Вот, например, известный наш, многоуважаенмый предприниматель-аграрник Зюськин Аполлон Никанорыч. Как-то на банкете по случаю полного обхождения конкурентов рассказывал. Как значит он, простой советский физик-ядерщик, в предприниматели вышел. А началось всё с… командировки.
Сидит, значит, однажды, во времена ещё советские, наш Аполлон Никанорыч перед этим… ну, помните, Алла Борисовна в одной песенке упоминала… ах, да!.. син-хро-фра-зо-троном… Так вот, сидит он переде этим самым троном, ядра там, атомы подсчитывает, на часы поглядывает: обед вот-вот, успеть в столовке очередь пораньше захватить, чтоб, значит, кофе досталось на третье, а не компот из гнилых сухофруктов. Только-только стрелочка придвинулась к заветной отметке, только товарищ Зюськин приподнялся, чтобы на старт выйти, тут – звонок по телефону… от главного! Прощай, значит, кофе!
– Слушаю Вас, – уважительно говорит Зюськин в трубку, в мыслях многоэтажно поминая и матушку, и прабабушку главного, – слушаю Вас, Николай Петрович!
А тот, значит, ласково так:
– Зайдите ко мне, товарищ Зюськин, дело, говорит, есть безотлагательное.
Тут уж Зюськин и с картофельным пюре мысленно распрощался: останутся одни макароны раскиселенные. Но начальству перечить – ни-ни: кому хочется, по собственной глупости, отпуск в стужу декабрьскую получить, да так, что как раз под Новый год – уж и снова на работу. значит, быстренько, трусцой, он поспешил к начальнику своему. А тот его всё так же ласково встречает:
– Вот, товарищ Зюськин, говорит, требуется мне послать в командировки двух человек. Одного – в Москву, выбивать запчасти к… (ну, не важно, к чему)…
Услыхав про Москву, Зюськин простил и компот, и макароны. Это ж, Ниночке шубку, наконец, можно будет купить, себе костюм приличный… А начальник тем временем продолжал:
– Туда я посылаю Пробивного Фёдора Захаровича из второго отдела. А Вам, уважаемый товарищ Зюськин, мы предоставим возможность защищать честь нашего учреждения в славном городе Периферийске, – сердце Зюськина ёкнуло, но он вовремя вспомнил, что как раз в Периферийске находится знаменитый ликеро-водочный завод… Однако, при последующих словах начальника, мираж ликеро-водочного растворился так же, как и новая шубка для Ниночки. – Там, – услышал Зюськин, – в пригородном колхозе картошку перебирать некому. Просят на месяц людей. Надо, надо, товарищ Зюськин, выручать наших доблестных тружеников полей. Владимира Семёновича, небось, слушаете? Как он точно про это поёт: «Товарищи учёные, поёт, небось, картошку все мы уважаем…»
Вот так, рассказывал на банкете Аполлон Никанорыч, целый месяц перебирая картошку на складах колхозных, он, свободной от ядер-атомов головой, всё рассчитывал да прикидывал, предприимчивость свою природную развивал. А как только пришёл конец и государству великому, и колхозам безлюдным, тут он в предприниматели и переродился. Опыт практический имея, та-акую агрофирму организовал – всех конкурентов побил!
Вот откуда есть пошёл предприниматель-то наш, доморощенный. И пошёл он есть уже не в столовку с её макаронами, а в рестораны да на банкеты с деликатесами всякими-разными. И первое правило у нашего многоуважаемого господина Зюськина Аполлона Никанорыча – «практика – это главное!». У него в агрофирме знаете, как картошку перебирают – с калибраторами! Всё – по науке! До атомов выверено.
