А.Дешабо
На лугу стоит теленок,
Ножки, словно спицы.
Он как – будто из пеленок
Убежал напиться.
В луже видит рожицу,
Хочет с ней подраться,
Я к теленку побегу,
Буду с ним бодаться.
Эти стихи я принес в редакцию журнала
детской литературы, который еще смог выжить в наше нелегкое время.. Строгая женщина редактор прочла их, посмотрела на меня с чувством легкого сожаления и заговорила:
- Понимаете, в ваших стихах есть небрежности, банальные рифмы: теленок-пеленок, спицы – напиться, они малолетнему читателю приелись, не хватает свежести, ярких красок. К тому же упоминание о пеленках вызывает у ребенка неприятные ассоциации. Потом, почему, собственно говоря, теленок?
- Не знаю – уныло протянул я.
- Вы не знаете, а хотите, что бы знали дети.
А сама идея насчет бодания мне нравится. Новая. Об этом еще не писали, но ее нужно обыграть так, что бы она обрела философское значение, глубину мысли, романтику, не обыденность, художественно осмысливалась и выражала дружелюбное отношение к животному миру, но в то же время отвечала главному своему предназначению. Что такое бодание, это борьба, конкуренция. Наш президент говорил, что в условиях рыночной экономики только конкуренция может нас вывести на более высокий уровень развития. Поэтому нужно подумать, как бодание включить в школьную программу и сделать из бодания не только еще одну ветвь восточных единоборств, но и включить в одну из дисциплин олимпиады. По крайней мере, это будет более зрелищным мероприятием, чем кёрлинг и что бы ребенок не только умел бодаться со своими противниками-конкурентами, но и побеждать их на различных конкурсах, кастингах и прочих тендерах. У японцев есть борьба сумо, чем мы хуже их, у нас будет бодание, и мы забодаем их.
Кого их, она не сказала. Я переделал стихи как того требовала женщина - редактор.
Вперев задумчиво свой взгляд
И обнажая клетки мозга,
Стоят слоны, бизоны в ряд,
Как будто сваяны из воска.
Я к ним бегу, я как во сне,
Но как художник и ваятель,
Слона я хлопну по спине:
- Давай боднемся мы, приятель!
Я отдал новый вариант стихов, но что меня напечатают, я был уверен, что это никогда не случится. Эта добрая женщина – редактор прямо сказала мне открытым текстом - если можешь, не пиши, что я и пытаюсь делать.
