Шуша грустил, и вместе с ним плакали тучи. На дворе стояло лето, мальчишки и девчонки купались в речке, гоняли наперегонки на велосипедах, а над покосившимся домиком все время моросил дождик.
Подперев лапой огромную пушистую голову с рыжеватыми кисточками на ушах, Шуша сидел на крылечке и смотрел на дорогу. «Нет, не едет», - горестно произносил он, и бездонные глаза цвета аквамарин наполнялись слезами.
Ребята старались его рассмешить, приглашали с собой на речку или в лес за грибами, но он лишь сокрушенно мотал головой. Шуша был таким большим, что мог спокойно положить лапу на крышу бабушкиного дома. Надевая костюм моряка, специально сшитый бабушкой, поправляя бело-голубую бескозырку, он играл настоящими пароходами на волнах безбрежней реки, и, собирая грибы, приминал не траву, а деревья. Представляете?
Бабушка по вечерам, забираясь на чердак своего домика, рассказывала «малышу» сказки, расчесывала курчавую гриву и промокала простыней влажные глаза.
Ночною порой шелестели дубравы, цикады вторили лесным феям, посапывал во сне и Шуша. Чтобы его накрыть, бабушка сшила из трех простыней, трех пододеяльников и трех пледов огромное покрывало. Подушку набивали всей деревней. Крышу возводили пять самых высоких кранов.
А Шуша все ждал.
У него было одно заветное желание, и лежа на спине звездной ночью, он боялся пропустить падающую звезду и не загадать то, о чем так сильно мечтал.
Шуша любил пускать мыльные пузыри, но после того, как один из пузырей опустился на дом бабушкиной соседки, и взмыл ввысь вместе с деревянным домишком и вовсе недовольной тетей Машей, бабушка попросила внука так больше не делать.
«Малыш» еще больше загрустил. Он бродил по полям под зонтиком, а тучки неотступно следовали за ним. Бабушка заставляла одевать резиновые сапожки сто тридцать пятого размера и плащ, чтобы Шуша не промок и не простыл.
По утрам он выпивал две цистерны молока, съедал сто штук блинчиков, которые бабушка пекла на специально построенной печке, обмакивая их в огромный таз с вареньем. Бабушка все время повторяла: «Ты наелся? Может быть, ты голодный? Съешь еще». Она боялась, что «малыш» не доедает.
Одним теплым августовским днем послышался шум подъезжающего автобуса. Хотя Шуша увидел его намного раньше, чем тот показался из-за поворота. Когда из него все вышли, «малыш» вздохнул: «Нет, не едет». Но тут же радостно воскликнул: «ПРИЕХАЛА!!!». На встречу Шуше спешила молодая женщина, немного задержавшаяся в салоне автобуса. Просто она везла подарок, и пока его доставала, все уже разошлись.
Приехала! Приехала! Приехала! Слышали все: и рыбы в пруду, и феи лугов, и стрижи, и даже медведь в своей берлоге.
Тучи над бабушкином домом мигом испарились, выглянуло ласковое солнышко, и Шуша, осторожно посадив на одну лапу гостью, чей приезд так долго ждал, прижал её к себе.
И так получилось, что Шуша исчез. Совсем. Исчезли пушистые ушки с кисточками, огромные лапы и хвост. Остался лишь маленький мальчик Саша и его мама. «Ты больше не уедешь?» - спросил малыш у мамы.
«Нет, мой милый», - ласково отвечала она, вглядываясь в глаза сына цвета аквамарин. - «Теперь, мы будем всегда с тобой вместе».
Выпив на ночь кружку молока, мальчик заснул, и ему приснился огромный смеющийся Шуша, с которым они всю ночь играли в прятки, бегали наперегонки и, лежа на спине под звездным небосводом, загадывали желания.
С уважением, Анна
Очень мило. Элина Яснина.