Дима шепотом понукал Ласло, превратившегося из рассудительного мужчины в неразумного ребенка.
- Закрывайте дверь на ключ, - прошептал парень по-русски.
Ласло в растерянности начал ощупывать свои карманы. Дима прикрыл глаза и глубоко вдохнул прохладный утренний воздух. Август. Зато теперь понятно, почему капитан не отпустил Ласло одного на берег – он стал беспомощным после посещения родного дома.
- Я вернусь за ключом, - сказал Ласло.
- Нет, мы уходим, - Дима был непреклонен.
- Но нельзя же оставить дом открытым...
- Ласло, мы уходим, - отчеканил Дима и схватил грека за руку. Ласло вырвался.
Их взгляды встретились. В предрассветных сумерках оба они показались друг другу старше и решительнее, чем были на самом деле.
Ласло исчез в темноте комнат, а Дима уселся на пороге. От усталости и треволнений тающей ночи подкашивались ноги.
«Возвращаться – плохая примета». Такая простая мысль! Она создана в русских доброй сотней в разной степени суеверных предков. И не только возвращаться за ключом. Вообще возвращаться к чему-то нельзя. Иди дальше. Возврат – это бесконечная боль.
Дима стиснул зубы. Кому лучше сделал Ласло, вернувшись домой? Ведь никогда уже не будет так, как раньше.
Блудный сын кряхтит на чердаке и передвигает там вещи. Ищет ключ? Может быть. Или в последний раз пытается разобраться в хитросплетении проводов возле радиовещательной установки. Передатчик, диктофон, солнечная батарея на крыше и пыль, пыль, пыль...
Мистики нет. Только как у Капицы – очевидное невероятное. Энная личность забралась в дом – не тронув ни ключа, ни окон. Энная личность принесла с собой солнечную батарею нехилых размеров – и сделала это двадцать лет назад. Энная личность смонтировала установку так, что вещание происходит только в августе. Именно в августе. А в этом году та же энная личность еще и притащила с собой ребенка, чтобы дописать последнюю строчку в стихотворении. Почему в этом году – не ясно.
Парень сдавил пальцами виски. Только орлиный крик не укладывался в концепцию «очевидного невероятного». Совпадение? Мистика.
Дима спинным мозгом почувствовал, что Ласло стоит за его спиной. Его прерывистое дыхание гулким эхом отдавалось в пустой прихожей.
- Убей, если хочешь. Убей и останься, - тихо сказал матрос, не поворачивая головы.
Ему очень хотелось жить. Хотя бы для того, чтобы разобраться в этом нагромождении нелепостей. Но мозг, не затуманенный эмоциями, уже посчитал, что он не успеет увернуться от удара.
Молчание длилось нестерпимо долго. А потом вдруг раздался грохот – Ласло отшвырнул от себя предполагаемое орудие убийства. Дима обернулся – в дальнем углу прихожей таинственно поблескивало лезвие лопаты.
- Вставай, - проскрежетал Ласло. – Мы уходим.
Он запер дверь и вернул ключ на место. Над морем занимался рассвет.
Они шли быстро. То справа, то слева слышались шаги патрулей ООН, и тогда они сворачивали в переулки и лезли напролом через кустарник.
Наконец, город и первая линия отелей была пройдена. Ватную тишину на клочья разорвал плеск волн.
Впереди – двести метров песка. Наискосок, через пляж, к сломанной ограде. К границе между оккупированным и свободным Кипром.
Позади – короткие перебежки патрулей и щелканье взводимых курков.
Рассвет. Огненный шар покачивается над горизонтом. Ласло на чуть согнутых ногах сделал первые шаги по песку. Грозный оклик на английском остался без внимания.
- Бежим! – заорал Дима, срываясь с места в карьер.
И каждый стал сам за себя. Они увязали в песке, глохли от предупредительных выстрелов.
Сто метров до моря. Ласло вскрикнул и с трудом удержал равновесие. На белый песок упали первые капли крови. Патруль открыл огонь на поражение.
С разбега они нырнули в море: Дима – с контузией головы, Ласло – с двумя ранениями навылет. Соленая вода обожгла раны, судорогой боли скрутила тело.
Ласло вынырнул. Вокруг по воде шлепали пули, гремели выстрелы. Патрульные корабли поднимали волны, а Дима продолжал упорно грести к своему катеру, где на палубе громко бесновался капитан, не решаясь выйти из нейтральных вод.
Ласло почувствовал, что идет ко дну. Сил вынырнуть еще раз не было – простреленная нога не слушалась и немела.
Наступила последняя минута ясного сознания. Ласло вдруг отчетливо понял, зачем его столько лет берегла Судьба. Он должен был вернуться домой. Вернуться, во сто крат усиливая боль внутри себя. Вернуться, чтобы сказать пароль.
Ласло вспомнил Мартина Идена.
Вода заполняла легкие. Близился конец, и Грек огромным усилием воли мысленно прочел свою молитву.
«Бег - твой век, грек.
На плече лопата.
Вот я и сказал пароль твоего возврата.
Крик орла и твой крик, грек»
КОНЕЦ
Август 2012 года.
Автор стихов – pain. Выражаю ему огромную благодарность за разрешение использовать отрывок из стихотворения "Грек" и за написанный специально для этого рассказа эпиграф.
