Бежала Лисонька по тропинке, спешила в деревню, откуда по утрам доносились петушиные переклички. Слушая их, у неё каждый раз такой аппетит появлялся, а перед глазами мелькали воображаемые жирные, пухленькие курочки. Давно она собиралась наведаться в эту деревню, но каждый раз что-то отвлекало. Но уж очень голосистые петухи, так и зовут к себе, так и зовут.
Вот улицы Лунбурга спящего, носами проулков сопящие. Ресницами скверов укрытые глаза площадей городских всплакнули слезами дождливыми. Влюблённые пары счастливые, под крыльями ангелов скрытые, сидят на скамейках витых.
– Витюшка, а когда же ты поведаешь нам легенду об Иван-озере? – Владимир Петрович ласково потрепал мальчика по голове. – А я не знаю, что это такое – легенда. Мне бабанька сказку такую сказывала. Она часто ее повторяла, и я запомнил ее наизусть. – Витюшка доверчиво и с любовью смотрел на Владимира Петровича. За год он подрос, окреп. В школе у него дела шли отлично. И хотя его все баловали (он чаще жил у Пашковых, чем у своих приемных родителей), но оставался скромным, застенчивым. А на озере он вообще притих. А с дедом, как он звал Владимира Петровича, они были большими друзьями. – Ну что же, давай, рассказывай свою сказку, – Владимир Петрович уселся поудобнее и приготовился слушать.
Нелюбимая, нелюбимый,
Грех душевный, неоспоримый,
Неисчерпанный,
Не излеченный,
А по сути своей-
Покалеченный.
Отчего же такое бывает,
Что любовь вдруг не совпадает?
Почему одурачены двое
А страдают не вдвое,
А втрое?
