[ Обновленные темы · Новые сообщения · Участники · Правила форума · Поиск · RSS ]
Литературный форум » Наше творчество » Авторские библиотеки » Богун Валентин (Стихи и проза.)
Богун Валентин
bogun Дата: Суббота, 22 Июн 2013, 10:17 | Сообщение # 301
Постоянный участник
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 324
Награды: 8
Репутация: 27
smelaia1,
.

Добавлено (21.06.2013, 19:59)
---------------------------------------------
harlja,

Добавлено (21.06.2013, 20:04)
---------------------------------------------
Besinka,

Добавлено (22.06.2013, 10:11)
---------------------------------------------
С работы я обыкновенно шел пешком. Променад себе устраивал и заодно что-нибудь продумывал. Чем ближе к дому, к окраине, тем все больше менялся характер дороги. Вблизи завода и нескольких десятков каменных пятиэтажек все было расчищено, и люди ходили по тротуарам. Ближе к окраинам дорога стягивалась в тропинку между двумя стенками снега, достигавшим порой двухметровой высоты. Какие-то каньоны, в которых в шубах расходились с трудом. Мороз. На месте не застоишься! И чувствительность носа полезно из¬редка проверять. Последний поворот налево и... на перекрестке двух каньонов четверо парней. Один крупный впереди и трое полукругом сзади. Присмотрелся – пацаны. Но дорогу перекрыли и пришлось остановиться. Стал. Кто такие? Алкины ухажеры? Возможна драка? Спрашиваю миролюбиво:
– Что надо, ребята? – А глазами уже автоматически прикидываю ситуацию. Стоящий впереди нарочито грубовато ответил:
– Разговор есть! Короче, Алку трогать не моги, и квартиру что б сменил, а не то плохо будет!
– А что, бить будете?
Еще один продвинулся вперед и, нехорошо усмехаясь, обронил:
– 0бязательно!
Все. Вопрос прояснился. Их четверо. Сопляки, конечно, но четверо и видать ребята бывалые. Думать в таких случаях не рекомендуется, и действовать нужно по возможности быстро. Дернувшись к правому, я сильно ударил улыбчивого ногой в живот. Был он в короткой меховой куртке, так что, несмотря на толстые брюки, получил сполна. Правый, выдернув руки из карманов, нанес мне сильный удар правой ру¬кой, в которой было что-то зажато. Чуть уклонившись, я отработанным приемом кинул его через плечо. Он взвыл и воткнулся в снег. Без перерыва кинулся на оставшихся. Они уже были немного деморализованы и дальнейшие подробности малоинтересны. В итоге – один бежал, а трое лежали. Но я их недооценил. Особенно первого. Оклемавшись, он, с провисшей правой, кинулся на меня снова. Резко отбив его левую, я снова отправил его в сугроб с отметиной под правым глазом. Тут же я вынужден был снова уложить и улыбчивого, в руке которого блеснула финка. За это он получил дополнительно, а финку я спрятал в карман. Успокоились.
– Ну, говорю, вроде побеседовали. Конечно, вчетвером на одного – это малость подловато, да еще с ножом. Не будь вы малолетки, я б вам за ножичек выдал – мало бы не показалось. А Алка и вправду девка мировая, только вопросы эти не так решаются. Уж больно по пацански. Отдышавшийся от удара в живот, уже без улыбки спросил:
– Это верно, что вы десантник?
– Хуже, говорю, – я десантный спецназ. У меня с вами главная проблема была, чтобы чего-нибудь вам не поломать. А финарь на память возьму. Алке покажу.
– Отдай финку!
Я пристально глянул на него и раздумчиво сказал:
– А не сволочь ли тебя в ментовку? Проваливайте. И чтоб в последний раз. Не то руки-ноги переломаю.
Дома меня встретила Аллочка и по каким–то признакам сразу все поняла. Впрочем, он слегка зацепил меня левой, вскользь. Какие-то следы там остались. Она чем-то смазала, а я, будучи в расстроенных чувствах, поцеловал ей руку.
– Я их как-то даже понимаю. Да за такую девушку!
– Все-то Вы шутите! А это совсем не смешно. Вовку этого вся школа боится. У него брат из блатных. Три года отсидел. С ним никто связываться не хочет
– Так что по твоему мне было делать? Я ведь их не задевал!
Она промолчала. Потом сказала:
– Он мне проходу не дает, а я его терпеть не могу.
На следующий день на работе всем уже все было известно. Приятели и просто работяги из моего цеха подначивали, но вполне дружески и даже с оттенком уважительности. Несколько человек, правда, заметили, что как бы дело не имело продолжения. Хвалили меня, что в милицию не по¬жаловался. Милиция тут уважением не пользовалась. Мой сменщик Леха–здоровенный парень, заканчивающий при заводе техникум, во время пересменки вкратце разъяснил мне милицейскую ситуацию в городке. Начальник городского отдела - майор, взяточник, повязанный со всей шпаной. Вокруг города осталось множество мелких шахт, где еще до революции добывали золотоносный кварц. Шахты брошены за нерентабельностью. Народишко, однако, продолжает в них ковыряться. Брали по мелочи, но и то деньги! Сдавали кварц местному жулью, которое вроде бы имело где–то свой кустарный цех. Майору, говорят, платили отступного, и он их не трогал. Кроме того, воротилы этого подпольного бизнеса следили, чтобы шпана не расходилась. Неприятности были им ни к чему. Деньги они вроде бы гребли немалые. Говорят также, что золото им тайком носили и старатели, в обход государственных приемных пунктов...
Писали и в область, и даже в Москву, но сдвигов никаких. Его заместитель, капитан, был мужик нормальный, но сделать ничего не мог. Кто-то из областного уп¬равления майора крепко поддерживал. А шпана в последнее время сильно распустилась. Если кого и задерживали, то в лучшем случае «начис¬тят рыло» и отпустят назавтра, а дел не заводят, чтобы показатели себе не портить. Леша, которому я помогал писать все контрольные, был, понятное дело, ко мне сильно расположен. Мои неприятности в том, что побитый мной Алкин ухажер – брат местного авторитета и чуть ли не правая рука самого Евсеича, который всей этой золотоносной конторой заправляет. Так что история моя вполне может иметь продолжение.
– Ты без финяры не ходи. Ежели нету, так я тебе самолично выточу. И вступай в нашу народную дружину. Особого толку от нее нету, но за своих заступаемся.
В общем, популярность моя росла. Сейчас бы сказали рейтинг. К тому же я запустил немецкий станок, с которым местные асы возились уже давно и совершенно безрезультатно. Выручило знание английского. Мой начальник похвалился на планерке, и директор "отстегнул" мне аж целый оклад! Но самое удивительное произошло три дня спустя. Меня вызвали на парт. бюро и назначили… начальником народной дружины. Радость не так, чтобы уж очень большая. Конечно, обязанности мои в основном организационного плана, но раз в неделю надо было дежурить по городу. Плюс все вечера и праздники. Вечера отдыха, я имею в виду. И, учитывая сложившуюся обстановку, надо было радоваться. К тому же Леша был моим заместителем. В общем, деваться некуда. Организовал кружок самбо для своих.
ребят. Некоторые из них относились к делу довольно серьезно.
[size=11]

Добавлено (22.06.2013, 10:17)
---------------------------------------------
ДДома мои отношения с Аллой начали плавно перерастать в семейные. Как–то после работы я сел поесть – кормить меня она очень любила. Поев, встал со стола, а она начала убирать посуду. Не помню, как уж оно там получилось, но бабушкин зов застал нас, как писали в старинных романах, в объятиях друг друга. С тех пор, пользуясь отсутствием свидетелей, я обнимал и целовал ее без всякого удержу. Как-то между поцелуями я спросил.
– Выйдешь за меня замуж? – она залилась краской и молча смотрела на меня. Слегка отстранившись и продолжая держать ее за руки, я сказал:
– Алла, я люблю тебя и прошу... хочу, чтобы мы всегда были вместе. Я прошу тебя выйти за меня замуж.
– Мне еще восемнадцати нет! - Она смущенно улыбнулась.
– Ну, что делать? Подождем. А, может, попросим как-нибудь...
Держась за руки, мы стояли и молчали. Наконец, опустив голову, она сказала:
– Я выйду за тебя замуж и буду тебе верной женой.
Все эти слова вряд ли были оптимальными с литературной точки зрения, но они были предельно искренни и достаточно точно отражали наше внутреннее состояние. После этого мы долго стояли, крепко прижавшись друг к дру¬гу, пока не раздался бабкин голос и стук ее палки. Когда старуха спус¬тилась с лестницы, мы чинно сидели за столом.
– Ирина Никитична, мы с Аллой хотим пожениться, но ей нет еще восемнад¬цати! Что Вы посоветуете?
– Любовь Вам да совет!
Потом, усевшись за столом, добавила.
- Валериан Никифорович Вас обвенчает, а потом уже в ЗАГС, когда время подойдет. С родителями я переговорю – кивнула она Алле.
– Если на работе узнают, меня попрут со всех должностей.
– Ничего-то они не узнают, а так должно быть.
Стало тихо. Я вопросительно смотрел на Аллу. Она сидела строгая и прямая. Скулы ее пылали. Поняв мой невысказанный вопрос, она сказала:
– Я как ты.
– Ирина Никитична, откровенно скажу, мы соглашаемся из уважения к Вам. Для нас нынешних церковь со своим богом – не авторитет, но коли для Вас это важно, и Вы так хотите, то пусть так и будет.
– Сходишь к Валериану. Пусть зайдет вечерком, ежели не занятой. – Это Алке.
– А родители?– спросил я.
– Это моя забота – был мне ответ.
– На стороне говори – замуж выходишь. И ты тоже.
Помолчав, добавила.
– За то, что уважили – спасибо. Не забуду. Изо всего рода Алексеевых вы – главная надежда.
Этим вечером в клубе проходил очередной вечер отдыха, а попросту сказать танцы. Вроде все обеспечено, но лучше было сходить са¬мому посмотреть. Путь мой проходил мимо кафе, в котором кофе отродясь не было, зато пиво и водка всегда. В крайнем случае, распивали свою. Тот еще был гадюшник! 3ашел я туда за сигаретами и глянуть на обстановку. Обычный галдеж, дым табачный и никаких эксцессов. В углу расположились две фигуры, не обратить внимание на которые было невозможно. Один – русоголовый красавец со шрамами на лице. Всем известный Валька-Красавчик. Рослый малый лет тридцати. Знакомя нас с обстановкой, капитан Володя характеризовал его кратко: "Подонок. Пять лет за уличное ограбление. Мало дали." Рядом с ним – Ванька Квадрат. Прозвище не зряшное. Ростом куда пониже Вальки, но в плечах и впрямь квадрат. Силищи, говорят, невероятной. Тоже сколько-то сидел, но не упомню… Меня они проводили взглядами, меньше всего выражавшими симпатию.
На танцах все было нормально, т.е. почти все были в подпитии, но никаких эксцессов. Мои ребята на месте плюс два милиционера. Можно было отправляться домой. Мысли мои были естественно вокруг предстоящей женитьбы. Алка мне казалась девушкой необыкновенной. Так ведь всем кажется! Наводил справки, где только мог. Везде хвалят. Что она очень принципиальная – это я уже и сам заметил. Очень развито чувство долга. Суровая Никитична не зря любит. Мать ее заметно побаивается. Мне доверяет безоглядно. Даже немного страшновато не соответствовать. Такой человек рядом как-то приподымает и даже облагораживает. Нет, она действительно человек необычный. Это объективно. В этот момент точно железные клещи сомкнулись на мне, нейтрализовав обе руки. Прежде чем я успел что–то предпринять, ствол ТТ уперся мне в лицо. Так. Персоналии понятны – спереди Красавчик, сзади Квадрат. Но главное – ствол. Жду.

Валентин Богун.

Сообщение отредактировал bogun - Суббота, 22 Июн 2013, 21:03
 
Ворон Дата: Суббота, 22 Июн 2013, 11:19 | Сообщение # 302
Хранитель форума
Группа: Автор
Сообщений: 10310
Награды: 264
Репутация: 289
Там, где любовь, к сожалению, всегда ревность.. Проучив хулигана, считающего Аллу своей собственностью, герой нажил себе врагов. А казалось бы белая полоса в его жизни должна была полностью заменить чёрную...
 
Мила_Тихонова Дата: Суббота, 22 Июн 2013, 11:33 | Сообщение # 303
Долгожитель форума
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 19655
Награды: 341
Репутация: 742
Цитата (bogun)
Наводил справки, где только мог.

Убрали бы вы это... Неправильно так делать, некрасиво.
Хотя и по-комсомольски. Кому нужна жена без рекомендации?
Да.. влезла без приглашения, ещё и замечания делаю...
Извините.
Играть со мной - тяжёлое искусство!

Сообщение отредактировал МилочкаТ - Суббота, 22 Июн 2013, 11:34
 
bogun Дата: Суббота, 22 Июн 2013, 12:26 | Сообщение # 304
Постоянный участник
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 324
Награды: 8
Репутация: 27
Не понял. Что конкретно следует убрать? Что, собственно, некрасиво? И о каких "рекомендациях" идёт речь?
Влезайте, влезайте. "Уж в наши лета должно сметь свои суждения иметь".
Валентин Богун.
 
Ворон Дата: Суббота, 22 Июн 2013, 12:30 | Сообщение # 305
Хранитель форума
Группа: Автор
Сообщений: 10310
Награды: 264
Репутация: 289
Цитата (bogun)
Алка мне казалась девушкой необыкновенной. Так ведь всем кажется! Наводил справки, где только мог. Везде хвалят. Что она очень принципиальная – это я уже и сам заметил. Очень развито чувство долга. Суровая Никитична не зря любит. Мать ее заметно побаивается. Мне доверяет безоглядно. Даже немного страшновато не соответствовать. Такой человек рядом как-то приподымает и даже облагораживает. Нет, она действительно человек необычный. Это объективно.
-- Валентин, Людмила имела в виду этот отрывок. Она права, наводить справки о той, с кем ты хочешь соединить жизнь, как-то не красиво... Извините...
 
bogun Дата: Суббота, 22 Июн 2013, 14:02 | Сообщение # 306
Постоянный участник
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 324
Награды: 8
Репутация: 27
Перед Вами весьма критически мыслящая личность. Несомненно знакомая со статистикой разводов и проч. Возможно, оборот "наводить справки" - канцелярит, но это ведь не принципиально. Конечно, расспрашивать, интересоваться было бы мягче и, может быть, уместнее. Кстати, а брачный договор - весьма распространённое деяние на западе, а нынче, разумеется, и у нас - это как? На мой вкус, это довольно таки ....бестактно, даже противно, однако же!! В Вас (да и во мне) говорит романтическая компонента советского воспитания. Мне она весьма импонирует, но в реальности ей уже почти нет, к сожалению, места. Вспоминаю себя в такой же ситуации. Справки не наводил, но суждения сторонних лиц о своей будущей жене воспринимал с большим интересом. И был очень рад, когда оказалось, что уважаемые мной люди отзывались о ней только хорошо. И я не ошибся в выборе. Кстати, такой подход существенно, на мой взгляд, наверняка снизил бы процент разводов. Ведь сейчас он же просто катастрофичен. На мой, опять таки, возможно, совковый взгляд. В Швеции-Норвегии(к примеру), где процент распадающихся браков просто зашкаливает, так не думают. Может быть, просто мы несовременны! Увы....
Валентин Богун.
 
samusenkogalina Дата: Суббота, 22 Июн 2013, 22:08 | Сообщение # 307
Долгожитель форума
Группа: МСТС "Озарение"
Сообщений: 2932
Награды: 122
Репутация: 165
Цитата (bogun)
Вспоминаю себя в такой же ситуации. Справки не наводил, но суждения сторонних лиц о своей будущей жене воспринимал с большим интересом. И был очень рад, когда оказалось, что уважаемые мной люди отзывались о ней только хорошо.

Я тоже очень живо интересовалась мнением других о предмете своего интереса, даже иногда выспрашивала, задавая наводящие вопросы. Мнения были очень положительными. К сожалению, с возрастом люди меняются не в лучшую сторону, а может быть. надо было поменьше слушать других, а побольше приглядываться и анализировать самой.
Что же будет дальше?
Мои куклы и живопись. Приглашаю.
Моя авторская библиотека.
Союзники IX моя страничка
Мои сонеты. Коломенский текст
Жили-были куклы
Моя копилка на издание книги.
 
bogun Дата: Воскресенье, 23 Июн 2013, 08:50 | Сообщение # 308
Постоянный участник
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 324
Награды: 8
Репутация: 27
Галина, я не думаю, что одно должно исключать другое. И то и другое должно, на мой взгляд, работать "на полную катушку". Но это не универсальный принцип. Дело в том, что разная психика/культура по разному реагирует на сторонние мнения. От полного безразличия, до чрезмерной восприимчивости. Вот Мила Вашу позицию, похоже, не приемлет. Им и в литературе негативные черты/поступки у понравившегося героя кажутся "комсомольскими", деромантизирующими что ли. Хотя как раз в комсомоле (молодёжь) романтизации было куда более, чем в остальных слоях общества того времени.
Да, большинство людей с возрастом меняется не в лучшую сторону. Увы! Это тоже хорошо коррелируется с общей культурой, типом нервной системы и проч.

Добавлено (23.06.2013, 08:50)
---------------------------------------------
– Тебе, сука, было сказано – отвали от Алки, смени квартиру. Дружиной командуешь, так вообразил? Да мы на твою дружину..... Последнее тебе предупреждение. Гляди! 3ароем–до весны пролежишь!
Почему он держал пистолет в левой руке, я понял, когда получил правой в лицо. Почти одновременно Квадрат приподнял меня и с силой швырнул в снег. Я упал и слегка оглушенный продолжал лежать.
– Все понял, паскуда? Больше предупреждений не будет.
Я продолжал лежать, помня про ствол. Голова потихоньку прояснялась. Левый глаз заплывал. Я сел и приложил к лицу снег. Удар был, как боксерской перчаткой.
– Ага, оклемался!
Они стояли метрах в полутора от меня. Ствол он уже спрятал. Что сказать – мороз изрядный. Оценив обстановку, я понял, что ничего не успею сделать. Квадрат что–то сказал. Валька ответил громко:
– Пусть посидит. Оклемается – домой доползет.
Еще немного постояли и пошли. Я тут же сдернул перчатку и сунул руку за пазуху. Как только они скрылись за поворотом, вскочил и двинулся за ними. Дул сильный ветер и услышать меня они не могли. Выглянув за поворот, увидел, что они повернули за следующий. Высота снежной стенки резко понижалась, и мне пришлось пригнуться. Мыслительная часть мозга отключилась у меня полностью. Подойдя к следующему, как я знал, последнему повороту, я вдруг услышал их голоса. Они были в двух–трех метрах от меня и о чем–то спорили. Выхватив пистолет, я шагнул за поворот. До Квадрата был метр. Первую пулю получил он и резко согнулся. Красавчик стряхнул в снег перчатку и сунул руку в карман. Но это было безнадежно. Одну в правое плечо, вторую Квадрату, который начал распрямляться, в голову и третью Красавчику в лоб. Вообще–то было темновато, и свет далеких фонарей еле доходил до нас, но на белом фоне все было четко. Я втащил их наверх, прилагая все свои силёнки. Особенно тяжелым был Квадрат. У Вальки взял пистолет и бумажник. У Квадрата бумажника не было, но была большая пачка денег. Оставил их в небольшом углублении, куда я их затолкал, присыпал снегом и спрыгнул на пешеходную тропинку. Никого. Ветер, снежок, тихо. До дома было совсем недалеко.
Когда я пришел, левый глаз заплыл совершенно. Алла меня не встретила и, раздевшись, я пошел к Никитичне наверх. Внимательно посмотрела на меня.
– 0бидели невесту-то твою.
– Это как же?
– Да, по-всякому.
Я сел в кресло и выложил ей на кровать пистолет и бумажник.
–Убил?
–Убил.
– Никто не видел?
– Вроде нет.
– Куда дел то?
– В снегу закопал.
– Молчи. И Алке не говори. Дело такое...
Позвала Аллу. Глаза распухшие. У меня сердце сжалось.
– Кто обижал–то?
– Валька и Квадрат.
– Эти больше, не будут. Но никому ни слова.
– Смотри! Не то мужа лишишься. Молчи, и знать ты ничего не знаешь, и не трогал тебя никто. Все поняла? Такая наша жизнь. Иди вот мужа полечи.
Через два дня нас повенчали. Присутствовали только родители да бабкина подруга Зинаида. Еще молодая. Лет пятидесяти. Позвонил я бабушке. Ей я звонил каждую неделю и ежемесячно деньги высылал. На другой день после свадьбы Никитична с суровым видом вручила мне мешочек, в котором лежали какие–то женские золотые украшения, усыпанный бриллиантами крест, изумрудное ожерелье и 28 золотых царских десяток.
– Вот малая толика, всё, что осталось от достояния Алексеевых. С золотом ты осторожней. Не дай бог, проведают! Алку сильно не балуй. Твои деньги понимаю с войны. Как золото в бумажки перевести научу. Через месяц Никитич произвел меня в свои заместители, а через два мы с Аллочкой расписались по звонку из нашего парткома в связи с беременностью. О двух пристреленных мной бандитах никто не вспоминал.
Жизнь пошла равномерно, без каких либо заметных отклонений. Раз в две недели приходили с официальным визитом родители. Постоянно приходила Зинаида, снабжая бабушку новостями. Раз в неделю Валериан Никифорович, с которым мы очень подружились. Человек мягкий и необычайно деликатный, он был изрядно начитан не только в церковной литературе. Служил сторожем на какой-то базе, а зимой там же истопником. Валериан Никифорович неплохо играл в шахматы, и порой мы сражались допоздна. Но чаще всего беседовали на всевозможные богословские темы. Беседовал я с ним с большим удовольствием. Мне даже не так уж важно было о чем конкретно. Для меня это была не просто некая разминка ума, но и пребывание в сфере высокой эрудиции и порой изящной в своей тонкости аргументации. Подкупала и откровенность. На некоторые мои вопросы он ответить не мог, но не выкручивался, не унижался туманным многословием, а откровенно признавался, что тут еще и сам не разобрался, но был абсолютно убежден, что на все вопросы есть в библии и высказываниях отцов церкви ясные ответы. Утверждал, что, как и в естественных науках, в богословии тоже идут многолетние изыскания и поиск истинных толкований "темных мест"'. В беседах с ним о боге, потустороннем мире как-то не было места атеистическому юмору и уж тем более насмешкам. К моему изумлению он принимал как вполне возможное ошибки в тексте "Священных книг", обвиняя во всем переводчиков и ранних толкователей. Его вера основывалась не столько на букве писаний, сколько на чувстве, на каком-то неведомом мне озарении. Поколебать мои атеистические убеждения он не мог, но я проникся сознанием, что не так все просто, как в книжках Ярославского или в дежурных лекциях по атеизму. Он же развеял мои представления о преимущественно социальной, политизированной функции религии. Когда я понял, что передо мной не простой ночной сторож-самоучка, то почувствовал себя куда раскованней и уже не стеснялся, по крайней мере, пытаться ставить его в тупик разными, как мне казалось, каверзными вопросами. Впрочем, его искренность меня обезоруживала.


Валентин Богун.

Сообщение отредактировал bogun - Понедельник, 24 Июн 2013, 09:05
 
samusenkogalina Дата: Воскресенье, 23 Июн 2013, 18:04 | Сообщение # 309
Долгожитель форума
Группа: МСТС "Озарение"
Сообщений: 2932
Награды: 122
Репутация: 165
Как страшно, когда такие Квадраты и Красавчики чувствуют свою безнаказанность. Я согласна с Глебом Жегловым - вор должен сидеть в тюрьме, а каким способом его туда отправят, меня не волнует. Такие вот Красавчики и Квадраты не имеют права ходить по земле, тут я полностью на стороне героя.
Мои куклы и живопись. Приглашаю.
Моя авторская библиотека.
Союзники IX моя страничка
Мои сонеты. Коломенский текст
Жили-были куклы
Моя копилка на издание книги.
 
bogun Дата: Понедельник, 24 Июн 2013, 11:05 | Сообщение # 310
Постоянный участник
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 324
Награды: 8
Репутация: 27
Галина, при всей моей симпатии к главному герою романа, согласиться с Вами относительно безусловной правильности его поступков не могу. Не могу согласиться и с утверждением Жиглова. Это, извините, несколько обывательская позиция. Позиция более эмоциональная, чем правовая. Позиция чувства и естественной человеческой потребности в сеяминутной справедливости. Но тысячелетняя практика привела человечество к необходимости господства над эмоциями Права, Закона. Только право обеспечивает наивысшую вероятность справедливости, когда вина доказывается на профессиональном уровне и степень наказания соответствует степени преступления. Конечно, это в идеале, но тем не менее. Только профессионалы (квалифицированные юристы) должны решать эти вопросы. Суд Линча в детали не вникает. Нет ни времени, ни желания. Это приводит к тяжёлым злоупотреблениям и многочисленным нарушениям той же справедливости. Законы, требующие тщательного разбирательства и наличия не голословных порой утверждений, а подтверждаемых/достоверных фактов, призваны защищать не преступников, но невиновных. Другое дело реальность, особенно наша и нынешняя, и минувшая советская с его господствующим «телефонным правом» или ленинской политической целесообразностью. Но житейские коллизии, когда вина негодяев предстаёт как бы самоочевидной, когда чувства клокочут и требуют сеяминутного решения и не до тщательного определения степени вины и соразмерности наказания – это тоже реальность жизни. И суд скорый, хоть и внеправовый, представляется нам совершенно справедливым, хотя это при уже остывших чувствах нами же порой осознаётся, как ошибочный. Я не уверен, что убедил Вас. При всём моём понимании проблемы я (и мой герой) поступаем «по зову сердца», и порой совершенно вне правового поля. Это и есть основная коллизия всего романа. А кто прав – так это уже на суд читателей.
Кстати, христианская церковь категорически против всяческих самосудов обиженной черни. Помните: «Не мстите за себя, возлюбленные, но дайте место гневу Божию. Ибо написано: Мне отмщение, Я воздам, говорит Господь». (Послание к Римлянам апостола Павла, гл. 12, ст. 19) Именно за это и «любят» христианство все даже самые бесчеловечные властители. Помогает народ (быдло) в узде держать.
Валентин Богун.

Сообщение отредактировал bogun - Понедельник, 24 Июн 2013, 11:06
 
samusenkogalina Дата: Понедельник, 24 Июн 2013, 16:59 | Сообщение # 311
Долгожитель форума
Группа: МСТС "Озарение"
Сообщений: 2932
Награды: 122
Репутация: 165
Цитата (bogun)
Только право обеспечивает наивысшую вероятность справедливости, когда вина доказывается на профессиональном уровне и степень наказания соответствует степени преступления.

Валентин, конечно, Вы всё правильно говорите. Только суд может определить степень вины и вынести соответствующее ей наказание. Но Вы же сами и признаёте, что это только в идеале. А в действительности убийцы разгуливают на свободе, ворующие миллиарды (у нас с Вами, между прочим) - сидят под домашним арестом в своих 13-ти комнатных квартирах, или переводятся с одного хлебного места на другое, а то и за границей прекрасно устраиваются на виллах и яхтах. Государство не может, да наверное, и не хочет обеспечить своим гражданам нормальной защиты от криминала, вот граждане и защищаются в меру своих сил и возможностей. Как известно - спасение утопающих - дело рук самих утопающих. Так, что я всё-таки остаюсь на стороне Вашего героя. И жду продолжения.
Мои куклы и живопись. Приглашаю.
Моя авторская библиотека.
Союзники IX моя страничка
Мои сонеты. Коломенский текст
Жили-были куклы
Моя копилка на издание книги.
 
bogun Дата: Понедельник, 24 Июн 2013, 18:47 | Сообщение # 312
Постоянный участник
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 324
Награды: 8
Репутация: 27
. "Государство не может, да наверное, и не хочет обеспечить своим гражданам нормальной защиты от криминала, вот граждане и защищаются в меру своих сил и возможностей. Как известно - спасение утопающих - дело рук самих утопающих. Так, что я всё-таки остаюсь на стороне Вашего героя. И жду продолжения".

Я только поправил бы на "Наше государство". Я бы ещё заметил, что тема мести за очевидную несправедливость одна из популярных в голливудских фильмах. Значит, популярна в массах людей всего мира.
Что ж, продолжим.

Как-то я предложил ему для иллюстрации милосердия Божия сходить в детскую больницу. Смущенно улыбнувшись, он сказал, что много думал над этим, да и вообще, существующие теодицеи его лично не удовлетворяют. Но веры его это не колебало. С ней он жил и ее наиболее благородным заветам старался неизменно следовать. Авторитетом среди женского населения пользовался колоссальным, всегда готовый прийти на помощь и поделиться последним. Бывало, и я снабжал его некими суммами. Обычно он обращался не непосредственно ко мне, а через Аллу. Но как-то я предложил ему обходиться без посредников, и он это принял. Церковь, в которой он состоял, была не обычная, не официальная, но мне это было несущественно. Против власти он никогда не высказывался, а деньги тратил на оказание посильной помощи престарелым своим почитательницам, преданным ему и видевшим в нем представителя бога на земле в отличие от церковников церкви официальной, которая после Петра I всегда была лишь одним из департаментов властей предержащих. Такой человек на тогдашнем людском фоне смотрелся очень необычно. Я чувствовал, что мое общение с Никифоровичем жене моей очень приятно. Обычно во время наших бесед она находилась где–то рядом, хотя никогда не вмешивалась. Может быть отчасти потому, что я много времени проводил вне дома, а так, как говорится, все мое со мной. Ей явно импонировала та глубокая почтительность, с которой я к нему всегда относился, что с моей стороны было данью его искренности и какой-то просветленности. Училась Алла теперь в вечерней школе, а днем сидела с бабушкой, дела которой становились все хуже. Изредка мы ходили в гости. Иногда к ее родителям, что мне удовольствия не доставляло. По-моему и моей жене тоже. Порой она мне это даже в той или иной форме высказывала. Иногда она о чем-то расспрашивала меня, и мы подолгу говорили с ней о самом разном. Иногда читали вечера напролет. Или читал я, а она возилась с какими-то хозяйственными делами.
Мне не нужно было от моей жены ни эрудиции, ни каких-то производственных успехов, хотя она, умница, совсем не плохо разбиралась в про¬читанном, напоминая мне своими критическими замечаниями мою бабушку. Иногда слушали популярную классическую музыку. В общем, в нашем состоянии было что-то идиллическое. Впрочем, возникали и споры. Как-то жена заметила, что я никогда не рассказываю про войну. И действительно! В войне столько грубого, дикого и кровавого. И там оно воспринимается как-то естественно и даже как необходимость. А вот понять эту необходимость в мирной и благоустроенной жизни очень не просто. Еще трудней объяснить ту деформацию души, которая порой происходит в человеке. Ведь, к примеру, не имей я афганского опыта, вряд ли бы застрелил этих бандитов. Да еще сохранял бы душевное спокойствие. Это было как-то не по Достоевскому. Но потом я подумал, что можно же рассказывать о войне без всяческих жутких подробностей! И я рассказал о штурме одной высотки, в котором принимал участие. Зря, конечно.
Дело было в том, что "духи" втащили на эту высотку, представлявшую собой фрагмент горного хребта, пушчонку и постреливали по нашим позициям и даже по городишку, который мы прикрывали. Развернули дивизию, защищая фланги; выделили штурмовой полк, а он, в свою очередь, разведроту, которая сформировала разведгруппу.
Мы и двинулись вверх. И хотя авиаразведка доложила, что никого там не замечено, но у нас был свой опыт, а посему двигались мы очень осторожно. Подпустили они нас довольно близко, потом обрушили интенсивный огонь. Вертушки и артиллерия нас как-то прикрыли, и мы, чертыхаясь и теряя людей, отступили а, правильнее сказать, скатились вниз.
Обойти их из-за гор было сложно, а поэтому после солидной артобработки нас снова подняли. Все повторилось, и мы опять откатились, потеряв еще сколько-то людей. Снова заработали пушки, но толку было мало. Как только мы поднимались, нас укладывали пулеметами. Потом на помощь артиллерии снова прилетели вертушки и поддерживали нас огнем по мере нашего продвижения к вершине. Это было действенно. Огонь сверху прекратился, и мы, наконец, ворвались на высотку. Все было перепахано, но людей там не было.
В низинке мы обнаружили полтора десятка свежих могил. Даже пушку они утащили с собой. Я залез в одну из пещерок, из которой вели огонь. Прямое попадание 152 мм снаряда. Двоих, что там были, размазало по стенкам. Мы оставили наверху заслон и ушли. В общем-то результаты были мизерные. Вот такой эпизод. Боевой, с убитыми и ранеными. Конечно, неприятно, когда в тебя стреляют и пули крошат вокруг тебя камень, когда падают твои люди! И как преподнести гражданскому человеку весь этот кошмар, в сущности, обыденный на войне? Да и вообще, говорить о смерти людей в будничных тонах как-то и неловко. Я поэтому неприятные подробности опускаю обычно.
– Почему ты о войне рассказываешь всегда так.
– Как это "так"?
– Ну, с насмешечкой и только плохое.
Я молчал. Это называется только плохое! Ну-ну! Помолчав, вдруг выдал:
– «Война священна только за свободу! Когда ж она лишь честолюбья плод– кто ж бойнею ее не назовет!»
– Это кто?– она спросила, не отрываясь от шитья.
– Это Джон Гордон Байрон.
– Значит, ты считаешь, что эта война несправедливая?
– Это еще мягко сказано.
– Но почему? Ведь у нас социализм, а у них феодализм, и мы хотели, чтобы они тоже жили лучше. Что же тут плохого? К тому же они сами нас туда позвали!
– Наберись терпения, раз уж задаешь такие вопросы. Кто нас позвал? Ведь не народ, а горсточка руководителей. Разве за Тараки стоял народ? Нет, конечно. Это был верхушечный, переворот. Марксизм говорит о социализме, как о следующем естественном этапе, следующем после капитализма. А там еще феодализм и даже кое-где родовой строй. Ты хочешь народу устроить лучшую жизнь, а его, народ спросили? Может он и не хочет! Так что, загонять в социализм палками? Да это политически безграмотно! Просто захотели прибрать к рукам еще одну страну из соображений, может быть, чисто стратегических, а встретили всенародное сопротивление, Как я понимаю, это позорная война. Вроде Вьетнамской.
– Но ты же воевал храбро!
– Потому, что я был солдат и должен был выполнять приказы. К тому же – это я тут тебе все объясняю так складно. Не сразу же все понимаешь. А когда в тебя стреляют, так не до рассуждений. Стреляешь в ответ. Не убьешь его, он убьет тебя.
– Ну, как же получается? – она даже шитье отложила. – Ты понимаешь, а правительство, генералы и еще множество людей - все не понимают? Ну, не может же быть, чтобы ты был умней их всех!
– Да я вовсе не умней всех! Точно так же думает большинство военных и еще множество людей. Но только, кто интересуется их мнением? Решают вопрос всего несколько человек, и они ошиблись.
Разговор становился напряженно-неприятным. Для меня во всяком случае. Я подумал: вот она мощь централизованной пропаганды!

БОЛЬШИЕ НЕПРИЯТНОСТИ
Валентин Богун.

Сообщение отредактировал bogun - Понедельник, 24 Июн 2013, 19:01
 
grecija Дата: Понедельник, 24 Июн 2013, 18:54 | Сообщение # 313
Долгожитель форума
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 1775
Награды: 118
Репутация: 97
Цитата (bogun)
Старость.

Мудрые мысли в стихах. biggrin
Цитата (bogun)
Перечитывая Шекспира.

Цитата (bogun)
Ах, Гамлет, Гамлет! Мы родня.
И нас треножит болтовня.
Как ты - мы много рассуждаем,
Но, рассуждая, забываем,
Что размышлений наших бред
Лишь жизни отражённый свет.


А ведь жизнь почти не изменилась с тех пор..любовь и ненавесть,добро и зло..всегда идут рядом рука об руку.
biggrin
«Поэзия – это живопись, которую надо слушать». (Леонардо Да Винчи)
http://soyuz-pisatelei.ru/forum/35-4021-1
Номинирована на нац. лит. премии "Поэт года 2012", "Поэт года 2013".
 
bogun Дата: Суббота, 29 Июн 2013, 17:27 | Сообщение # 314
Постоянный участник
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 324
Награды: 8
Репутация: 27
Да, Вы правы. Это потому. что неизменна с той поры наша т.ск. биологическая сущность. Наследие звериного прошлого. Сегодня, на мой взгляд, это чуть ли не главное препятствие на пути существования/развития нашей цивилизации. Приятно, что Вы прочли - потратили время. Всего Вам хорошего.

Добавлено (25.06.2013, 08:43)
---------------------------------------------
Ирина Ильинична уже не вставала. Я захаживал к ней наверх, и если она не спала, беседовал с ней и порой подолгу. Смятение души умирающего в полном сознании человека проявлялось у нее в том, что всякий раз она по-разному оценивала итоги своей жизни и даже отдельные эпизоды. Иногда говорила:
– Ну, пожила и будет. Всякого навидалась. И в достатке пожила, и в нужде лютой, когда моего-то арестовали. Ничего, выстояла. На фортепьянах, правда, играть перестала, но девку свою вырастила. Дура она у меня, прости господи, но это уж от бога. Тут я что могла?! Конечно, кабы старые времена – наняла бы ей репетиторов–гувернеров, но то ума не прибавляет. Так, образованности. Замуж бы вышла не за такого балбеса пустого. Но хоть Алка породу не срамит. Как Алкой доволен? Хороша жена?
Я хвалил, как мог, и вполне искренне.
– А вот с сыном незадача вышла. С уголовниками связался. Они его и подставили. А все по бедности. Спасибо еще по уголовной, статье пошел, а не по политической. Ты ему, освободится когда, помогни малость, но близко не принимай. Уголовный, он и есть уголовный. Но иногда на нее находил "стих", и тогда все виделось ей совсем по-другому.
– Ну, скажи-ка ты мне, на кой все это? Жизнь эта дурацкая – зачем дана? Ведь сколько пережила–перемучилась? Почитай пол родни поубивали! В нищете сколько лет прожила и вот в муках умираю! А рази ж я грешней друтих? 3ачем все это, смысл какой?
Я что–то лепечу насчет бога, неисповедимости путей его и вознаграждении на том свете. Однажды услышал в ответ.
– Да брось ты, Сергей. Чепуха все это. Сказать по правде, так неверующая я. Это Валериан, святой человек, он истинно верует. У них своя церковь, катакомбная называется. Ты в случай чего знать ничего не знаешь, а то эти спуску не дадут. Особо бойся Дашкиного мужа. Этот не посмотрит, что родня. Заложит в один момент! Как умру – за часами тайник найдешь. Все Вам с Алкой. Вам–то еще жить и жить! А ты, знаю, не растратишь зря. И еще скажу. С бандитами этими ты поосторожней. Всех не перестреляешь. Может уехать Вам с Алкой-то? Ну, сам смотри. Народ они подлый. Узнают – мстить будут. А милиция наша – сам знаешь, на что только годится.
Вскоре она умерла. Алла не отходила от нее до последней минуты. Жизнь шла своим чередом. У меня появилось больше свободного времени. Домой к нам почти каждый день приходил старый мастер и приводил помещение в порядок. Положил паркет, что–то шлифовал, вырезал. Дома становилось нарядней. Жене нравилось. Купил старый «Москвич» и за немалые деньги восстановил его. Правда пользоваться им зимой было нельзя, но весна приближалась, а деньги у нас были. В тайнике оказались еще золотые десятки. Продолжал приходить Валериан, и я почувствовал, что он начал прилагать усилия по моему обращению. Зря, конечно.
К этому времени власть в городе переменилась. Нашего майора произвели в подполковники. По этому поводу он крупно перепил и с сердечным приступом лег в областную больницу. Поговаривали об инфаркте. Капитан Володя стал и.о. и это нам в дружине очень нравилось. Отношения с ним у меня были отличные. Мы даже как–то задружились.
По поводу его производства в майоры мы ему устроили форменный банкет, после которого утром не всем было хорошо, но в больницу никто не попал. Вскоре его утвердили, и он повел довольно энергичную борьбу со шпаной. При нашем активнейшем участии. Однажды у нас с ним зашел разговор о "золотом канале". У нас, оказывается, было только одно из промежуточных звеньев. Три рецидивиста под руководством некого Савелия. Но ухватить их очень трудно – ведут себя тихо. Работают грузчиками в магазинах. И вообще, ему велено в это дело не встревать. Этим занимаются де областные структуры. Взять их можно только, если что нарушат. Но Савелий держит их крепко, да и платит хорошо.
Весна. Сошел снег. Мальчишки случайно обнаружили два трупа. Завели уголовное дело. Я ко всему этому не имел никакого отношения. Володя сказал, что это «ихние разборки». Допросили Савелия, но это не дало ничего. Дело "зависло".

Иду вечерком с работы, а навстречу мне мужик с изумлением на физиономии. "Пиво, понимаешь, привезли, а народу – никого." И понесся дальше, распространяя благую весть. Не такой уж я любитель пива, но зашел, в "гадюшник". Действительно! Всего человек пять! Взял две кружки и пристроился рядом с каким–то дедом. Постепенно народ начал набегать. В углу трое сомнительного облика охламонов разливали в пиво водку. В общем, привычная картина. Вдруг один из них крикнул:
– Эй, дружина! Двигай к нам!
Это, по-видимому, ко мне. Что-то во мне напряглось, но продолжаю спокойно допивать свою первую кружку. Немного погодя один из них довольно громко произнес:
– Брезговает, сука!
Я начал закипать. Стоявший рядом дед тихонько пробормотал:
– Не заводись, сынок, спокойнячок. – Но говорил он как-то странно, в кружку и вроде бы и не ко мне обращаясь
– Выйдем. Давно погутарить ть мне с тобой надо.
В этот момент ловко брошенная рыбья голова плюхнулась мне в кружку, обдав брызгами.
– Уходи, – зашипел дед. Я тя за углом ждать буду.
Но я его слышал смутно. Уже включилась автоматика боя. Пока только анализирующая часть. Все трое крепкие ребята. Рожи премерзкие. Особенно один с тонкими усиками. Кажется, это тот самый брат Аллиного ухажера, о котором мне говорили. Диспозиция явно невыгодная для меня. Их трое, помещение тесное. Они провоцируют явно в расчете, что я "заведусь". Дедок оставил недопитое пиво и двинул к выходу. Я был в хорошей форме, но мой единственный серьезный козырь, это то, что они в подпитии и, стало быть, реакция замедленная. Но у них, несомненно, ножи, а у меня на это раз ничего. Постепенно я овладел собой. Надо уходить. Стремительно развернулся и двинулся к выходу. Мне вслед раздалось восторженный гогот. Выскочив за дверь, бросился за угол в густую тень. В почти полной тьме раздался знакомый уже голос:
– Молодец паря!
И дедок сунул мне прямо в руки здоровенную финяру. Я взял ее, буркнул:
– Спасибо.
Что за дед? И чего ему надо? Из «гадюшника» никто не выходил.
– Пошли, однако! – и мы двинулись по тени вдоль заборов.
– Они навряд выйдут. Им Савелий и за это хвоста накрутит –тихонько бубнил дед.
Кое-что начало проясняться.
– Понятно, – сказал я, зачем крупняк мелочевкой портить. Да еще на людях.
– Во! Правильно мыслишь! Этот, что тебя задирал, Вовкин брат двоюродный. Помнишь, как ты Вовке накидал-то? Думаешь, они те забудут? Не на тебе, так на бабе твоей отыграются. Это псы цепные Савельича. Им мокруха не впервой. У меня дык дом спалили. С ними только один разговор – в распыл пустить. Но я один уж не смогу, стар стал, а вот вместе мы очень даже могли бы с ними посчитаться, но никак нельзя, чтоб они нас вместе засекли. Стой! Мой дом отсель третий. Не дом, правда, в сарае я проживаю с ихней милости. Если что удумаешь – приходи, но ночью только. А коли я что вызнаю – в ящик тебе брошу. Финяру носи. И ты еще не дома. Да не ходи ты пустой-то!
С этими словами дед резко свернул в проулок. Дома все было обычно. Жена вопросов не задавала, но я задумался серьезно. По-видимому, надо было уезжать. Но уйти с завода мне, члену партии, и до окончания трехлетнего срока /молодой специалист/ было совсем не так просто. Ладно, дотяну до отпуска, а там начну "отрываться".
В связи с приближающимися родами к нам переселилась Алкина тетка. После десятого класса Алла никуда не поступила. "Живот помешал" – острил будущий дед, который перестал "надуваться" перед зятем и оказался простым и весьма заботливым отцом. Иногда мы с ним выпивали по маленькой. Ко дню рождения справили ему новый костюм и лаковые ботинки – чем поразили до чрезвычайности. Познакомился я и с Алкиной сестрой. Тоже красивая женщина. Старше Алки на два года. Ее муж – старший лейтенант КГБ. Держался официально, то есть. крайне сухо. Расспрашивал о войне и получил вполне газетный отчет с нейтральными бытовыми вставками. Алла моя томилась бездельем. Беременность ее не очень обременяла, и она начала готовиться поступать в институт. В город за покупкам теперь ездили на машине втроем. Пока мы с теткой Марьей толкались по базару, Аллочка отсиживалась в машине или гуляла около. После того, как я отвез тетку Марью на машине в ее церковь, отношение ко мне стало близко к восторженному. Вообще, переселение из деревенской нищеты в наш сравнительно зажиточный дом казался ей чудом несказанным.
Гости, как я уже упоминал, у нас были сравнительно редки. Тетка вечерами все шушукалась со своими сверстницами, да поила их чаем. Мы чаще всего читали. Я все подсовывал жене книжки, которые считал знаковыми. Она добросовестно их "прорабатывала". Имея привычку к самостоятельному мышлению, вопросы мне порой задавала каверзные. Иногда я отделывался односложными ответами, но иногда возникали затяжные споры. Прочитав, к примеру, Толстого, где он говорит, что так жить нельзя, обронила: "Однако же продолжал жить всё так же". Я промолчал. А вот прочитав "0 любви" Стендаля даже рассердилась. Аналогия с Зальцбургской веткой показалась ей апологией обмана! Причем обмана так сказать легального, что ли? "Что же получается? Жизнь тряхнет, и все осыплется до голых веток?" Долго спорили. Моя позиция была сложноватой. У нас с ней, пожалуй, и не осыпалось, но обобщать свой сравнительно кратковременный опыт на все человечество было неправомерно. К тому же статистика разводов... С другой стороны – убеждать свою жену в неизбежности охлаждения отношений...
На Аллочкин день рождения пригласили майора Володю с женой и Валериана Никифоровича. Первый раз видел майора без формы. Я опасался некоторой неловкости, но все обошлось. Уединившись втроем, мы снова занялись "божественной" тематикой. К моему удивлению эти вопросы майора интересовали. Видимо стадию "Религия–опиум для народа" он уже прошел. К тому же Валериан подкупал не только эрудицией, но и своей доброжелательностью и необычной широтой взглядов. Конечно, никто никого не убедил, но было интересно. Да и что можно доказать человеку, который по его словам, ощущает в душе присутствие бога! Я в своей душе присутствия потусторонних сил не ощущал.
– Валериан Никифорович спросил я, – Можно ли быть хорошим человеком и атеистом? Лучше, скажем, неверующим.
– Думаю, такое возможно.
– А быть другой веры, но в то же время весьма достойным человеком, человеком праведной жизни, к примеру, таким, как Ганди.
– Сложный для меня вопрос, но полагаю, что можно.
– И геенна огненная минет их?
– Несомненно.
– А не еретик ли Вы, батенька?
– А это как посмотреть. Не сомневаюсь, однако, что никогда хороший человек ни в какой геенне гореть не будет. Если жизнь прожита достойно, Господь оценит... И не всегда вина человека в том, что он не крещён.
– Валериан Никифорович, немалое число людей достойных и в мыслях не имеют креститься. Им это попросту не нужно. Не вера, не бог толкают их на достойные поступки, а совесть, понимание необходимости поступать так, а не иначе.
– Глубоко заблуждаетесь, уважаемый Сергей Николаевич! Именно Бог, ибо совесть, нравственность – это и есть категории божественные. От Бога все это проистекает, хоть Вы и не ощущаете этого. Иначе откуда взялась в человеке эта совесть, законы нравственные?
– От необходимости выжить, уважаемый, только от этого. Невыполнение основных заповедей превращает общество человеческое в зверье, и оно как общество гибнет. Вот во спасение нравственный закон и появляется. И не сразу, а по мере очеловечивания этого стада. А чтобы доходчивей было – придумали, что бог велел, И кто нарушит – того на сковородку. Очень для простых людей убедительно.
– Да никакого мучительства, никакого пламени адского нет.
– То есть, как это нет? – я изобразил неподдельное изумление. В Библии упоминается неоднократно.
– Библия написана в глубокой древности и суть написанного подлежит изучению и толкованию, которое и переведет старые тексты на уровень современных понятий. Ведь раньше, к примеру, ученые видели атом, как мельчайшую частицу, а теперь поняли, что это не так. И богословы в своем изучении Библии по-новому видят сегодня многое. Ад – это муки душевные, претерпеваемые душой нашей за греховные деяния свои при жизни.
Все это было очень неубедительно и противоречило ясно сказанному в Библии, но спорить и ставить Никифоровича в неловкое положение мне не хотелось. Но тут вмешался молчавший до поры Володя.
– Валериан Никифорович, но ведь сколько безвинной, крови церковью пролито, сколько горя и страданий принесли религиозные войны? А политический аспект проблемы. И прав Сергей, биологическая основа человеческой нравственности не от бога, но от инстинкта видосохранения. Я, признаться, несколько удивился столь четкой формулировке в милицейских устах. Пора и дьявола на сцену выводить. Без него не выкрутится. И не ошибся.
– Да, не так все просто, и дьявол не дремлет, но истинная вера все преодолеет. Господь даровал человеку великое благо–свободу духа, а человек сим даром бывает, в неразумии своем плохо распоряжается. И церковнослужители тут не составляют исключения.
– Все же еретик Вы, Валериан Никифорович. Или это новые веяния в церковной мысли? Мне хотелось прекратить дискуссию, но Володя не унимался.
– Что же получается? 3начит можно быть христианином, не веруя во Христа? Это что, "анонимные христиане"? Неужели нельзя быть просто порядочным человеком вне религии? На лице Валериана Никифоровича смиренное благодушие.
– Тут дорогой мой Владимир Константинович все упирается в веру. Если вы веруете, то что может быть в мире, созданном богом вне бога?
– Включая и все зло мира, – не удержался я.
Женщины начали собираться и, слава богу, дискуссия поневоле прекратилась. Перед отъездом Володя отвел меня в сторону и просил довести до сведения В.Н. без указания источника, что у него лежит рапорт участкового и кляузное письмо батюшки близлежащей церкви, которые извещают власти о молитвенных собраниях в котельной, где работает о. Валериан. Это параллельная неконтролируемая государством церковь, в которой о. Валериан занимает видное положение. Собрания эти следует прекратить, иначе последуют санкции, которые могут тяжело отразиться на судьбе о. Валериана. А не хотелось бы, так как по всему человек он хороший и вреда от него государству никакого. Да и времена нынче не те, чтобы попов сажать. Проводив гостей, мы отправились на боковую, хотя Алла обязательно хотела стать ещё посуду мыть.

Добавлено (26.06.2013, 13:48)
---------------------------------------------
Подымаясь по лестнице на второй этаж, где теперь располагалась наша спальня, я обратил внимание на то, как преобразилась за последние месяцы наша изба. Фрол Ильич – старый мастер, по-прежнему почти ежедневно приходил к нам, всё что-то чистил, резал, лакировал. Ах, деньги-деньги! Деньги – это свобода, красота, благополучие. Конечно, деньги – это еще не все, но очень много. Такие не очень оригинальные мысли вертелись у меня в голове. Пока я добирался до постели, жена моя уже улеглась и сладко посапывала. Беременность мало изменила ее. Такая же очаровательная головка, мягкие черты лица, но в заблуждение меня ее внешность не вводила. Характер у моей милой был твердый. Но мне все в ней нравилось. Что ж, повезло!

МЕСТЬ

Интуиция молчала. Интуиция, которой я привык доверять, не сработала. Уровень тревоги, который все же жил во мне, был настолько низок, что полностью маскировался повседневной суетой, из которой в основном и состоит наша жизнь.
Наш цех боролся за выполнение плана. Майор Володя боролся за порядок в городе и изрядно преуспевал в этом. Жена моя собиралась рожать и совершала каждодневный прописанный доктором моцион от нашего дома к родителям и обратно. Я помимо того, что "крутился" на работе, и это становилось все менее интересным, читал в свободное время литературу, готовясь потихоньку в аспирантуру. Классику читал – те редкие книги, которые у нас можно было достать.
Помнится, в тот вечер я читал Лорку, который мне безумно нравился. То ли переводы были удачные, но я как-то пьянел от этого ритма, от его буйного и многокрасочного воображения. Стук в ворота был непривычно сильным. Звонок почему-то игнорировали. Открыв калитку, увидел деда. Я уже навел о нем справки у Володи. То, чем сейчас занимался Савелий, раньше было подчинено деду. Но в силу каких-то мало интересных мне обстоятельств, власть переменилась. Попытки деда, а у него и кличка была «Старик», воспрепятствовать переделу (он терял, понятно, большие деньги) закончилась для него плачевно. Дом его спалили, а «верные дружки» переметнулись к новому хозяину – Савельичу. Теперь все поступки и симпатии деда стали мне понятны. Видимо, он хотел с моей помощью посчитаться с Савельичем и его братией. Дед был сильно возбужден и запыхавшись:
– Алку твою....ножом. В больнице она. Вроде еще живая.
Я закаменел.
– Кто?
– А ты не знаешь! Али я тебя не упреждал? Усатый ее, брат Вовкин.
– Постой, я сейчас.
Было уже по-осеннему прохладно. Я натянул куртку и сунул за пояс пистолет. Вывел машину и помчался с дедом в больницу.
– Подошли двое. Сильно накуренные. О чем-то поговорили, а когда она повернулась уходить, пырнули в спину. Бабка Арсеньевна с окна все видела.
– Где они сейчас?

– А кто их знает! Может еще у Савельича, да может уже деру дали,
Час был поздний. Около угла по просьбе деда я остановил машину.
– Сам езжай. Мне светиться не с руки. На своем углу тебя ждать буду.
В больницу я примчался через несколько минут. Сестра из регистратуры выбежала мне навстречу. Больше в помещении никого не было,
– А мальчик живой! Вы подождите. Доктор сейчас с ним. А Аллочка померла. Ножом они ее в спину... За что красавицу такую-то?
– Где она?
Сестра повела меня на второй этаж. В какой-то маленькой комнате на койке под простыней. Сестра откинула край. Я смотрел и молчал.
– В милицию уже звонили. Доктор просил передать. Как освободится – выйдет к тебе.
Я продолжал молча стоять.
– Ладно. Подожду на улице.
До машины добрался уже в полной темноте. Дед ждал на своем углу. Вышел из-за сосны с сумкой и сел в машину.
– Свет выключи.
Машину мы бросили метров за сто. Последние метров полтораста ехали с выключенным мотором под уклон. Оставив машину в глухой тени, двинулись к стоявшему на отшибе дому. Дед злобно шипел мне в спину:
– Говорил я тебе, не спустят они, не забудут. Не на тебе, так на бабе твоей отыграются. Не послушал меня! Теперь хлебай!
– Ладно, – сказал я спокойно, помолчи. В дом-то пустят?
– Меня пустят. Вот, возьми. – Он протянул мне наган.
– Не надо, у меня свой.
Я достал Беретту с глушителем. Дед ничего не ответил. Вошли во двор. Перехватив наган в правую руку, дед постучал в дверь. Я прижался к стенке левым плечом. С той стороны кто–то подошел и спросил слащавым голосом:
– И, кто же это будет к нам?
– Отпирай, Митроша. Я это.
– А, Матвеич?
Звякнул запор, и дверь приоткрылась. Рванув дверь, я выстрелил в лицо усатому и кинулся в комнату. Савельич сорвал со стены ружье, но я его опередил. Еще один, знакомый по пивной тип, вытащил из под матраца наган, но тоже не успел. Мимо меня пронесся дед. Добежав до окна, резко развернулся и три раза выстрелил в невидимое мне пространство за шкафом. Кто-то медленно вывалился оттуда. А дед со словами: "А свидетелей нам не надо" стоял против меня с наганом в руках. И тут у меня включился сигнал тревоги! Опустив ствол к полу, дед кинулся к столу. На столе были аккуратно разложены какие–то кожаные мешочки и несколько пачек, завернутых в бумагу. Положив наган на стол, он развязал один из мешочков. Вынув из него щепотку золота, бросил ее обратно, и со словами: "Понятное дело", кинулся в прихожую. Тревога не покидала меня, и я отодвинулся в безопасную зону. Притащив сумку и не обращая на меня внимания, дед доставал и раскладывал на полу взрывчатку. Потом снова сбегал в коридор и приволок «усатого». Потом по одному сволок всех остальных, установил и зажег свечку со вделанным в нее бикфордовым шнуром. Подойдя к столу, стал ко мне спиной и, придерживая левой рукой сумку, начал бросать в нее мешочки и пачки бумаги. Деньги, как я понял. Последним он схватил наган и оставшийся мешочек. Я внимательно наблюдал за его манипуляциями и ждал, что же дальше. Забросив последнее в сумку, он наклонился над ней. Странное движение его плеча заставили меня резко развернуться на месте. Отойти мешал стол. Выстрелил он в меня из под локтя левой руки. Пуля рванула одежду. Я тут же всадил в него в ярости все, что осталось в обойме. Всё. Обошел избу – никого. Схватил дедову сумку и выскочил на улицу. Не включая мотора, снял тормоза и покатил под уклон. Перед больницей снова выключил мотор. По-прежнему пустынно. Сел на ступеньки и закурил. Буквально через несколько секунд услышал голос сестры. "Здесь он, сидит на улице". Открылась дверь, и в проёме дверей показался доктор. Мы снова поднялись на второй этаж.
– Чем это они ее?
– По-видимому, заточкой.
– Что с мальчиком?
– Пойдемте.
Закрыв Аллу простыней, пошел по коридору. В кроватке лежало нечто, спеленутое и молчаливое.
– С ним все в порядке?
– Да, здоровый парень.
Постояв еще немного и с трудом сдерживаясь, чтобы не схватить и прижать к себе этот комочек, я сказал:
– Поеду за тещей.
Где-то раздался сильный взрыв.
Утром, когда я пришел на работу все уже всё знали .В моем кабинетике сидел майор Володя и что-то писал. Когда я вошел, он встал мне навстречу.
– Взяли мы его. Сидит у меня в КПЗ. Уже признался. Говорит что из ревности. Мы его в городе – прямо на перроне взяли. Он сразу на электричку кинулся, а я поехал на машине.
– Хочу на него посмотреть.
– Хорошо, но никаких эксцессов.
Мы сели в машину, и Володя сказал:
– Я вроде все понимаю, что произошло. Не жалей их и не угрызайся. Они мерзавцы, и крови на них много. В протоколе написано, что от неосторожного обращения со взрывчаткой. Не пойму только одного, почему дед и тебя не пришил?
– Он пытался, но промазал.
– А ты не промахнулся. И последнее. Ты должен уволиться и уехать. Желательно сегодня же. Оставь заявление и уезжай. Устроишься – заберешь мальца. Это всё, что я могу для тебя сделать.
Я уехал через два дня.

Возвращение

Добавлено (29.06.2013, 17:27)
---------------------------------------------
Все люди так сложны, так непохожи.

Все люди так сложны, так непохожи.

их разное гнетёт наверняка:

одних душа, её порывы тоже,

других лишь содержанье кошелька.

Идут одни к мерзавцам в услуженье,

гнут спину и возводят в божество.

Другие ищут в том себе забвенье,

что с пьянством сочетают озорство.

Один идёт в огонь, гореть за веру,

другой за веру требует деньгу.

Один в мундире золотом не в меру,

другой наденет джинсы и серьгу.

Хотят одни почёта, женщин, славы,

другие смысла ищут без конца.

Одним венками украшают главы,

другим цепями руки и сердца.

Один с трибуны говорит часами,

но от него не жди полезных дел,

другой молчит, он хочет, чтобы сами

мы догадались, как он мудр и смел.

Одни стремятся только к наслажденьям,

их хлеб насущный мак и конопля,

другие лишь к научным достижениям

и вот кругом загажена земля.

Хотят одни весь мир обнять руками,

другие к чёрту весь его послать.

Одни ласкать и целовать губами,

другие в дым развеять, растоптать.

Что правит ими, что их миром правит?

Одних ведёт любовь, других вражда,

тот гениев растит, тот гадов славит...

Какая в этом есть у них нужда?

Анатолий Комогоров
28 июня

Не очень поэтично, но содержательно.

Стихи.

Из многих тысяч русских слов
Легко вязать рифмоплетенья
Но не впадайте в заблужденье!
Всё далеко им до стихов.

Чеканя строчек напряжённость,
Скрепляя мыслью чёткий ритм
Естественным очарованьем рифм
Стиха украсьте протяжённость.

И пусть теченье мерных строк
Пробудит в нас воспоминанья
Природы вечной обаянье
И чувств искрящийся поток.

Старость
Ах, старость – она как усталость
Такая, когда не осталось
В душе моей загромождённой
Обломками воспоминаний
Уже ни травинки зелёной
Мечтаний и упований,
И никакого просвета
Надежды, что минет всё это,
Ни даже ворсинки с одежды
Когда-то любезной Надежды.

_____________
Валентин Богун.

Сообщение отредактировал bogun - Вторник, 02 Июл 2013, 23:04
 
samusenkogalina Дата: Вторник, 09 Июл 2013, 20:49 | Сообщение # 315
Долгожитель форума
Группа: МСТС "Озарение"
Сообщений: 2932
Награды: 122
Репутация: 165
Здравствуйте, Валентин, давно к Вам не заглядывала, извините. Грустно у Вас как, девочку жалко и мальца - сиротой остался.
Стихи у Вас интересные, а ещё есть? Удачи!
Мои куклы и живопись. Приглашаю.
Моя авторская библиотека.
Союзники IX моя страничка
Мои сонеты. Коломенский текст
Жили-были куклы
Моя копилка на издание книги.
 
bogun Дата: Пятница, 12 Июл 2013, 17:53 | Сообщение # 316
Постоянный участник
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 324
Награды: 8
Репутация: 27
Кажется, Вы у меня единственный читатель. Но ради Вас продолжу, а то уже хотел забросить. Стихи есть, но они все стали уж очень минорными. Да и качество....Не хочется людям настроение портить.
Итоги.

[size=14]Сливаются звуки в строчки,
Мучительно льются строфы.
Зачем только мне достались
Ключи от этой Голгофы

Они изливаются сами
Меня не спросясь в сущности.
Быть может это поток
Самой моей сущности.

Сиянье любви и добра
Угасло бы в дымке печали,
Когда бы росой красоты
Мы Землю не омывали

Давно бы застыли сердца
И жизнь уцелела б едва ли
Когда бы холод тоски
Мы строчками не изливали.

Упавшим с неба ключом
Доставшимся мне нечаянно
Открыть бы, что б била ключом
Струя красоты и отчаянья!

Но струйка вместо струи
Подобие детского лепета.
Мерцанье чужой красоты,
Чужого священного трепета.

Зачем-то всё льются строки,
Сливаются в тусклые строфы.
Ну, право, к чему мне ключи
От этой бумажной Голгофы.[/size]

Добавлено (10.07.2013, 00:52)
---------------------------------------------
Мне даже трудно подобрать слова, которые хотя бы приблизительно характеризовали мое состояние в поезде и по прибытию в Москву. После похорон и переезда ко мне алиных родителей я стремительно отбыл, не встречая сопротивления ни на работе, ни в партийной организации. Это Володя постарался.
И вот я явился в Москву, не имея никаких определенных намерений, кроме посещения полковника и музеев с целью обретения какой-то психической устойчивости. Наверное, слово «пришибленный» подходило ко мне более всего. Я был, как бы и впрямь, слегка пришиблен обстоятельствами, но жизнь моя продолжалась. Физически я был здоров и еще нужен своей бабушке. И у меня теперь был сын, само существование которого уже как-то осмысляло жизнь, на ближайшие годы. Вот только как это все «организовать»? Судя по последним письмам, бабушка моя сама нуждалась в помощи, хотя деньги, которые я ей регулярно высылал, должны были быть весомым подспорьем и как-то могли бы ей жизнь облегчить. Тем более что переезжать ко мне на Урал она категорически отказывалась. Деньги и ценности, которыми я завладел, конечно, были весьма значимы в жизни, Но деньги никого не воскрешают, да и к тому же в этой стране с их расходованием без наличия официального источника следовало быть осторожным. Остановился я в гостинице. Деньги положил на книжку. Ценности и оружие доверил камере хранения. Полковник, которому я позвонил, тут же пригласил меня в гости. Причем так мне обрадовался, что отказаться было невозможно. Про Ирину я знал, что она вышла замуж за какого-то капитана из министерства. Она тоже настойчиво приглашала. Да и с чего бы мне отказываться? Не так уж много было людей, с которыми я вообще мог бы пообщаться, а тем более с удовольствием! Для стороннего мира я придумал версию смерти жены во время родов и не собирался от нее отступаться даже для самых близких. Даже бабушке я не хотел говорить правду. Не очень-то меня эта правда украшала, хотя и вины особой я за собой не чувствовал. Горько было на душе.
Дверь мне открыла Ирина. Чуть располневшая, но, в общем, мало изменившаяся. Мы по-братски обнялись. О моих делах она уже знала, вкратце полковнику я доложился по телефону.
– Папы еще нет, что кстати. Пойдем, посоветуюсь с тобой. Мама так и вовсе на курорте – не помешает. Ты сильно переживал?
– Да. Но я вменяем, и рад тебя видеть.
На мой вопрос, как идет семейная жизнь, ответила, что никакой семейной жизни, не получилось. Профессиональный соблазнитель в чине капитана решил устроить свои карьерные дела. Был своевременно разоблачен и тихо исчез. Развод еще не оформлен, но это дело ближайшего будущего. Главное – она встретила другого человека, который ей безумно нравится, но есть проблемы. Он хочет на ней жениться, она хочет за него выйти замуж. Тут она замолчала, предоставляя решать задачу моему воображению. Оно тут же выдало: он калека и родители против. Смешно, но я почти угадал. Скромный заместитель начальника отдела одного из серьезных НИИ был евреем.
– Так в чем же все-таки конкретно состоит проблема?
– В государстве Израиль. Он еще не говорит, что хочет уехать, но я в этом почти не сомневаюсь. А ты представляешь, что будет с папой при его работе?
Я представлял. Сложность ситуации с самим выездом тоже оценил.
– Если можно, познакомься с ним. Мы приглашаем тебя на завтра в ресторан. Тебе будет с ним интересно. Потом расскажешь о своих впечатлениях.
Тут пришел полковник, и мы мило провели вечер с коньяком и с извечными разговорами о непорядках в нашей Великой стране.
Ирину и Бориса я встречал у входа в ресторан. Рослый, чуть полноватый, слегка лысеющий. Неброско, но очень элегантно смотрелась Ирина. Столик в этом милом ресторанчике был заказан, так что обычных проблем с размещением не возникло. Мне понравились их отношения друг к другу. Они, по-видимому, переживали тот период, когда, установилась близость не только физическая, но и духовная. И вопрос быть дальше вместе или нет, уже не стоит, но возникают какие-то досадные технические проблемы, значимость которых в их дальнейшей судьбе тоже немаловажна. Я видел, чувствовал, что этому симпатичному еврею была не совсем понятна роль некоего десантника. Так меня называли в этой семье. Ведь что ни говори, а ассоциаций с интеллектом тут не возникало, зато внешне ожидалось если не косая сажень в плечах и мощный подбородок, то нечто в этом направлении. И это нечто он визуально и впрямь получил. Но понять, зачем оно ему он пока не мог. Тем более царапала возможность наших с Ириной прошлых интимных отношений, что было уже и вовсе неприятно. Но она сказала: «Я познакомлю тебя с другом дома», и перечить он не посмел. Ирина пошла "чистить перышки", т.е. приводить себя в порядок, а нас оставила вдвоем. Я принял соболезнования в связи с постигшим меня горем, но развивать эту тему не позволил. Он понял. Тогда я поздравил его с удачей в отношении Ирины. Несколько даже возвышенно, я изрек, что такие женщины производятся только в России и по преимуществу в Москве или Лениграде. Он просветлел.
– Вы тоже так думаете? Знаете, мои старики – еврейские родители, сначала стали на дыбы, но, познакомившись с Ириной поближе, изрядно смягчились, хотя всё еще возражают. Это не имеет решающего значения, но всё же... Надеюсь, что постепенно они не просто привыкнут, но и оценят её по достоинству. Неприятности ожидают нас совсем с другой стороны. - Он замолчал, но понять его можно было. В то время люди, желавшие выехать на жительство за границу, а можно было только евреям в Израиль, подвергались всяческой травле. Я заметил, что в курсе дела и неприятности их ожидают и впрямь нешуточные.
– Ну, и что вы думаете по этому поводу?
В это время подошла Ирина и молча присела рядом. Немного погодя я сказал:
– По моим понятиям Родина – это там, где человеку хорошо. Истина достаточно древняя. Другое дело, что входит в это понятие. Что вызывает у меня сочувствие и понимание, а что нет. По мне если человек едет за лишней дюжиной рубашек, то уважения это не вызывает. Но если человек не может здесь реализоваться как личность, если его давит пусть даже только морально сама система, то это я могу понять. А уж если человеку отравляют жизнь по причинам национальности или веры, то моральное право уехать у него неоспоримо. Это, конечно, мое личное мнение с которым, кажется, нынешние власти не согласны.

Добавлено (10.07.2013, 09:17)
---------------------------------------------
– Ну, и как Вы воспринимаете такое расхождение во взглядах?
– Пока оно не переходит как у Вас в практическую плоскость, мне на их мнение глубоко наплевать. Конечно, я несколько упростил ситуацию. Есть и другие варианты.
– Ну, и что же нам делать? – спросила Ирина.
Разделить вопрос на две части. Первое – сначала пожениться, второе – потом все остальное. Они засмеялись.
– Выпьем за советских десантников! – сказал Борис. – В каких Вы чинах?
– Старший лейтенант. Демобилизован по контузии на этой проклятой войне.
– Вы считаете эту войну несправедливой?
– На риторические вопросы не отвечаю, но в порядке исключениях замечу, что война эта конечно же преступная.
Борис усердно жевал. Я разлил остатки вина. Отодвинув тарелку и закурив, Борис задумчиво произнес:
– Насчет реализации. Я думаю, что у меня процентов на 20–25. Больше мне просто не дают обстоятельства. Да оно как бы и не нужно никому. И выделяться неловко. И не оплачивается повышенное рвение в нашем деле. Меня такое отношение к работе тоже не украшает, хотя и не позорит. Принцип оплаты по труду, социалистический, в конце концов, давно уже не реализуется. А ведь у классиков сказано: “не на энтузиазме, а на основе материальной заинтересованности”. Но против лишних рубашек то есть своего дома, машины и прочей домашней техники я тоже ничуть не возражаю. У Вас на Урале как там со снабжением? Скверно, как везде? -
Я махнул рукой.
– Ну и не надоело? Ведь это унизительно! Народ-то привык, но ведь противно! И колхозы нищие противно.
– А как быть с кибуцами? – Ирина поочередно поглядела на своих мужчин.
– Ты имеешь в виду их рентабельность в Израильском исполнении? Уверяю тебя, это пройдет. Пока ими движет национальный порыв, но это пройдет. Вы со мной согласны, Борис?
– Думаю, что Вы правы, к сожалению…
Вас так интересуют проблемы Израиля?
– Помимо общечеловеческой любознательности мне интерес к проблемам Израиля завещала моя бабушка Софья Яковлевна.
Мое заявления произвело несколько ошеломляющий эффект. Ирина смотрела на меня с откро-венным любопытством, а Борис громко смеялся, успокоившись, он произнес: «Ну, признаюсь, Вы меня ошеломили. Вот кто должен ехать в первую очередь».
– Да, юридически я имею право туда поехать. Моя бабушка была замужем за русским. Мать тоже. Можете теперь судить, какой я еврей, – но, тем не менее, по закону право имею. Предпочитаю, однако, оставаться здесь. Для меня новая история Израиля носит несколько искусственный характер с нелюбимым мной националистическим привкусом. Это исторически скверная ситуация.
– Вы отрицаете право евреев на свой национальный очаг?
– Нет, но этот же очаг принадлежит и арабам.
– Но есть же понятие очередности!
– Тогда, почему бы русским не потребовать себе Берлин? Некогда на этой территории располагались славянские поселения. По-видимому, кроме всего прочего дело еще и в силе. Не вышвырни евреи арабов с их исконных территорий, каковы были бы итоги первых же демократических выборов? Кто заседал бы в Кнессете? Довольно тупиковая ситуация! Вы не находите? И учтите, я не арабофил. Когда я вижу эту нависающую над Израилем громаду полных ненависти двоюродных братьев, то мне делается жутковато. И вся надежда тут только на Америку. Выпьем за то, что всё как-нибудь да утрясется, хотя может и не утрястись. В сущности, происходит столкновение цивилизаций!
– Вы представляете еще один аргумент, чтобы туда не ехать?
– Я представил объективную, на мой взгляд, картину. Я бы на Вашем месте все же поехал. Это во мне, кроме прокоммунистически настроенной бабушки, ничего еврейского нет. Я, да и вы, в сущности, русские люди. И не тычь Вам вашим еврейством в морду, давно забыли бы, что Вы еврей.
– Но ведь тычут! И потом – свобода! Я ведь отрезан от целых пластов культуры! Да и науки тоже. А вы этого не чувствуете?
– Для того, чтобы это чувствовать, нужно быть образованным несколько шире и глубже, чем мы с Вами. Мы ведь порой даже не знаем, чего не знаем. Но Вы видите за рубежом сплошные достоинства? Я так нет.
– Я тоже, но не сравнить же! – помолчали.
– Да, неприятностей Вас ждет вагон.
– Главное – жаль папу. Они его сотрут.
– Вы сразу хотите подавать на выезд?
– Да нет! Но в перспективе и не очень отдаленной я это имею в виду.
– Ну и подождите. Мало ли что еще может произойти! Хуже с выездом вряд ли станет.
Мы с Борисом отбыли в туалет, а по возвращении застали следующую картину: Стол был заставлен цветами, в ведерке плавало шампанское, а на столе стоял в какой–то диковинной бутылке коньяк. Рядом с Ириной сидел пожилой грузин и что–то ей говорил, тыча пальцем в фотографию. Присмотревшись, я все понял, и желание подраться, которое у меня, бывает, возникает в подпитии для защиты своих суверенных прав на неприкосновенность моего внутреннего мира испарилось моментально. Когда мы подошли поближе, грузин вскочил и самым почтительным образом представился. Действительно, отец Резо. Слов было произнесено много, и чувствовал я себя неважно, хотя надо понять и родительские чувства. Обменялись адресами, и я дал слово приехать летом в гости. Чувствовалось, что Ирине все это было очень приятно, и чтобы завершить перед Борисом построение моего идеального образа, она спросила.
– Ты же поступил в аспирантуру?
– Поступил. Надо будет перевестись по новому месту жительства, если такое возможно. - Для закрепления спросила:
– Английский не забросил?
– Читаю на ночь английские детективы.
Желая довести мой образ до интеллектуальных вершин, спросила.
– Как тебе нравится Шнитке?
Это было, пожалуй, слишком. Но все же я довольно внятно объяснил, что мне в нем нравится. В уме просчитал, что слышал всего-то четыре его вещи. В довершении Борис Давидович попросил разрешения навестить меня в родном городе, где ему предстоит быть в ближайший месяц.
_____________

Добавлено (12.07.2013, 17:53)
---------------------------------------------
Домой я прибыл почти ночью. 0ткрыл дверь собственным ключом, и тихонько занес вещи. Бабушка спала. Боже, как она постарела! Я уселся в кресло и глядел на нее, припоминая прошлое и оценивая свое – настоящее. Раньше у меня была по сути одна только бабушка: умная, решительная, бесконечно дорогая. Теперь еще и сын. Но сына я воспринимал как-то не очень конкретно. Просто при этом слове теплело на душе. Но бабушкин вид порождал во мне щемящее чувство, которое мне не хотелось конкретизировать. Открыв глаза и увидев меня, она почему-то не очень удивилась.
– Надолго?
– Насовсем.
– Как мальчик?
– Пока у тещи. Говорят, все нормально.
– Мальчика надо забрать. Я, к сожалению, уже ни к черту не гожусь. Тебе нужно жениться.
– Для меня это теперь не так просто, но у меня есть деньги. Наймем няню или даже две.
– Ты что, ограбил банк?
– Успокойся. За мной никто не гонится.
– А как еще в этой стране можно разбогатеть? Ты же не заведующий овощной базой?
Голос ее обретал твердость, и передо мной снова была моя бабушка, которая все знала и отвечала на все мои вопросы.
– Квартира маловата. Менять надо, заметила бабушка. – Все деньги, что ты присылал, я клала на книжку, но всё равно еще мало...
– Но я ведь не для того их присылал! Я хотел, чтобы ты пожила по-человечески, не отказывала себе ни в чем, наняла человека полы мыть. Я же писал тебе!
– Ты писал, как ты хочешь, а я делала, как я понимаю нужно. Откуда мне было знать, что ты ограбишь банк!
– Невесту ты тоже приготовила или это позволительно решать мне самому?
Юмор она, конечно, отлично уловила, но ответила очень серьезно:
– Невесту – это ты сам.
С этим банком она меня уже "достала", но не мог же я вдаваться в подробности! Утром пошел к врачу выяснять подробности насчет бабушкиных болячек.
В кабинете сидели две милые женщины. Внимание к женщинам у меня теперь было обостренное, и несколько прагматическое. Представившись, получил от доктора – милой дамы лет 35, информацию столь же исчерпывающую, сколь и печальную. Сказал, что все мыслимое будет сделано. Выяснили, что я не женат. Обещал нанять сиделку, а если понадобится то и две. Когда я вышел, меня догнала молодая, лет до 25-ти. Представилась медсестрой и предложила свои услуги. Благо, живет рядом. Я поблагодарил и заверил, что все услуги будут безусловно оплачены. Договорились, что сегодня же вечером она зайдет.
Неделю я потратил на медицину. С бабушкой было не легко из-за ее строптивого характера, но с этим я справился. Привозил профессоров, бегал за лекарствами. К сожалению, все было в дефиците. Спасибо Екатерине Дмитриевне, нашему участковому врачу и милейшей, как я уже говорил, женщине. После ее рекомендаций у меня хоть деньги стали брать! Но все упиралось в неодолимость возрастных изменений. С этим никто ничего поделать не мог.
Надо было решать вопрос и с работой. Так как деньги меня не очень интересовали, то устроился в своем же институте старшим лаборантом на одну из технических кафедр с перспективой перехода в дальнейшем на преподавательскую работу. С сестрой Шурочкой мы очень быстро сблизились. Пару раз, когда бабушке было неважно, она оставалась у нас ночевать. С той поры она ночевала у нас не реже трех раз в неделю. Обычная история. С мужем-офицером разошлась. Дочка в деревне у бабушки, а она в городе. Зарплата мизерная, а еще и за квартиру платить! В общем, обычная история. Кажется О. Генри обещал сделать что-то нехорошее с негодяями, которые платят девушкам–продавщицам по 6 долларов в неделю. Примерно то же следовало сделать и с нашими, утвердившими зарплату сестре в поликлинике в 70 рублей. Только не в неделю, а в месяц. Но это - литература, а в жизни надо было как-то выкручиваться. У меня она отъедалась. Да и деньжат я ей немного подбрасывал. Так шли месяцы. Работы у меня было много. После Нового года предстояло читать новый курс, а это требовало подготовки.
Под Новый год позвонила Ирина. Велела поздравить с законным браком, что я с удовольствием и сделал. Потом сообщила, что Борис выехал к нам в служебную командировку на один из заводов. Наверное, позвонит. Папа болеет, но всё в пределах допустимого, и от него горячий привет.
Через пару дней действительно позвонил Борис. Я, естественно, пригласил его в гости. Пришлось за ним съездить, поскольку города он не знал. Внешне он не изменился. Был благодушен и, как я понял, не мог нарадоваться на свою жену. Даже с родителями все уладилось. Порадовался за них и я. Познакомил его с бабушкой, которая теперь почти все время лежала и слушала пластинки. Новости ей доставляли подруги из библиотеки. Они же носили книги и журналы, но бабушкины возможности читать тоже стремительно падали. Иногда я ей читал что ни будь выдающееся. Она явно угасала и острила, что ведет таблеточный образ жизни. Для меня пассивное созерцание такого ее состояния было тяжким испытанием. Приближалось время одиночества.[size=14]
Валентин Богун.

Сообщение отредактировал bogun - Суббота, 13 Июл 2013, 09:36
 
Мила_Тихонова Дата: Пятница, 12 Июл 2013, 18:49 | Сообщение # 317
Долгожитель форума
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 19655
Награды: 341
Репутация: 742
Цитата (bogun)
Может быть, просто мы несовременны! Увы....

не увы. слава Богу!
Цитата (samusenkogalina)
надо было поменьше слушать других, а побольше приглядываться и анализировать самой.

вот именно!

не беспокоить. читаю роман. happy

Добавлено (12.07.2013, 18:49)
---------------------------------------------
Валентин! Я дочитала. Давайте ещё. Мне понравилось.
И кто-то обещал крупными буквами писать...

Продолжение когда?;)

Играть со мной - тяжёлое искусство!

Сообщение отредактировал МилочкаТ - Пятница, 12 Июл 2013, 18:47
 
samusenkogalina Дата: Пятница, 12 Июл 2013, 21:32 | Сообщение # 318
Долгожитель форума
Группа: МСТС "Озарение"
Сообщений: 2932
Награды: 122
Репутация: 165
Цитата (bogun)
Сливаются звуки в строчки, Мучительно льются строфы. Зачем только мне достались Ключи от этой Голгофы

Валентин, здравствуйте! На эту же тему, только весёленькое, специально, чтобы Вас развеселить.

ПОЭТИЧЕСКИЕ СТРАДАНИЯ

Ходят строчки слева и направо
В голове, потом – наоборот.
Что им – строчкам – нужно, Боже правый?
Кто их – строчки эти – разберёт?

Не могу порой ни есть, ни спать я,
Забываю часто про дела.
Еле доплетаюсь до кровати
В предвкушеньи сонного тепла,

Но не тут-то было, снова мысли
На полночный строятся парад.
И извилины уже «зависли»,
А они идут за рядом ряд.

Шаг печатают, да так, что жалом
Боль в висок вонзается, звеня.
Господи, забот мне разве мало?
Господи, ну пощади меня!

Может, я – как все: с работы – в телик,
Сплетен кайф хватая на лету?
А потом, азартно стиснув веник,
Наведу до блеска чистоту?

Буду кулинарить – я умею,
Грядки в огороде прополю,
От безстрочья тихо разомлея,
Ночью, наконец-то, я посплю?
_____________

Встала утром радостно-пустая
Без единой строчки в голове.
Вдруг взяла меня тоска такая –
Впору выть, катаясь по траве.

Вспомнила, как все катрены дружно
Выходили строем на парад.
Господи, мне так всё это нужно!
Господи, верни мне их назад!

Я тоже дочитала, и тоже хочу крупными буквами, а то глаза устают. Мне интересно!
Мои куклы и живопись. Приглашаю.
Моя авторская библиотека.
Союзники IX моя страничка
Мои сонеты. Коломенский текст
Жили-были куклы
Моя копилка на издание книги.

Сообщение отредактировал samusenkogalina - Пятница, 12 Июл 2013, 21:34
 
bogun Дата: Суббота, 13 Июл 2013, 17:24 | Сообщение # 319
Постоянный участник
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 324
Награды: 8
Репутация: 27
За стихи спасибо. Талант! Именно так.
Что до размеров шрифта, то учту. Но что Вам мешает сделать то же самое? Ведь минута дело! Впрочем, как и мне.

Добавлено[/b] (13.07.2013, 12:59)
--------------------------------------------
Матери я писал крайне редко и кратко. Писал только потому, что бабушка уже не могла. Я ведь не виделся с ней множество лет и воспринимал ее наличие чисто формально.
Иногда я корил себя за то, что переживаю всё это сугубо эгоистически. Когда бабуся уйдет, мне будет плохо. Но каково ей? Ведь она же в полном сознании! По-видимому, в этом главный трагизм смерти. Вот если бы все органы, а главное, мозг вырабатывали свой, технически выражаясь, ресурс одновременно, то возможно умирание было бы сродни засыпанию. Об этом еще Мечников говорил. Но редко так бывает, впрочем, ученые обещают разобраться с бессмертием в ближайшие полсотни лет! То-то проблем будет! Но я отвлекся. Боря сказал бабушке:
– Здравствуйте!
На что она заметила, что пора переходить на шолом. Боря засмеялся.
– Вы ведь собираетесь уезжать?
– Да, но Вы же догадываетесь, как это у нас не просто. Кроме технических проблем есть еще и нравственные. Ведь мы, по сути, русские, воспитанные в русской культуре и бросить все это непросто. А что такое Израильская культура для меня не совсем понятно. По-моему, ей еще только предстоит состояться. Вообще-то там множество для меня проблем.
– Так не езжайте!
– Но здесь проблем еще больше. Надоела дурацкая организация труда, лицемерие, антисемитизм. Наконец, нищета, невозможность реализоваться профессионально. Мы рискнем. Вот ирининого отца должны скоро вроде бы произвести в генералы – этого собственно мы и ждем.
– Вы верующий? – спросила бабушка?
–Нет, что Вы!
– Он, наверное, голодный. Пойди–покорми гостя.
Я оставил их вдвоем и отправился на кухню. Выпив и закусив, мы расположились в креслах и закурили роскошные, кубинские сигары. Я не такой уж заядлый курильщик. Могу и вовсе не курить, но борины сигары были восхитительны. Заглянул к бабушке, она задремала.
– Повезло тебе с бабушкой!
– Это мне компенсация за отсутствие всех остальных.
– Что же ты не видишься с матерью?
– Довольно редко, у нее еще двое детей и я ей, по всей видимости, не очень нужен.
– Странно.
Помолчали.
– Жутковато мне ехать в этот Израиль. Там ведь еще и религиозные проблемы. Попытаюсь свернуть по дороге в Штаты. Как ты на это смотришь? Хоть я и не верю в жизнеспособность этой системы, но в ближайшее время ожидать серьезных перемен, по-видимому, не приходится. Ее хватит еще надолго. В Штатах я надеюсь устроиться на хорошую работу. Там, конечно, тоже не рай, но при наличии достаточного количества извилин, хоть заработать можно. Дело в том, что я совершение не чувствую себя евреем.
– Но вы ведь с Ириной духовно развитые люди! Вы ведь не примете бытовой комфорт за смысл жизни!
– Нет, но он весомая составляющая в общем комплексе того, что мы принимаем за этот самый смысл. Прибавь сюда элементы свободы, то есть возможность читать и говорить все, что я хочу; если не полное отсутствие, то все же неизмеримо более низкий уровень антисемитизма. Более развитую медицину, возможность поехать в любую точку Земли! Я понимаю, со смысла жизни я сбился на ее преимущества. Для меня, как и для большинства людей, главным смыслом существования является устройство собственной судьбы. А надрываться за возможность приобрести более модную машину или мебель я действительно не стану. Но крайней мере, я так думаю сегодня. Что до культуры, то при всей тонкости культурного слоя вообще, а особенно в Америке, я думаю, что найду там и образованных людей, и лучшую в мире оперу, и лучшие в мире музеи, и заработаю на поездку, в Европу. Или ты всерьез думаешь, что мы – средоточие всех высот культуры? Конечно, мне многого будет не хватать там, но все же, полагаю, баланс будет положительный. А тебя не тошнит от этого паразитирования на светлых и явно недостижимых идеалах? Или ты не видишь, что делается в стране с экономикой, культурой, политикой?
– Может быть не все так ясно, как тебе – мы не москвичи, но ведь и их демократия–это тоже большая дуристика!
0н долго молчал, то ли собираясь с мыслями, то ли пытаясь представить себе мой уровень понимания проблемы. Наконец ой сказал:
– Несомненно элемент дуристики есть, но, как я понимаю, это имеет и положительную сторону. Демократия, понимаемая непосредственно, при нынешнем уровне народонаселения, попросту невозможна. Весь народ на площади не соберешь. Но даже если бы это можно было сделать каким-нибудь электронным способом, то ничего хорошего из этого бы не вышло. Всегда найдутся демагоги, которые убедят массу поступать, как лично им выгодно. Сейчас время представительной демократии. Непосредственное управление государством должно быть предоставлено специалистам–профессионалам.
– Но обладающие реальной властью собственники уж найдут способ влиять на них в свою пользу, да и хозяева СМИ оправдают всё, что прикажут.
– Это не совсем так. Народ отлично разбирается в одном главном вопросе:
жить становится лучше или наоборот. Буржуазии на данном этапе при наличии уже достигнутого уровня производительности труда невыгодны социальные катаклизмы. Значительно рациональней откупиться от них, к примеру, весомыми пособиями по безработице и другими социальными программами. Короче, дуристика - дуристикой, но уровень жизни у них растет. И пока это будет продолжаться, социальных конфликтов не будет. Я имею в виду конфликты масштабные. Ну, а на большее видение событий, на предсказание далекого будущего не отваживаются даже серьезные футурологи. На сегодня у меня нет сомнений: там лучше, чем здесь. По крайней мере, для таких, как я.
По-видимому, он прав, хотя четкого представления о жизни в Америке у меня не было. Об этом власти позаботились. Да и сам я со своими материальными ресурсами был в этой стране не типичен. А насчет смысла жизни, то тут я с ним совершенно согласен. Для рядового человека все сводится к устройству прежде всего своей судьбы, заботе о своей семье. Блажен талантливый, который может посвятить свою жизнь какому-то неординарному делу, значимому в больших масштабах!
Вот так мы с Борисом скоротали вечерок. Больше я с ним никогда не встречался.

Без заметных отличий месяцы шли за месяцами. Бабушка кое-как держалась на уколах. Почти не вставала. Я много работал, получая от чтения лекций большое удовлетворение. Начальство проверяло пару раз, но при разборке существенных замечаний не делало и даже похваливало. Одна проблема терзала меня: я не мог забрать своего сына. Я даже пошел как-то в дом Ребенка. Хотел поместить туда своего с тем, чтобы брать его домой на выходные и параллельно искать няню. Ознакомившись с реалиями, повторял все время примерно одну и ту же фразу: это каким же надо быть идиотом, чтобы такое пришло в голову!
Бабушка настаивала на том, чтобы я съездил к матери и познакомился с братом и сестрой. Для меня это были совершенно чужие люди, о которых даже мать в своих редких посланиях почти не упоминала. Да и как оставить одну бабушку? Однажды застал ее на кухне за приготовлением моих любимых котлет. Орудуя сразу на двух сковородках, бабуся победно поглядывала на меня. Я почтительно разводил руками, выражая сдержанное изумление. Правда, минут через десять после моего прихода пришлось на вахту заступить мне, но все таки! Ночью я несколько раз подходил к ней, однако все обошлось. Под большим нажимом я согласился съездить к матери, приняв ряд специальных мер. Во-первых, я поселил у нас на время своего отсутствия Шурочку. Разумеется, снабдив ее соответствующими средствами. На дневное время я нанял сиделку. Даже двух. Дежурили они поочередно. Потом я еще раз навестил своего участкового врача – милейшую Екатерину Дмитриевну. Мы так душевно с ней поговорили, что я даже подумал о каких-то более тесных с ней отношениях в будущем. Вот после всего этого я отбыл в один наш северный порт, где обреталась моя родная маман и брат с сестрой.

НА СЕВЕРЕ ДИКОМ

Добавлено (13.07.2013, 17:24)
---------------------------------------------
Прилетел я утром и поместился в гостинице. Мест, разумеется, не было, но... Потом я взял такси и отправился по известному адресу. Дома никого, но у словоохотливой соседки я узнал, что дети теперь живут отдельно, и даже получил адрес брата. Про сестру мне было сказано, что ее всегда можно вечером найти в ресторане. На вопрос, кем она там работает, последовал весьма двусмысленный смешок. Я знал, что мать трудится в комиссионном магазине, а отчим в порту. Как пройти в комиссионку мне объяснили, и я двинулся туда пешим ходом. Благо, было недалеко.
Довольно большой магазин. Мать я узнал сразу, хотя она сильно постарела и была до безобразности намазана. Подождал, пока она освободится, и обратился к ней. Она меня не узнала. Я сказал, что мне нужно срочно экипироваться, для чего требуется приличный костюм и модный галстук, как минимум. Сначала не нашлось ничего, но я обещал не скупиться, и мы договорились, что я подойду через пару часов. Оставил даже задаток, а пока что пошел искать брата. Брат, как мне сказали, работает в каком-то гараже автослесарем. Оставил ему записку с приглашением встретиться в ресторане с очень выгодным клиентом. Выпивка за мой счет, подпись неразборчивая, но имя прописал четко.
Когда я явился в магазин, меня ждало уже три костюма. Заодно мне было предложено нечто валенкоподобное («очень модное!»). Содрала с меня до неприличия много. Я ухмыльнулся, но заплатил. Тут же переоделся во все новое, и мать сказала, что мне прелесть как хорошо и что, если бы она могла скинуть хоть десяток лет, то просто так такого красавчика бы не отпустила. Я пробормотал: "Ну, что Вы, мамаша!"- и поспешно ретировался. На душе было мерзко.
В общем, "острижен по последней моде, как денди лондонский одет", явился в ресторан. Странно, но было еще сравнительно пустынно. Однако девицы наличествовали, в полном ли составе – не знаю, около десятка. Про сестру я знал, что зовут Верой и больше ничего. А, может быть, у них тут псевдонимы? С официантом, молодым парнем, попытался объясниться по-английски. Он понял. Сделав заказ, спросил, кто из девочек Вера. Оказалось, что не Вера, а Вероника. Вроде похожа. На всякий случай, уточнил насчет мамы в комиссионном магазине. Он понимающе ухмыльнулся и подтвердил. Подошла отработанной походкой, сразу села за столик. Почтительно представился Сержем, налил коньяку и пододвинул бутерброды с икрой. Таксу я примерно знал, но на всякий случай переспросил: «50 долларов?” Мило улыбнулась и сказала:"100!" Вот так у нас на Севере! От обеда она отказалась. Болтали на какие-то нейтральные темы. По английски говорила еле-еле. Спросил про маму в комиссионке. Очень удивилась, откуда я знаю. В ответ глубокомысленно произнес: «Бизнес!»
. Пора было уже и братцу подойти. Я написал, чтобы не опаздывал. Заметив, что часто поглядываю на дверь, Вероника спросила, кого я жду? Я ответил, что она его хорошо знает. На лице у нее отразилось неподдельное удивление. Теперь и она стала поглядывать на дверь.
Он явился даже с опережением на пару минут. Я замахал рукой, приглашая за столик. Ниже меня ростом, худощавый, темноволосый, в несвежей рубашке. С удивлением посмотрел на сестру, но ничего не сказал. Возникло тягостное молчание. Я разлил всем коньяк и уже чисто по-русски сказал: "Извините за такой розыгрыш. Хотел с Вами познакомиться. Я Ваш брат Сергей". В ответ молчаливое недоумение.
– Неужели мать никогда обо мне не говорила? Ну, а про бабушку Соню вы хоть знаете?
– Про бабушку знаем.
Впервые услышал голос своего брата.
Вот этого я уж никак не ожидал! Достал из кармана старое фото, где мать снята с ними. На обратной стороне надпись с их именами. Тут Вероника ощерилась и перешла в наступление:
– Зачем весь этот театр?
– Да мне соседка про тебя наговорила, так я решил проверить.
Она встала.
– Ну что, проверил?
– Проверил. Все сходится.
– Да пошел ты...
Она шумно двинула стулом и удалилась своей вихляющей походкой.
– Ай, да сестричка! Ну, а как ты живешь?
Он молчал. Я подозвал официанта и по-английски попросил счет. Брат спросил:
– Ты и вправду мамин сын?
– Точно, говорю. От первого брака. Мы с ней сегодня виделись. Вот костюмчик мне организовала. Раньше даже деньги иногда присылала. До 18 лет. Кабы я знал, что она все это держит от Вас в тайне–сроду бы не совался.
– А отец знает?
– Конечно.
– Ну, дела!
– Да ничего особенного. Бывает. Вот только сестра шлюха – это неприятно.
– Сучка. Знаешь, сколько она тут зашибает?
– Ну, ты же тоже не бедный! Автомеханики нынче вроде бы неплохо зарабатывают.
– Так я же вкалываю, а она?
– Ладно, - говорю, – что тут поделаешь? Значит, так воспитали. Как отец? Молча?
Он не ответил. Я разлил коньяк.
– Ну, не буду мешать Вашей счастливой жизни. Да, маме привет. Вот передай ей. Скажи, подарок от Сережи.
Я достал из кармана коробочку с трофейным кольцом. Там же записка от бабушки. Он открыл, вынул кольцо и поиграл сверкающим камешком.
– Дорогое!
- Для родной матери чего не пожалеешь!
Ну, будь здоров, – помахал Веронике, которая издали следила за нами и направился к выходу. Он остался на месте.
Очутившись на улице, я испытывал сложные чувства, Мне было мерзко от всей этой семейки – моих родных. Хотелось отряхнуться на манер вылезшего из воды барбоса. Жаль было мать и непонятна ее родственная связь с бабушкой. И вообще, что я бабушке скажу? Как-то согревало чувство, что вот сейчас отправлюсь в аэропорт и вынырну из этого дурного сна и никогда в него больше не вернусь. Было темновато. Снежок мягко опадал с невидимых небес, благостно влияя на мое душевное состояние. Машину бы. Плавно подкатила "Волга" с двумя на передних сидениях. Приоткрылась дверца, и высунувшийся водитель спросил:
– Вам куда, шеф?

Валентин Богун.

Сообщение отредактировал bogun - Суббота, 13 Июл 2013, 13:23
 
Мила_Тихонова Дата: Суббота, 13 Июл 2013, 17:33 | Сообщение # 320
Долгожитель форума
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 19655
Награды: 341
Репутация: 742
Спасибо. Жду продолжения. book
Играть со мной - тяжёлое искусство!
 
bogun Дата: Воскресенье, 14 Июл 2013, 15:21 | Сообщение # 321
Постоянный участник
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 324
Награды: 8
Репутация: 27
Яподошел ближе и поведал свой маршрут. К моему удивлению он согласился не очень-то и торгуясь.
– Если не спешишь, вот забросим человека домой, а потом тебя.
Я не спешил. Усаживаясь на заднее сидение, мельком глянул на пассажира. Лицо его мне очень не понравилось, и в глубине души закопошились какие-то смутные предостерегающие ощущения. Я очень доверяю своей интуиции, а посему тут же принял некоторые меры предосторожности. Передвинулся таким образом, чтобы оказаться за спиной у неприятного типа и по возможности незаметно опустил руку к голенищу своего нового вроде валенка, чтобы быстро вытащить пистолет. Воспользовавшись очередным ухабом, ухватился левой рукой за спинку переднего сидения. Ехали довольно долго. За окном в свете фар мелькал уже вполне пригородный пейзаж из одиноких домиков. Это куда же мы заехали?
Когда он достал ствол я не заметил, но к его появлению был вполне готов. Резко приподнявшись и разворачиваясь ко мне с пистолетом в руке, он хотел что-то сказать, но мне и так все было понятно и упражняться в красноречии я ему не дал, выстрелив три раза и схватив за дуло его "пушки". Резкое торможение отбросило нас, но я успел всадить еще две пули в водителя, правая рука которого уже была в кармане. Так. Я просто притягиваю к себе эти огнестрельные ситуации. Вытащил у водилы руку из кармана. Точно, ствол. Изъяв оружие, вышел из машины, потушив предварительно фары. Вокруг никого. Тишина. В отдалении какие-то домики. Вытащил обоих и отволок в сторонку. Присыпал снегом. Похожая ситуация! Вернулся и вытер забрызганную кровью машину. Теперь главная опасность–милиция. С трудом развернулся и направился в город. По мере приближения к центру напряженность во мне возрастала. Наконец выехал на освещенную улицу. Появились одиночные машины. Показался кинотеатр. Остановился, вышел из машины и направился к группе людей.
В этот момент подъехало такси и высадило двух человек. Я сел в машину и поехал в гостиницу. Дальше уже не интересно. Сидя в самолетном кресле, я чувствовал себя слегка оглушенным. Опять я в роли убийцы! Будь оно неладно! Конечно, у меня не было выхода, но все равно неприятно. Да и вычислить меня в принципе вполне можно. Лишил жизни двух человек. Ну, подонков, но все же! Где угрызения совести, душевные терзания? Или я тоже такой закоренелый подонок? Все-таки дело, по-видимому, в том, что я защищался. Убрав этих двоих, я, наверное, спас многих и за многих отомстил. Ха! Да я еще и герой! Но почему так много на одного человека? Случайность? Обстоятельства? Интересно, на этом все кончится, или эти обстоятельства будут преследовать меня и в будущем. Ох, не хотелось бы! По-моему я уже перевыполнил все мыслимые в этом деле нормы. Девушка, сидевшая рядом зашевелилась и подняла кресло. Что я скажу бабушке? Врать не люблю, но не правду же говорить про милых родственничков! Собственно, а почему? Достаточно Верку вывести из проституток в... ну, в продавщицы продуктового магазина. Мать и дочь по торговой части - вполне правдоподобно. Матери я даже не представился. А она мне? Когда это я ее в последний раз видел? Даже не упомню, сколько уже лет прошло. Две поздравительные открытки в год - вот и все общение. Странно даже как-то. Вечные жалобы на тяжелое материальное положение. Ну, это чтобы денег не просили, но вот так забросить сына!
Проснулся я, когда мы уже шли на посадку. Первая мысль: а не поджидают ли меня ребята из уголовки? Стволы я выбросил, бумажники, разумеется, тоже, но расстаться с Бареттой было выше моих сил. Она лежала в багаже. Глупость конечно ужасная! На таких обычно и "влипают". Но волновался я зря. Ни тогда, ни всю последующую жизнь никто меня по этому делу не обеспокоил. А ведь если бы очень захотели...
Домой пришел к семи. Застал спящую сиделку и бодрствующую бабушку, которая тут же потребовала отчета. Даже в моем весьма смягченном варианте семейство выглядело не блестяще. Бабушка даже переспросила:
– Так ты даже не поздоровался с матерью?
– Осуждаешь?
Не ответила.
– А, может быть, Вы от меня что-то скрываете? Может она и не мать мне вовсе? Уж очень не по-матерински она себя вела всю жизнь.
Долго молчала, а потом сказала:
– Да нет. Просто человек такой. Уж очень она не хотела тебя рожать. Гулять ты ей мешал. Моя это вина. Смотри, не повторяй наших глупостей! Семья должна быть на первом месте. Не собрания, не борьба с безграмотностью, а своя семья. Вот теперь у нас поголовная грамотность, а у меня нет дочки. И, чуть погодя, добавила:
– И внуков.
Я понял её, и уточнять не стал.
– Когда ты заберешь Алешу?
Что я мог ответить? Это у меня была проблема номер один, но она не решалась. Не заберешь, не воспитаешь сам – что получишь в результате? Ты уже видел, что можно получить.
Я молчал. Ее слова были, как это говорится, соль на рану. Я пытаюсь решить довольно сложную задачу: найти любящую, преданную жену, любимую и мной, и готовую взять на себя такую обузу, как чужой ребенок. И это при том, что за всю свою жизнь я любил и люблю только свою Аллочку. И пока время не сотрет ее образ в моей памяти, а я ведь не хочу этого, никого полюбить не смогу. Если учесть, что время не ждет, то задача оказывается чуть ли нерешаемой. Мой сын нужен мне сегодня. И я ему нужен. Очень нужен! У меня же никого нет на свете, кроме бабушки и Алеши! Ни-ко-го! Даже близких друзей нет. Если завтра меня посадят или убьют, что будет с сыном? Кем он вырастет? Мне стало страшно. Значить процесс нужно ускорить. Может быть чем-то поступиться, пожертвовать частью своего благополучия ради него. Ведь ко всему он – все, что осталось от Аллочки в этом мире! А этот подонок, искалечивший нам с ним жизнь, сколько ему дали? 15 лет? Вот кого я бы пристрелил прямо таки с удовольствием. Вот так. Но куда же девается вся культура, все богатства духа, накопленные тысячелетиями, если в итоге я, прочитавший и вроде бы усвоивший, впитавший в себя столь многое готов с легкостью и даже чуть ли не с удовольствием лишить человека жизни? Наверное, я все-таки патологический тип. Убийца. Чёртова война. Да. Похоже на обычное интеллигентское самоедство. Вот только трупы реальны.
– Извини, кажется, огорчил тебя. Но врать противно.
Она ничего не ответила. Проводил сиделку и договорился с ней, что теперь она будет приходить с утра, выяснил, почему нет Шурочки. Ночевать должна была она. Оказывается, у нее ребенок заболел. А может и врет! Шурке не долго. Со следующего дня жизнь пошла обычным размеренным ходом. Шурочка не появлялась, и я зашел в поликлинику к милейшей Екатерине Дмитриевне. От нее я узнал, что Шурочки срочно уволилась в связи якобы с приездом мужа. Заболевшая дочка – это версия для меня. Но меня это все не очень трогало. Пригласил Екатерину Дмитриевну на концерт в субботу. Она улыбнулась и согласилась.
Примерно месяц спустя, вечером я, как почти всегда, сидел в бабушкиной комнате и что-то читал. Бабушка лежала в наушниках и слушала музыку. Вдруг ей стало нехорошо. Вколол, что положено. Ждем.
– Кто же будет теперь жарить тебе котлеты?
– Спокойно, бабуся. Отобьемся. Нам не впервой.
Но она словно не слышала меня.
– С дочкой мне, конечно, не повезло, а внук у меня ничего. Не стыдно людям показывать! Ты запомни: дети – главное. Я все думала, зачем жизнь вообще-то нужна? Так ни до чего и не додумалась. В боге смысл искала – не нашла. Это не для меня. Несуразностей много. Но встречаются чудесные строчки. Помнишь? "Если имею дар пророчества и знаю все тайны, и имею всяческое познание и всю веру так, что могу и горы переставлять, а не имею любви – то я ничто". Вот запомни – в этой любви самое главное.
Чувствовалось, что говорит она с трудом. Я вызвал скорую. Помолчали.
– Вот я ухожу, а сказать тебе что-то такое важное, главное, как жизни итог – не могу. Нечего мне сказать. Все, что могла – уже сказала.
– Погоди уходить. Ты же меня совершенно одного оставляешь! Ты еще Алешу должна вынянчить!
– Нет, мой милый, Алешу - это уже без меня. Тебя я вырастила, а дальше уж ты сам.
Приехала "скорая". Сделали кардиограмму. Бабушка вроде бы задремала. Выйдя в другую комнату, врач “скорой” с лентой кардиограммы в руках сказала мне:
– Это конец. Больше нас не вызывайте.
– И что, ничего нельзя сделать?
Молча развела руками. Ночью бабушка умерла.
_______
И зажил я в гордом одиночестве. Готовился с Нового Года читать новый курс лекций, а это требовало подготовки. По субботам ходил с Катей в филармонию или театр. Mуж от нее ушел к молоденькой и очень состоятельной девице – папа заведующий какой-то базой. Осталась одна с дочкой, уже взрослой девицей, Бывший муж – большой начальник. Оставил знакомых в руководящих кругах.
И вот, озабоченная моими проблемами, Катерина потащила меня туда в поисках невест. Ситуация не без элемента забавности. Представлен я был дальним родственником, ... а принят потенциальным женихом. Но не холостяцкий статус позволил мне там закрепиться, а… карты. Армейский тренинг и некие природные данные сделали меня ценным партнером. Не очень рациональное время провождение, но, каюсь, приятное. Раз в неделю можно себе позволить. Мой постоянный партнер – полковник милиции. Про остальных Катя сообщала: некий чин из горторга и зам.пред. райисполкома одного из районов. Люди при власти, т.е. определенных материальных и административных возможностях. Что до девочек, то они тоже наличествовали, но... В общем, это были не те девочки. И дело не в том, что интеллектом они не блистали. Уж бог с ним, с интеллектом, но избалованные дети обеспеченных родителей несли на себе соответствующий отпечаток. Муж им нужен был с положением или, по крайней мере, с "потенциалом". Наверное, я упрощаю. Возможно, были и другие, но я их там не встретил. В общем, преуспел я только в карточном мире, а таковой существует. Что до новых знакомств, то они сыграли весомую роль в моей судьбе.

ВТОРОЙ БРАК


Валентин Богун.

Сообщение отредактировал bogun - Воскресенье, 14 Июл 2013, 16:45
 
samusenkogalina Дата: Понедельник, 15 Июл 2013, 15:45 | Сообщение # 322
Долгожитель форума
Группа: МСТС "Озарение"
Сообщений: 2932
Награды: 122
Репутация: 165
Да, "везёт" же герою, хотя, с какой стороны посмотреть, может, действительно, везёт. Жду продолжения.
Мои куклы и живопись. Приглашаю.
Моя авторская библиотека.
Союзники IX моя страничка
Мои сонеты. Коломенский текст
Жили-были куклы
Моя копилка на издание книги.
 
bogun Дата: Воскресенье, 21 Июл 2013, 18:19 | Сообщение # 323
Постоянный участник
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 324
Награды: 8
Репутация: 27
Быт мой устоялся и вполне меня устраивал. Из Грузии я регулярно получал деньги–проценты на вложенный в некое дело капитал. Потратить я их не мог, а посему откладывал на будущее. Впрочем, я не отказывал себе ни в чем. Но на что было тратить деньги? Регулярно высылал сыну, мечтая его забрать. Ну, купил себе большой телевизор. В общем-то потребности мои были невелики. Баба Маша с первого этажа стирала и гладила. Ее дочка убирала. Стоило это практически совсем ничего. Но не решался главный вопрос. Новый год прошел тускло. С какой-то девицей мы пообщались, но продолжения это не имело.
Стоя на кафедре, я, конечно, замечал немало симпатизирующих взглядов, но мне мои студентки казались малолетками, хотя, порой, и весьма симпатичными. С ними можно было затеять некие отношения, даже переспать, но для семейной жизни, на мой взгляд, и при моих обстоятельствах, они не годились. Да и неловко было со своими амуры разводить. Как преподаватель, был я несколько резковат и строг, то есть действительно пытался их чему-то научить.
Возвращаясь как-то вечером из библиотеки, стоял на остановке, когда услышал из-за заборчика какую-то возню и сдавленные женские возгласы. Прислушался. Сомнений не оставалось. Что-то с девчонкой делают нехорошее. Быстро снял с правой руки перчатку и надел Вовкин кастет. Разбежавшись, перемахнул через довольно высокий забор и...зрелище из уголовной хроники. Девица уже лежит. Лишнее с нее снято и один из троих уже устроился у нее между ног. Я им казался совершенно лишним. Двое продолжали заниматься своим делом, а третий, изрыгая матерщину, кинулся ко мне с ножом. Глупая мысль промелькнула: голые ноги на снегу! Так ей же холодно! Но отвлекаться было нельзя. Перехватив руку с ножом, двинул ему от души кастетом в челюсть. Характерный звук свидетельствовал, что кость сломана. Видно было очень больно, потому что нож он выронил и обеими руками схватился за лицо. Второй не успел как следует разогнуться, как получил ногой в подбородок. Конечно жестоко, но...Третий правильно оценил ситуацию и прямо с девчонки кинулся бежать. Свой нерастраченный запал я израсходовал на еще пару ударов, хотя это уже было излишне. Противник стремительно ретировался. Девушка села и ошарашила меня первой же фразой: "Сергей Николаевич, отвернитесь, пожалуйста, я оденусь" А ведь было довольно темно! Я, конечно, отвернулся, потому что ей было что одевать. Кстати, было и на что смотреть – красивые и очень длинные ноги. Это было видно даже в темноте. Спустившись на землю, я занялся поисками ножа. Нашел. Спрятал в карман в качестве очередного сувенира. Когда я повернулся, она уже заканчивала одеваться.
– Вы из моего института?
Она взяла меня за рукав и потянула к выходу. Сказывается, нечего было прыгать через забор, калитка была в двух шагах. Подходил трамвай. Я схватил ее за руку, и мы побежали. В полупустом трамвае я узнал ее. Недавно мне досрочно зачет сдавала.
– Вы ведь в общежитие?
– Да.
Смотрела она на меня как-то странно. В лице растерянность и испуг.
– Вы их знаете?
– Нет. Первый раз вижу.
Наступило неловкое молчание. Я спросил:
– В милицию сообщать будем?
– Не надо. Стыда не оберешься.
Она утвердительно кивнула головой и отвернулась
- Тогда, пожалуйста, никому не рассказывайте. Если эти подонки меня вычислят, неприятностей не миновать.

Через минуту я заметил, что она плачет.
– У Вас, Оля, все в порядке?– я даже вспомнил, как ее зовут. Но она не отвечала, а плечи ее продолжали сотрясаться. Наступила нервная разрядка. Я обнял ее за плечи и зашептал прямо в ухо.
– Всё. Всё, Олечка. Всё позади! И наказаны они хорошо. Двое долго помнить будут. Повернувшись, она спрятала лицо у меня на плече и пыталась что-то сказать, но спазмы душили ее. Гладя ее по спине, я приговаривал нечто успокаивающее. Она потихоньку успокаивалась. Картина снова всплыла перед моим внутренним взором, и я вдруг понял, что этот негодяй, видимо, частично преуспел. Если она еще девушка – это может быть большим потрясением, но что делать в таких случаях я не знал. Мужчине я предложил бы выпить. Дома у меня были бабушкины транквилизаторы. Отодвинувшись от меня, она подняла заплаканное лицо и сказала:
– Я даже не поблагодарила Вас. Какое чудо, что это именно Вы! И как хорошо, что Вы как раз такой, каким я Вас себе представляла. Я достал платок и принялся вытирать ее лицо. Высокая блондинка, которой мешал быть красивой слегка выдающийся подбородок и несколько резковатые черты лица.
– Оля, все в порядке? К врачу не надо?
– После этого к врачу не ходят. Посмотрите, пожалуйста, – она сняла шарфик и подставила мне горло. Была видна слегка кровоточащая царапина. Видимо, подонок приставил ей к горлу нож.
– Ничего опасного. Дома смажешь иодом.
Чтобы отвлечь, показал ей свою слегка порезанную перчатку. Она сняла ее, и мы увидели, что кожу он тоже задел. Как и ее горло, ранка слегка кровоточила.
– Мне, кажется, тоже нужен иод.
Кровь я слизнул и, достав из бокового кармана свою тетрадку, заклеил ранку обрывком бумаги.
– Как Вы меня запомнили? Это потому, что я сдавала досрочно?
– Не только. Это у меня профессиональное. Красивая девушка, всегда внимательно слушает. В голове вертелось: «высокая грудь, длинные и стройные ноги!» Но сейчас это было совсем неуместно. Ее раскинутые на снегу голые ноги и так маячили у меня перед глазами.
Вдруг она поцеловала мою оцарапанную руку и обняв, снова прижалась ко мне. Не знал, что и думать! Почувствовал, что хочу ее. Глупее ситуации не придумаешь.
– Можно я не пойду в общежитие?
– Хорошо. Посидишь у меня.
Нужно было выходить. Когда мы сходили с трамвая, я взял ее под руку. Через некоторое время она спросила:
– А можно я буду за Вас держаться? – и взяла под руку меня. Дома обнаружилось, что юбка разорвана и чулки в дырах. Лицо у нее сделалось напряженным, и она растерянно глядела на меня. Мне нужно было принимать какие-то решения. Достал халатик и домашние туфли Екатерины, завел её в ванную.
– Переоденься, приведи себя, по возможности, в порядок. Советую принять ванну, а я пойду поищу тебе что-нибудь из одежды. Но сначала прими таблетку, а я немного выпью.
Она молча слушала, придерживая разорванную юбку. Принес ей таблетку элениума, стакан воды, а себе бутылку коньяка. Молча выпили.
– Если что нужно постирать, ты здесь все найдешь. Я пойду постелю тебе, а утром будешь чиниться. Впрочем, что тут чинить. Выбросить надо и купить новую. Так проще.
– Это для Вас проще.
– Не беспокойся. Что-нибудь найдем.
Я вышел и услышал, как щелкнула задвижка. Бабушкины вещи оставались почти нетронутыми. Бабе Маше я отдал только пальто и кое-что из обуви. Заняться остальным я не мог себя зас¬тавить, но обстоятельства были чрезвычайные. Порывшись, нашел чулки и ночную рубашку. Понял, что надо еще выпить. Переоделся в домашнее и устроился в первой комнате на тахте с книжкой. Конечно, читать я не смог. Просто приятно было посидеть и расслабиться. Спиртное всегда действовало на меня успокаивающе. Пожалуй, красивой ее не назовешь, но прекрасная фигура. И эти ноги! Строгая девушка. По-моему она учится и работает в какой-то лаборатории на полставки. И всегда в этом сером свитере. Зазвонил телефон. Он у меня около двери. Второй аппарат в спальне. Звонил приятель. Немного поболтали. Щелкнула задвижка и она появилась в дверях ванной с миской отстиранных вещей. Я извинился и сказал, что ко мне пришли. Халатик был ей короток.
– Что это Вы мне дали?
– Элениум. Транквилизатор. Действует успокаивающе. Как ты себя чувствуешь?
– Немного спать хочется, но я все равно не усну. Где это можно повесить? Я подумал, что до утра на балконе может и не высохнуть. В кухне под самым потолком у меня были натянуты лески, но пользовался я ими редко. Хотел взять у нее белье, но она не дала.
– Спасибо. Я сама. Со мной и так столько мороки! Мне надо было идти домой.
– В таком виде?
Я пододвинул табуретку, и она с трудом на нее влезла, не выпуская миску из рук. Но все развесить ей не удалось – очевидно, голова закружилась, и я еле успел ее подхватить.
– Поставь миску на стол.
Я уже начал командовать. Она пыталась высвободиться, но я крепко держал ее на руках. Поставила миску. Бережно прижимая к себе, отнес ее в спальню и положил на кровать.
– Вот тебе ночная рубанка и чулки. Ложись и спи спокойно. Лицо у нее было жалобное. Я погладил ее по голове.
– Лапушка ты моя! Досталось же тебе! Спи. Она взяла мою руку и прижала к своей щеке.
– Я всегда знала, что ты лучше всех! Спасибо тебе.
– Конечно! Это для тебя. А вообще-то многие с тобой не согласятся! Спи. Завтра разберемся.
– Не оставляй меня. Я хочу быть с тобой. – Она резко потянула меня на себя. – Потуши свет.
Я поцеловал ее... заснула она у меня на плече. Немного полежав, я отправился на кухню. Развесил остатки белья и включил газ. Под утро мы проснулись, и она снова прильнула ко мне. Когда мы, наконец, оторвались друг от друга, стало совсем светло. Через час у меня начинались лекции. Я поцеловал ее и начал одеваться.
– Ты еще полежи. Поешь. Поищи в шкафу. Может, найдешь себе юбку или платье. Бери что хочешь. Это вещи моей бабушки. Она умерла, но пусть тебя это не смущает. Бабушке бы ты понравилась. Как и мне.
– Можно, я пойду с тобой? Мне на работу с трех часов, а на лекции я сегодня не пойду.
– Со мной можешь идти позавтракать. Потом сходишь в общежитие и принесешь свои вещи. Я приду к пяти.
– Я знаю твое расписание; у тебя сегодня четыре пары.
Я с удивлением посмотрел на нее.
– Мне бы хотелось, что бы ты была дома к моему приходу, но раз ты работаешь, то я зайду за тобой. Натянув одеяло до подбородка, она смотрела на меня очень внимательно.
– Ты делаешь мне предложение?
Она была на четвертом курсе после техникума. Ей было уже года 22. Учитывая нравственный климат нашего времени, ее вопрос звучал несколько странно. Но вот такая она была. Мне нравилось.
– Я мало знаю тебя. Просто я предлагаю пожить вместе. Если все будет так хорошо, как хочется, то мы и останемся вместе. Как говорится, на всю оставшуюся жизнь. Выражаясь по старинному, я буду просить твоей руки.
Она зажмурила глаза и потрясла головой.
– Но я ведь не очень красивая! Даже как-то не верится. За тобой девчонки табуном ходят.
– А мне нравишься ты. И не думай, что я тебя увидел впервые вчера.
А что думаешь ты – расскажешь, когда у тебя будет настроение. И помни, что я отношусь к этому очень серьезно.
Когда я уже уходил, мы обнялись на прощанье, и она сказала:
– Я тоже отношусь к этому очень серьезно. У меня никого до тебя не было, и никто другой мне не нужен. И детей я хочу иметь только от тебя.
– Начало семейной жизни происходило при полном совпадении взглядов – сострил я не совсем уместно.
– Это будут твои ключи. У меня свои.
Я по¬казал ей, как управляться с замками и убежал на работу.
Несмотря на то, что начало нашей совместной жизни носило несколько скоротечно – легкомысленный характер, мы оказались на редкость удач¬ной парой. Конечно, это была не Алла, но где сказано, что все хорошие женщины должны быть аллоподобны? Ольга была человеком твердой воли, с характером, как говорится. Но в чем-то и похожа. И прежде всего серьезным отношением к жизни, к своим обязанностям. Отличалась высокой порядочностью и какой-то врожденной культурой быта. В общем, дело не в словах, а в том, что мне приятно было идти домой. Все хозяйственные дела она взяла в свои руки. Она, по сути, и мной командовала, но настолько умело, что никакого дискомфорта я не испытывал. Во всех непринципиальных домашних делах я безгранично уступчив. На принципы же жена не посягала. Да они и были у нас малоотличимы.
Я чувствовал, что измены она мне не простит, но у меня не было к этому склонности. Более того, я обнаружил обстоятельство для мужчин как правило малоприятное: она была способней меня. Конечно, я знал неизмеримо больше в довольно широком диапазоне. Часто обращаясь ко мне с самыми разными вопросами, она почти всегда получала удовлетворявшие ее ответы. Но в технике "копала" глубже, чем я, и схватывала быстрей. Однако обидных ситуаций не возникало. У меня всегда было чувство, ощущение, что это моя женщина, которая не предаст, не подведет. Она лишила меня чувства одиночества. Было нами решено при первой же возможности забрать Алешу. И испытательный срок длиною в месяц нам не понадобился. Очень скоро мы, как говорится "расписались". Катерина исчезла из моей альковной жизни самым деликатным образом. Взялась даже опекать мою жену. Например, свела мою Ольгу с некой экстракласса портнихой; появились такие наряды, что оставалось только ахать и вполне искренне восторгаться. Конечно, стоило это... Познакомился я и с ее родней: мама, папа, старшая сестра и младший брат. Сестра такая же статная и светловолосая, но с более правильными чертами лица. Почти красавица. Но в личной жизни сплошные неудачи. Уже сменила двух мужей, и вот одна с сыном. Какая-то из теток отпустила по поводу моей жены громогласное замечание, что вот-де правильно говорят: не родись красивой, а родись счастливой. По-видимому, Олины наряды, а, главное, мое почтительное к ней отношение, произвели должное впечатление. В общем, нами остались довольны. В начале апреля мы поехали на Урал за Алешей. Этому предшествовала довольно длительная и не всегда приятная переписка. Дело в том, что на мой дом Володиными стараниями нашелся покупатель – выходящий на пенсию главный инженер. Родители же настолько освоились у меня, что возвращаться в свою квартиру им совершенно не хотелось. Но все же я дом продал. Еще хорошо, что наиболее ценные вещи уезжая, рассовал по знакомым. Остальное родственнички просто растащили. Но никаких претензий я не предъявлял. Напротив, был очень благодарен им за Алешу, а всё прочее меня мало интересовало. Мог себе позволить такую щедрость. Из отложенных вещей взял с собой немного. В основном Аллочкины меха. Остальное подарил Володе. Точнее его жене. Слова его, сказанные мне на следующий день, надолго запали мне в память: "Я знал, что за тобой не пропадет!" Вот так. Чувство неловкости еще долго преследовало меня.
Оля встречала нас на вокзале. Алешка на руки к ней не пошел, так что пришлось его нести самому. Приятная нагрузка. В аэропорту переодел Олю в Аллочкину шубку. Как-то они с Алешей договорились, и вот пошли на посадку. Впереди Оля с Алешей на руках. За ними я с сумками. Небольшая дыра на спине от заточки была почти не видна.

Самолет был прямой, и летели довольно долго. Накормленный сын спал у меня на коленях. Откинув кресло до предела назад, я тоже вздремнул. Равномерный гул моторов. Полумрак. Прямо передо мной сидят бабушка и Алла. Довольно долго просто сидим и смотрим друг на друга. Спокойно, без всяких эмоций, словно нет в этом ничего необычного.
– Все правильно, мой мальчик. Все правильно. – Бабушка говорила, не открывая рта.
– Аллочка, радость моя! Ты видишь – я живу без тебя! Как же
это получилось?
– Знаешь, я сама немного виновата. Он был выпивши, а я ответила резкостью. Глупо получилось, но что уж теперь! Береги мальчика. С Ольгой тебе повезло, цени.
Знакомая мягкая полуулыбка. Грусть до боли в груди.
– Бабушка, я убил столько народу!
- Это подонки.
- Но главный подонок – Вовка. Он то жив! Вот что мне покоя не даёт!
- Вовка мертв. У него в колонии вышли неприятности с приятелями.
.– Послушайте, вы – самое дорогое, что у меня было в
жизни, и вот вас нет. Кто отобрал вас у меня и за что? Может быть, нельзя безнаказанно убивать людей? Пусть даже и негодяев, даже и спасая свою жизнь?
– Успокойся. Это все естественные процессы и досадные случайности.
– Баб, так есть бог? Тот свет?
Бабушка чуть скривила губы и качнула головой.
– Все очень сложно, мой мальчик.– И начала медленно исчезать.
Я взглянул на Аллу, и она тоже растворялась в окружающем сумраке.
– Нет! – заорал я. – Нет, еще немножко... – Меня трясла за плечо испуганная стюардесса, и Оля склонилась надо мной. По их лицам я видел, что отчаяния еще не сошло с моего лица. Заплакал мальчик. Я вскочил и побежал с ним в туалет.
----------------------------------------------------------

Добавлено (16.07.2013, 16:31)
---------------------------------------------
Галина, Мила! Это для Вас.

Нас дивные строки с рожденья пленяли.
В них вечная песня любви и печали.

В них ветер простора и ярость метели.
В них нежность восхода и звоны капели.

В них истин сиянье и холод прозренья.
Тепло красоты и огонь наслажденья.

В них сладость надежды, манящие цели
И всё, что поэты напеть нам сумели.

Как вечна безбрежность таинственной дали,
Так вечны напевы любви и печали.
______________



Добавлено (17.07.2013, 18:58)
---------------------------------------------
Следующие три года прошли в спокойном благополучии. Родился Андрюша. Оля кончила институт и поступила в аспирантуру. Мне уже давно нужно было защищать кандидатскую, но особого рвения я не проявлял, чем немного удивлял свою жену. Ее тема примыкала к моей, и она все чаще работала за двоих. Единственное, что жене моей не нравилось – это мои субботние посиделки. Пару раз она сопровождала меня, но дамы того круга ее не привлекали.
Написал я книжонку–сборник своих лекций. У студентов пользуется большим успехом. Удалось перегнать мою машину с Урала. Стоило, конечно. С помощью полковника переоформление прошло довольно быстро. В общем, благополучная жизнь рядового гражданина. Впрочем, чего лукавить. Деньги в этом благополучии играли весьма важную роль. Звучит тривиально, но жизнь в условиях материального достатка куда приятней, чем при отсутствии такового. Но! Люди конечно весьма разнообразны. И среди множества типов есть такие, которым хоть изредка нужны острые ощущения, риск, пусть даже смертельный, но только не монотонное существование. Даже если с милой тебе женой и парой славных ребятишек, в которых ты души не чаешь. К сожалению, а может быть и нет, и я вхожу в разряд таких типов. Собственно, почему к сожалению? Только из-за семьи. В сущности, такое потакание своим интересам, своим потребностям за счет интересов других людей – это высокой степени эгоизм, и он вреден. Отмечу, правда, что его вредность не носит так сказать универсального характера. Немало выдающихся деяний было совершено именно такими людьми. Жизни для ее развития нужны всякие типы личности. Главное, чтобы данный тип соответствовал определенным обстоятельствам. Иначе тяга к острым ощущениям ради них самих окружающим не на пользу. Но после моих северных приключений меня, пожалуй, нельзя упрекнуть. Жизнь я вел спокойную, уравновешенную. Пару мелких эпизодов с рукоприкладством, но, слава Аллаху, без членовредительства и стрельбы, не в счет. Один раз прицепились какие-то кретины в электричке. Выручил полковник. Нечто подобное повторилось как-то ночью на трамвайной остановке. Но это всё проблемы не решало. Чувства жены были двойственны. С одной стороны – ощущение защищенности. С другой – риск, угроза семье. Мы провели домашнюю теоретическую конференцию на эту тему и пришли к неоригинальному выводу, что рисковать следует лишь в самом крайнем случае. После такой вот подготовки могу теперь перейти к важному событию. Деньги и ценности, распределенные мною по сберкассам и загашникам, мы не трогали. Основной источник существования – это наши зарплаты и ежемесячное поступления от Резо. Эти 600 рублей позволяли не только безбедно жить (мы вдвоем получали почти в два раза меньше), но и подкармливать Олино семейство.
Так вот, однажды вечером к нам постучали, и это оказался человек Резо. Жизнь, как известно, не стоит на месте. Даже в застойные для государства периоды (а именно такой мы и переживали) что-то да происходит в микромасштабах. Вот и произошло.
В процессе передела сфер влияния власть в их районе захватили представители конкурирующего клана, т.е. посадили своих людей на должность секретаря райкома партии и начальника райотдела милиции. Глава конкурентов – человек жестокий, приступил к попыткам передела собственности. Для начала цеховиков обложили большим налогом, а потом приступили к планомерному захвату имущества конкурентов. Уже были жестоко избиты два родственника. Убит один охранник. Несколько раз стреляли в окна дома семьи Резо. Он сообщил мне еще кучу подробностей, но суть не в том. Резо просил приехать и помочь. Иначе была серьезная угроза потери основного капитала. А тут еще Резо в ресторане, "защищая свою честь", сломал руку сыну прокурора. Дело с трудом замяли с помощью обильных выплат, но ситуация осталась не до конца урегулированной. Письмо было длинным, но суть, повторяю, состояла в призыве о помощи, для чего надо было приехать.Что бы было понятней, следует пояснить, кто такие цеховики. Во времена советов наблюдался огромный спрос на модную современную одежду. Но у нас её просто не производили, а за рубежом закупали в мизерных объёмах. Тогда в областях/регионах, где советская власть была слаба, создавались подпольные цеха по производству всяческого модного тряпья и прежде всего джинсов. Сырьё провозили контробандой из-за границы. Начальство было всегда в доле. Дело было очень доходное и цеха по производству ширпотреба по западным лекалам были многочисленны. Особенно в кавказском регионе.
Ехать я был готов. Проблема была в жене. Как ей все это объяснить? Конечно, дело опасное и связанное с риском для жизни даже, но бросить Резо – это непорядочно, да и деньги терять очень не хотелось! И еще не хотелось жене врать. Хотя, если поразмыслить, то порой вранье полезно и не только в медицине. Но что придумать? Вспомнил, что я однажды похвастался жене! Никто не мог на заводе запустить немецкий станок, а я запустил. Ай да я! Какой молодец! Потом, помню даже неловко было, хотя я, в сущности, изложил так, как оно в действительности и было. Хвастливость была в тональности. Вот и теперь Резо зовет меня по этому же делу. Производство стоит, убытки страшенные, а наладить дело никто не может. Кроме меня, естественно, но уже в рабочей тональности. Кажется, получилось. День ушел на урегулирование служебных проблем, и мы отправились. В нашем театральном кружке я позаимствовал парик с усиками и бородкой. Узнать меня было сложно. По дороге в каком-то селении мы взяли Резо. Трогательно обнимались. "Я знал, что ты меня не оставишь." Это он повторял в разных вариантах много раз. По дороге поведал мне довольно мерзкую историю. Одну из девушек его рода изнасиловали, и все это засняли на пленку. Теперь шантажируют и требуют солидную сумму выкупа. Но тут они "прокололись". Может быть, где-нибудь в Неаполе такое проходит, но не в Грузии. Они восстановили против себя общественное мнение. Да и в рядах сподвижников произошел не то, чтобы раскол, но некая трещинка возникла.
На конспиративной квартире я встретил еще одного сподвижника – бывшего командира нашего разведвзвода. Как Резо на него вышел и во что это обошлось – допытываться не стал. Но парень был ценным приобретением для такого рода дел. На "гражданке" он, по его словам, маялся и помимо всего прочего был рад оказаться "при деле". Что ж, вполне компетентный в своем деле человек. Я сострил: "Теперь у тебя сразу два сицилийских специалиста"! Резо роман не читал, но суть уловил верно.
Два дня мы изучали обстановку. Потом я принял решение, и мы его осуществили. Под машину, которую бандиты небрежно бросали у своего дома, была закопана банка из под краски. Леску от запала привязали к машине. Всю операцию я выполнил под охраной Вовки. Еще трое парней засели в некотором отдалении. Но их помощь не понадобилась. Шарахнуло так, что кроме пятерых в машине ухлопало еще двоих провожавших. И, слава Аллаху, никто из посторонних не пострадал. Выбитые стекла были как-то скомпенсированы. Заодно и некоторые хозяйственные постройки, заборчики и прочая мелочь.
Мой авторитет вознесся до небес! Еще двоих прикончили люди Резо в разных местах. Ситуация сразу изменилась и местная власть моментально сориентировалась. Прощальный ужин, на котором настаивал отец Резо, я из осторожности отменил, и нас с Вовчиком решили на ночь спрятать в горах, чтобы утром вывести к Адлеру. Признаюсь честно – тревожная сигнализация не сработала. Окрестные цеховики скинулись, так что мы увозили приличную сумму денег. Для Резо возникла деликатная ситуация: всю работу проделал собственно я сам. Как разделить деньги? Из положения он вышел просто: отдал все мне, а я должен был выделить Вовке по своему усмотрению.

Вечером Резо вывез нас в горы. С полчасика пришлось вспомнить прошлое и немного покарабкаться. Конечным пунктом была небольшая треугольного вида терасса, окаймлённая с двух сторон скалами. В углу небольшое сооружение. Полу-шалаш, полу-избушка. Вместо двери – старое одеяло. Внутри – нары и врытый в землю столик Наружная сторона терассы – третья сторона треугольника, прикрыта густыми зарослями каких-то кустов. Если не знать, то маскировка идеальная. Корзинку с продовольствием поставили в угол. Наши рюкзаки под стол. На прощанье Резо вручил мне АКМ и оставил до утра. Перед сном я проделал в кустах лаз до небольшого обрыва. Из лаза просматривался подход к подъему, который вел на террасу. Закрепил конец веревки, по которой можно было спуститься с обрывчика. Володька наблюдал за моими манипуляциями с интересом, но вопросов не задавал. Я настоял, чтобы спали поочередно. Он неопределенно пожал плечами, но возражать не стал. Первая смена выпала ему. Проснулся я с ощущением тревоги. Какие-то странные булькающие звуки. На часах около четырех. Меня уже давно следовало разбудить. Схватил автомат и под тряпьем взвел затвор. Чуть отодвинув одеяло, увидел в полумраке у стены две фигуры, которые медленно пробирались к нам. Таким манером с дружеским визитом не приходят. До них оставалось метров пять. Я снял их одной очередью. Кинулся к своему лазу и осто¬рожно выглянул. Было ешё довольно темно и очень тихо. Вдруг раздались звуки шаркающих шагов и еле слышимый стон. Кто-то пытался опуститься с террасы вниз. Еще одна тень метнулась навстречу. Раненого осторожно сводили вниз. Глаза привыкли, и я уже немного различал происходя¬щее. Выждав немного, дал две очереди и упал на землю. Снова тишина. Выглянув теперь уже снизу лежа, явственно увидел удаляющуюся фигуру. Человек перемещался, припадая на правую ногу. Видимость заметно улучшилась. Снова дал очередь. Он упал. Минут пять все оставалось без движения. Я полез обратно с пистолетом в руке. Стало заметно светлее. Лежавший у стены был недвижим. Спустился вниз. В луже крови лежал Володя. Горло ему порезали основательно. Рядом лежал, по-видимому, тот, кто спустился сверху. Оружия при нем вроде не было, но в кармане я обнаружил фонарик. Впрочем, включать его было рискованно. Если кто-то ешё остался, то стрелять на свет – милое дело. Но я начинал впадать в какое-то отупение. Обычное для меня состояние после сильного нервного напряжения. Прикрыл фонарик рукой, осве¬тил лежащих вздрогнул и моментально вернулся в напряженное состо¬яние. Лежавший передо мной был тот самый человек, который приезжал за мной с письмом от Резо. Третий тоже был, кажется, готов, но это ме¬ня уже не очень занимало. Значит старое правило действовало и здесь: киллеров после "дела" убирают. Но чья это работа? Если меня предал Резо, то шансов у меня почти нет. Если это сделал отец и без ведома сына, то шансы появлялись реальные. Сходил за своим рюкзаком. Взял два автомата и двинулся к дороге. Что ж, хотел острых ощущений – пожалуйста. Даже с избытком. Что делать?
Шум мотора я услыхал, еще не доходя до дороги. Залег в кустах и передернул затвор. Кто-то шел по тропинке. Я напрягся. Из-за поросли вышел Резо. Один, в руках оружия нет. Опустив ствол к земле, шагнул ему навстречу. Он вздрогнул и остановился.
– Что случилось?
– Нас пытались уничтожить. Володька убит.
– Что за люди?
– Пойдем. Увидишь сам. Я их всех положил.
Пропустил его вперед, пошли к убежищу. Он все понял, когда увидел первого. Благо, было уже почти совсем светло. Подошли ко второму. Тут очевидно он понял, что все по¬нял и я. Стоя передо мной с опущенной головой, молчал. Потом поднял голову и сказал.
– Прости. Это за моей спиной. Разве я бы позволил такое? Если не веришь, убей меня. - Ну, что было делать? Бывают же такие ситуации!
– Я верю тебе.
– Спасибо командир. Ты еще раз спас мне жизнь. Я знаю, чья это работа. И я с ними разберусь.
– Только не горячись. Вряд ли тут что-то личное. А с точки зрения бизнеса они поступили логично. Не забывай этого и не затевай очередной междуусобицы.
Мы подошди к машине и дальше уже неинтересно. Перед посадкой он сказал:
– Спасибо тебе за всё. Теперь будешь получать на сотню больше. Деньги, мать их так... Все из-за них. А без них тоже нельзя. Будь они прокляты!

Добавлено (21.07.2013, 18:19)
---------------------------------------------
Сидя уже дома в такси, я размышлял о происшедшем. Еще 10 покойников на моей совести. Сволочи, конечно, но все же... Голубой воришка Альхен, кажется! А я? Голубой убийца? Не звучит. Володька погиб, а я снова без единой царапины. Резо просил узнать о Володиной семье. Помочь если что. Надо съездить. Это недалеко. Что-то уж очень я везуч. Так не бывает слишком долго. Чем-то приходиться платить! А у меня есть чем. Мои ребята, жена. Но тут все обстояло благополучно, дети еще не спали и мы немного побаловались. Передал деньги жене. Удивилась столь значительной сумме. Это я еще половину припрятал! Сел готовиться к лекциям – ведь завтра на работу.
Плохо мне стало в пять утра. Первый инфаркт. Врачи говорят, что микроинфаркт. Так что напрасно я волновался. Как там в Библии:" И аз воздам!" Вот так верующими становятся.
Две недели провалялся в больнице. Уже через несколько дней неприятные ощущения исчезли, но врачам, будем думать, виднее. Потом месяц провел в санатории, который находился в черте города. Читал, иногда принимал гостей. Я понял, что в моей жизни наступил перелом. На новые "подвиги" меня уже вряд ли потянет. Впрочем, врачи обещали полное восстановление, но при условии...Они сводились в сущности к нормальному образу жизни и избежанию всяческих перегрузок. Теперь, если хотеть прожить долго, нужно было быть осмотрительным и во всяческие передряги не влипать. Конечно, на счёт полного – они «загибали», но это у них профессиональное.
Опасность состояла еще и в том, что никаких скверных ощущений я не испытывал. Даже в волейбол начал играть! С разрешения эскулапов, разумеется, но глубинный страх уже навечно поселился во мне. Жена считала, что все это следствие контузии и некоторой перегрузки на работе. Это как бы снимало с меня вину, что в семейных отношениях было крайне важно. Но переделать себя, совершенно избежать стрессовых ситуаций было практически невозможно. То пьянь какая-нибудь пристанет, то на машине в какую-нибудь аварийную ситуацию попадешь. Не часто, но бывает. Если бы не семья, я чувствовал бы себя гораздо спокойней. Не так уж я боялся смерти, но кто будет возиться с моими парнями если что? Я просто притягивал к себе разного рода неприятные ситуации с криминальным оттенком. Одна приятельница поведала мне, что такие способности действительно существуют и даже как-то называются, но мне это жизнь не облегчило.
ШАНТАЖ


[size=10]
Валентин Богун.

Сообщение отредактировал bogun - Воскресенье, 21 Июл 2013, 18:22
 
samusenkogalina Дата: Воскресенье, 21 Июл 2013, 19:21 | Сообщение # 324
Долгожитель форума
Группа: МСТС "Озарение"
Сообщений: 2932
Награды: 122
Репутация: 165
Да, Валентин, Ваш герой - какой-то криминальный магнит, да ещё везунчик вдобавок. Бывает же такое! Хорошо, что в семье всё ладно.
За стихотворение огромное спасибо, очень понравилось.
Что же дальше будет с героем, пытающимся жить обычной человеческой жизнью?
Мои куклы и живопись. Приглашаю.
Моя авторская библиотека.
Союзники IX моя страничка
Мои сонеты. Коломенский текст
Жили-были куклы
Моя копилка на издание книги.
 
bogun Дата: Воскресенье, 21 Июл 2013, 22:59 | Сообщение # 325
Постоянный участник
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 324
Награды: 8
Репутация: 27
Это порядочный, но не обычный человек. Его научили убивать. Дело читателя решить, правомерно ли это, правомерно ли наказание внесудебного порядка. Пусть даже подонков и явных преступников.
Валентин Богун.
 
Литературный форум » Наше творчество » Авторские библиотеки » Богун Валентин (Стихи и проза.)
Поиск:
Издательство "Союз писателей" © 2024. Все права защищены.