|
И коей мерой меряете...
|
|
| Ла-Ра | Дата: Четверг, 22 Июн 2017, 18:26 | Сообщение # 401 |
 Долгожитель форума
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 3378
Статус:  | Цитата АНИРИ (  ) Часть 3. Ирка. Глава 12. Накидушка.
Как это я пропустила? Точно от жары все поплавилось!
Описания у тебя обалденные! Всегда читаю и удивляюсь, как тебе легко и красиво всё удаётся подать! Молодец!
Цитата АНИРИ ( ) Она кинула на стол пушистенький, голубой мячик, ворсистый, блестящий. Я взяла и сунула в карман халата. Мне почему-то очень захотелось его взять,
Очень хорошо, Ириш!
От себя не убежишь...
|
| |
| |
| АНИРИ | Дата: Четверг, 22 Июн 2017, 23:43 | Сообщение # 402 |
 Долгожитель форума
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 4538
Статус: | Спасибо, Ларис. Как же мне нужно, чтобы ты читала
Чуть в сторонке
|
| |
| |
| ledola | Дата: Пятница, 23 Июн 2017, 00:40 | Сообщение # 403 |
 Долгожитель форума
Группа: Модератор форума
Сообщений: 10688
Статус: | Цитата АНИРИ ( ) Часть 3. Ирка. Глава 12. Накидушка.
Как я это пропустила? Всегда слежу за повествованием, даже хотела спросить у тебя, почему не пишешь))) И пропустила...
Цитата АНИРИ ( ) Мы не нашли белый кружевной платок для бабы Ани, но, намотавшись до полусмерти, в маленьком деревенском сельпо на окраине купили накидушку для подушки. Не помню уже, как она называется, но раньше, в деревне, такими накрывали гордую подушечную стопу, на которой верхняя, самая маленькая, ставилась уголком, так что получалось остренькое ухо. На ухо и вешали эту штуку, она ниспадала красивыми складками, утопающими в оборке. Наша же была необыкновенно хороша. По нежному кружевному полю были вышиты белоснежные розы, пышные, королевски-величавые, а по оборке порхали бабочки.
))))помню такие накидушечки!
Цитата АНИРИ ( ) - Свадьба, наверное, будет, - пошутила я и, поймав мамин взгляд, поняла, что неудачно...
)))бабуля молодец всё-таки, любовь, она и в 90 любовь.
Цитата АНИРИ ( ) Часть 3. Ирка. Глава 13. Лягуха
Цитата АНИРИ ( ) Она кинула на стол пушистенький, голубой мячик, ворсистый, блестящий. Я взяла и сунула в карман халата. Мне почему-то очень захотелось его взять,
Ириш, так гладко идёт повествование, так интересно, что всегда жаль, когда подходишь к концу чтения)))
А зверь обречённый,
взглянув отрешённо,
на тех, кто во всём виноват,
вдруг прыгнет навстречу,
законам переча...
и этим последним прыжком
покажет - свобода
лесного народа
даётся всегда нелегко.
Долгих Елена
авторская библиотека:
СТИХИ
ПРОЗА
|
| |
| |
| mazhorina-tatjana | Дата: Пятница, 23 Июн 2017, 06:38 | Сообщение # 404 |
 Долгожитель форума
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 11151
Статус: | Цитата АНИРИ ( ) А самым ненавистным для меня действом было обездвиживание лягушки. Воткнуть между позвонками бедняги, к тому времени еле дрыгавшей лапами и выпучившей от ужаса глаза, толстую иглу, пошебуршить острием в спинном мозге, а потом аккуратно перевести иголку в лягушачью башку, было для меня абсолютно невозможным,
Ой, я сама бы этого не смогла сделать, не то, что сделать - даже видеть. 
Ир, интересно, как всегда!
Моя авторская библиотека
|
| |
| |
| АНИРИ | Дата: Пятница, 23 Июн 2017, 06:51 | Сообщение # 405 |
|
Долгожитель форума
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 4538
Статус: | 
Чуть в сторонке
|
| |
| |
| АНИРИ | Дата: Вторник, 29 Авг 2017, 09:04 | Сообщение # 406 |
|
Долгожитель форума
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 4538
Статус: | Часть 3. Ирка. Глава 14. Доктор
Солнце, оказывается, бывает черным... никогда не знала этого раньше, а вот теперь увидела своими глазами. Особенно, если смотреть на него через конверт, в который вложена твоя судьба, сконцентрированная в маленьком слове, написанном толстым карандашом на огрызке тетрадного листка. И оно, это твердое слово, похожее на забор из прямых и острых кольев, там, внутри, освещается черными лучами. И от этих лучей так режет глаза...
Я сидела прямо на земле, среди колючек и держала в руках письмо. Почему я уселась в колючие бодыли, я не помнила. Наверное мир перевернулся вверх ногами, когда это "НЕТ" проорало из конверта и хлестнуло наотмашь прямо по лицу. Я с трудом удержалась на плоскости этого мира, распластавшись в траве. Я вцепилась в траву руками, иначе бы мир меня скинул. Почему я так приняла отказ? Чего я ждала, когда писала, как идиотка, своё признание Сергею, выворачивая наизнанку душу, впервые так выворачивая? Или не впервые? Рамен... или тогда было не так?
Все это мелькало в моей воспаленной голове, мысли были похожи на мелких навязчивых мух, крутящихся над мясом - бедным моим мозгом, почти взорвавшимся от обиды. В конверте было еще письмо от мамы, она вложила все разом и переслала мне, сюда, в Астрахань. Вся наша группа жила "на помидорах" в Астрахани уже месяц, только Сергей остался в Москве, у него заболела мама. Я и написала ему в Москву. Идиотка!
Я бросила смятый тетрадный листок на обожженую солнцем до лысин землю, сжамкала в комочек и подожгла. Бумага вспыхнула разом и рассыпалась легким пеплом, вместе со страшным словом. Мне было почти все равно, у меня уже снова поселился в душе холодный червяк и лег, удобно развалившись внутри, обвив сердце парой-тройкой скользких витков. Поэтому, почти спокойно я вытащила мамино письмо.
Мамины каллиграфические буковки на плотной красивой бумаге (она писала только на такой) были немного суматошны, но успокаивали. Я, почти не читая, прижала прохладный лист к горевшей щеке, как в детстве, заболев, прижимала её руку, и легла, свернувшись калачиком. Наверное, я уснула, потому, что когда мир снова возник вокруг меня, садилось солнце, плавясь в раскаленных рыжих астраханских степях. И я уже была другой в этом другом мире.
***
Мама открыла дверь и ахнула, покачнувшись и схватившись за косяк. Зрелище было, похоже, жутким. Гремящий костями скелет, рыжий и всколоченный возник в коридоре и, посмотрев на неё ввалившимися глазами с черными подглазницами, сказал - "Привет, мам". Это чудище отсвечивало в большом зеркале в прихожей, я тоже с удивлением посмотрела на него. А оно на меня...
- Ирк, знаешь, ты б отвлеклась..., - мама стояла сзади и смотрела, как я пытаюсь затянуть взлохмаченную после мытья гриву в толстый хвостик, - Ну ведь столько ребят вокруг. Что вот - свет клином сошелся? Ну ведь страшный же, носатый татарин, дурной, чумной. Ржет все время, как ишак. Что ты вцепилась в него, как клещ?
- Мам! - у меня внутри больно резала натянутая струна, но я терпела.- Мам! Я уже ничего не вцепилась. Все прошло. Я на картошку через две недели рвану с нашими. Не против?
- Рвани. Может найдешь кого... И знаешь, тебе худоба не идет. Ты - страшная!
Я вздрогнула, посмотрела на неё и, неожиданно для себя, обиделась. Красивая моя мама еще больше поправилась последнее время и стала уже грузной. Хотя её ловкость сильной, ладной женщины от этого не пропала, а наоборот, стала еще больше заметна, всё же, ей стало явно тяжелее. Но красота... как она умудрялась сохранить красоту и изящество, даже аристокрастизм, несмотря на возраст и полноту? "Наверное, это особый талант", думала я, с завистью. Я часто завидовала маме. Не знаю, это нормально?
Намотав на голову полотенце, я долго сидела перед зеркалом у себя в комнате и разглядывала свое лицо. Хоть и смазливое, глазастое, но простоватое, носатое. Рыжеватые густые патлы и впалые щеки. Почему уж страшная-то? Вот придумала. А ещё мама...
***
И снова автобус тащил нас по подмосковью. Тяжелые тучи висли и ложились на мокрые, снулые поля с неубранной картошкой и капустой. Я тупо пёрлась на уборку сельсхозпродукции только с одной надеждой и ожиданием. Сергей! Паранойя моя была окончательной и диагноз сомнению не подлежал! Я была не побеждена этой любовью, я была распята! Все мамины слова далеким шелестом слетали с моих оглохших ушей, как октябрьские листья с кленов, я кивала головой, но лезла на острия этой бессмысленной страсти, закусив губы и зажмурив глаза. В автобусе было душно и как-то сыро, даже запотели стекла, тонкие солнечные лучики резали мутный воздух салона и слепили глаза. И так, подслеповатая (носить очки с толстыми стеклами я не хотела, дабы не рушить свою потрясующую красоту), да еще сидящая лицом к солнцу, я не видела почти ничего. Только чья-то худая физиономия напротив мне была хорошо видна. Она представляла собой кучерявый лохматый подсолнух, на который почему-то надели очки.
- Маринк, кто это? Почему не знаю?
Мы уже подружились с Маринкой, нашей отличницей. Она оказалась ласковой, всё понимающей, немного правда занудной, но при этом развратной девахой, чем-то похожей любопытного ушастого песика. У нее было симпатичное, нежное личико, пышные пепельные кучерявые волосы и неожиданно обалденная фигура. Когда она первый раз появилась в купальнике, я аж присела. Даже Ленка, тряхнув рыжей копной, с завистью прикусила губу. Моё глубокое убеждение, что у отличниц не бывает такой пышной груди, точеных, крутых бедер и тонюсенькой стройной талии, рухнуло. Я даже стала думать, что следующую сессию, наверное, тоже сдам на пятерки. Раз так...
- Это дохтур, Ирк, он смотреть нас будет. С пристрастием...
Надень ответила мне вместо Маринки, плотоядно причмокнула и даже хрюкнула в сторону подсолнуха.
- А чо? Запала чоли?
- Идиотка, ты Надька. Всё об одном, ты свихнёшься на этой почве. Знаешь - слюни потекут...некрасиво...
Меня бесила эта овца, и вообще Кыси меня раздражали. Но они и не лезли к нам последнее время, наша сплоченная команда четырёх (была ещё Ольга - полная, холодноватая, умная блондинка, настоящая центровая москвичка) научилась давать отпор.
- Да лааадно. Сама небось слюни напустила. В трусы.
Надька смотрела нагло и вызывающе, пухлые губы зло дрожали.
- Только он на тебя страхолюдину очкастую и смотреть не будет. Только и можешь на Ч..ова дрочить. А он-то с Фенькой сладкое трескает, аж замаслился. Та уж еле ходит, в раскоряку.
Я завелась. У меня дрожали руки, я чувствовала, что побледнела, но потом щеки вспыхнули, загорелись, как обожженые. Ленка стиснула мне локоть сзади, но я пнула её пяткой в голень.
- Хочешь на спор? Этот доктур через неделю мой будет! Раньше! Через три дня!
- А давай! Проспоришь, залезешь на стол при Серёге и будешь орать ослицей. Три раза!
Я настолько разозлилась,что даже не спросила, что будет делать она, если проиграет. И мы так орали, что подсолнух развернулся в нашу сторону и пытался вслушаться в разговор. Его большие очки ярко блестели на осеннем солнышке и отбрасывали зайчики на модную кожаную куртку.
***
- Маринк, горло болит жутко. И температура. Я не пойду сегодня в поле, ты там скажи преподу.
Маринка хитро посмотрела на меня и хихикнула.
- Я тоже не пойду. Тебе сиделка нужна, да доктора...кто позовёт, блин. А?
Ленка посмотрела на нас исподлобья, хмыкнула, но не осталась. И причиной, похоже, был знойный и стройный комбайнер, у которого на краешке пухлой губы всё время этак стильно висела полусжеванная сигарета, невиданного нами дизайна. Только потом, уже позже, я увидела такие в ларьке. Астра!
...
Когда Маринка, тщательно накрасив тонкие губки розовой помадой, необыкновенно её красившей, ушла, игриво вертанувшись перед дверью, я судорожно стала искать необходимый ракурс, делающий неизлечимо больную красавицу ещё привлекательней. Практически одновременно я взлохматила и так косматые волосы, выдернула из рюкзака моднейший лифчик-анжелику и выходные кружевные прозрачные трусы. Всё это напялив, сверху натянула Ленкин сексуальный свитер крупной вязки, постоянно сползающий с одного плеча, рухнула на подушку и томно прикрыла глаза.
В дверь нерешительно постучали.
- Не стесняйтесь, доктор. Проходите.
Маринка с трудом сдерживалая смех, втащила за руку смущающийся подсолнух. Правда сегодня он причесал свои кудри, насколько это было возможно, зеленоватая футболка, выглядывающая из под кожаной куртки подчеркивала цвет глаз. Я разглядела его глаза, потому, что он резко сдернул запотевшие очки и неловко протирал стекла чистейшим, наглаженным платком. Глаза были близоруко-беспомощными и смешными. И желтовато-зелёными, как у кота.
- Марина, выйдите, пожалуйста в коридор. Мне надо осмотреть больную.
Доктор был серьёзен и неприступен, он надувал губы, и так пухлые. Смуглые щеки порозовели, идеально подстриженные усики подрагивали.
- Ох, и не фига себе. Никуда я не пойду.
Маринка решительно села на свою кровать, подобрала стройные ножки и уставилась на эскулапа.
-Кстати, Ир, его зовут Саша.
- Александр, очень приятно.
От доктора пахло хорошей туалетной водой и, почему-то нафталином. Он заглянул мне в горло, и потянул за ворот свитера.
- Снимите это, пожалуйста.
И когда я, соблазнительно изогнувшись, стянула свитер, у него опять запотели очки...
Чуть в сторонке
Сообщение отредактировал АНИРИ - Вторник, 29 Авг 2017, 09:15 |
| |
| |
| Ла-Ра | Дата: Вторник, 29 Авг 2017, 18:43 | Сообщение # 407 |
|
Долгожитель форума
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 3378
Статус: | Цитата АНИРИ ( ) И когда я, соблазнительно изогнувшись, стянула свитер, у него опять запотели очки...
Интриганки...  Замечательно, Ир!
От себя не убежишь...
|
| |
| |
| АНИРИ | Дата: Вторник, 29 Авг 2017, 19:08 | Сообщение # 408 |
|
Долгожитель форума
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 4538
Статус: | 
Чуть в сторонке
|
| |
| |
| mazhorina-tatjana | Дата: Вторник, 29 Авг 2017, 20:17 | Сообщение # 409 |
|
Долгожитель форума
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 11151
Статус: | Цитата АНИРИ ( ) Гремящий костями скелет, рыжий и всколоченный возник в коридоре
Цитата АНИРИ ( ) (носить очки с толстыми стеклами я не хотела, дабы не рушить свою потрясующую красоту),
Ир, только ты можешь так запросто шутить над собой)))))0
Цитата АНИРИ ( ) чем-то похожей любопытного ушастого песика.
Наверное, пропущен предлог: похожей на
Цитата АНИРИ ( ) И когда я, соблазнительно изогнувшись, стянула свитер, у него опять запотели очки...
Да уж, "мама не горюй" - молодец! 
Моя авторская библиотека
|
| |
| |
| ledola | Дата: Вторник, 29 Авг 2017, 23:25 | Сообщение # 410 |
|
Долгожитель форума
Группа: Модератор форума
Сообщений: 10688
Статус: | )))как всегда, на самом интригующем месте оборвалось))))) И теперь терпение будет надуваться и ждать! )))
Ириш, я рада, что ты начала снова выкладывать продолжение!
А зверь обречённый,
взглянув отрешённо,
на тех, кто во всём виноват,
вдруг прыгнет навстречу,
законам переча...
и этим последним прыжком
покажет - свобода
лесного народа
даётся всегда нелегко.
Долгих Елена
авторская библиотека:
СТИХИ
ПРОЗА
|
| |
| |
| АНИРИ | Дата: Пятница, 01 Сен 2017, 09:34 | Сообщение # 411 |
|
Долгожитель форума
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 4538
Статус: | Cпасибо, девочки. Я обязательно закончу. Попытаюсь во всяком случае
Чуть в сторонке
|
| |
| |
| АНИРИ | Дата: Пятница, 01 Сен 2017, 09:35 | Сообщение # 412 |
|
Долгожитель форума
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 4538
Статус: | часть 3. Ирка. Глава 15. Пузо
- И что? Ты даже телефон его не знаешь, что ли?
Мама смотрела на меня с удивлением, её ухоженные брови взметнулись и выстроились в две тоненькие линии, как всегда, когда она чего-то не понимала. Выслушав мои сбивчивые рассказы о новом романе, она ждала чего-то еще, видимо подспудно надеясь, что, наконец, её непутёвая дочь образумилась и нашла свою судьбу. Но не тут-то было!
Я, без сомнения закрутила головокружительный роман с дохтуром. И даже, где-то там, где был холодный червяк, чуть помягчело, мне стало легче дышать. Саша был нежен и страстен, в этом смешном, лохматом маменькином сынке было что-то такое устойчивое что ли, честное, чистое. Но занудлив он был до жути, абсолютно не способен ни на какие выходки, которые я обожала и мне было с ним до одури скучно. И когда, вдруг, он исчез в одно утро, я не особенно заморочилась. Выслушала на завтраке известие о том, что с жуткой дизентерией врача отвезли ночью на скорой помощи в больницу, часок погрустила и к вечеру забыла. Тем более что вечером на дискотеке Сергей неожиданно пригласил меня танцевать и тихонько шептал на ухо, прижимая к сильной, подкаченной груди, что-то такое, от чего замирало сердце и падало вниз, к пяткам. Сладко и обморочно...
- На! Тебе твой дохтур просил передать! Я курить ночью вышла, его как раз грузили.
Одна из Кысь - Светка - высокая, полноватая деваха с белокурыми волнистыми волосами ниже толстой попы, стояла на крыльце столовки и смолила "Мадрас"
- Матрасу хочешь? На, у меня еще пачка есть, все равно завтра валим. Держи записку-то, не выпендривайся.
Я опасливо посмотрела на благодетельницу, но сигарету и записку взяла. На маленьком, почему-то розовом клочке, ровненько и красиво были выписаны цифры. "Телефон! Гыгы. Ну, пусть",- смутно мелькнуло в голове, чуть потеснив светлый Сергеев образ. Сунув бумажку в карман тесных джинсов, я, было, залихватски закурила. Но из сверкающей дискотечными лампочками темноты вышел Сергей, выхватил у меня изо рта сигарету и затоптал её, вдавив в холодную осеннюю землю.
- Не кури. Не идёт тебе.
И прижался носом к носу, по своей дурацкой привычке, и заглянул в глаза близко-близко, и упала я в серый омут, безвозвратно и бесконечно...
***
Телефон? Я, наконец, поняла, о чем спрашивает мама. И вправду, есть же телефон... Позвонить Саше, встретится и забыть, забыть, забыть, наконец, худощавое лицо, впалые щеки, нервный нос с горбинкой. И эти серые омуты...
- Сейчас, мам.
Я вытряхнула содержимое замызганной сумки прямо на пол, выдернула джинсы, ощупала карманы. Есть! Девичья розовая бумажка, аккуратные буковки, запах нафталина.
- Звони! Ирк, хоть попробуй. Давай!
Длинные гудки оборвались сразу, я что-то промялила и услышала, как Сашин голос враз стал хриплым, вроде он поперхнулся. И потом диктовала адрес и записывала что-то на подвернувшейся газете красной учительской ручкой, которую мама сунула мне в руки, одновременно ляпнув подзатыльник, когда я хотела эту ручку оттолкнуть. И чувствовала, как тяжелый шар покатился вниз, увлекая за собой и меня и мою юность, и мою незадавшуюся любовь.
***
- Красивая ты, всё-таки, Ириш. Чуть поправилась - кукла. Прям как я.
Мама стояла сзади и через моё плечо заглядывала в зеркало. Её большое тело казалось гораздо более красивым, чем моё - худое и затянутое в батник новейшего фасона "между ногами" и дорогие фирменные джинсы. А уж лицо...
Я привычно вздохнула и поправила дурацкую кудрю, вечно торчащую вперед, рыжеватую и всколоченную. Зато у меня глаза!
- Звонят. Давай, иди, открывай. И прилично себя веди, будь человеком.
В темной прихожей не было видно не зги, но я, почему-то побоялась включить свет. Как будто от этой темноты зависело что-то важное, чего я никак не могла ухватить. Возможность сбежать, может. Раствориться в тени раззявленного стенного шкафа, уставленного мамиными заготовками на зиму, ну, или превратиться в моль и спрятаться за банку с компотом... Но я не успела сделать ничего путного, потому что вместе с нерешительно приоткрытой дверью из коридора ворвался яркий пучок света и в нём, с радостной улыбкой до ушей стоял мой солнечный дохтур с букетом разноцветных лохматых астр. Свет тоже пах астрами, докторской туалетной водой, нафталином и, почему-то, яблоками. И в эту минуту, чернота в моей душе немного растаяла, стала серее, прозрачнее. Мне вдруг захотелось улыбнуться в ответ.
...Ну, а мешок, который он притащил с собой, мама радостно уволокла на балкон. У нас никогда не было столько розовощеких, упругих, звонких яблок, которые раскатились по всему полу и заполнили ароматом всю квартиру. Светлым, веселым, осенним ароматом...
***
- Не, ну ты даешь вообще. Ты же замуж собралась, а? А фамилию не спросила? А вдруг ты Пупуськиной станешь? Или Жопкиной? А как вы заявление подавали? Ты хоть паспорт смотрела? И не жри столько, а то станешь жирной невестой. Платье лопнет.
Мы с мамой сидели на кухне и занимались любимым делом - гоняли чаи. В новой, открывшейся после ремонта булочной, появился прилавок с гордым названием "Восточные сладости", и конечно сластена-мама набрала всего понемногу, забив авоську хрустящими коричневыми пакетиками, Плотоядно улыбаясь, она вывалила это богатство на стол, смешав запахи ванили, корицы и своих духов в сладостный ворох, поднимающий настроение и щекочущий в носу.
При словах "жирная невеста", я вздрогнула, но всё-таки быстро запихнула в рот здоровенный кусок косхалвы, быстро по хомячьи прожевала и его, нацелясь ещё и на обалденное печенье-ромбик, густо посыпанное корицей. "Растолстеть не успею за оставшихся пару недель, а потом все равно живот начнет переть, куда денусь. Допрыгалась", - мстительно подумала я, засунув в рот, следом за печеньем, розовато-желтый кусок шербета, - «А то фиг бы я замуж за него пошла, не уговорил бы".
Мама не знала истинной причины моего согласия. Зачем было её расстраивать, пусть думает, что это, наконец, то, чего я ждала всю жизнь. Ну а благородному доктору я, конечно, сообщила причину. Он сначала обалдел, а потом впал в счастливый ступор. Результатом было заявление. В загс.
- Давай книжку записную, сейчас мы всё узнаем.
Я уже знала, что Сашин телефон аккуратно записан в мамин толстенный талмуд, бисерно испещренный телефонами и телефончиками. С привычной скоростью пролистав странички, она набрала номер.
- Здравствуйте. Вас беспокоят с телефонной станции. Мы проверяем номера наших абонентов, сверяем списки. Подскажите, пожалуйста, на чей номер зарегистрирован телефон?
И, тщательно выписав буковки под цифрами, сунула книжку мне.
- Смотри! Это твоя фамилия будущая. Ничего так. Красивая...
***
Без очков я всё видела, как в тумане. Виски стягивало обручем, потому что парикмахерша-зверюга всадила в мою башку килограмм шпилек и намертво приклеила их лаком к коже. Как сомнамбула я доплелась до стола, по дороге споткнувшись об выступающую паркетину, и загремела бы, но твердая рука моего будущего мужа удержала меня на плаву. Тетка, скороговоркой прочитавшая необходимые слова тыкнула указкой в красивую книжку, но я не увидела строчек. Поэтому, наугад поставила свою подпись где-то посередине. Сойдет и так.
...Мама плакала. Я своими глазами увидела близко-близко её слёзы, когда она наклонилась меня поцеловать. Первый раз увидела, что мама плачет. И... последний.
***
- Мам, ну скажи, неужели тебе не страшно работать с такими детьми? Ну, или хотя бы скажем так - не неприятно?
Я сидела, поджав ноги на огромной родительской кровати, и старалась не касаться той вмятины на одеяле, где сидел этот мальчик. Он только что ушел, вмятина была ещё теплой, но дело было не в этом. У него была слишком большая голова, слишком странный, отстраненный взгляд и слишком медленные движения. Он был похож на инопланетянина и, одновременно, на мультяшного персонажа. Но особенно дико было смотреть, как зажав в худой, крошечной ручке карандаш он с треском решает сложные примеры, которые даже я бы с налёту не решила.
- Видишь ли, Ирк… Детей нет противных, не бывает. Бывают дети, которые не укладываются в стандарт, тупой и жестокий. У парнишки мозги, как у взрослого, и душа. А знаешь почему? Потому что он с рождения борется с миром. Он пытается доказать миру, что он человек. А мир его за зверушку уродливую держит. Так кто-то должен ему помочь доказать. Я помогу.
- И что, в класс к себе его возьмешь? Ржать же будут.
- Не будут. Дети - неплохой народ, если правильно им управлять. Хотя – ты права, нет народа более жестокого.
Она уже улыбалась, и взгляд её все время скатывался на моё круглое пузо. Ну, просто не могла она оторваться от него. И мне казалось, что она что-то видит там, сквозь меня. И с тем, кто там - она уже нашла свой волшебный контакт.
Чуть в сторонке
Сообщение отредактировал АНИРИ - Пятница, 01 Сен 2017, 09:41 |
| |
| |
| mazhorina-tatjana | Дата: Пятница, 01 Сен 2017, 22:07 | Сообщение # 413 |
|
Долгожитель форума
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 11151
Статус: | Ир, вот до чего ты легко пишешь!
Знаешь, я сегодня добила вторую часть очерка (завтра выложу), в глазах плывёт, но не удержалась - прочла залпом.
Ты, даже не подозревая, нас просто подсадила на свою повесть. Жду дальше!
Моя авторская библиотека
|
| |
| |
| АНИРИ | Дата: Пятница, 01 Сен 2017, 22:21 | Сообщение # 414 |
|
Долгожитель форума
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 4538
Статус: | Спасибо, Тань. Кто-то рукой моей ведет, наверное когда закончу, больше этого не смогу
Чуть в сторонке
|
| |
| |
| ledola | Дата: Суббота, 02 Сен 2017, 09:41 | Сообщение # 415 |
|
Долгожитель форума
Группа: Модератор форума
Сообщений: 10688
Статус: | Цитата АНИРИ ( ) Дети - неплохой народ, если правильно им управлять. Хотя – ты права, нет народа более жестокого.
Как точно! Всю твою повесть можно цитировать))
Цитата АНИРИ ( ) Кто-то рукой моей ведет, наверное когда закончу, больше этого не смогу
Кто знает, Ириш...возможно, это только начало!
А зверь обречённый,
взглянув отрешённо,
на тех, кто во всём виноват,
вдруг прыгнет навстречу,
законам переча...
и этим последним прыжком
покажет - свобода
лесного народа
даётся всегда нелегко.
Долгих Елена
авторская библиотека:
СТИХИ
ПРОЗА
|
| |
| |
| Ла-Ра | Дата: Воскресенье, 03 Сен 2017, 15:48 | Сообщение # 416 |
|
Долгожитель форума
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 3378
Статус: | Цитата АНИРИ ( ) Она уже улыбалась, и взгляд её все время скатывался на моё круглое пузо. Ну, просто не могла она оторваться от него. И мне казалось, что она что-то видит там, сквозь меня. И с тем, кто там - она уже нашла свой волшебный контакт.
Мамы они такие...
Думаю, большая работа над повестью тебе на пользу. И кое-кто знает об этом!
От себя не убежишь...
|
| |
| |
| АНИРИ | Дата: Вторник, 05 Сен 2017, 11:49 | Сообщение # 417 |
|
Долгожитель форума
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 4538
Статус: | Часть 3. Ирка. Глава 16. Глазюки
Дверь, обшарпанная до пролысин на мутной желтоватой краске, распахнулась, раззявив беззубый рот, и уже, в самом конце размашистой амплитуды, визгливо скрипнула. Я отшатнулась, потому что оттуда вырвался и ударил меня по ноздрям душный, сладковатый запах, причем не вонь, а именно запах, многослойный как пирог с начинкой из боли, страха, надежды и еще чего-то странно-радостного. Всё это разбавлялось мирными ароматами водянистого пюре и чая из веников - такой всегда давали в поездах и в больницах.
Я не должна была попасть сюда именно через эту дверь. Всемогущая мама уже всё устроила, меня должны были через пару недель торжественно препроводить, и, прямо через кабинет директора, отправить в блатную палату для особых рожениц. Но та, внутри меня, не хотела ждать. Она тоже, наверное, была такой, как мы с мамой... «Неудобой»...Рыжей...
Да ещё меня угораздило бабахнуться сюда в выходной... Никого из посвященных врачей, конечно, не оказалось в приёмной, и только запись в лохматой толстой книге с моей новой фамилией, определила нашу с Неудобой судьбу. Дверь пропустила меня и захлопнулась, прямо перед носом растерявшегося мужа. Мы с ним остались по разную сторону баррикад.
- Бриться и клизму! И быстро давай, что ты выпучилась на меня? Носит вас по ночам.
Здоровенная тетка в желтоватом, но накрахмаленном халате резко дернула занавеску, болтающуюся на трех полусломанных кольцах. Перед моим изумленным взором оказался унитаз. Пока я размышляла, зачем мне бриться, вроде как щетина на морде не растет пока, тетка тычком молодецкого кулака подвинула меня к кушетке. И тут я поняла значение этого слова. Щеки горели от стыда, но оказалось, что это только начало. Вломив мне здоровенную клизму из сооружения, похожего на подвешенную грелку, милый доктор усадила меня на унитаз. При этом она совершенно не собиралась задергивать занавеску и я, как неудавшаяся актриса в роли английской королевы, восседала перед зрителями и статистами. Моей публикой были санитары и еще какие-то люди в спецовках, звякающие инструментами в протекающей раковине. Честно сказать, им было глубоко наплевать на это зрелище, видно они такое наблюдали не раз. Но мне было не наплевать. От страха и стыда у меня прекратились схватки, но разболелось где-то в районе сердца, и почти лопалась голова...
- Да ладно тебе, что ты, как целка. Наср… и растереть. Мало ли дерьма в жизни. От всего не наплачешься. Забудь!
Я потихоньку открыла глаза, которые зажмурила ещё там, на унитазе. Напротив, на соседней кровати, прямо к потолку возвышался живот, огромный как вселенная. А где-то под ним, далеко внизу разметались по подушке смоляные локоны, густые и блестящие, вроде их намаслили. Смуглая, с горячими, черными глазюками, крошечная девочка лежала, придавленная огромным весом и была похожа на улитку, перевернутую по чьей-то злой фантазии. Тоненькую, вытянутую бессильно ручонку почти насквозь проткнули толстой иглой, сухие яркие губы были искусаны.
Я с ужасом посмотрела ей в глаза. Там плескалась боль и злость, даже ненависть, замешанные на весёлом каком-то отчаянье.
- А почему у тебя игла? Ты болеешь?
- Хрен знает. Чуть не померла дома, говорят тройня там. У меня и мать двойню рожала, а я вишь - тройню. Мать померла родами, я тоже помру. Так и ладно, отмучаюсь. Муж задолбал, хоть сдохну, отдохну.
У девчонки вдруг перекосилось лицо, страшно, уродливо. Черные глаза выкатились и наполнились слезами. Тело её выгнулось дугой, она засучила ногами, но не произнесла ни звука. Я вдруг поняла, чтО мне так знакомо в ней. Цвет кожи, разрез глаз, пурпурный оттенок губ. Вернее даже не это - от неё исходил ветер свободы. Через грязь и боль я чувствовала этот ничем не замутненный степной аромат - степи, костра, звезд и солнца, замешанный на полыни. Я вскочила.
- Не гоношись. Отпустило.
Она что-то сказала - резко и гортанно, и я вспомнила эту мелодию родных степей, которую ничто не смогло вытравить из памяти - ни звуки города, ни удобство и радости городской жизни. Я в первый раз почувствовала, поняла эти слова, которые слышала от бабы Ани и не предавала им значения - "Кровь зовёт"...
Тот жуткий скандал, который я, в общем, неконфликтная маменькина дочка, учинила на сестринском посту, на удивление возымел действие. Откуда ни возьмись, чертиком из табакерки, появился круглый, как шар и черный, как жук волосатый доктор. Вокруг цыганочки засуетились, с треском притащили каталку, необъятный живот опутали проводами. Что-то кололи, чем-то прыскали. Через полчаса кровать опустела, а ещё через час, бабка-санитарка проворчала мне почти на ухо:
- Ну что, скандалистка? Опросталась подружка твоя, тройней. Ребятки все, смугленькие, хорошие. Саму в ренемацию повезли, но живая будет, я сразу отходящих - то вижу. Эта вытянет, порода такая. Хорошо, ты разоралась, а то она так и померла бы тут. Ты тоже из них, чтоль. Не похожа вроде.
- Нет, бабусь. Я не из них. А жаль...
***
Огромные, круглые синие глаза смотрели мне прямо в лицо, не мигая. "Почему синие-то?"- подумала я, физически ощущая, как тяжелые мысли-глыбы ворочаются в моей воспаленной голове и давят гладкими краями на мозг, превращая его в лепёшку. Болело все, казалось, каждую косточку размолотили и вставили обратно.
Смутно вспомнились - худая врачиха с тонкими и цепкими пальцами, которая совала в меня руку, чуть не по локоть, и орала при этом звонко и задорно: " Тужься, корова. Тужься. Не спать!", фельдшерица, или кто там она была, с жесткими прямыми волосами, у которых точка роста была где-то у бровей, и лба поэтому совершенно не имелось, сшивающая меня тупой иглой так, что искры летели из глаз, горячие, как из костра. И леденящий холод в коридоре, такой, что замораживал все внутренности, жуткий настолько, что стучали зубы и вдоль позвоночника разливались морозные ручейки. Кто придумал, что надо часа полтора пролежать на каталке после родов, едва накрытой тоненькой простынкой? Что бы его на том свете простынкой накрыли, сволочь!
Мысли потихоньку концентрировались, становились живее, боль стала растворяться, принося облегчение измученным мышцам, и картинка прояснилась. Я лежала в крохотной палате, в которой еле помещалась кровать, тумбочка, пеленальный столик и плетеная корзинка на ножках. И из корзинки торчали синие глазюки. Теперь я уже разглядела что глазки прикреплялись к красной, крошечной мордочке и там, кроме них еще был ротик-вишенка и носик-пуговка. Пуговка недовольно морщилась, ротик кривился, но молчал.
Я вскочила, откинув одеяло, но тут открылась дверь и в комнату вплыла огромная белая глыба. У глыбы был многослойный живот, короткие трехэтажные ноги и крохотная голова в белой пилотке.
- Сидеть! Не вставать, пока не скажут!
Тетка рявкнула, но получилось у неё не зло, а как-то добродушно, ласково. Так ругала меня баба Пелагея за тонкие колготки и сапоги на шпильках среди зимы.
- Сиську давай. Пора.
Она вытащила глазастое создание из корзинки и ловким движением сунула его к моей груди. Создание вздохнуло и присосалось...
***
Щурясь от яркого солнышка, я нежилась на освещенном крылечке роддома, наслаждаясь спокойствием, впав почти в нирвану после недели бессонных ночей и суматошных дней, проведенных с дочкой на руках.
"Экспериментаторы, етить их", - эта фраза худющей стриженной блондинки - обитательницы соседней клетушки-палаты, безуспешно пытающейся запихнуть огромного, толстощекого, запеленатого в виде гусеницы бутуза на весы, стоящие на уровне ее груди, точно отражала сущность нашего продвинутого роддома "Мать-дитя". Тут мы все черпнули полным ушатом, особенно "первородящие". Пролежав в одной палате с вопящими младенцами, ничего не умеющие, ни накормить, не спеленать, мы выползали оттуда на трясущихся ногах. Но зато сразу опытные. Мамки.
- Господи! Боже милостливый! Матерь святая! Личико то! С апельсинчик! И время неправильно написали. Не могла она в двенадцать десять родиться! В двенадцать она родилась. Мы все – в двенадцать!
Вздрогнув от непривычных для мамы слов, я обернулась. Она дрожащими руками укутывала драгоценный сверток в еще одно одеяльце и всматривалась близоруко в личико внучки. Полные губы что-то шептали, молилась она что ли, улыбка, нежная, счастливая, так и рвалась из её глаз, освещая лицо и без того светлое. "Мадонна", - подумала я. Молодая, красивая, счастливая. Не то что...
Посмотрев на мужа, который стоял бледнее мела и нерешительно тянул руки к свертку, весь поддавшись вперед худосочным телом, я одернула свои мысли.
"Дура. Счастье-то вот оно. А ты все ищешь его там! Где. Его. Нет!"
***
- Серый шар катился вдоль сверкающей плоскости белоснежного стола, оставляя свинцовый след. Такой след оставляет подстреленная птица, прочертив снег краешком крыла и взлетев перед последним вздохом. Игра была в самом разгаре. Мастер Мер запускал шар по столу, а кто-то черный, прозрачный, похожий на просвечивающийся плащ с капюшоном, ловил его маленьким сачком и отфутболивал за Край. Сегодня игра называлась "На кого Он пошлёт". Мастер устал, и ему было всё равно. Наоборот, ему нравилось, что Он посылал куда попало. А пусть...
И только тот, толстый, нахохлившийся, похожий на воробья, кто был всегда неправ, успевал поймать кое-какие шары и сунуть в карман. И это значило - кто-то из них, глупых. внизу, сегодня был спасён...
Чуть в сторонке
Сообщение отредактировал АНИРИ - Вторник, 05 Сен 2017, 11:49 |
| |
| |
| mazhorina-tatjana | Дата: Вторник, 05 Сен 2017, 12:28 | Сообщение # 418 |
|
Долгожитель форума
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 11151
Статус: | Цитата АНИРИ ( ) И леденящий холод в коридоре, такой, что замораживал все внутренности, жуткий настолько, что стучали зубы и вдоль позвоночника разливались морозные ручейки.
Ир, почему-то тоже до сих пор помню леденящий холод.
Цитата АНИРИ ( ) И это значило - кто-то из них, глупых. внизу, сегодня был спасён...
Отступление очень даже к месту, философ наш дорогой!
Моя авторская библиотека
|
| |
| |
| АНИРИ | Дата: Вторник, 05 Сен 2017, 19:29 | Сообщение # 419 |
|
Долгожитель форума
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 4538
Статус: | Спасибо, Танюш
Чуть в сторонке
|
| |
| |
| АНИРИ | Дата: Четверг, 07 Сен 2017, 20:20 | Сообщение # 420 |
|
Долгожитель форума
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 4538
Статус: | Часть 3 Ирка. Глава17. Уход Анны
Звонок выдернул меня из зыбкого полусна, резко и неожиданно. Мне показалось, что даже дёрнулась голова, вроде меня толкнули в спину. Последний год спать мне почти не удавалась, глазастая Неудоба, которую назвали предсказуемо и просто - Машкой, по ночам орала не переставая. Замолкала она только в те часы, когда я, взгромоздив дочку на пирамиду из подушек, читала ей вслух лекции, готовясь к ГОСам. Машка уже много знала по биологии, философии и научному коммунизму, но умнее её это явно не делало, и совершенно не мешало верещать. Это вызывало у меня недоумение, стыдное раздражение и желание вставить кляп в круглый орущий мячик-рот.
Звонила мама и голос её был тревожным. Хотя слова она и произносила чётко, как всегда, но срывалась в хрип, и я слышала, что она курит, быстро и нервно. Эти слова заставили меня окончательно проснуться и моментально натянуть первое, что попалось под руку. Саша тоже вскочил, каким-то десятым чувством всё понял и начал вызывать такси, яростно накручивая диск телефонного аппарата, потом плюнул, бросил мне -"Оденься теплее, там дождь", и выскочил на улицу.
Такси он поймал быстро, и пока мы неслись по кольцевой в потоках грязной городской воды, я, глядя в окно на размытые силуэты пролетающих домов, пыталась собрать мамины слова в кучу:
- Наркоманы, дед, дрель. Действо какое-то нереальное... как могло вообще такое случиться...И что делать -то?
Саша молчал и крепко сжимал мне руку. Его пальцы были сухими и плотными, как сучки старого дерева, и меня всё время посещала посторонняя мысль, что ему, наверное, неприятно чувствовать мою потную ладонь.
***
Дверь в квартиру была открыта нараспашку, толпились люди в форме, пахло кровью и корвалолом. Мы приехали уже к шапочному разбору, всё что могло случиться, уже случилось. На полу отливала металлическим блеском подсыхающая лужица крови, лохматая деваха в накинутом на голое тело бабушкином пледе сидела за кухонным столом в плотной компании милиционеров и стучала зубами. Баба Аня и дед сидели рядышком на тахте, одинаково сложив руки на коленях и смотрели куда-то вдаль. Причем взгляд у деда был странным, губы дрожали, один уголок рта слегка тянуло вниз, отчего казалось, что он криво усмехается. На полу валялась дрель. Мама стояла на балконе, почти закрыв спиной свет, но по резким движениям руки было понятно, что она всё ещё смолит. Папа что-то пояснял милиционерам, всё время потирая вспотевшую лысину, и шея его была влажной и бордовой.
Короче - мизансцена из сериала "Следствие ведут знатоки". Но, несмотря на плачевное состояние актеров, я успокоилась. Все живы, здоровы, слава Богу. Остальное образуется.
- Мам! Что тут, расскажи хоть по человечески.
Я втиснулась между отштукатуренной стенкой балкона и маминым боком, вытерев всю известку и ободрав о неровный край плечо.
- ......, на ...., твою ...... а старый ведь, герой хренов!
Первую часть маминой фразы я выслушала, втянув голову, как черепаха, потому что такие слова раньше она при мне не произносила. Обернулись даже милиционеры, а один из них, самый разбитной, с казацким чубом, свисающим из под сдвинутой назад фуражки, одобрительно присвистнул. Дальше мама перешла на обычный язык и рассказала примерно такую историю.
- Что его полпервого, дурня старого, попёрло мусор выносить, не знаю. Мы ведь с отцом всё убрали вечером, настирали и намыли, обед приготовили. Где он этот мусор набрал, х...чёрт его знает, но пижамку надел и пошел. Мать уже лежала, дремала, она ведь, как курица, в девять ложится. А на лестничной клетке эти гон... его и встретили!
Милиционеры отвлеклись от девицы и, развернувшись, как подсолнухи к солнцу, тоже внимательно слушали. В глазах чубатого был такой восторг и поклонение, что папа стал заинтересованно в него всматриваться.
- Кто встретил-то, мам?
- Да хрен этот обколотый с козой его. Вон сидит, видишь, лахудра.
Маме явно хотелось говорить другие слова, но она сдерживалась. Из её рассказа я поняла, что два наркомана, парень и девка, совершенно голые, ворвались в квартиру, вслед за неожиданно решившим навести чистоту дедом, и начали свой дьявольский танец. Проснулась бабушка, начала кричать. Девка сдернула с неё одеяло и, размахивая им, как тореодор, пошла на своего любовника. Парень схватил со стенки у деда кавказский рог и начал изображать быка, но это им быстро надоело. Тогда сладкая парочка взялась за ящики комода, увлеченно выбрасывая содержимое в поисках чего-то, может дозы.
- И тогда этот, покрытый мхом вояка, прокрался в чулан, вытащил дрель и отоварил мужика по башке, - мама ещё нервничала, но уже улыбка стала пробиваться, осветив лицо, как после грозы солнышко выглядывает из-за тучи,
- Правда, промазал, задел ухо и сломал ключицу. Из уха кровищи было, видишь, на полу. Мать сознание потеряла. Девка визжала, как поросёнок, соседи милицию вызвали. В общем, жуть!
Мама шарила наманикюренными пальчиками в пустой пачке, я отобрала пачку и смяла.
- Слушай, мам. Надо бы ещё скорую вызвать. Что-то они так сидят смирно, как исусики и молчат, а? И дед что-то чудной какой. Слюна вон...
Саша быстро подошел к деду, оттянул веко, пощелкал пальцами.
- Быстро скорую, бегом!
Дед, как-будто понял, что скорую вызывают ему, и стал медленно заваливаться набок.
***
Баба Аня лежала, отвернувшись лицом к стене и тело её казалось твердым, неподвижным. Уже неделю она жила у нас после смерти деда. Улыбчивый, уютный колобок, которым она была последние годы превратился в холодную, хмурую старуху. Мама злилась, она так и не приняла бабушкину последнюю любовь, что поделать - дочери эгоистичны.
А вот папа... Такой нежности, желания помочь и вытянуть, я от него не ожидала. Каждый вечер он насильно усаживал бабушку за вечерний чай, что-то рассказывал, теребил, тормошил. Приносил сладости, рассказывал новости, уговаривал спечь пирожки.
И, чуть усмехаясь, весело упаковывал в портфель огромные тяжелые лапти со странной начинкой, которые бабушка ему варганила, толкаясь на кухне, мешая раздражающейся маме, и ежеминутно вытирая крохотным кулачком слезу, мешающую смотреть.
И жизнь взяла свое, месяца через три я застукала бабу Аню, внимательно рассматривающей свою кружевную накидушку. Седые волосы (она разом стала седой) были тщательно причесаны, стянуты в аккуратный узел, губы подкрашены. Правда уже не той термоядерной помадой, а нежной, бежево-розовой, которую, похоже, она купила сама.
- Бабань! Ты куда настрополилась, красивая такая?
- Аааа, дывысь. Пиду пройтись.
Я удивилась. Бабка хорошо говорила по малороссийски, быстро чесала по телефону с родственниками, но при разговоре со мной моментально переключалась на правильнейший русский, вроде щелкали тумблером. И никогда не ошибалась. А тут...
Приглядевшись повнимательнее, я бы конечно, заметила странность. Слишком блестящие глаза, слегка дрожащие руки. Я бы тогда поняла, что она уже не вернется на своих ногах. Но я внимательно на бабушку не смотрела. Мало кто в двадцать пять внимательно смотрит на бабок. Плохо это, не смотреть...
***
Больница пахла хлоркой. Пахла навязчиво и остро, в палате на двоих баба Аня лежала одна. За три года, которые прошли с того жуткого случая, она практически не вставала. "Застарелая гематома, удар по голове, может быть всякое"- врачи разводили руками. И действительно, что тут сделаешь, если в той, старой бабусиной жизни бывало всякое. Её не повернёшь вспять, жизнь нашу, можно только идти вперёд.
Мама измоталась за эти годы, постарев вдруг на десять лет. Из неё исчезла озорная девчонка, взгляд зеленых глаз стал тяжелым и усталым, пухлые губы часто сжимались в твердую линию, но сжав зубы, она не жаловалась. Ну, а я жила своей жизнью, металась между дочкой и работой. Да ещё упивалась несвершившейся любовью, всё никак не могла успокоиться, всё искала. И только, когда бабушке сделали операцию, раскроив полчерепа, остановилась. Снизошла...
***
- Я не могу больше, Вов! Понимаешь, я не могу!
Голос мамы звучал резко и напряженно, он был, как струна и бил по ушам.
- Вонь эта! Г...-но везде! Не справляюсь же, ты что, не видишь?
Я спряталась у бабушки в комнате и с тупым отчаяньем смотрела на её неподвижное лицо. Запах действительно стоял жуткий, бабку заживо съедали пролежни, несмотря на постоянное присутствие медсестры и каждодневную, многократную обработку. Её белое полное тело было продырявлено страшно, черные ямы уходили под кожу, но она не чувствовала боли. Она всё время смотрела в один и тот же угол, стянув черные брови трагической скобкой и этот четкий рисунок беды был страшен на белоснежном плоском лице.
- Президент. Президент. Президент.
Почему-то это слово она повторяла без конца, иногда чуть поднимала руку и шевелила пальцами.
Мама вздрагивала всем телом и шепотом ругалась...
***
Умерла баба Аня ночью. Мама сказала, что она так и не отвела глаз от своего угла...
***
Тот, что похож на воробья, наклонился над краем, свесив вниз большую круглую голову, так что пушистый капюшон вдруг сполз и накрыл бы лицо, если бы не помешали оттопыренные прозрачные уши. Он грустно смотрел вниз на процессию, ползшую по старому кладбищу и прямые фигуры двух похожих друг на друга женщин. Одна была большой и полной, вторая - поменьше, с рыжеватыми взлохмаченными волосами. Женщины грустно брели последними, похороны уже закончились, начинался дождь. А Воробей держал корзинку с шарами, разными, разноцветными, яркими, но доставать оттуда шарик не спешил. Потом вздохнул и вытащил из кармана серый, тяжелый, как камень шар. Подумал еще немного, размахнулся и швырнул, стараясь попасть в лохматую. Но та, что покрупнее, вдруг, в последний момент, загородила маленькую своим телом и шар, раздувшись, как мыльный пузырь, опустился на неё и лопнул.
- Ты не прав! А еще куратор! Судишь, то чего не понимаешь! Судишь то, что трудно судить даже Ему! Неразумных судишь, как разумных. Хотя...
Мастер Мер схватил за шкирку съежившегося куратора и оттащил от края.
Чуть в сторонке
Сообщение отредактировал АНИРИ - Четверг, 07 Сен 2017, 20:21 |
| |
| |
| ledola | Дата: Пятница, 08 Сен 2017, 09:31 | Сообщение # 421 |
|
Долгожитель форума
Группа: Модератор форума
Сообщений: 10688
Статус: | Цитата АНИРИ ( ) Часть 3. Ирка. Глава 16. Глазюки
Цитата АНИРИ ( ) Я вдруг поняла, чтО мне так знакомо в ней. Цвет кожи, разрез глаз, пурпурный оттенок губ. Вернее даже не это - от неё исходил ветер свободы. Через грязь и боль я чувствовала этот ничем не замутненный степной аромат - степи, костра, звезд и солнца, замешанный на полыни.
Боже ж мой! А я думала, что все рожают легко и просто, как я...
Цитата АНИРИ ( ) Часть 3 Ирка. Глава17. Уход Анны
Цитата АНИРИ ( ) Мама злилась, она так и не приняла бабушкину последнюю любовь, что поделать - дочери эгоистичны.
...не все...далеко не все...
Ириша, так я рада, что ты пишешь! И пишешь великолепно! Спасибо!
А зверь обречённый,
взглянув отрешённо,
на тех, кто во всём виноват,
вдруг прыгнет навстречу,
законам переча...
и этим последним прыжком
покажет - свобода
лесного народа
даётся всегда нелегко.
Долгих Елена
авторская библиотека:
СТИХИ
ПРОЗА
|
| |
| |
| Ла-Ра | Дата: Пятница, 08 Сен 2017, 10:48 | Сообщение # 422 |
|
Долгожитель форума
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 3378
Статус: | Ир, очень хорошо! Столько интересных образов... И отступление замечательное. С удовольствием прочитала!
От себя не убежишь...
|
| |
| |
| mazhorina-tatjana | Дата: Суббота, 09 Сен 2017, 00:18 | Сообщение # 423 |
|
Долгожитель форума
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 11151
Статус: | Цитата АНИРИ ( ) она всё ещё смолит.
по-моему, смАлит.
Цитата АНИРИ ( ) Мало кто в двадцать пять внимательно смотрит на бабок. Плохо это, не смотреть...
Ира, настолько жизненно и просто и необыкновенно искренне!
Моя авторская библиотека
|
| |
| |
| АНИРИ | Дата: Среда, 13 Сен 2017, 18:51 | Сообщение # 424 |
|
Долгожитель форума
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 4538
Статус: | Часть 3. Ирка.,глава 18. Камасутра
Запах сухих трав, легкий и пряный будоражил голову, будил воспоминания, горячИл кровь. У мамы на даче, которую она неожиданно для нас купила в тех полузабытых было, степных краях нашего детства, я всегда чувствовала что-то, единственно правильное, настоящее, исконное. От этого воспоминания мне становилось и сладко и больно, больно до щипучей рези в глазах. Но я не понимала, что это... В моей, ставшей за последние годы чёткой, уже совсем взрослой голове, всё было отлажено, разложено по полочкам, протерто тряпочкой до блеска и расставлено по ранжиру. Дочь, муж, семья, школа, работа, аспирантура... Да ещё, к несчастью открывшийся Машкин музыкальный талант! Он не давал нам ни секунды покоя, всё свободное время мы с дочкой пилили на фортепиано, я - с трудом подавляя зевоту и усталось, Машка - отвращение.
Безумств я больше не совершала. Вернее была пара-тройка, но это было так... не безумства, скорее мечты вырваться, всплески короткими перьями, безуспешные попытки взлететь. Встречи с Сергеем на институтских посиделках, романчик с аспирантским доцентом, еще что-то, муторное. Ощущения от этого всего были похожи на небольшие ранку, на случайные порезы слишком острым ножом, которые тяжело и долго затягивались и оставляли в душе только грязь и досаду. И стыд. Перед мамой, которая смотрела мне прямо в душу своими зеленущими, не потерявшими с возрастом цвет глазами, и взгляд её был похож на рентген... Она молчала...Она все понимала...Она сама была такой...
То, что у меня мамина, мятежно - мечущаяся душа - я чувствовала. Но особенно понятно мне стало это лишь однажды. Машка тогда еще была маленькой, года два, не больше. Была весна в том её начале, когда еще только ощущение, синий свет и фиолетовые тени на воглом снегу, запах свежести и воды выдают её скрытное присутствие, да ещё наступает легкое брожение в мозгах, странное чувство свободы мучает и манит.
Мама позвонила из автомата, голос её был странным, он дрожал и срывался, я даже не сразу узнала её. Она попросила выйти на улицу и я, не спрашивая зачем, быстро нахлобучила на Машку нехитрые одежонки, накинула пальто, схватила санки, чтобы побыстрее тащить своего карапуза, и помчалась на улицу. Рядом с домом был каскад прудов, когда-то за территорией ухаживали, теперь же, среди заброшенных аллей, залитых предвесенней грязью, лишь кое-где остались недоломанные лавки.
Я издалека увидела её. Больше никто не мог иметь такую гордо посаженную, красивую голову, такую королевскую осанку большого тела. Она сидела на ближайшей лавочке, совершенно одна, среди ледяного безвременья неначавшейся ещё весны и, казалось, больше в целом мире -нет никого! Только она, я. И Машка. Нас трое. Всего.
Я, пролетев, как на крыльях оставшийся кусок пути, протащив за собой тяжелые санки с вцепившейся в них, и выпучившей глаза от восторга и скорости дочки, наконец плюхнулась рядом. Жадно вглядываясь в мамино лицо, я почти кричала - "Что? Мама! Что случилось?"
Но мама уже успокоилась. Она смотрела на меня с обычной, затаенной усмешкой, и только по легкому дрожанию побледневшего рта, можно было догадаться - буря была! Только нам о ней знать было не обязательно!
- Что ты взбутененилась так? Неслась зачем? Я бы подождала, все равно погулять надо.
У меня пот тек по спине, несмотря на неприятный, пронизывающий ветер, я открыла было рот, но спокойный, останавливающий мамин взгляд не дал моему взрыву бабахнуть.
- Я просто соскучилась, да и время было. Когда вас ещё увижу, занятые все. Всем некогда. Пройдемся и пойдем чай пить к вам. Руку давай.
Мы долго бродили, прячась между домами от ветра. И только по холодной и непривычно жесткой маминой руке со слегка подрагивающими пальцами я понимала - не всё хорошо.
Но что тогда случилось, что она искала, что хотела сказать - я так и не узнала никогда...
***
На огромной полутемной прохладной веранде длинный стол накрыт кружевной скатертью. Кисти винограда, еще незрелого, но уже тяжело тянущие вниз упругие плети, заглядывают в окна и, кажется, просят впустить. Сонно и жарко, полудремотное состояние такое сладкое, что хочется совсем не открывать глаза, пока не сядет это всепроникающее солнце и от Волги не потянет хоть чуть-чуть живой и нежной влагой. Я совершенно превратилась в овощ здесь за две недели и, наверное, даже бы разучилась разговаривать, растворившись в вечном дрожащем и душном мареве, но... Разве там, где живёт мама - заскучаешь?
- И эта скотина лукавая, ещё умудряется Ритку обижать. Да я за неё ему всё хозяйство пообрываю, гадёнышу старому!
"Гадёныш" - это дядя Боря, мамин брат. Жизненные пути брата и сестры снова пересеклись самым неожиданным образом, и теперь он поселился здесь, на маминой даче, прихватив с собой дрессированного полосатого кота, овчарку Гиську и ...жену Маргариту. Шикарный, усатый, сексуальный, как чёрт, несмотря на немалый возраст, дядька, щеголял по дачному поселку в умопомрачительных шортах, белой рубашке, узлом завязанной на мускулистом загорелом пузе и капитанской белой фуражке. Если бы не родственные узы, я бы, наверное и сама не устояла, бес это был, не дядька!
Маргарита была другой... Как случился их союз, я не спрашивала. Они мне казались тогда безнадежно старыми, и слово "любовь" даже не появлялось в моих мыслях, когда я думала об этой паре. Да я о них и не думала... Полная, небольшого роста, коротконогая, рыжая, как мама в молодости и очень некрасивая тётя Рита, была принята мною как данность. Раз - и есть!
Но добрее чем Рита, наверное не было в мире созданий. И все выкрутасы своего красавца она принимала смиренно, и радостно. Особенно чуть приняв на грудь. А принять она любила, заглушала всё гадкое, что случилось в её неустроенной жизни и плакала тогда, сидя в беседке, подперев по - старушечьи полную конопатую щеку.
А вот мама этого принять не могла! Гоняла она братца жутко, но он, поводя котиными усами, ничего не брал особо голову. Но случился скандал...
- Какого .... ты приперся утром, старый дурак!
Мама орала неистово. Я давно не слышала, что бы она так скандалила, и с интересом высунула голову со своего второго этажа, где минуту назад мы с Сашкой безметежно загорали на "сексодроме" - большой открытой террасе, названной так неприлично с легкой маминой руки.
Картина была душераздирающей... Среди грядок с помидорами стоял дядька Боря, распаренный как после бани, с голым потным торсом и взлохмаченной головой. Голова его выглядела так, как будто через него пропустили ток, и волосы так и остались в виде антенн, стремящихся в небу. В руке он держал огромный мясистый помидорище. Мама тоже была красной, даже бордовой. Как разьяренная зверюга она сжимала и разжимала руки с длинными ухоженными ноготками, но от резкого и злого движения казалось, что это когти.
То, что она кричала, и что отвечал дядька трудно передать обычными человеческими словами. Но смысл был ясен: "Еще раз обидишь Ритку я тебе оборву...". Ну, в общем, понятно...
Хорошо, что Маша была на пляже с теткой Ритой, и не слышала всех изысканных выражений, которыми обменивались брат и сестра. Тем более, что брат тоже не особо отставал, ну а уж мастер он был в этом, будь здоров.
Вокруг бегал папа, он был в отличии от остальных участников мизансцены - не красный, скорее белый. Периодически пытался ухватить за руку то одного, то другого, но братик с сестричкой так ими размахивали, что папины попытки были тщетными. Нам с Сашкой тоже неохота было спускаться, чтоб не попасть под раздачу, и мы спрятались получше, под самой толстой виноградной лозой, шатром нависающей над сексодромом.
В какой-то момент, что-то произошло. Где-то у дядьки каратнуло, и он вдруг из беззлобно отбивающегося кота превратился в обозленного тигра, фыркнул, швырнул в маму помидором, который, видимо перед этим собирался съесть, и вихрем ломанулся за ворота, долбанув металлической створкой,ьи проорав уже на улице : " Ноги моей здесь больше не будет!"
Кот пырскнул под дом, Гиська завыла и метнулась за хозяином, еле просунув толстое тулово в дырку под воротами. Настала гробовая тишина...
- Ну и что ты натворила?
Голос папы прозвучал очень громко, хотя было понятно, что он не кричал.
- Что Ритке скажешь? Она же сейчас с горя помрёт? А?
Мама молча вытирала скомканной салфеткой лопнувший помидор со своего яркого сарафана и молчала...
***
Успокоились все. Зареванная тетя Рита, махнув рюмашку "от нерв", пригорюнившись сидела в беседке, но явно отдыхала душой от любимого. Огромный цветастый чайник занял полстола, уставленного сладостями. Тихонько прихлебывая, я сидела смирно, потому что четвертая чашка уже булькала у горла, пытаясь вырваться. Но уходить не хотелось. Мама, как всегда, что-то рассказывала так, что оторваться было невозможно, я обожала это времяпровождение с детства. И вдруг она засмеялась, прервав историю.
- Слушай, Ирк! Ты знаешь, почему мы баню перекрасили?
Я с трудом вынырнула из сложившейся в сознании картинки. Мне и вообще в голову не приходило, что баню надо перекрашивать. Баня и баня...Белая...
- Ну, для красоты, - лениво протянула я, чтобы хоть что-то сказать
- Слушай! Сижу я тут как-то весной, на шезлонге. Прямо лицом к бане. Её так хорошо освещает, солнышко яркое, лучи, как прожекторы. А баня-то розовенькая была раньше, сомнительный был такой цветик. Ну ты не помнишь...
И кажется мне, что на стенке тень мужская. Причем не просто мужик, а с этим самым, да здоровенным таким, торчащим. Аж до пупка!
- Я окончательно очухалась и заинтересованно посмотрела на маму. Отец усмехнулся, встал и ушел в сарай за арбузом, решив видно довести дело до конца, лопнув всех присутствующих, как мыльные пузыри. Тетя Рита вытерла последние слёзы и улыбнулась.
- Показалось, что ли, Гель?
Соседи, Галина с Михаилом, тоже прибившиеся на чаек, перестали дружно жевать московское миндальное печенье и замерли, вытянув шеи,
- Ну да...Я тоже думала, показалось... Ну, думаю, совсем на старости лет башка свихнулась, ....й вижу. Ой... простите за плохой французский.
Я хихикнула неприлично, мне нравилось, когда у мамы при мне проскакивали горячие словечки. Правда я смущалась, как девчонка.
- Потом смотрю - еще один вроде стоит, а напротив ...опа! Да хорошая такая, мясистая. Прям перед тем, вторым. А у второго тоже так, ничего. Как бревно.
Головой потрясла - не исчезает. Наоборот, чуть выше сиськи проявляются, расставленные, как у козы. Розовенькие.
Уже все перестали пить чай, уставились на маму, и в наших глазах уже можно было, видимо, прочитать явное беспокойство. Поэтому мама не стала тянуть
- Спокойно! Я Вовку позвала, думаю надо, пора! Может скорую вызовет, а то я тут сижу на солцепёке... Он прибегает, рассматривает тоже, а потом как начал ржать.
- Мам, что это было то? Не тяни, давай, рассказывай.
- Оказывается здесь, раньше, до последних хозяев, художник жил. Входящий в местный бомонд. Так он тут приемы устраивал, там видишь в стене веранды проем заделан? Там ниша была насквозь, оттуда лента типа транспортера выходила, блюда прям в сад выезжали. А здесь, напротив бани, шатер ставили, увитый розами. Это сейчас уже все розы сдохли, а то тут красота была, говорят, неописуемая.
- Ну, а баня, то, баня, Гель...
Тетя Рита подпрыгивала от нетерпения, напрочь забыв о своей беде.
- Ну а баня была расписана сценами из Камасутры. Смачно так расписана, качественно. Новые хозяева, те что нам продали, потом рассказывали, что маляры краснели, когда эту красоту замазывали. Вовка до сих пор на стенку смотреть боится, аж зеленеет. А я жалею. Надо было оставить...
Хитрые глаза мамы смеялись и поблескивали зелеными огонёчками в свете нежного Волжского заката...
***
- Пустиииите меня... пустииииите. Я бездомный.
От этого тоненького воя у меня волосы стали дыбом. Я выронила зубную щетку и, быстро прополоскав рот, выглянула во двор. За решетчатыми воротами, в темной, почти черной тени пыльных кустов сирени виднелись две звериные фигуры. Вернее одна - была явно звериная, острые уши отбрасывали длинные тени в свете раннего солнышка. А вот вторая... зверь был большим, крупным, толстые лапы и мощные плечи пугали, но на нём почему-то было нахлобучено что-то вроде фуражки с козырьком. Или это причудливая игра света...
- Пустиииите же...Жрать хочууууу...
К получеловеческому вою присоединился нечеловеческий, и этот дуэт вызывал жуть в душе и слабость под коленками. Я заорала.
На мой вопль выскочили Сашка и папа. Мужики ринулись к воротам, но потом что-то произошло, потому что они вдруг осели, держась за животы. Я смотрела, совершенно обалдев, как мама по королевски продефилировала мимо меня, подвинула скорчившегося Сашку и, открыв створку, ввела во двор дядю Борю. Он был в страшной серой рванине, но в белоснежной капитанской фуражке и с собачьим поводком на шее, за который она его и тащила. Дядька радостно и бодро топал на карачках, глухо тУпая мощными коленками и вокруг него прыгала ошалевшая Гиська, с круглыми шарами вместо глаз.
- С вами не соскучишься, блин!
Сообщила я почетному собранию, неожиданно для себя, развернулась, чувствуя как противный холодок между лопатками пропадает, а губы сами-собой растягиваются в дурацкой улыбке, ушла в свою комнату и хлопнула дверью!
Чуть в сторонке
Сообщение отредактировал АНИРИ - Среда, 13 Сен 2017, 20:43 |
| |
| |
| mazhorina-tatjana | Дата: Среда, 13 Сен 2017, 21:19 | Сообщение # 425 |
|
Долгожитель форума
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 11151
Статус: | Ириш, у тебя талант притягивать внимание читателя!
Моя авторская библиотека
|
| |
| |
