Резали, рубили по живому,
прошлой жизни вспарывая швы.

Я не ждала любовь, она пришла сама,
И как прогнать её, понять, увы, не в силах.
Перед глазами словно стелется туман,
И он влечёт меня, манящий и красивый.

Белым-бело. Ногам податлив наст.
В ботинках снег. Следов размытых строчки.

Прошедший снег, вновь побелил поля,
опутал ветви тонкими цепями.

Жребий — глупость: орёл или решка —
Всё равно. Им не сделать погоды.
Если ты — королевская пешка,
У тебя право первого хода...

Испугом душу тлен сковал;
Всех наработок рабских шквал
Пылает в сфере благородной,
Дух вновь парит в среде свободной.

Купил котёнка я вчера!
Пришла весёлая пора!
Котёнок мой! Он маленький!
Чудесненький! Прекрасненький!

Ну, как он мог, так подло, низко,
Меня втоптать словами в грязь?!
Мечта, любовь, казались, близко...
Но в душу плюнули, смеясь.

Знаете, в каком образе является ко мне писательская муза? Конечно же, в образе любимой супруги.

— И когда ты наконец займёшься нашими Авгиевыми конюшнями? Новый год уже не за горами.

— Какими именно конюшнями и причём тут Новый год, дорогая? — не отрывая глаз от газеты, уточняю я с тайной надеждой, что супруга на этот раз в полемику вступать не будет и ретируется на кухню, ворча под нос свой дежурный монолог: «Послал же Бог муженька. У других все рыбаки, да охотники. Нет-нет, да и чего съестного в дом принесут, а у меня писатель

Давно канули в лету те времена, когда мы с супругой делали друг другу неожиданные милые подарочки-сюрпризики, кладя их под Новогоднюю ёлку. Тридцать пять лет совместной жизни безжалостно накладывают на членов семьи определённые отпечатки. Нет-нет, вы не подумайте, что мы совсем перестали дарить подарки. Без этого и праздник не в праздник.