1 Ахайя уныло оглядела убогую комнату. Маленькая и полутёмная, пыльная и затхлая, с нищенской обстановкой. Святые Небеса, до чего она докатилась! Правда, с несколькими грошами в кармане, которые остались после переезда из Алмоста в Илларию, она и не могла рассчитывать на что-то лучшее. Ахайя опустилась на скрипучий расшатанный табурет, предварительно смахнув с него пыль, и облокотилась о стол из толстых рассохшихся досок. Он был изрезан и покрыт пятнами – напоминание о предыдущих жильцах этой убогой гостиницы. Да, если в ближайшее время она не найдёт какую-нибудь службу, ей придётся ночевать на улице. Внезапно за тонкой дверью послышались шаги и через минуту раздался вежливый стук. - Открыто, - отозвалась девушка, удивляясь, кто бы это мог быть. Противно заскрипев, дверь отворилась, и в комнату вошёл высокий стройный господин лет сорока в сопровождении юного красивого раба. Раб был одет очень изысканно и блистал украшениями, в отличие от своего скромно одетого господина. - Всех благ вам, сударыня, - вежливо поздоровался мужчина. Раб молча, но не очень старательно, поклонился. Ахайя ответила приветственным жестом, молча рассматривая вошедших и ожидая объяснений. Поза её оставалась всё такой же обманчиво-расслабленной, лицо спокойным, но за серо-стальными равнодушными глазами скрывалось напряжение и готовность мгновенно отреагировать на любую неожиданность. - Простите, что прерываю ваш отдых, - вежливо заговорил мужчина, - но у меня к вам есть небольшой деловой разговор, некоторое… предложение, если можно так выразиться. - Вы хотите меня нанять? – прямо спросила Ахайя, внутренне возликовав. Но её радость никак не отразилась внешне – лицо оставалось всё таким же равнодушно-спокойным. - Нанять? – казалось, мужчина слегка удивился. – А… Ну, да… Можно сказать и так… - Садитесь. – Ахайя уступила посетителю табурет, на котором сидела, а сама пересела на убогое, жалобно скрипнувшее ложе, так как другой мебели в комнатке не было. – Слушаю вас… Мужчин6а повернулся к рабу и заговорил с ним ласково и просительно: - Пойди, погуляй, малыш… Вот тебе серебряный, можешь купить себе чего-нибудь. Раб недовольно скривился, но деньги взял и неохотно вышел, недовольно хлопнув дверью. Мужчина осторожно сел на угрожающе заскрипевшей табурет, слегка посовался, чтобы удостовериться, что тот под ним не развалится, и посмотрел на собеседницу слегка сочувствующим взглядом. - В начале нашего разговора хочу представиться, - сказал он. – Меня зовут Астон Вермис. Но, прежде чем я продолжу, не соблаговолите ли вы ответить на один-два вопроса? - Спрашивайте, - кратко ответила девушка. - Я вижу на вашей руке вдовий браслет… Скажите, как давно умер ваш супруг? - Это имеет значение? - В некотором роде, да… Я хочу знать, закончился ли срок вашего траура? - Он умер меньше месяца назад, так что я в самом начале печального пути. - Очень, очень жаль… - Это что-то меняет в ваших планах? - В моих – нет. Но, боюсь, вы можете не согласиться на моё предложение. - Сначала выскажите его, а я сама решу, подходит мне ваше предложение или нет. - Наверное, вы правы… - Мужчина немного замялся, а потом решительно продолжил. - Моё предложение таково: выходите за меня замуж! Ни один мускул не дрогнул на лице Ахайи, только глаза слегка сузились, а взгляд стал холодным и отчуждённым. Минуту женщина молча смотрела на сидящего напротив мужчину, решая, то ли ей рассмеяться, то ли рассердиться, то ли вышвырнуть его вон. Ободрённый молчанием, мужчина продолжил: - Сначала выслушайте меня, сударыня, а потом принимайте решение… Мой отец богатый местный землевладелец, а я его единственный сын и наследник. Мы с отцом давно поссорились, и я не часто бываю дома, предпочитая путешествия. Мой отец старый человек, и последние годы много болел. А недавно я получил сообщение, что он желает меня видеть. И я догадываюсь, по какому поводу… Ещё несколько лет назад он сказал, что, если я не женюсь до его смерти, то он лишит меня наследства, отдав замок и земли под опеку короны. Но я не могу жениться, потому что не люблю женщин… Как вы, вероятно, уже догадались, я предпочитаю юных красивых мальчиков. Отец знает о моём пристрастии, но из-за глупого упрямства настаивает на своём. И вот сейчас, когда, по слухам, он близок к смерти, я должен сделать выбор: либо стать нищим, либо жениться. Ни одна девушка не согласится выйти за меня замуж. Да и я не смогу стать ей настоящим мужем... И когда я случайно увидел вас в порту, то подумал, что лучшей супруги мне не сыскать. Если я не ошибаюсь, вы – «меченая». Я много слышал о «меченых», и даже дружил с одним из вас, поэтому знаком с вашими обычаями и нравами. Я знаю, что вы любите свободу, независимость, и предпочитаете сами выбирать себе мужчин. Всё это я предлагаю вам, в обмен на роль моей действительной, но не настоящей супруги. Я дам вам своё имя, богатство, власть, а вы станете моим другом, хранительницей моего очага, моей домашней половиной. Для посторонних мы будем играть роль супругов, в действительности, каждый будет жить по своим вкусам и потребностям. Это буде, так называемый, брачный союз по договору, союз двух друзей… Как вам моё предложение? Ахайя задумчиво смотрела на мужчину, ни разу не отведя от лица холодных серых глаз, словно стараясь проникнуть в его душу или разгадать скрытый подтекст слов. За время монолога Астона Вермиса ни одно чувство не отразилось на её спокойном лице, и мужчина не мог понять, как она отнеслась к его рассказу. Наконец, Ахайя открыла рот и спокойно произнесла: - Всё это звучит заманчиво… Но ответьте и вы на один вопрос: почему именно я? В Илларии достаточно женщин «меченых», моложе и привлекательнее меня. Почему ваш выбор пал именно на меня? Мужчина смущённо улыбнулся. - Отец может подозрительно отнестись к моей неожиданной и скоропалительной женитьбе, и сможет заподозрить нас в неискренности… Но вы немного похожи на мою мать. И я рассчитываю, что это поможет склонить старика на нашу сторону… Девушка тоже улыбнулась. - А как ваш отец отнесётся к внукам? Мужчина непонимающе посмотрел на девушку. - Разве у вас есть дети? – осторожно спросил он. - Пока нет… Но вскоре, даст бог, появятся… - На что вы намекаете? – Вермис не понимал, куда клонит девушка. - Я намекаю на то, что я беременна… - Увидев, как вытянулось лицо мужчины, она продолжила. – Правда, срок ещё небольшой и, по желанию, можно попробовать избавиться от ребёнка. Но, во-первых, я бы этого не хотела, во-вторых, у меня сейчас нет денег на лекаря… Мужчина на мгновение нахмурился, обдумывая услышанную новость, а затем лицо его просияло. - Это просто великолепно! – искренне воскликнул он. – Если я сообщу отцу о вашей беременности, это убедит его в моих серьезных намерениях лучше всяких слов! Да и я с радостью приму этого ребёнка, ведь у меня вряд ли когда-нибудь будут собственные дети. - Значит, вы согласны взять меня, даже, невзирая на «довесок»? - Да… А вы согласны стать моей женой и принять меня таким, каков я есть? - Да. - Тогда, если вы согласны, мы завтра обвенчаемся в местном Храме Неба. - К чему такая спешка? - Чтобы вы не передумали. - Я не принимаю скоропалительных решений и не отказываюсь от данного слова. - Приятно это слышать. Но я хочу привезти в замок жену, а не невесту. Тогда отцу придётся вас принять в любом случае… - Что ж… Вам виднее. Тогда, может, познакомимся? - Но я вам представился в самом начале… - А моё имя вам не интересно? - Ах, да! – хлопнул ладонью по лбу Вермис. – Простите, сударыня… Конечно, я хочу знать ваше имя. Хотя бы для того, чтобы назвать его жрецам в храме… - засмеялся он. - Я Ахайя дель Вильябед. - Не думал, что вы аристократка… - По мужу. Он был бароном. После его смерти мужнина родня выгнала меня из дома, посчитав недостойной чести входить в их семью. - Что взять с глупцов! – махнул рукой Вермис, вставая. – Итак, сударыня, до завтра… Утром я зайду за вами, и мы отправимся в храм, а затем пойдём ко мне. Послезавтра утром отходит корабль до Альфата, мы поплывём на нём. Наши земли расположены на побережье, в очень хорошем и красивом месте, а замок выстроен на скалистом утёсе. Уверен, вам там понравится. Вы ни капли не пожалеете, когда увидите «Гнездо чайки». Когда необычный посетитель ушёл, Ахайя сбросила куртку, сапоги, пояс, и растянулась на узком ложе. "Как это всё странно и необычно", - подумала она. После бегства из Алмоста всего лишь с сотней золотых в кармане, Ахайя не представляла и даже страшилась будущего. На корабле она постоянно молилась Богине-Матери, прося о помощи и покровительстве. По-видимому, её горячие мольбы достигли ушей Всеблагой. А может, это награда за незаслуженно нанесённые обиды и неоправданные подозрения. Ведь – боги свидетели! – она не повинна в смерти супруга. Его внезапная и загадочная кончина стала для неё полной и неприятной неожиданностью… Разморенная многодневной корабельной качкой, усталостью и грустными мыслями, девушка незаметно уснула.
Сообщение отредактировал Сирена - Вторник, 14 Май 2013, 11:45
Сирена, здравствуйте!))). Прочла начало вашей сказки. Когда будет продолжение? Интересно написано, правда, есть малюсенькие недочеты. С вашего позволения, укажу на них: Раб недовольно скривился, но деньги взял и неохотно вышел, недовольно хлопнув дверью. - Недовольно повторяется два раза в одном предложении...этого лучше избегать. Мужчина осторожно сел на угрожающе заскрипевшей табурет, слегка посовался, чтобы удостовериться, что тот под ним не развалится, и посмотрел на собеседницу слегка сочувствующим взглядом. - повторяется Слегка. Мой отец старый человек, и последние годы много болел - мой отец старый человек. Настоящее время. Тогда лучше так: Мой отец старый человек, и в последние годы много болеет. Сирена, это лишь советы и не более)))))). Ахайя - а что значит это имя? Есть в повествовании неожиданность, внезапность, что меня заинтриговало
2 Астон Вермис не обманул, и на следующее утро пришёл парадно одетый и приукрашенный, и принёс красивое свадебное покрывало. - Сударыня, жрецы и свидетели уже ждут нас. Поспешите. - Вы не передумали за ночь? - Нет. А вы? - Я тоже. - Тогда одевайтесь и спускайтесь. Я буду ждать внизу. Мой мальчик отнесёт ваши вещи в мою гостиницу. После обряда мы отправимся прямо туда. - А у нас будет брачная ночь? – улыбнулась Ахайя. - Не шутите так ужасно, сударыня… - ответил улыбкой «жених». Они спустились вниз, где их ждали три каких-то типа, похожие на бродяг. - Это наши свидетели? - Да… Эти люди за несколько монет засвидетельствуют всё, что угодно. А приличных знакомых в этом городе у меня, увы, нет. В сопровождении свидетелей «новобрачные» отправились в храм. Обряд венчания был простым, без торжеств, поэтому не занял много времени. Ахайя сменила вдовий браслет на брачный, произнесла слова клятвы, и стала супругой Астона Вермиса, ландаска, то есть, землевладельца. После обряда они направились в гостиницу, где новоиспеченный супруг устроил небольшую пирушку «почётным свидетелям». Ахайя, посидев за столом несколько минут, чтобы соблюсти необходимые приличия, отправилась в комнату, которую занимал супруг. Гостиница, где жил Астон, была приличней и дороже той, где остановилась вчера девушка. Поэтому и комната, в которой жил "супруг", оказалась намного лучше её прежней комнаты: большая, светлая, чистая, с широкой кроватью под шёлковым пологом, с крепкой резной мебелью, бархатными шторами на широком окне, забранном узорной решёткой, и ярким тканым ковром, покрывавшим чисто выскобленный пол. Вещи Ахайи, принесённые "мальчиком" супруга, были небрежно брошены в углу, а сам раб – надутый и недовольный – сидел на кровати, бросая на госпожу злобные взгляды. Перехватив один из таких взглядов, девушка приблизилась к мальчишке и спокойно произнесла: - Может, для своего господина ты что-то и значишь, но для меня ты – никто. Ещё раз так посмотришь – и я сверну тебе шею. Раб испуганно втянул голову в плечи и опустил глаза. Астон вернулся через пару часов, пьяный и весёлый. Прогнав мальчишку из комнаты, он предложил супруге пообедать и лечь спать, так как завтра утром им придётся очень рано вставать, чтобы успеть к отплытию корабля. - Мы будем делить одно ложе? – спросила девушка. - Увы, сударыня, пока да… Нам нужно научиться играть роль влюблённых молодожёнов, чтобы обмануть отца и родню. Но мы будем только лежать рядом, и больше ничего! - Возможно, я бы не отказалась от чего-то большего… - задумчиво произнесла девушка. - Не надо больше шутить на эту тему, ведь мы договорились обо всём заранее. Я и так жертвую любовью моего мальчика ради дурацкой прихоти отца. - Кстати, о вашем мальчике… Он очень зол на меня, не понимаю только, за что. Скажите ему, чтобы держал эмоции при себе, а то в порыве плохого настроения я могу сделать ему очень больно. - Не обращайте на него внимания, дорогая… Он просто избалованный мальчишка. Я слишком потакаю своим наложникам, это мой недостаток. Мне самому надоели его капризы… Я скоро от него избавлюсь. Обычно, я покупаю четырнадцати- пятнадцатилетних юнцов, но как только они становятся старше и начинают наглеть, я без сожаления их продаю… Кстати, хотел у вас спросить… Как вы относитесь к моему увлечению? Не презираете, как некоторые ограниченные людишки? - Нет. Мне всё равно, кто, с кем и как, лишь бы это не мешало мне. В Алмосте я всякого насмотрелась, там к любви относятся весьма свободно, и многие вельможи содержат целые гаремы наложников. - Очень интересно… Непременно когда-нибудь побываю в Алмосте. Астон разделся и полез под одеяло. - Извините, дорогая, но я немного перебрал, и хочу спать… Можете заказать обед в номер, здесь неплохо готовят. Рекомендую попробовать свиные пятачки – сплошное объедение… - Астон зевнул во весь рот и закрыл глаза. – Извините, я сплю… Надеюсь, вы не исчезнете, пока я буду спать? Мы ведь можем стать хорошими друзьями… - бормотал он, уже засыпая. Ахайя приблизилась к кровати, поправила на супруге одеяло, подоткнула, чтобы ему не дуло, и прошептала: - Конечно, мы станем друзьями, дорогой… Теперь я ваша, а вы мой навек, пока смерть не разлучит нас. Или пока мне всё это не надоест, во всяком случае… Женщина последовала совету супруга, поела в номере, а после обеда пошла прогуляться в город. В гостиницу она вернулась вечером. Поужинав в общей столовой, она поднялась в комнату. Астон сладко спал, обнимая прильнувшего к нему раба. Ахайя прогнала мальчишку на коврик у камина, разделась и заняла согретое им место рядом с супругом. Прижавшись к разгорячённому во сне телу, она, по привычке, забросила на него ногу, расслабилась и вскоре тоже уснула. Разбудил их громкий стук в дверь и голос дежурного, сообщавшего, что уже час саливы и пора вставать. Ахайя поднялась быстро и легко, умылась, оделась, а затем растолкала никак не желавшего просыпаться супруга. - Дорогой, пора вставать, нам пора ехать. Астон с трудом открыл глаза, долго зевал и потягивался, и с большой неохотой встал. Окоченевший и не выспавшийся раб помог ему привести себя в порядок и одеться. Собрав вещи, они спустились вниз, где Астон расплатился за проживание и еду. Гостиницу они покинули, когда над горизонтом едва показались первые солнечные лучи. В порту поднялись на борт небольшой галеры, которая вскоре отчалила, держа курс на юг. Она плыла вдоль побережья, и к вечеру прибыла в Синелм – город, расположенный в глубине большого залива. Пассажиры переночевали в гостинице на берегу, а рано утром вновь отправились в путь. В полдень корабль пришвартовался у пристани города Альфат, где Астон и Ахайя сошли на берег. Отсюда нужно было ехать на повозке ещё несколько часов до замка ландаска Вермиса. Поэтому, когда они, наконец, поднялись по крутой дороге на высокий, обрывавшийся в море холм, на котором величественно высился замок, Ахайя чувствовала себя совсем разбитой. Не успели они сойти с повозки, как к ним приблизился дворецкий и, после кратких приветствий, попросил Астона проследовать к господину ландаску, предупредив, что тот чувствует себя совсем плохо. Астон поспешил к отцу, и Ахайя вынуждена была последовать за ним. Они пришли в большую полутёмную спальню, в которой стоял затхлый тяжёлый воздух, какой обычно бывает в помещениях, где лежит тяжелобольной. На широкой открытой кровати, облокотившись на высокие подушки, лежал худой жёлтый старик с измождённым бледным лицом. Он посмотрел на вошедших, и его лицо скривилось, как от боли. - А, сынок… - проскрипел он. – Явился, наконец… Долго ты добирался… - Я приехал сразу же, как получил ваше сообщение, - смиренно ответил Астон. – Как вы себя чувствуете, отец? - Хуже некуда, заботливый ты мой… Скоро отправлюсь на Небеса, тебе недолго осталось ждать… - Старик засипел, и Ахайя с удивлением поняла, что тот смеётся. Несмотря на изнурительную болезнь и слабость, старик не потерял чувство юмора. Отец Астона, хотя она его почти не знала, начинал нравиться девушке. – Ну, чем ты меня порадуешь, маленький негодник? Ты взялся за ум? Я ведь тогда не шутил… - Я как раз хотел вам сообщить приятную новость… Вот моя супруга, отец, и ваше послание прервало наш медовый месяц. Мы только на днях обвенчались. Её зовут Ахайя и она из благородного алмостского рода. Более того, она ждёт от меня ребёнка, и к концу месяца Бурь можно ждать наследника. Я надеюсь, отец, что вы доживёте до этого радостного события. Старик оторвал от подушки трясущуюся голову и впился в глаза Ахайи горящим взглядом. - Это правда, девушка? – проскрипел он. – Всё, что сказал этот негодник, правда? Или это утешительная ложь умирающему? - Правда, сударь, - спокойно ответила Ахайя. – Я законная супруга вашего сына, а в моём чреве растёт новая жизнь. Старик расслабленно откинулся на подушки и закрыл глаза. - Теперь я могу спокойно умереть… - пробормотал он. Но тут же вновь открыл глаза и поманил девушку костлявой рукой. – Подойди сюда, дитя моё, я шепну кое-что тебе на ушко. Ахайя приблизилась и склонилась над стариком. - Держи его в руках, детка, он стервец, каких ещё поискать… - сипло зашептал тот. – Я вижу, что ты из тех женщин, которые ходят с мечом, как мужчины… Я понимаю, почему он выбрал тебя, а не простую, обычную девушку… Я немного слышал о вас, и думаю, что этот негодник обманул сам себя… Не давай ему много воли и не спускай с него глаз… - Старик совсем обессилел, вновь закрыл глаза и вяло махнул рукой. - Ступайте… Они покинули мрачную спальню, и дворецкий провёл их в другое крыло, где для приехавших приготовили несколько комнат. После убогих гостиниц роскошь помещений приятно удивила "меченую". Стены комнат были обиты ткаными гобеленами с красивыми узорами или целыми картинами. Полы устилали толстые мягкие ковры. Глаз радовало обилие цветов и света. В спальне, выдержанной в бледно-лиловых тонах, стояла огромная резная кровать, задрапированная шёлковым узорным балдахином. Эти комнаты, а особенно спальня, сразу полюбились девушке, и она твёрдо решила, что непременно станет полновластной хозяйкой «Гнезда Чайки».
Сообщение отредактировал Сирена - Вторник, 14 Май 2013, 11:48
Сирена,!!! Как вас зовут, кто вы по профессии? Интересно было прочесть продолжение. Пишите пером прошлых столетий, что меня очень радует, - я сама любительница 19 века Хороши описания во второй части. Любопытство разыгралось. держа курс на юг. Она плыла вдоль побережья, держась ближе к берегу, и к вечеру прибыла в Синелм – город, расположенный в глубине большого залива. здесь вот повторение снова нашла...
Зовут почти так, как и написано. А профессия - техник-сантехник, мастер производственного обучения. А что? - ой...а если серьезно? (чистое любопытство))))). Просто приятней по имени обращаться. Конечно, выкладывайте!
Ирена. С - фамилия такая. А профессия - правда. Я и есть сантехник. А вы? Наверное, не Консуэло?
Глава третья
3 Старый ландаск настоял на торжественной свадьбе и созвал всех ближайших соседей и родственников. Ни Астон, ни Ахайя не противились этому. На людях они старательно разыгрывали влюблённую пару. Астон оказался весьма нежным и внимательным супругом. Он относился к девушке с искренней симпатией, и вскоре между ними завязались тёплые дружеские отношения. Часто, уединившись в укромном уголке замка, или прогуливаясь по пустынному морскому берегу, они подолгу беседовали, делясь воспоминаниями из своей богатой приключениями жизни. Держась за руки, весело смеясь или шепча на ушко не предназначенные для посторонних слова, они и впрямь напоминали парочку влюблённых, и уверили в этом не только тайных и явных наблюдателей, но и недоверчивого отца Астона. Старик перед свадьбой немного взбодрился, и, казалось, его здоровье пошло на поправку. Но после торжеств, утомлённый предсвадебными хлопотами, долгими беседами с друзьями и родичами, резко сдал и, спустя несколько декад, умер. Астон искренне горевал, и устроил пышные похороны. Но когда прошёл положенный срок траура, он начал собираться в дорогу. - Не покажется ли людям странным, что вы покидаете беременную жену, которую так "незабвенно" любите? – спросила Ахайя. - Но я ненадолго, всего на пару месяцев, отдохну и развеюсь. Когда придёт срок родов, я вернусь. А любопытным вы можете отвечать, что сами прогнали меня – вас раздражает мой вид, или мой запах, или голос, да что угодно! Я слышал, с беременными такое бывает. По правде говоря, Ахайе самой давно хотелось остаться одной и ощутить себя полновластной хозяйкой замка и окрестных земель. В её голове теснились тысячи планов переустройства дома и поместья, и она не хотела, чтобы ей кто-то мешал. Поэтому она и не препятствовала отъезду Астона, а, наоборот, всячески его поощряла. И вот, когда супруг уехал, девушка засучила рукава и взялась за работу. Последние годы, часто болея, старый ландаск не уделял внимание хозяйственным делам, и поместье пришло в упадок. В замке был хороший управляющий, но без строгого хозяйского надзора он обленился и выполнял обязанности, спустя рукава. Первым делом, Ахайя сделала ему строгое внушение, указав на упущения и недосмотр. Управляющий сразу понял, что в лице госпожи в поместье появилась настоящая хозяйка. Он тут же рьяно взялся за работу и вскоре поправил пошатнувшееся хозяйство. Ахайя решила разбить пару новых виноградников, обновить старые, и занялась строительством новых конюшен и бараков для рабов, так как старые буквально валились на голову. Обновила она и прислугу в замке. Старых старательных рабов отпустили на свободу, слуги и стражники вышли на пенсию с достойным денежным вознаграждением. На их место были набраны молодые и энергичные. Ахайя лично выбирала прислугу, после краткого собеседования с кандидатами. Когда Астон вернулся через несколько месяцев домой, он почти не узнал замок: разрушенные кое-где стены отремонтированы, дорога к замку обсажена ароматными кустами юсса, сам замок свежеокрашен, вымыт и вычищен. На хозяйственном дворе красовались новый просторный барак и большая прекрасная конюшня. - Да вы настоящая хозяйка! – удивлённо воскликнул он. – Вот уж не думал, что «меченые» умеют не только отлично управляться с оружием, но ещё и прекрасные хозяйственники. Вы не только очаровательная женщина, но и великолепная хозяйка, и я горжусь тем, что вы согласились стать моей супругой… Честно говоря, я не хочу всю жизнь просидеть в замке и заниматься всеми этими скучными рутинными делами. Я люблю путешествовать по миру, знакомиться с новыми людьми, познавать любовь нежных красивых мальчиков и жить в своё удовольствие. - А мне уже надоели путешествия, переезды, служба у напыщенных самодовольных болванов, ночёвки в облезлых, дурно пахнущих гостиницах, и скверная пища. Я желаю жить в своём доме, обустраивать и облагораживать его, словом, заниматься этими рутинными делами… - Вот и отлично, дорогая! Значит, сами боги свели нас вместе. Тогда распределим наши желания: вы будете жить в «Гнезде Чайки» и делать всё, что вам вздумается, а я буду путешествовать, лишь иногда заглядывая в отчий дом, чтобы взять немного денег для своих удовольствий. - В целом, я согласна, но в частности… - задумчиво ответила Ахайя. – Здесь есть один нюанс… - Какой же? - Ваши путешествия могут когда-нибудь закончиться весьма плачевно… - Берегите нас боги! – Астон сотворил охраняющий жест и поплевал в ладонь. - Да, пусть минует вас чаша сия… Но всё ведь может случиться? - Возможно, - неохотно кивнул Астон. - И тогда вы будете считаться пропавшим без вести, а я – соломенной вдовой. Меня такое положение не устраивает. Поэтому, давайте заключим нотариальный договор, что, если вы не объявитесь по истечении трёх лет, то будете считаться отсутствующим, через пять лет – без вести пропавшим, а спустя семь лет – мёртвым. И тогда я буду считаться свободной женщиной, а ребёнок, которого рожу, - сиротой. Я думаю, это будет справедливо. - Я согласен с вами, но сроки мне кажутся слишком малыми. Лучше так: первый срок – пять лет, второй – семь и третий – десять. - Пусть будет так. За десять лет можно пять раз объехать весь мир и вернуться домой. Ахайя не любила откладывать задуманное дело, поэтому на следующий день вызвала из города королевского нотариуса и подписала составленный им договор. Спрятав свиток с большой государственной печатью в шкатулку под ключ, Ахайя почувствовала себя защищённой со всех сторон. Пусть Астон теперь бродит, где ему вздумается, пусть его даже поглотит пучина морская – она будет и останется полновластной и единоличной хозяйкой «Гнезда Чайки». Астон пробыл в замке до самых родов. В положенный срок Ахайя разродилась здоровым крупным ребёнком мужского пола. Астон искренне обрадовался мальчику, словно это был его родной сын. На именины он созвал всех соседей и родственников. Так как малыш был похож на мать, то даже самые подозрительные не смогли ничего заподозрить. Младенцу дали красивое имя Ларос, что по-илларийски означало «прекрасный, очаровательный». Ахайе имя очень понравилось, так как малыш, в самом деле, был прехорошенький: с тёмными кудряшками шелковистых волос, серо-голубыми глазёнками, пухленький и розовокожий. Она сразу влюбилась в собственного сына и возилась с ним целыми днями, несмотря на сонм нянек и кормилиц. Астон тоже души не чаял в малыше, часто брал его на руки, играл с ним, и со стороны казался настоящим любящим отцом. Из-за Лароса он даже задержался в замке на целых полгода, отказавшись от планов на путешествие. Но всё же страсть к свободе пересилила в нём пробудившиеся отцовские чувства, и, спустя семь месяцев, когда Ларос едва научился ходить, Астон взял из семейной казны большую сумму денег, попрощался с супругой и отправился в Алмост, куда давно стремился. Ахайя вновь осталась одна, но теперь одиночество её тяготило. Она привыкла к обществу Астона, к ежедневному с ним общению и совместным прогулкам по вечерам. И, хотя он и не был её настоящим супругом, но они стали добрыми друзьями, между которыми не существовало секретов или недомолвок. С Астоном можно было посоветоваться, рассказать о своих проблемах, посплетничать о соседях или пожаловаться на что-либо, и получить утешение и поддержку. А теперь у неё не осталось близкого человека, с которым можно было поговорить по душам. К тому же у Ахайи давно не было мужчины. Пока она носила ребёнка – её не тянуло к интимным ласкам. После родов, некоторое время, она приходила в себя, так как из-за крупных размеров Лароса роды были тяжёлыми и изнурительными. Но вот она очистилась и оправилась, организм полностью восстановился, и, изменённый и пробужденный после долгой спячки, возжелал мужской любви и ласки. Конечно, она легко могла завести любовника – и вряд ли кто строго её осудил бы за это из-за постоянных и продолжительных отлучек супруга. Но кого выбрать на эту "почётную" роль? Кого-либо из стражников? Из прислуги? Нет, эти люди не умеют держать язык за зубами и слишком самолюбивы. Она не хотела, чтобы интимные подробности её отношений обсуждала вся челядь, а любовник начал бы предъявлять какие-то права на особое положение. К тому же, его товарищи будут завидовать «везунчику», начнутся ссоры и склоки. Можно было купить раба-наложника, как это делал Астон. Но любовь по принуждению не вдохновляла женщину. Вечерами, когда спадала жара, Ахайя, облачившись в привычный кожаный костюм и прихватив необходимое количество оружия, садилась на любимого коня – чёрного, как ночь, жеребца – и отправлялась на прогулку, объезжая свои земли, посещая ленные фермы и селения. Землевладения ландаска Вермиса были обширны, и у неё уходило три-четыре часа на их объезд и возвращение в замок. Как-то раз, возвращаясь с очередной прогулки, Ахайя заехала по нужде в масличную рощу. Спешившись, она зацепила повод за ближайший сук и поспешила в заросли густых баррисов. Уже надевая штаны, женщина услышала злобное фырканье Дракона, треск сучьев и топот копыт. Выскочив из кустов, она увидела кружившего на месте и скалившего зубы жеребца, пытавшегося укусить вцепившегося в седло бродягу. Ахайя недаром выбрала этого жеребца и дала ему такое грозное имя. Это был сущий зверь: сильный, злобный, выносливый и недоверчивый. Женщина с трудом приручила и объездила его ещё в первые дни пребывания в замке, и с тех пор он был предан только ей. От его зубов и копыт пострадал не один конюх и мальчик-грум, и в замке его боялись все. А этот бродяга-конокрад, не зная о злобном характере жеребца, сейчас не столько уже хотел сесть в седло, сколько старался избежать его укусов и убраться от бешеного животного целым и невредимым. Ахайя приблизилась к вору и ударом кулака сшибла его с ног, а Дракон тут же лягнул полуоглушённое тело. Ахайя успокоила коня и привязала его подальше, так как тот всё время старался куснуть или лягнуть чужака. Вернувшись к вору, женщина заломила ему руки за спину и связала шнуром-удавкой, всегда висевшим на поясе каждой «меченой». Рывком поставив на ноги, она набросила ему на шею петлю привязанного к седлу аркана. Затем дала пощёчину и произнесла: - Сейчас я отведу тебя в замок, мерзкий конокрад, и повешу на стене в назидание другим. Бродяга стоял, ошеломлённый всем произошедшим, и растерянно моргал. Он ещё не совсем оправился после удара «меченой» и его немного пошатывало. Ахайя села в седло и подтянула слегка упиравшегося пленника. Дракон раздул ноздри и оскалил зубы, но Ахайя прикрикнула на него и тронула уздечку. Дёрнув конец аркана, она сказала: - Иди возле левого стремени, если не хочешь получить копытом в лоб. Затянувшаяся скользящая петля сдавила горло бродяги, и он закашлял. Волей-неволей, ему пришлось последовать за всадницей. Дракон шёл крупным шагом, поэтому пленнику пришлось торопиться, чтобы не задохнуться от затягивавшейся петли. Или не попасть под задние копыта коня. Так они и въехали в ворота замка: злобно косящий на чужака жеребец, невозмутимо восседающая в седле женщина и семенящий рядом с её левой ногой, задыхающийся, потный и грязный пленник. Стражники у ворот и на стенах насмешливо освистали его и отпустили несколько нелестных замечаний. Спешившись посреди двора, Ахайя вручила повод приблизившемуся с опаской груму и подозвала свободного стражника. - Посторожи этого идиота, пока я не пришлю за ним. - Слушаюсь, госпожа, - послушно ответил стражник, не удивляясь и ничего не спрашивая. Хозяйка «Гнезда Чайки» держала слуг и охрану в строгости и не поощряла панибратства. Она поднялась к себе, где её уже ждала тёплая ванна и горячий ужин. После ужина Ахайя проведала Лароса, сладко спавшего в маленькой кроватке, а затем вернулась в приёмную и послала рабыню за пленником. Когда воин привёл его, Ахайя восседала в резном деревянном кресле, покрытом для комфорта белоснежной бараньей шкурой, положив ноги на низенькую скамеечку, где рабыня-массажистка разминала ей икры и ступни, приводя их в порядок после многочасовой поездки верхом. Введя пленника в комнату, воин заставил его опуститься на колени, и вопросительно посмотрел на госпожу. Ахайя взмахом руки отпустила его и перевела на пленника холодный бесстрастный взгляд, которого так боялись слуги и рабы. - Кто ты и откуда родом, глупец? Как у тебя хватило ума посягнуть на моего коня? Разве ты не знаешь, кто я? Пленный ответил ей равнодушным взглядом, промолчав. - Почему ты молчишь? Ты немой, не понимаешь вопроса или не желаешь отвечать? Пленный упорно молчал. Ахайя, до этого расслабленно лежавшая в кресле, резко выпрямилась и слегка наклонилась вперёд. Её голос стал низким, и в нём зазвучала угроза: - Ты не хочешь со мной говорить или не понимаешь по-илларийски? Пленный, в самом деле, был похож на чужеземца: высокий, мускулистый, светловолосый, с большими, чуть раскосыми, чёрными глазами, какие женщина видела только у чистокровных виолок. Эти глаза и скуластое, с большими выразительными губами лицо, особенно заинтересовали Ахайю. - К чему разговоры, если ты всё равно повесишь меня, - ответил пленник, произнося слова с лёгким акцентом. Ахайя вновь расслабленно откинулась на спинку кресла, и рабыня, до этого испуганно отползшая в сторону, вновь вернулась на место и принялась массировать другую ногу госпожи. Женщина чуть насмешливо улыбнулась. - Не обязательно… Если ты расскажешь мне какую-нибудь жалостливую историю или назовёшь вескую причину, толкнувшую тебя на воровство, я, возможно, помилую тебя. - А ты любишь слушать сказки на ночь? – Пленник тоже насмешливо улыбнулся. Несмотря на униженное положение и явную угрозу смерти, он держался дерзко и вызывающе, совсем не так, как в роще. Рабыня-массажистка испуганно оглянулась на него, а затем украдкой посмотрела на госпожу, удивляясь, как та терпит такую дерзость. Ахайя, на самом деле, не питала к пленнику зла. Ей даже понравилось его вызывающее поведение. Она уважала смелость и силу духа, и дерзкое поведение бродяги, над головой которого висел призрачный меч её гнева, а на шее болталась реальная верёвка, забавляло её. - Ну, только, если ты хороший сказочник, - невозмутимо ответила женщина. - Тут тебе не повезло… Я бывший корсар, и сочинять сказки не умею. - Это тебе не повезло, а мне всё равно… А почему бывший? - Потому что мой корабль пошёл на дно, а товарищи частью погибли, а спасшиеся разошлись, кто куда. Лично я пробирался к Скалистому Берегу, чтобы вступить в новоё братство, и подумал, что верхом доберусь туда быстрее и комфортнее, чем пешком. - Ты рассказал о себе такую ужасную правду, что теперь я просто вынуждена тебя повесить… Разве нельзя было что-нибудь придумать? - Я не сказочник, чтобы выдумывать небылицы. И не нуждаюсь в твоём милосердии! – Пленник внезапно вскочил на ноги и с яростью посмотрел на женщину. – Можешь повесить меня, если это удовлетворит твою кровожадную душу, но я не буду ползать у твоих ног и вымаливать пощаду, если ты этого ждёшь! Ахайя иронично засмеялась и слегка толкнула рабыню ногой. - Посмотри на этого гордеца, Элана! Как он жаждет смерти… Что ж, он её получит, гордую и прекрасную. Рабыня послушно обернулась и посмотрела на пленника. В её глазах светилась жалость, ведь она знала, что госпожа слов на ветер не бросает. Ахайя хлопнула в ладоши и в комнату заглянула дежурная рабыня. - Позови капитана стражи, - приказала женщина. Когда рабыня выскользнула за дверь, она продолжила, обращаясь к корсару: – Ну вот, ты добился, чего хотел. Ты умрёшь… Но не сейчас. Чуть позже. Когда для этого будет подходящее время. А пока пользуйся моим гостеприимством, - загадочно улыбнулась она. Пленник ответил ей злобным взглядом. Минуту в комнате царила тишина. Пленник, игнорируя откровенный взгляд хозяйки, мрачно рассматривал обстановку комнаты, а женщина любовалась крепко сбитым, пропорционально развитым, стройным и мускулистым телом мужчины. - Может, ты всё же назовёшь мне своё имя, смертник, чтобы я знала, что написать на табличке, которая будет висеть на твоей груди. «Такой-то, корсар и конокрад», - неожиданно произнесла Ахайя. - Пиши, что хочешь, кровожадная ведьма, - буркнул пленник. - Да, я такая, - не обиделась женщина. – Вот меня зовут Ахайя Вермис, я хозяйка окружающих земель и госпожа этого замка. А кто ты? - Можешь написать Дайд, этого будет достаточно. - Необычное имя… Сам придумал? - Ты подсказала. Ахайя улыбнулась. Неожиданно в комнату вошла одна из нянек Лароса и произнесла: - Прошу прощения, госпожа, но маленький господин проснулся и зовёт вас. Ахайя сразу встала и вышла вслед за нянькой. Ларос хныкал и крутился на постельке. Женщина взяла ребёнка на руки и прижала к груди. Она начала его нежно качать, тихонько напевая где-то слышанную колыбельную песенку. Забытые слова она додумывала сама. Малыш, услышав голос матери, успокоился, расслабился и вскоре уснул. Подержав его ещё немного, Ахайя нежно поцеловала сынишку и осторожно положила назад в кроватку. Когда Ахайя вернулась, её с нетерпением ждал капитан Хорст. Дайд, скрутившись, лежал у его ног. - Ты его побил? – спросила женщина, профессиональным взглядом оценив позу лежащего. По-видимому, тот получил хороший удар в живот. - Простите, госпожа, но он вёл себя нагло. - Да, он такой… Отведи его в Башню Узников и посади в верхнюю комнату. Но перед этим пусть его вымоют и переоденут в чистую одежду. Пусть его также накормят. Строго следите, чтобы он не сбежал. - Не слишком ли много чести для какого-то бродяги? – недовольно пробормотал капитан. - Здесь я решаю, кому и сколько оказывать чести, - холодно ответила женщина. - Простите, госпожа, я не хотел вам перечить, это так, мысли вслух… - В следующий раз держи свои мысли при себе. Хорст грубо поднял пленника и поставил на ноги чуть ли не пинками. - Идём, бездельник, разлёгся, как на перинах… Спокойной ночи, госпожа. - Взаимно, капитан.
Добавлено (07.05.2013, 21:18) --------------------------------------------- Я одна, честное пионерское! А это, наверное, моя знакомая. Это она, кстати, рассказала мне о вашем сайте. А ей подсказали на другом сайте.
Сообщение отредактировал Сирена - Вторник, 14 Май 2013, 11:53
Ирена. С - фамилия такая. А профессия - правда. Я и есть сантехник. А вы? Наверное, не Консуэло? - ясно))). А я Саша. Консуэло это так, одно из любимых имен из одной очень любимой книги С удовольствием прочту продолжение, но чуть позже. Погуляйте по сайту, у нас тут интересно, вам должно понравиться
Добавлено (07.05.2013, 21:48) --------------------------------------------- засукала - Сирена, вряд ли так говорят)))). Скорее, засучила рукава)))) Последние года - последние годы. он обленился, и выполнял обязанности - запятая лишняя))) закашлялся - закашлял. Простите мне мои советы, но недочеты бросаются в глаза. А в целом - очень интересно! Я даже сама от себя не ожидала, что за вечер смогу прочесть текст с экрана, да еще и не маленький. Так что - вы молодец.
засукала - Сирена, вряд ли так говорят)))). Скорее, засучила рукава))))
Ой, это мой украинский иногда вмешивается. Бывают такие словечки, проскальзывают. Я очень вам признательна за указание на ошибки и недочёты. Если что не так - смело говорите, даже тыкайте носом, это только на пользу!
Если что не так - смело говорите, даже тыкайте носом, это только на пользу! - )))) ну-с...носом тыкать не буду))))лучше просто укажу. А кроме сказок что-то пишите?
Есть небольшие рассказы - немного. И стихи. - хорошо))). Я вообще очень прозу люблю. Желательно, грамотную и интересную, "пустословья" в инете и так хватает))). Посмотрим, чем закончится ваша сказка.
Это только три главы, а их пятнадцать. Выдержите? - 15? Ух ты! Выдержу! Если мне действительно нравится произведение, выдержу. И надеюсь, не разочаруюсь)))). Но 15 глав никак не ожидала
Я обычно, люблю растягивать удовольствие... - ну, и прекрасно! Растягивайте, лишь бы читателям нравилось . Кстати для знакомства и стихи свои можете выложить)))). Я в поэзии ноль, но почитать люблю.
Добавлено (08.05.2013, 09:32) --------------------------------------------- Глава четвёртая
4 Несколько последующих дней Ахайя почти не вспоминала о пленнике, хотя и не забывала о нём. Дерзкий корсар с глазами виола не выходил у неё из головы. Вначале она, и в самом деле, намеревалась его повесить, но потом передумала и решила приручить, как в своё время приручила Дракона. Однажды, после обеда, когда замок притих в послеполуденной неге, пережидая дневной зной, она вошла под мрачные своды Башни Узников и поднялась на третий уровень, где находилась камера Дайда – если это было его настоящее имя. Возле двери томился часовой, присев на корточки и позёвывая. Но, увидев госпожу, тут же вскочил и старательно вытянулся, приветствуя взмахом руки. - Я войду, - сказала Ахайя, - а ты будь настороже. – Не думаю, что потребуется твоя помощь, но всё же… - Можете на меня рассчитывать, госпожа, - с готовностью вытянулся стражник. Женщина отодвинула тяжёлый засов и вошла. Узник лежал на ложе, повернувшись к стене лицом. Он не повернулся на звук открывшейся двери: то ли спал, то ли игнорировал вошедшую. Женщина неторопливо прошлась по комнате, заглядывая во все уголки, даже за туалетную ширму, и удостоверилась, что везде царят чистота и порядок, а узник ни в чём не нуждается. Затем пододвинула табурет ближе к двери и села, облокотившись о стену спиной. - Просыпайся, Дайд, я пришла с тобой поговорить, - произнесла она. Мужчина медленно повернулся и посмотрел на женщину ленивым взглядом. Облокотившись о согнутую руку, насмешливо произнёс: - Вот уж кого не ожидал здесь увидеть, так это тебя… - Ты думал, мы увидимся уже на крепостной стене, когда тебя поведут вешать? - Что-то вроде этого… - Ты всё ещё считаешь меня кровожадной ведьмой? - А это не так? - Всё зависит от обстоятельств. Иногда я бываю беспощадной, а иногда могу стать великодушной. - И какая ты сейчас? - Дайд, я понимаю, что ты не питаешь ко мне любви, но это не значит, что ты должен быть невежливым. Может, хотя бы поднимешься? Дайд не спеша поднялся и сел, облокотившись спиной о холодную шершавую стену и поджав под себя ноги. - Спасибо… Можешь ответить мне на один вопрос, только честно и откровенно? – спросила женщина. - Постараюсь… Если ты до сих пор не заметила, то хочу сообщить, что я всё время отвечал на вопросы честно и чересчур откровенно. Ахайя пропустила его сарказм мимо ушей и вновь спросила: - Скажи мне: сколько в тебе виольской крови? Мужчина нахмурился и раздражённо произнёс: - Это так заметно? - Для того, кто хорошо знает, как выглядят чистокровные виолки – да. - У тебя есть подружки-виолки? - Я бы не назвала их подружками, - улыбнулась женщина. – Они были моими наставницами, но подругами – никогда. - Разве ты дочь виолки? – недоверчиво посмотрел на госпожу пленник. - Нет, конечно. Я была ученицей в Школе Меченосцев. Слышал о такой? - Нет. - Это в Ландии. Ещё её называют крепостью Святой Лианны. - Никогда не слышал о такой. - В этой Школе чистокровные виолки с Оллина обучают мальчиков и девочек воинскому искусству. Я одна из выпускниц этой Школы. Нас ещё называют «мечеными». - О «меченых» я слышал. - Так ты виол? – снова вернулась к своему вопросу женщина. - Не всё ли равно? - Не уходи от ответа. До сих пор ты не скрывал даже то, о чём можно было и промолчать. Дайд дёрнул плечом. Было видно, что эта тема ему неприятна, но и не ответить он не мог, раз до сих пор был предельно откровенным. - Да, я виол, - нехотя признался он. – Моя мать – виолка. Отца я не знаю, так как мать убила его, когда я был ещё младенцем. Я вырос у чужих людей и ненавижу виолок! - Да, их обычаи и законы кажутся странными и мне. У меня есть супруг и сын, и я люблю и уважаю их обоих, несмотря на то, что они мужчины. С Астоном мы хорошие друзья, а малыша я обожаю. Хотя меня воспитывали виолки, десять лет прививая свои жизненные взгляды и ценности, я не всё переняла у них. - Я рад за тебя… - пробормотал Дайд. - А теперь, если тебе нетрудно, назови своё настоящее имя. Ведь Дайд – это по-ассветски «мертвец». А ты пока живой. - Я не хочу умереть с именем, которое дала мне мать при рождении. - Но и это не очень подходящее. - Разве? Ведь я почти мертвец. От могилы меня отделяют считанные часы или дни. - А может, года… - Рано или поздно, но ты меня повесишь. - Я передумала. - С чего бы вдруг? - У меня сегодня великодушное настроение. - Завтра оно может измениться. - Завтра будет завтра. - Ты прощаешь мне покушение на свою драгоценную лошадь? - Ты уже поплатился за это. - Но я ведь признался, что был корсаром. - Что мне до этого? Я не королевский судья. - Значит, ты прощаешь мне все грехи? - Аминь. - Тогда я свободен и могу идти? - Я не говорила об освобождении. - Но ты ведь простила меня. - Я лишь отменила смертную казнь. - И заменила её пожизненным заключением? - Возможно. - И считаешь, что поступила великодушно?! - Разве нет? - Мне такая доброта не нужна. Лучше болтаться в петле на свободе, чем гнить в этой клетке. - А чем здесь плохо? Чисто, уютно, тепло и сытно. Живи и радуйся. – Ахайя встала и отодвинула ногой табурет. – Ну что ж, я, пожалуй, пойду. Извини, если прервала твой послеобеденный отдых. - Так скоро уходишь? - Хочешь, чтобы я осталась? Дайд некоторое время помолчал, колеблясь, затем произнёс, не глядя на женщину: - Я хочу отсюда выйти. Я не могу долго находиться в четырёх стенах. Или убей меня, или отпусти. Ахайя тоже помолчала, словно раздумывая, а затем спросила: - На что ты пойдёшь ради свободы? Дайд поднял глаза и пристально посмотрел на женщину. - А что ты мне можешь предложить? - Наденешь ли ты ошейник раба, чтобы только выйти отсюда? Корсар горько и презрительно рассмеялся. - Ты называешь это свободой? - Относительной. Ты будешь свободен в пределах замка. Глаза мужчины слегка сузились, и Ахайя догадалась, о чём он подумал. - Только не мечтай, что, выйдя отсюда, сможешь убежать при первом удобном случае. Дайд криво усмехнулся, и женщина поняла, что угадала направление его мыслей. - Скажи, что ты умеешь делать? - Драться, - пожал плечами мужчина. - А ещё? - Говорят, неплохо пою. Умею играть на аккордо. - Весьма интересно… Ладно, я подумаю над твоей просьбой и сообщу своё решение, - произнесла Ахайя и вышла. Несколько следующих дней она не вспоминала о пленнике. Но как-то вечером, глядя на поющих и веселящихся в передней рабынь, празднующих день именин их подружки, она вспомнила о виоле, вызвала капитана Хорста и велела привести узника. Элану – свою любимую рабыню – она послала в сокровищницу за аккордо - клавишным музыкальным инструментом с приятным звуком и складными мехами. Когда стражники привели пленника, он выглядел подавленным и угрюмым. Равнодушно взглянув на женщину, опустил глаза. Ахайя жестом отпустила стражников и велела Дайду приблизиться. - У тебя плохое настроение? – притворно-сочувствующе спросила она. – Тебя кто-то обидел или ты заболел? - Со мной всё в порядке… - буркнул корсар. - Вот и славно… Тогда ты не откажешься спеть для меня что-нибудь? Дайд покосился на женщину и насмешливо ответил: - Настроение не простуда. Можно петь и с плохим настроением. - Я рада, что к тебе вернулось чувство юмора. Садись. Сейчас Элана принесёт аккордо и ты исполнишь для меня один из своих шедевров. Дайд опустился на резной стул напротив госпожи и сложил на груди руки. - Не нравится мне твой вид… Ты какой-то бледный. Ты точно здоров? - Я здоров, но у меня есть сильное желание кого-нибудь убить… Я не выношу клеток, и каждый день пребывания в камере для меня пытка. - У тебя прекрасная комната. Что бы ты делал, если бы я посадила тебя в настоящую клетку в тёмном сыром подвале? - Я бы разбил голову об её прутья. - Да, в тебе мало виольской крови… Ты нетерпелив и несдержан. - Мне не нужна виольская кровь! Я сын своего отца! – с непонятной гордостью воскликнул мужчина. - Если твой отец был таким же нетерпеливым и вспыльчивым, как ты, тогда понятно, почему твоя мать убила его. Наверное, он сам напросился на неприятности, как постоянно напрашиваешься ты. Дайд вскочил. Лицо его побледнело, кулаки сжались, глаза яростно сверкнули. - Не смей говорить плохо о моём отце! Ты… Что ты знаешь о нём?! - А ты? – спокойно ответила женщина, нисколько не испугавшись внезапной вспышки. – Он умер, когда ты был несмышлёнышем. Ты его не помнишь, и судишь о нём по своим детским фантазиям. - Конечно, тебе, аристократке, легко смеяться над чужими несчастьями! Наверное, твои родители тебя любили, у тебя была куча нянек, и, конечно же, твоя мать не убивала отца из-за какого-то пустяка! - Нет, мать его не убивала, - кивнула женщина. – А стоило бы… Когда мне было шесть лет, папаша на моих глазах убил мать… Он был пьяницей и лентяем, пропивал все деньги, которые мама зарабатывала тяжким трудом, стирая чужое бельё. Однажды, когда он пропил последнее мамино приличное платье, и она начала упрекать его, он схватил большой мясной нож и всадил ей в грудь по самую рукоятку. Она упала, а этот негодяй начал пинать её ногами, уже мёртвую… Я подбежала и укусила его за ногу. Я до сих пор помню вкус его крови во рту! Он совсем озверел, мой «любящий» папаша, и убил бы и меня, если бы я не вырвалась и не убежала к соседям… Отца казнили, а я осталась сиротой и оказалась на улице. Слава Небесам, эмиссары Школы Меченосцев заметили меня и отправили в крепость. Если бы не они, даже не знаю, кем бы я сейчас была: рабыней, шлюхой? Пока Ахайя говорила, Дайд немного остыл и медленно опустился на место. Немного помолчав, он сказал: - Не знаю, чьё детство было хуже… Извини за вспышку, но я не люблю, когда насмехаются над памятью отца. Да, я не помню его и просто выдумал для себя, но мне больно, когда смеются даже над выдумкой. - Давай оставим наше прошлое и поговорим о настоящем. Я предлагаю тебе службу. - Ты снова предлагаешь мне стать рабом? - Зачем мне цепной пёс? Если я надену на тебя ошейник, то должна буду приставить и охрану. Нет, рабов у меня достаточно. Я предлагаю тебе добровольную службу… Не стану скрывать, ты мне нравишься, Дайд… Тьфу! Имя вот только у тебя дурацкое. - Меня зовут Альмар. - Прекрасное имя и нечего его стыдиться!.. Ну, так что скажешь, Альмар? - Какую должность ты мне предлагаешь? Конюха, воина, помощника повара? Их разговор прервала Элана, принёсшая аккордо. - Сначала спой мне, а потом поговорим… Альмар взял инструмент, поставил на колени и пробежал пальцами по клавишам, растягивая меха. Затем устроился поудобней и заиграл. После небольшого вступления зазвучал голос – чистый сильный, высокий. Пел он очень хорошо, и Ахайе понравилось его пение. Когда песня закончилась, она сказала: - Я буду платить тебе два золотых в месяц. Плюс одежда и еда с моего стола. Отдельная комната и мальчик-раб в услужение. Тебя устраивают такие условия? - А за что такие милости? - За песни. Ты будешь моим бардом. Альмар минуту помолчал, задумчиво перебирая клавиши, а потом взглянул в глаза женщины и ответил: - По рукам, госпожа Ахайя. - Но я не хочу, чтобы через несколько дней ты исчез. - Не беспокойся, - усмехнулся Альмар. – Только глупец бросает хорошее яблоко ради червивой сливы. Ахайя наклонилась вперёд, положила узкую ладонь на загорелую руку мужчины и тихо произнесла: - Я хочу, чтобы мы стали друзьями, Альмар… А может, нас свяжет нечто большее, чем простая дружба… Кто знает? Мы два яблока с одной ветви и нам есть о чём поговорить. Если хочешь, я научу тебя кое-каким приёмам «меченых»… - А я тебя игре на аккордо… - усмехнулся мужчина. – А что скажет твой супруг, увидев нас вместе? - Он не скоро вернётся домой. Пусть тебя это не волнует – у нас с ним особые отношения, не буду вдаваться в подробности… - Я беспокоюсь исключительно о тебе. - Спасибо, но я знаю, что делаю… А сейчас тебя надо устроить… Эй, Элана, ступай и позови управляющего и дворецкого. Рабыня подхватилась и поспешила выполнять приказ, а Альмар вновь растянул меха и начал наигрывать разные мелодии. Играл он легко и непринуждённо, так же хорошо, как и пел. Женщина с наслаждением слушала, не сводя с мужчины восхищённого взгляда. Когда вызванные явились на зов хозяйки, Ахайя представила им Альмара и приказала включить его в список слуг, занести в реестр на выплату жалованья, выделить комнату неподалеку от её апартаментов и предоставить мальчика-раба для услужения. Она приказала также, чтобы утром портной снял с него мерки и пошил несколько красивых костюмов из шёлка и бархата. Ещё она велела выделить барду верховую лошадь, чтобы он мог её сопровождать во время прогулок. Ни дворецкий, ни управляющий не выказали никакого удивления внезапным превращением пленника в фаворита, молча выслушали все распоряжения и записали пожелания. Когда они остались одни, Альмар снова заиграл и запел. Затем он рассказал несколько забавных историй из корсарской жизни, и они весело посмеялись. Они болтали и хохотали, как старые друзья, и расстались только поздно вечером, когда женщина почувствовала, что устала и хочет спать. Весёлый смеющийся Альмар был намного симпатичнее и привлекательнее хмурого и злобного Дайда. Лёжа в одиночестве на большой, но пустой и холодной постели, Ахайя, вспоминая проведённый вечер, поняла, что невольно влюбилась в этого дерзкого, но обаятельного корсара, и хочет его не только как друга, но и как мужчину. - Он будет, будет моим… - прошептала она, засыпая.
Сообщение отредактировал Сирена - Вторник, 14 Май 2013, 11:57
Ух ты! Выдержу! Если мне действительно нравится произведение, выдержу. И надеюсь, не разочаруюсь)))). Но 15 глав никак не ожидала 