Двадцать первый век невозможно представить без Интернета.

Ты не убийца, - раб.
В картах открыт лишь крап.
Кто тебе даст эту власть?
Я только пешка - не ферзь.
Что остается мне здесь?
Как же я смог так упасть?

Кто нас страшит по ночам?
Кто отдает палачам? -
Те же ведь люди, как мы.
Чем они лучше меня?
Слепо надеждой маня,
Дарят свободу тюрьмы. 

Ты в комнату заходишь: тише-тише. 
Боишься, что проснутся - еле дышишь. 
Но монстры никогда и так не спят, 
О нас вновь под кроватью говорят. 

Пусть темень в зале - это не беда. 
Играя в карты, мы сидим на сцене. 
Давайте делать ставки, господа! 
Жизнь по бокалам - вся в игристой пене. 
 

Я луторовск, прекрасный городок,
Л юбуясь видом радуют красоты.
У  города есть множество дорог,
Т обол река течёт, меняя повороты.

    Васятка лежит под огромным толстокорым вязом, растопырившим над ним свои ветви-ручищи и с удовольствием вдыхает свежий, чуть с сыринкой, ночной воздух. Сквозь ветви вяза ярко желтым проплавлялась круглая луна, будто пытаясь высмотреть сквозь завесу ветвей, лежащего на спине Васятку.

В ином измерении ты всегда тот же,
а вот только сущность у тебя другая...

 

Постучалось ко мне утро вешнее,
Для него распахнул настежь двери я,
Угостил спелой свежей черешнею,
Заслужив этим самым доверие.

Проснулась. Так захотелось счастья! За окном долгожданный летний дождь... Сегодня суббота! Да я итак счастлива! Как я могла про это забыть? Захотелось прижаться поближе к мужу, повернулась на левый бок, а он уже

Время никого о личной жизни не спрашивает, но иной раз ударит в колокол, предвидя беду...

Выжимает слёзы
Солнце наобум.
Ни стихов ни прозы
Не идёт на ум.

Пальцы знают, как нежно войти,
Знают губы, как нежно коснуться.
Твоё тело, - знакомый мне тир,
Быть в котором достойно безумца.

...Простите ж люди добрые меня!
И мне в ответ - прощенье бед.
 Вот Бог простит, прощу и я ...

Скрыла вата седых облаков
Голубые бескрайние дали.
Нагнетает туманный покров
Непомерную тяжесть печали...