Ну, здравствуйте, Ваша Немилость,

Вы знаете, Ваше Ехидство,

попробуйте, Ваша Случайность,

Не медлите, Ваше Тиранство,

Ах, Ваша Загадочность, страшен лишь первый вопрос.

Ах, Ваша Бездонность, когда бы не Ваш целибат…

А музыка… что же, закончилась музыка,
и свечи погасли. Но, звуком наполнена,
и ветром сиренево-майским овеяна –
влюблённого сердца счастливая узница.

За твоим окном целый выводок старых крыш,
подпирающих серое и низкое небо.

А граффити на стенах, словно антиминсы.
Интересно, какой их освятил архиерей,
эти настенно-наскальные πέτρος γλυφή'ы?
На каждой стенке и буквально в каждом дворе
расписываются на память потомкам скифы.

Я снова опростоволошусь, сто раз повторяя слова,
шагая по кругу, как лошадь, привязанная к жерновам.
Урок выполняя привычный, сложу пару строк про любовь,
а Вы не сложили, а вычли – к чему вычитанье, мой Бог?
К утру опустеют страницы, сложу их в красивый конверт,
отправлю письмо ученицы к учителю… Строгий эксперт
найдёт непременно ошибки в письме абсолютно пустом –
и слог деревянный, не гибкий, и шито не гладью, крестом.

Ах, Ваша Бездонность,
когда бы не Ваш целибат…

И вдруг - такой неожиданный финал...

, неиссякаема ваша фантазия

Это надо слушать, наверное, в авторском исполнении.

Спасибо, Мила! И за цветочную войну, - как не хватает нам такой

давно я ничего не записывала.

случаются такие стихи, которые воспринимаешь не сразу.

Ещё как часто! И звучат совершенно по-другому. У меня много уже записей, жаль, микрофон в ноутбуке не ахти. Поскрипывает и пошумливает)))

у меня всё классно звучит без всяких скрипов

Вы знаете, Ваше Ехидство,
что я не боюсь Вас давно.
Мной движет одно любопытство,
( по чести сказать – не одно…).

Не медлите, Ваше Тиранство,
приступим к допросу скорей,
начните ночное шаманство,
снимите покров с алтарей,
налейте причастие в чашу –
и с Богом. На исповедь. В ночь.

Вороны и марионетки,
Алисы и их зеркала,
твои Кукловоды, монетки,
скатившиеся со стола,

Вначале Таня Александровская написала такую рецензию! Просто чудо! А

Когда бы не Ваш целибат...

Вы знаете, Ваше Ехидство,
что я не боюсь Вас давно.
Мной движет одно любопытство,
( по чести сказать – не одно…).

учитесь читать по губам,.

быть может, понравится Вам
вкус яблока, запах корицы,
немножечко мёда и чай.
Заваривать чай – мастерица,
я Вам не позволю скучать.

Я не чаю
дождаться, когда же тепло
услышу от Ваших ладоней,
и что-то прочту по губам
губами… Ах, Ваша Бездонность,
когда бы не Ваш целибат…

А много ли надо бедняге?

Письмо, словно вызревший плод,
и сладко, и сочно, и терпко,
и соком стечёт по губам,
а может, как блеск фейервека,
шальная салютов пальба,
а может…
Не может. Забыли.
И Ваша жестокость права –
на землю просыпались пылью
истёртые в прах жернова.
Часы для потехи иссякли,
а делу немереный срок.

Твой стих и коряв, и нескромен,
и нуден, как медленный дождь.
Любовь? Ты о чём, дорогая?
Потехи закончился час.
Ушёл твой возлюбленный гаер,
остыл твой жасминовый чай,
в саду отцвели хризантемы,
до времени, прямо весной.
Заезжены старые темы
в твоём чёрно-белом кино.

Шелками и бисером шитый,
под утро народится стих.

Ах, Ваше Цветочество

На слое пыли

Мой свет, мы все, мы все идём по кругу
и, возвращаясь, меточки судьбы,
как мелочь нищему, бросаем в руку.

И вне смиренного мирка,
нам так всегда чего-то не хватает –
забытого движения смычка?
Цветенья вишен? Перелётной стаи,
которая покинула наш сад?

Мой свет, мы все, мы все идём по кругу
и, возвращаясь, меточки судьбы,
как мелочь нищему, бросаем в руку.

у меня, наверное, эстонизм

Вопрос только в том, кому ты это написала.

я даже знаю нескольких.

Теряюсь в догадках - кому ты написала

- кажется, я знаю кому

У вас с Валерием тут такая лепота,

Нам не хватает времени вернуться или хотя бы просто обернуться... А хорошо бы снова прочитать. Спасибо!

Очень зацепило стихотворение. Хочется перечитывать и перечитывать.

А много ли надо бедняге?
Вы шутите! Несколько слов,
но только вот так, на бумаге!
Письмо, словно вызревший плод,
и сладко, и сочно, и терпко,
и соком стечёт по губам

наверное у вас там, на берегу моря, источник есть

Письмо, словно вызревший плод, и сладко, и сочно, и терпко, и соком стечёт по губам,

ты долго намерена биться в закрытое на ночь окно? Все стёкла помечены кровью, а толку? Да нет ни на грош.

Вот, разве что, иезуиты… Пожалуй. Попробуй про них.» Шелками и бисером шитый, под утро народится стих.

Мой свет, мы все, мы все идём по кругу и, возвращаясь, меточки судьбы, как мелочь нищему, бросаем в руку.

У меня тоже, я его ещё зимой читала, очерк этот Танин.

Не удивлюсь, если и про иезуитов уже что-то наклюнулось...

А как бы мне это почитать?