Уходят без вести пропасть.
Имен, не соответствующих лицам, багаж,
Вновь зарекаюсь впредь не брать.
И вот уж рельсы-асимптоты над пропастью во ржи,
И за спиною тает город, что вечно множит этажи
Во лжи, да в мирской суете,
Но ведь же есть там где-то сердце, что бьется и по мне.
Шоссе. И вновь по встречной полосе школяр-рассвет.
В скалярных величинах лет
Он, как и снег, лишь белый шум на лобовом стекле,
Ребром вопроса тет-а-тет.
И в той погоне за ответом иду степным волком след в след,
Да только ведь давно в прицеле, и на шаг вперед свинец,
Мегагерцы страстей, грехов насущный хлеб,
И между этим где-то сердце, что бьется и по мне.
Тропа пунктирной линией, сквозь тернии координат;
Я рад начать бы все с нуля,
Но как? Когда на шахматной доске глаза в глаза
Мы будто пешек стройный ряд.
И яд судьбы уж лучше залпом, чем тлея в бессловесной тьме,
Хмель поцелуев, будто в рукопашной схватке, босой Христос вдруг по душе.
Уже не важно, что обернулось ныне фальшью,
Я чувствую, как рядом сердце бьется лишь по мне.
