другое дело кошелёк. Он постоянно со своим хозяином, а потому — путешественник. И неважно, то ли в заморские страны ездит, то ли ежедневно курсирует по одному и тому же трамвайному маршруту. Пейзажи-то вокруг меняются, и лица тоже. А это уже новые, невыдуманные истории.
Кто-то возразит: мол, бриллиант не менее ценный свидетель истории, нежели кошелёк, да и подревнее, пожалуй, будет. Может быть, может быть. Но вращаются они в разных сферах. Бриллианты — это как одалиски: переходят из рук в руки, меняя хозяина. Из-за них неоднократно проливалась кровь, но об этом как-то не принято кричать вслух.
А вот с кошельком совсем другое дело: кошелёк и жизнь лежат на разных чашах одних весов. «Жизнь или кошелёк!» — обычно кричит вор, а не «Жизнь или бриллиант!», потому что не у каждого есть бриллиант, а вот кошелёк — у всех. А это значит, что кошелёк как-то ближе к людям.
Исходя из вышесказанного, у кого-то может сложиться превратное впечатление, что кошельку мы обозначили особое место в центре истории — не больше и не меньше. Во избежание возникновения подобного мнения, считаем нужным заметить, что кошелёк — и как свидетель истории, и как её активный участник — является всего лишь инструментом в мудрых руках Всесильного. Таким же, каким при определённых обстоятельствах являются солнце, луна, звёзды и ветер. «Ну, тоже сравнили! — иронично усмехнётся всё тот же скептик. — Небесные светила, которым неизвестно-сколько-миллиардов-лет и кошелёк, который сегодня есть, а завтра может неожиданно сгореть в печке».
Всё это так и... не так. Солнце, которое сегодня по воле Всесильного светит, завтра, по Его же воле, может погаснуть. А кошелёк... Кошелёк это знак того, что в планах Всесильного всё имеет своё место, и ни одна, даже самая маленькая деталь, не находится в пренебрежении.
ИСТОРИЯ ВТОРАЯ
[size=10]Водрузив этюдник на одно плечо, а тяжёлую папку с рисунками на другое, Рита уныло плелась вдоль набережной. Обеими руками она сжимала пустую корзинку. Небо затянули серые тучи, с моря дул порывистый ветер. Но вовсе не это удручало Риту. Причиной её подавленного настроения была та самая корзинка, предназначенная для провизии, в которой провизия, однако, отсутствовала и сомнительно было, что она вообще появится, потому что за весь день Рита не заработала ни копейки. Эту неудачу можно было бы списать на то, что сегодня, дескать, не её день, и уповать на завтрашний возможный успех... Но так было и вчера, и позавчера... Словом, с того самого дня, когда закончилось лето и начались холода, а, следовательно, разъехались отдыхающие.
Джинсы, потёртые не от моды, а от старости, видавшая виды курточка, холсты, краски и этюдник — вот, пожалуй, и весь нехитрый скарб, который постоянно таскала за собой бывшая студентка художественного училища. Отличница, между прочим. Одна из лучших на курсе.
По окончании учёбы Рита открыла для себя ряд простых истин. Первое: наличие диплома это вовсе не гарантия получения работы. Второе: быть отличником в учёбе не значит быть отличником в жизни. И третье: чтобы заработать на хлеб с маслом, необходимо, чтобы тебя заметили и оценили. А чтобы тебя заметили и оценили, нужно себя продвигать. А продвигать себя можно тогда, когда обладаешь определённым капиталом. Но откуда взяться этому капиталу, если ты позабыт-позаброшен и никому не известен? Такой вот замкнутый круг.
Как-то на встрече выпускников один из бывших Ритиных однокашников, по-видимому, успешных, изрёк классическое: “Vitan regit fortuna, non sapientia” (“Жизнью управляет не мудрость, а везение»). А другой добавил, что главное не столько талант, сколько стечение обстоятельств и умение оказаться в нужном месте и в нужное время. Где это «нужное» место, когда наступает это «нужное» время, а главное, от кого (или чего) это зависит, Рита не знала. Поэтому постоянно, с завидной регулярностью, оказывалась не там и не тогда.
Её родной сестре Марьяне в этом плане повезло больше. Окончив училище на три года раньше Риты, она сумела устроиться преподавателем в местную художественную школу. Справедливости ради следует сказать, что Марьяна самым честным образом пыталась пристроить туда же и Риту, но ей сразу же твёрдо заявили, что ставок больше нет, и максимум, что Рите могут предложить, это раз в неделю вести какой-то там факультатив по истории искусства. Конечно, при условии, что родители учеников согласятся это оплачивать. В художники подростки как-то не особо жаждали идти, предпочитали больше курсы программирования или английского, поэтому желающих слушать лекции о возвышенном было немного, но Рита честно отрабатывала эти два еженедельных академических часа, а потом бежала на набережную, на свои «пленэры». Но и там сногшибательного успеха как-то не наблюдалось. Праздно шатающаяся публика была не искушена в вопросах живописи, поэтому мастерски и высокопрофессионально написанные пейзажи спросом, увы, не пользовались. И Рите пришлось «переквалифицироваться» в портретисты.
Удивительно, но этот вид деятельности доставлял ей подлинное наслаждение. Перед Ритиными глазами проходили не просто отдыхающие, а целая галерея характеров. Каким-то непостижимым способом девушке удавалось заглянуть в самую «суть» человеческой души, вытаскивая наружу глубоко запрятанные мысли и страсти. Никто не мог понять, почему некоторые дамы, ухоженные, с идеальным макияжем и гордым римским профилем из-под кисти или карандаша Риты выходят какими-то блеклыми, а то и просто глуповатыми. А мужчины, считающие себя хозяевами жизни, на портретах выглядят слабовольными и неуверенными в себе. Рита и сама не понимала, почему так происходит, ведь все черты выписаны правильно, сходство с оригиналом полное, а общее впечатление от портрета обратно противоположно желаемому и ожидаемому.
Поэтому не мудрено, что многие заказчики были разочарованы, а некоторые даже обозлены. Поджав губы, они демонстративно переходили к сидящему рядом Вовчику, которому было абсолютно всё равно, что творится внутри его модели. Наоборот, он даже старался всячески приукрасить портрет и, таким образом, сохранить у «оригинала» иллюзию собственной неотразимости и очарования. Нет нужды уточнять, что у Вовчика не было отбоя от клиентов.
В результате Рите пришлось снова «переквалифицироваться». На этот раз в детского художника. Здесь проблем не возникало, потому что даже надутые от обиды губки малыша выглядели настолько трогательно, что родители, умиляясь, не задумываясь, раскрывали свои кошельки.
За весенне-летний период Рите удалось прилично заработать, но все деньги уходили на лечение и уход Марьяны, которая с февраля тяжело болела. Чтобы не потерять место в школе, сёстры договорились, что Рита будет заменять Марьяну. Но этих денег тоже не хватало. И Рита устроилась подрабатывать официанткой в близлежащее кафе. Всё шло более-менее сносно, пока было тепло. Но в осенней мороси и туманах стало таять не только тепло, но и с таким трудом накопленные деньги...
Тех грошей, которые теперь зарабатывала Рита, едва хватало на лекарства и питание Марьяны и бабушки. На себя не оставалось почти ничего, и Рите приходилось жить впроголодь. Но это её не сильно огорчало. Главное, чтобы любимая сестра, долгое время балансировавшая между жизнью и смертью, и вырастившая их бабушка ни в чём не нуждались. Принося в дом продукты, Рита горячо уверяла родных, что не голодна или что уже поела. Однако с трудом передвигающаяся бабушка заподозрила неладное и решила внести свою лепту в домашний бюджет. Когда-то в молодости она вышивала чудесные салфетки, и теперь решила вспомнить былое. Но зрение, увы, у бабушки притупилось, поэтому с этой затеей пришлось расстаться. Рите не оставалось ничего другого, как согласиться на полставки посудомойкой в том же кафе. В этом, однако, был и большой плюс: ей иногда разрешали уносить домой кое-что из продуктов.
Рита достала из кармана кошелёк и высыпала на ладонь его содережимое: так, мелочь, которой хватит лишь на буханку хлеба.. Зарплату в кафе выдадут только в конце недели, а Марьяне, помимо лечения, требуется ещё и полноценное питание: творог, фрукты, овощи, мёд, причём с рынка, домашние, без всяких вредных примесей... Правда, в копилке остались кое-какие запасы от летней «халтуры», но этого хватит на один-два дня. Что делать дальше, Рита не знала. И этот вопрос камнем висел у неё на шее.
С моря подул ветер. Рита наклонилась, чтобы поставить этюдник и папку у парапета и поплотнее запахнуть курточку, да так и обомлела: в двух-трёх шагах от неё, прямо под скамейкой лежал кошелёк, красивый, элегантный и вызывающе дорогой. Рита оглянулась по сторонам, ища, кто бы мог обронить его. Но поблизости никого не было. Собственно, на набережной в этот день народу вообще было немного. Погода как-то не располагала к неспешным, длительным прогулкам.
Рита подняла кошелёк. Змеиная кожа, дорогущая отделка. От него исходил едва уловимый аромат жасмина, ванили и чего-то там ещё. Рита попыталась своим внутренним зрением художника написать хозяйку кошелька... Утончённая, изысканная, подобно Афродите, которая однажды подарила перевозившему её паромщику флакон жидкости с неповторимым запахом. Благодаря такому подарку паромщик покорил сердце поэтессы Сапфо.... А кто сказал, что Афродита сама не пользовалась подобной благоухающей жидкостью?... Вот и хозяйка кошелька тоже, наверное, благоуханна и привлекательна...
«Ох, что-то мысли уносят меня не туда! — одёрнула себя Рита. — Пропажу-то надо вернуть, и поскорее. Как же разыскать эту женщину? Может, в кошельке какие-нибудь координаты есть? Визитка или что-то в этом роде?»
Рита раскрыла кошелёк. Три отделения, туго набитые разными купюрами, в том числе иностранными. Кредитки на имя Дарьи Востряковой. В боковом отеделнии, служившем, очевидно, в качестве визитницы, Рита нашла несколько одинаковых карточек с координатами этой самой Дарьи. Справедливо рассудив, что это и есть хозяйка кошелька, Рита решительно набрала номер телефона...
* * * *
...Через полчаса на площади у входа в парк остановилась элегантная светло-кофейная «Хонда», и из неё вышла женщина: высокая, эффектная, в светло-бежевых ботфортах и такого же цвета изящной курточке из тончайшей лайки. Медно-каштановые кудри струились вдоль плеч, закрывая пол-лица, и женщина то и дело небрежно откидывала их назад. Гламурный облик дополняли тёмные очки со стеклянными линзами — писк сезона. Даму сопровождал такой же гламурно-глянцевый молодой человек
На набережной народу было мало, и «красавица» без труда «угадала» Риту, скромно примостившуюся на одной из скамеечек.
— Кажется, она, — сказала красавица своему спутнику и кивнула в сторону Риты.
— Какая хорошенькая! — восхищённо выпалил молодой человек с интересом разглядывая Риту
— Да ты никак губу раскатал, — Взгляд серых глаз был холодным и дерзким, но в глубине его плескалась тревога. — Я советую тебе её поскорее «закатать» и вспомнить, из чьих рук кормишься.
Спутник хотел было что-то возразить в ответ, но не успел: красавица резко захлопнула дверцу машины и прошестовала вглубь парка, мерно покачивая бёдрами, как заправская манекенщица. Едва поравнявшись со скамейкой, на которой сидела Рита, резко бросила:
— Я — Дарья Вострякова. Это ты нашла мой кошелёк?
От незнакомки исходил чарующий восточный аромат жасмина, ванили и мускуса, разбавленный свежестью бергамота.
— Да-да, — Рита торопливо поднялась. — Вот он, — и протянула даме свою находку.
Подошёл спутник красавицы и приветливо поздоровался с Ритой.
— Мы немного задержались, поскольку ваш звонок застал нас уже на выезде из города... — начал было он, но Дарья резко оборвала его:
— Ну, довольно разговоры разговаривать! Нам пора! Итак уже столько времени потеряли!
Рита посмотрела на неё своим ясным взглядом. Красавица на миг стушевалась, но тут же взяла себя в руки и надменно-холодно произнесла:
— Спасибо за звонок, до свидания!
Молодой человек что-то шепнул на ухо Дарье: видимо, что неплохо было бы отблагодарить девушку, потому что Дарья вдруг заговорила с наигранной заботливостью:
— Право же, тебе не стоит так беспокоиться, дорогой. Поверь мне, такие особы уж сумеют позаботиться о себе и никогда внакладе не останутся. Вот.. Гляди... Я сейчас легко докажу тебе это...
В течение последующих нескольких минут Рита чувствовала себя участницей спектакля абсурда. Дарья вертела перед ней кошелёк, нарочито ощупывая его со всех сторон своими ухоженными, тщательно наманикюренными пальцами, и приговаривала: «Что-то ты похудел и отощал, мой драгоценный! Никак кто-то переполовинил твоё содержимое!»
До Риты вдруг дошло, что её обвиняют в воровстве
— Что вы говорите такое, — залепетала она. — Я даже не прикасалась ни к чему!
— Не прикасалась! Не прикасалась! — передразнила её Дарья. — А мой номер телефона откуда узнала? Ты рылась, и ещё как рылась в моём кошельке!
— Но я же должна была узнать, кому вернуть его, — с дрожью в голосе попыталась возразить Рита
Но Дарья её не слушала. Свирепо вращая глазами, она двинулась на Риту.
— Ты ещё, мразь, смеешь мне что-то доказывать?! — кричала она. — А ну, убирайся-ка отсюда подобру-поздорову, убогое ничтожество, пока я в полицию не сообщила!
Дарья кричала что-то ещё , но Рита уже не слышала. Пытаясь подавить душившие её рыдания, Рита машинально схватила пустую корзинку для провизии и помчалась вдоль набережной, не разбирая дороги. Этюдник и папка с рисунками остались сиротливо лежать на скамейке.
* * * *
— Ты ненормальная! — кричал молодой человек в лицо своей эффектной спутнице. — Неужели тебе не ясно, что она ничего не брала у тебя?
— А что ты так защищаешь её?! Ты же клюнул на неё. Ну, признайся же: клюнул!! — верещала Дарья.
— Совсем рехнулась! Я просто призываю тебя включить здравый смысл: подумай, много ли найдётся людей, которые вот так, бескорыстно, вернут тебе кошелёк?! Она сэкономила тебе кучу денег и времени: теперь не придётся ходить по банкам и восстанавливать кредитки!
— Подумать только, какое красноречие! — прошипела Дарья. — Что, надоела нормальная жизнь? Помойка привлекла?!
— Ну-ну, полегче. Не все же имеют такую возможность, как ты, подбирать машину в тон к костюму, — губы молодого человека растянулись в улыбке. Но внезапно его лицо стало жёстким, даже жестоким. Он резко схватил Дарью за лацкан куртки, придвинул к себе и зашептал на ухо:
— Ты мне надоела со своими упрёками и дурацкими сценами! Всё, чао, бэби! Ищи себе других простофиль!
И, выхватив из багажника чемодан, он решительно зашагал в сторону стоянки такси. Секунду-другую Дарья стояла в немом оцепенении, а когда до неё дошло, что это всё, конец, бросилась вслед за своим молодым спутником.
— Милый, погоди, ты меня не так понял! Я тебя ни в чём не упрекаю... Да нет же! Но эта нищенка действительно взяла у меня деньги из кошелька! Ты мне не веришь? Вот, гляди, я тебе сейчас докажу...
С этими словами Дарья раскрыла кошелёк и стала по очереди выуживать купюру за купюрой.
— Вот, здесь у меня точно лежали две «сотки». Ты слышишь? Это огромная сумма!А теперь их нет! Вообще нет!
И тут произошло неожиданное. Внезапно налетевший с моря порыв ветра «выхватил» из кошелька купюры и карнавальным вихрем закружил их над площадью.
Немногочисленные прохожие раскрыли рты, а потом, опомнившись, стали поспешно ловить на лету и подбирать рассыпанные по асфальту деньги.
— Стойте! Прекратите! — в исступлении закричала Дарья. — Верните немедленно! Я — хозяйка! Это моё-ё-ё-ё!!!
Но её никто не слушал. Каждый хватал, что мог и сколько мог.
Через несколько минут площадь опустела и от денег, и от людей.
* * * *
…Рита понуро брела вдоль баллюстрады. Всё кончено: она лишилась последнего заработка. Ведь многие наблюдали эту картину и наверняка слышали, чтó кричала та дама. Да нет, точно слышали! Только глухой мог не услышать. А слухи у них в городе распространяются моментально... «То ли он украл, то ли у него украли, но была там какая-то неприятная история...». Теперь вряд ли кто-нибудь согласится, чтобы его портрет писала воровка. Не говоря уже о том, чтобы подобная особа обслуживала в кафе или, чего доброго, учила ребёнка. Господи, в жизни никто так не унижал её! И что теперь будет с бабушкой и с Марьянкой? Если она, Рита, сегодня купит лекарства, то не на что будет купить продукты, а если купит продукты, то Марьянка нарушит курс лечения. А этого, как говорил доктор, нельзя допускать...
Очередной порыв ветра вместе с песком метнул в лицо Рите пригоршню листьев. От отчаяния и горечи Рита залилась слезами и не заметила, как три купюры самого крупного достоинства вместе с парой-тройкой сухих, опавших листьев легко и неслышно спланировали в её пустую корзинку для провизии.
* * * *
Городское такси приятного кремового цвета с традиционными шашечками по бокам, успешно преодолев крутой вираж на горном серпантине, неспеша подъезжало к одному из фешенебельных курортов, каких здесь было в изобилии. Вальяжно развалившись на заднем сиденьи, экс-спутник Дарьи Востряковой перебирал в памяти дневные события.
«Уф-ф, а здорово обработал он старушенцию Дарью. Всё вышло настолько натурально, что она даже ничего не заподозрила. А то достала уже своей ревностью, упрёками-попрёками да круглосуточным контролем! Шаг вправо или шаг влево — и тысяча одна угроза лишить его всех благ. Да поперёк горла ему уже все эти её блага!! Истеричка!»
Обнаружив пропажу кошелька, она поначалу стала обвинять его — его! — в краже. Он даже струхнул немного. Ведь Дарья в порыве гнева вполне могла причинить ему кучу неприятностей. Но тут позвонила та девчушка, сообщила, что нашла кошелёк, и Дарья поостыла, стала сюсюкать, просить прощения. Но он обиду затаил. Видать, сегодняшний Дарьин фортель стал последней каплей.
Как только он увидел ту «барышню» на скамейке, в его голове моментально оформился план.
Нет, всё-таки он — отличный психолог. Знает, как сыграть на Дарьиной слабой струне. А слабая струна её — это патологическая ревность. Как-никак понимает, что годы в «архив» уходят...
Та девчонка, конечно, невзрачная дурнушка, и одета, как замухрышка. Тут Дарья, несомненно, права. Да он и сам так считал, но вслух говорил совершенно противоположные вещи, да и сыграл восхищение тоже, вроде, неплохо. В общем, отвертелся он от этой своей сумасбродной бабёнки. Да ещё как отвертелся! Ушёл, как оскорблённая невинность. Дарья наверняка себе локти кусает оттого, что позволила себе так «распуститься». Рыдает, наверное... А впрочем, наплевать! Да здравствует свобода! Впредь он будет более осмотрительным при выборе «покровительницы».
* * * *
На следующее утро Рита украдкой, стараясь не попадаться никому на глаза, вернулась в парк в поисках забытого здесь накануне этюдника и папки с рисунками.
— Эй, девушка, подойдите ко мне, пожалуйста! — окликнул Риту какой-то мужчина.
От неожиданности Рита вздрогнула и резко обернулась. На террасе красивого, добротного ресторана стоял пожилой мужчина в аккуратном костюме цвета мокрого асфальта и махал ей рукой.
— Я — директор этого заведения. Вы тут неподалёку забыли вчера свой инвентарь для рисования... Я решил перенести всё это к нам сюда, а то мало ли что... Да, кстати, я предлагаю вам сотрудничество с нашим заведением. Вчера я стал невольным свидетелем той отвратительной сцены и теперь могу сказать, что такие честные люди, как Вы, — большая редкость... И ещё, я позволил себе — уж не обесудьте! — просмотреть Вашу папку с рисунками... Я и сам когда-то учился в Строгановке. Восхищён, просто восхищён! Вы не должны загубить свой талант, поэтому если надумаете — вот моя визитка.
Наталья Григорьева, редактор альманаха "Откровение"
http://soyuz-pisatelei.ru/forum/35-2521-1
Сообщение отредактировал Grinata - Пятница, 23 Авг 2013, 16:51 |
| |
| |
