Повис над засыпающей деревней,
Из труб печных струится вверх дымок,
А синий сумрак приобнял деревья.
Не спится Тане… Кружевной чепец
Копну волос в крахмальной пене спрятал;
Ах, если бы приснился молодец,
Приславший к Тане после Пасхи сватов!
А пламя свеч на сквозняке дрожит
(Наверно ставни не прикрыла няня),
На образах крещенский свет лежит,
Крестится трижды пред лампадой Таня;
У изголовья ставит табурет,
А на него – кувшин святой водицы,
И тихо шепчет: суженый, мой свет,
Приди во сне, я дам тебе напиться!
И снится Тане: вот она идёт,
Покачивая бёдрами, к колодцу,
А ей навстречу, улыбаясь, тот,
О ком вздыхала, сидя у оконца…
На Троицу гуляли всем селом,
Татьянин смех летел по переулку,
Ходило солнце в небе колесом,
А сон на Святки оказался в руку!
