Когда на полотне любого образца
Я снова вижу тень потрепанного Бога,
Что на мое плечо с улыбкой оперся.
Де Гильотена тень, Бойкота или Линча
Помянут знатоки, но я шепчу во снах,
Что мастер не солгал, и женщины да Винчи
И Бога, и меня видали в зеркалах.
Красавец Рафаэль, не жалуя обновку,
Шлифует мастихин о новенький колет;
Взор полон до краев, но глянь — за лессировкой
Видны Его следы, и я иду вослед.
Игрушечный Икар в игрушечные волны
Стремится головой; а Брейгель, ренегат,
Ушел, чтоб не видать, как свято и упорно
Мы с Богом топчем снег в четыре сапога.
Кляня себя в душе за тот еще характер,
С винтовкой на плече, в кресте оконных рам
Шагает в никуда уайетовский скваттер;
И я ушел за ним, а Бог и ныне там.
Я в тысяче холстов сжимал его десницу,
Закинув на плечо последний ветер дня...
И лишь на полотне вестфальской кружевницы
Вермеер не нашел ни Бога, ни меня...
Не знаю, что сказать? Что мне это нравится?
Мне нравится ветер или дождь?
Мне нравятся зеркала? Или то, что за ними?
Это, как ветер и дождь. Это просто есть, но вы сумели это передать и дать почувствовать и дождь, и ветер, и увидеть отражения в ваших зеркалах.
Спасибо.