Словно путеводная слеза, манит следом в небеса,
Треск в тиши покой терзает, святая капля исцеляет
Душу, от рубцов и шрамов, постыдной речи и обманов,
Что струны сердца теребят, и ложь за истину предать хотят.
Нежно в тишине искрит, свечка тайну сохранит,
Той слезы, что покатилась, в кристаллик воска превратилась.
Пламя свечки безмятежно, в пустой темени безбрежно,
Будто яркий лучик света, и душа на миг согрета,
Но огонь искры не вечен и никак не бесконечен,
Догорая все сильней, слезки катятся быстрей,
Словно что-то происходит, пламя в небеса восходит,
Оставаясь в тишине, с пустотой наедине.
За окошком отражаясь и в священный час прощаясь
С волшебной тайной темнотой, пока свеча искрит, живой,
Доколь огонь горит во мгле, сердечко на одной струне
Последние аккорды подбирает, пока звезда во тьме мерцает,
И в унисон со свечкой озаряет, озябших улиц тайную печаль
И заснеженный февраль.
Безумно больно понимать и в светлый миг осознавать,
Что пламя как снежинка тает, и как ребенок все мечтает,
Хоть на секунду задержаться, и с теплотой не расставаться.
Но где-то ветерок беспечный вдалеке, проносится как всадник налегке,
Пронзая огонек порывом ласки и словно из волшебной, дивной сказки
Заискрятся небеса, и святые голоса ангелочков окликают,
Мгле безропотной прощают.
Раздувая искру света на века, и на многие лета,
Ветерок игривый гнал, на мгновенье приближал
Затухание светила, что догорая, остудило
Частички сердца в пламенной груди и, не успев сказать – «Прости»,
Погасло в комнате пустой, последний треск, загадочно простой,
Слезинку робкую оставил, загадку тишины в ночи восславил.
А ночь длинна и оставляет след, в душе лирический куплет,
Последняя искра в тиши прольется, и струнка сердца на секунду засмеется.
И вот, уже рассвет вдали блуждает, звезда, волшебный путь свой прекращает,
И, может быть, прольется со свечою в небесах,
В безбрежных и бескрайних облаках.
И вновь в ночи будет пылать, волшебные просторы озарять,
Души частичку сохраня и струнку сердца теребя,
Застывая в тишине, возвращаясь лишь во сне.
