Про то, как Маня с линейкой в руках мировой порядок пыталась восстановить.
С вашего позволения, сегодня я вам расскажу очередную историю из жизни Маруськи, коих случается порой по три на дню. Правда, иногда Маруська устаёт от школьной и сверхшкольно-английской жизни, перестаёт выдавать на-гора свои умозаключения и... становится обычной бледненькой девочкой из хорошей среднестатистической семьи, проживающей в плохой среднестатистической хрущёвке.
Сегодняшняя история будет про хоккей, ибо уже не первый год Маня добросовестно занимается английским, а страстно увлекается хоккеем - спортом, который её папаня называет не иначе, как "спорт современных гладиаторов».
Итак...
В тот вечер Маруська прибыла домой с матча с глянцевым журналом в руках и с нервным возбуждением в душе.
- Нет, это просто безобразие! - возмутилась она, проходя мимо творчески-занятой меня в направлении письменного стола.
Краем глаза я увидела румяные Маруськины щёки и... это меня скорее напугало, чем порадовало.
- И это называется приличный журнал!
Маня продефилировала от стола к двери.
Минька, к коим я пристрастилась последнее время на ЭФ, оказалась очень даже ничего, и отвлекаться от малобуквенной рассказки мне не хотелось категорически.
Пару раз с бухтением и нарочитым топотом Маруська проделала путь от двери к столу туда-обратно и наконец не выдержала:
- Мама! Разве не ты говорила мне, что бесполезно притворяться страусом?! Говорила?! А сама прячешь голову в песок!
- В интернет!
- В песок!
- В песок интернета, - согласилась я. - Ничья.
Маня выразительно посмотрела мне прямо в... туда, где от её взгляда застрял вечный компаньон ЭФа - кофе.
- Ну... и... - поторопила дочь.
Настроена она была решительно, и я, на всякий случай, отвела глаза от сокрушительного её взгляда в тайной надежде, что всё ещё обойдётся.
- Мам, я дождусь от тебя вопроса: «Маня, что случилось?!»
- Уже дождалась: Маня, что случилось?
- Ты хоть бы слова местами поменяла - просто неприлично так себя вести!
- Хорошо! Согласна - нехорошо.
И я, выключив Оперу, повернулась на стуле лицом к реалу - к Мане.
- И звук...
Мне ничего не оставалось, как лишить Cesaria Evora единственной поклонницы её завораживающего голоса в нашем доме - меня.
- Дочь, я твоя!
- Четыре сантиметра! - выпалила Маня.
И всё.
В комнате повисла пауза, окрашенная в серое недоумение с моей стороны и в пунцовое возмущение с Маруськиной.
- Что сиё значит? - я не выдержала первой.
- Четыре сантиметра! Даже у тренера Назарова, у которого ещё в прошлом году все «Витязи» поголовно дрались - и то пять сантиметров!
Маня потрясла над головой журналом и потянулась к столу за линейкой, которую пять минут назад туда положила.
- Где непробиваемый вратарь «Северстали» Вася Кошечкин, - и Маня мечтательно-благоговейно устремила взгляд в потолок. - И что такое четыре сантиметра интервью в КХЛовском журнале?! Четыре!
Маня хотела ещё что-то добавить, но, видимо не нашла весомых слов.
Она снова затрясла журналом - теперь уже перед моим носом:
- Да Вася за двадцать три матча в этом сезоне только на двадцать три секунды уходил из ворот, да и то из-за шлема сломанного! И тут такое - четыре сантиметра! Позор-то какой! Да таких журналистов надо... надо... я не знаю, что с ними надо делать! Но что-то надо!
ПС: а что?! Может, Маня права? Это же так элементарно! Распределить все печатные площади прямо-пропорционально заслугам лучших «человеков» перед человечеством?! Вы только представьте, сколько умных и нужно-полезных вещей мы узнаем из СМИ?!
ПС2: но тогда совсем не останется места на страницах для нас - непрофессионалов, писа-любителей... так сказать. А ещё для них - тех, кто другими сантиметрами меряется: политикам, отклонённым, ЗВЕЗДАнутым... И тогда они начнут жаловаться на дискриминацию... выйдут на площади... станут доказывать прилюдно, кто круче... Нет уж. Пусть им тоже отведут место, только... чур - не в тех журналах, которые читает моя Маня.
Про то, как Маня с линейкой в руках мировой порядок пыталась восстановить.
