Однажды в строчке, к самому себе
Я написал, что ненавижу время,
Когда ревниво отдаюсь себе,
Но в то же время, дружбы мои с тенью.

Все стало ясно; Голос стал чужим…
Никто не сможет глаз моих коснуться…
Ты был мне, был мне так необходим,
Но – разминулись и обратно не вернуться.

Назло всем невзгодам врагам и судьбе,
Неси гордо душу в несносной толпе!
Твой ангел поможет, не бросит в беде,
Лишь слушай себя и не верь злой молве!

Романтика ночных огней –
В союзе звёзд и фонарей,
На спящий город неустанно
Льют с горьким привкусом елей
И манят тайной первозданной.

Возможно ли на ложь найти управу?
Считаешь, что возможно? Не скажи...
А правда - просто горькая приправа
К слащавости до приторности лжи...

Висели качели в осеннем саду. Стоял у ворот часовой на посту.

Приходили гости. Ели. Пили.
Разговор крутился ни о чём.

Растут поэты чаще в хулиганах
И пишут тайно ранние стихи,
И, если прячут пряники в карманах,
То кормят птиц воркующих - с руки.

Если б можно было всё начать с нуля,
Всё прошедшее забыть, перечеркнуть...
В ту же сторону вращалась бы Земля,
И под ноги лёг бы тот же самый путь...

Природный стержень - приговор.
Мир личности внутри себя,
Для творчества кругом простор,
Сотворена им и Земля.

"И Ты, Всеблагой, Свете тихий вечерний,

Ты грядешь посреди обманувшейся черни..."

ВХОД В ИЕРУСАЛИМ. ИВАН БУНИН

Затерянного города, в пустыне,
На фоне неба стройный силуэт...
Ты помнишь триумфальный, свой, расцвет?..
Ты стар, но так прекрасен и поныне!

Забвенья нет тебе и смерти - нет!

Кусочек нежности наивной,
Что дарит солнце летом нам,
Держу в руках - цветочек дивный,
В мечтах взлетая к небесам.

И день похож на день, и ночь - на ночь,
И ты похож, во всем, на предыдущих
Всех, умерших и в здравии живущих
И, как они, не в силах мне помочь
Понять, что в одиночестве - покой:
Что жить одной и умирать - одной.

Шальное слово, брошенное вскользь,
Без тени задней мысли, сгоряча,
В мозгу засело, словно ржавый гвоздь.
Ведь сказано же: не руби сплеча!..

Пьяным барабанщиком
Дождь стучит в окно -
Завидно, что рядом
Сухо и светло.

Губ твоих рубиновые вишни,
Слов - черемух облетевший цвет,
Только я их не устану слышать
В предзакатном проблеске небес.

Кто же знает, как много отмерено,
Нам обоим любить в одиночестве.
Нас давно уже Боги проверили,
Да и спорить, пожалуй, не хочется.

Куда ни гляну, всюду зыбкие пески.
Иду по жизни, словно путник по пустыне.
Дыханье сковано, зажатое в тиски,
Устало сердце, и душа озябла, стынет.

Лунный свет сияет филигранно
Летней ночью в комнате пустой.
Тени, завершая танец, растворились плавно
В тишине, рождающей покой.