в краю из множества чайных ложек
и дух – коричный, и воздух - пряный,
в мажоре - утро, в миноре – пряник.
упала резко и зазвенела.
по камертоновым переделам
шумели волны, бросались прямо
на берег в камни, дробясь упрямо.
пока молчала – протяжно, долго,
по стенам зябкость сползала, волгла.
из чашки пар поднимался стаей.
минуты мирно часами стали,
знакомым - профиль под мезонином.
ночник, оплавленный стеарином,
дрожал за стеклами – обтекаем,
и таял мерно. безмерно таял.
каминный столик в полосках света
от языковых - огня и лета,
берег в коробке слова и ленты,
подчас - ненужные сантименты.
тепло вбирали металл и камни.
надежно срубленные руками
поленья, веру камину дали,
потом обуглились, пеплом стали.
она молчала. поэмой листа
слова слетались на берег мглистый,
на лица тех, кто просил пощады -
они прощались, но не прощали.
спускаясь, медленно возносились.
сухие русла воды просили.
истошным скрипом струна звучала.
на волны падали крики чаек.
