(Kliots).
Вступление
Входная дверь ресторана распахнулась, и в здание вошел человек, в багровом плаще. Высокий, стройный мужчина с ярко синими глазами, окинул неспешным взглядом помещение и направился в самый его конец, где, в освещенном лишь свечей углу, его ждали. Иван точно знал, что он ждет именно его, хотя они еще ни разу не виделись. Незнакомец сел напротив Ивана, рас-стегнув обтягивающий его грудь плащ. И все кто сидел, до появления неизвестного, и неспешно поглощал изысканные блюда, и пил дорогое вино, невольно обернулись в его сторону, провожая его в тень испуганным взглядом. Поверьте мне, что это не муд-рено, ведь даже Иван, который так долго томился в ожидании, и тот вздрогнул, при появлении этого гражданина. Теперь они сидели, соприкасаясь взгляда-ми, и разница была только одна: Иван смотрел в глаза своего гостя с надеждой, в то время как гость смотрел на него с иронией. Пауза держалась железная, так как Иван боялся сказать, а человек в багровом плаще по-просту трепаться не хотел. Так и молчали бы они до рассвета, если бы к столику не подошел официант и не осведомился, что джентльмен будет заказывать. Джентльмен заказал бутылку хорошего красного вина, причем, не дав даже подумать официанту, добавил, что цена роли не играет, главное чтобы вино пилось легко, так как ему с джентльменом напротив предстоит долгий разговор, и, возможно, они останутся до утра, и, скорее всего, им захочется есть, и, так как вкусы шеф повара Владимира Игнатьевича полностью совпадают со вкусом Агата, так таинственный гость представился официанту, то выбор блюда он оставляет за ним. Услышав, что почтенный господин знает шефа, а Владимир Игнатьевич был очень уважаемым человеком, и не только потому, что у него был один из лучших ресторанов города, но и потому, что он всем сердцем и искренне, что, кстати, бывает не часто, любил свой персонал и всячески поощрял его. Напри-мер, за хорошую работу или за добавление какой-нибудь изюминки в блюдо, которая, по непонятным причинам, не пришла в голову шеф-повару, Владимир Игнатьевич выдавал премии, или, что еще лучше повы-шал зарплату.
Ну так вот, услышав, что почтенный господин знает шефа, официант одобрительно кивнул и растворился с темноте, словно его не было вовсе. Жаль, что Владимир Игнатьевич никогда не встречал Агата, а то ведь, навер-ное, он обязательно попросил его, чтобы жена, так горя-чо любимая Владимиром, вылечилась от рака, и, чтобы он смог прожить с ней долго и счастливо и умереть в один день. Но нет, видать не судьба была им встретит-ся. А вот Иван, который всегда считал себя неудачни-ком, и проклинал все на свете, за то, что нет в его жизни счастья, никто его не любит, он нищ и убог, болен, и винит он в этом, между прочим, свою жену, хотя она здесь совсем не причем, Иван встретил его, вот только представился он Ивану не Агатом, а Альбертом. Да что там говорить, в этом и вообще во всех городах, каждый, кто встречал Агата или Альберта, кому как угодно, знал его под тем именем, под которым хотел его знать.
О да, Владимир Игнатьевич узнал Агата, конечно, а как же еще, ведь не хочет же шеф-повар огорчить свое-го знакомого тем, что не вспомнил его, поэтому лучше признать, что это уже не первая встреча. И надо доба-вить, что Владимир очень обрадовался, ведь человек, который сидел сейчас в углу его ресторана выглядел очень солидно, один только его наряд заставлял уважать его, и, конечно же, приятно, что он узнал Владимира, и что еще более приятно, он доверял вкусам шеф-повара, а это, надо сказать, большая ответственность выбирать блюдо для того о чьих вкусах не имеешь ни малейшего представления. Забегая вперед, могу с уверенностью сказать, что Владимир Игнатьевич сделал прекрасный выбор, я лично не знаю, что это было за блюдо, но знаю, что в нем было мясо. И как Иван не старался узнать у официанта, что им такое принесли, тот не раскрывал секретов кулинарного искусства своего начальника, а сказал только, что его готовил Владимир Игнатьевич лично. Если честно, то никто, кроме, разумеется, самого шеф-повара не знал, как готовится это блюдо, но все знали, что готовил он его только для особо важных персон, то есть своих друзей. Да, все пра-вильно, Владимир считал, что важными являются только друзья и, разумеется, его любимая жена и родители, остальных, он не считал важными. Друзей у шеф-повара было не много, и все служащие ресторана знали их, если не по имени отчеству, то в лицо это точно, а вот этого гражданина они видели впервые, и именно по этому он вызвал такой интерес у персонала. Интерес этот не обошел стороной и самого Владимира Игнатьевича, еще бы, ведь интересно же узнать, ну скажем, как они познакомились, и что еще интереснее когда, ведь у Владимира отличная память на лица, а вот этого гражданина он помнил смутно, но помнил, и это главное. Хотя я, может быть повторяюсь, они еще не встречались. Да великая сила память, особенно, если это воспоминания о том, чего не было. Ну да ладно, вернемся к тому, что сейчас гораздо важнее, а именно, к Ивану и его таинственному гостю.
Официант принес бутылку красного вина, налил его в бокал и протянул бокал Агату, но Агат не стал его пробовать. Он просто взял бутылку, сказал, что он зна-ет, вино прекрасное, а еще он знает, что Андрей, так звали официанта, не будет ночевать дома, а пойдет он в гостиницу, так как дома у него попросту нет, а Семен в отпуске. Конечно, такая реплика в сторону Андрея была просто неуместна, ведь у него был дом, точнее квартира в центре города, могу добавить, прекрасная квартира, четыре комнаты, капитальный ремонт, да и вообще, причем здесь Семен. Андрей считал, что в его жизни все было прекрасно. Жаль только одно, было, именно было, ведь именно сейчас его прекрасная жизнь рушилась, ведь пока он наливал вино в бокал Агата, кто-то, уж не знаю кто, поджег его квартиру, а может и не поджигал ее никто вовсе, сама загорелась, но то, что она горела – это точно, ведь не зря же выехала пожарная машина, и что самое интересное не одна, а целых семь. Врать не буду, пожар потушили, вот только квартире определенно требуется ремонт, а деньги на ремонт, как это не печально, лежали в шкафу, под рубашкой, а шкаф, стоял в комнате, и почему-то именно он загорелся первым. Можете представить, какой ремонт можно сделать на сгоревшие деньги? Правильно, никакой. И по этому придется ночевать сегодня Андрею в гостинице или у знакомых, ах да совсем забыл, были в этой самой квартире, а точнее в том самом шкафу ключи от квартиры, единственного друга Андрея, Семена. С ними, с ключами, тоже что-то произошло, они попросту исчезли. Вот ведь незадача, уехал друг в отпуск, оставил ключи, так на всякий случай. Случай пришел, а ключи ушли, и придется бедному Андрею ночевать в гостинице, обидно, но…такова жизнь.
Андрей проигнорировал реплику Агата, посчитав “дурным тоном” указывать на то, что клиент не прав, и таким же невозмутимым тоном осведомился, когда по-давать заказ. Агат же, последовав примеру хорошего тона, урок которого ему только что преподал официант, так же невозмутимо сказал, что как только он будет го-тов, и добавил, что он более чем уверен – это произой-дет через семь минут.
- Как господам будет угодно, - сказал Андрей и вновь растворился в темноте.
После исчезновения официанта, взгляд Агата, а те-перь уже Альберта устремился к Ивану. Альберт про-должал держать паузу. Делал он это очень искусно, молча, не сводя глаз с собеседника, рука таинственного посетителя взяла бутылку вина и налила его в бокал Ивана. Как только вино вновь оказалось на столе, Аль-берт поднял бокал и произнес тост.
- За исполнение желаний! – И глаза его сверкнули в темноте, лукавой усмешкой.
Иван молча поднял бокал, протянул его в сторону Альберта и тихий тревожный звон пробежал по залу. Конечно, никто не обернулся, но это не отменяет того факта, что никто не хотел обернуться, вот только это странное оцепенение поразило конечности окружаю-щих. Бедный Василий Андреевич, который сидел за со-седним столом, и хотел съесть, только что насаженный на вилку маринованный красноголовик, он выронил вилку. Да скажу я вам, сложно есть, когда у тебя не дви-гаются руки, точнее, когда ничего не движется даже рот, по этому Василий Андреевич так и сидел с откры-тым ртом. Благо, что Альберт увидел это безобразие и поднял вилку с пола, вот только положил он ее не на стол, а обратно в руку Василия, причем добавил очень иронично: “От судьбы не уйдешь”. Иван же оглянулся и замер в ужасе, весь ресторан и официанты, и повара, и, даже, все посетители замерли. Было абсолютно ясно, что не понимают они сейчас ничего. От себя же добав-лю, все очень просто, время, которое мы принимаем, как должное, остановилось, а вилка, вилка она и в Аф-рике вилка, должна она была упасть, просто должна. Ведь от судьбы не уйдешь, особенно, если она рядом, за соседним столиком пьет вино.
- Ну что же, Иван, - голос Альберта разорвал тиши-ну, и, казалось, что гром вырывается из его уст, - говори свое желание. Или мы так и будем здесь комедию ло-мать? Но знай, Иван Алексеевич, желание только одно. У тебя было время, чтобы подумать, я больше ждать, не намерен, мне хочется попробовать фирменное блюдо шеф-повара, - Альберт расплылся в улыбке, - поверь мне, Иван Алексеевич, оно восхитительно. А ты говори, да смотри, желание я выполню, но понравится ли тебе результат?
Иван окоченел, мысли покинули его, и все, что он так долго выдумывал и придумывал, покинуло его голову. И не мудрено это – ведь не каждый же день он встречался с Судьбой один на один, да еще и в ресто-ране, который, кстати, называется “В гостях у дяди Сте-пы”. Чего же хотел Иван? Разумеется, Альберт знал это, он просто ждал, ждал, что Иван Алексеевич не скажет этого и проживет еще долгую и счастливую жизнь, но…
- Я хочу вечно быть молодым, - еле слышно, неуве-ренно и с хрипом прошипел Иван.
Да-а, в этот момент он считал себя гением, ему каза-лось, что ничто не может испортить вечную молодость, красоту. Ох, как он жестоко ошибался. Глаза Альберта вновь сверкнули, и зал ожил. Василий Андреевич, как ни в чем не бывало, съел свой гриб. Откровенно говоря, даже если бы он знал, что гриб упал на пол, он все равно бы его съел. Официант, который, как привидение, то появлялся возле дорогих гостей, то исчезал в полумраке, вновь вырос перед загадочной па-рочкой.
- О! Как вы вовремя, я как раз хотел попросить, что-бы вы принесли наш заказ, - Альберт вежливо, но не-много наигранно улыбнулся, - Иван Алексеевич, вы проголодались?
Иван Алексеевич не проголодался, но, почему-то кивнул. Хотя, что там гадать, все и так понятно, его раз-рывало, мучило любопытство. Неужто он теперь вечно молодой, красивый, у него полно времени, неиссякае-мое количество сил, теперь он может покорить весь мир.
- Да, Ваня, да. Теперь ты вечно будишь моим спут-ником, вечно молодым, красивым, у тебя будет полно времени, неиссякаемое количество сил, но мир покорять ты не будешь, потому что не будет тебя в этом мире. Жаль, ведь у меня были совсем иные планы для тебя, но ничего не поделаешь, твоя судьба уже изменена. Зря ты согласился со мной играть. Отныне и навсегда, ты будишь тенью, вечным спутником, нико-гда не стареющим спутником. Ты рад? – и снова ирония мелькнула в глазах Альберта. - Пока можешь съесть свой последний ужин и в путь, еще очень много людей, которые хотят, чтобы их мечты сбылись.
- Ты обманул меня, я не хотел этого, - задыхаясь, срывая голос кричал Иван, - ты, ты, ты обе-щал…обещал, - уже в отчаянии простонал бедолага, - обещал исполнить мое желание.
- А я и исполнил, ты хотел быть вечно молодым, ты будишь. Все честно Иван, и не надо строить из себя жертву. Никто не заставлял тебя, ничего желать. Ты сам пришел в ресторан, ты сам произнес эти слова, - Аль-берт поднял голову к небу. – Господи, за что мне это наказание, ты им, значит, мечту заветную исполняешь, а они…неблагодарные, - и все та же улыбка была на устах Альберта, когда он разговаривал с Господом, все тот же огонек в глазах, разъедал душу Ивана. – Эх, Ваня, Ваня ну ладно, чего тебе не нравится? Говори, исправлю.
- Не хочу я тенью быть, - моляще, со слезами на гла-зах, простонал Иван.
- Нет, ну ты тоже интересный, ты, значит, тенью быть не хочешь, а ты подумал мне каково. Раз судьбу переписал, два, не дело это. Могу предложить только одно, раз желание загадал, исполнить его я слово дал, а свои слова я на ветер не бросаю. Придется тебе все-таки спутником моим остаться, а под вечной молодостью, я так понимаю, ты имел ввиду физиономию свою в ны-нешней форме сохранить, это пожалуйста. Вот только сразу говорить надо было, так мол и так, хочу, чтобы физиономия моя такой вот всю жизнь была и не умирал я чтобы, вот и все. А ты…ну ладно, по доброте своей душевной, исправлю судьбу твою еще раз, но вот толь-ко с тем, что ты спутник мой, тебе смириться придется.
Официант принес заказ, нечто ароматное, безуслов-но, шеф-повар очень старался угодить своему гостю. Альберт поднял парующий кусочек на вилке, и тот устремился к нему в рот, жуя, Альберт даже зажмурился от удовольствия.
- А ты чего сидишь, Ваня. Ты кушай, кушай у нас тяжелая вечность впереди. Твоя особенно тяжела, ведь не легко выйти из под системы привычного представления мира. Я тебе открою один секрет, пока мы с тобой здесь разговаривали и пили вино, никто не умер и не родился, казалось бы, всего лишь мгновение, а ведь это единственный отдых, который я могу себе позволить и ты теперь тоже. Как-нибудь я познакомлю тебя со Смертью, между прочим, веселая тетка, но ты ее можешь не бояться, она тебе уже ничего не сделает, пока я не скажу.
В этот момент Ивану очень захотелось, чтобы Судь-ба дала ему шанс умереть, но он понимал, что поздно. Каким же надо было быть наивным, чтобы играть с Альбертом в желания, с одной стороны он выполнил то желание, которое произнес Иван, с другой же, он сделал абсолютно не то, что Иван хотел. Да, как много может значить неправильно представленное желание, а ведь он долго думал что сказать, чтобы его правильно поняли. Не буду скрывать, его поняли правильно, просто на то Судьба и пришла к Ивану, чтобы показать ему чего он стоит перед ней “Судьбу не обманешь”.
Часть I.
Василий Андреевич
Мне без тебя плохо настолько, насколько может быть плохо только Богу, мне с тобой хорошо настолько, насколько может быть хорошо только Дьяволу.
(Kliots)
Василий Андреевич сидел в своем любимом ресто-ране, когда дверь распахнулась, и он увидел интерес-нейшую личность. Молодой мужчина в багровом плаще с нереально синими глазами, стройный, высокий, будь Василий Андреевич женщиной, он бы обязательно влю-бился в него, но, к сожалению, он был мужчиной. Кра-савец прошел в дальний угол ресторана, и сел как рас за соседний столик, что-то в этом человеке притягивало взгляд, и Василий обернулся, когда тот проходил мимо него. Дальше все было как обычно, маринованные крас-ноголовики, водочка, филей леща. Неспешное поглоще-ние пищи прервало странное, неизвестно чем вызванное чувство тревоги. Василий Андреевич снова повернул голову в сторону соседнего стола, возле которого уже стоял официант. Невольно в голове Василия пробежала мысль, что было бы не плохо сегодня умереть, а то жена дома заест со своими претензиями: где деньги? Почему так поздно? Опять проституток снимаешь? Или, что еще хуже, со своей секретаршей? Долго он смотрел тупо на стопку водки и думал что ответить, потом насадил гриб на вилку взял стопку и опрокинул горькую отраву в рот, глотнул, и, вроде бы, даже полегчало. Дальше действия Василия были банальны, он с горестью посмотрел на гриб, позавидовав его простой и непредсказуемой жизни. “Вот значит, - думал Василий Андреевич. – Рос ты себе рос, и срезали тебя, и не было у тебя мегеры жены, и вот закушу я тобой сейчас горькую водку, и польза от тебя будет. А мне что делать?” Домой пойти Василий ну не как не мог или не хотел, что скорее всего, поэтому и захотел он умереть. Бывает, устал человек, вот и захотелось ему отойти в мир иной.
Василий Андреевич протянул вилку ко рту и, немного причмокнув, закусил горькую водку, маринованным грибом. После чего он позвал офици-анта и попросил принести ему счет. Расплатившись, он вышел на улицу. Погода надо сказать в этот день оставляла желать лучшего, моросил мелкий дождь, и осенняя прохлада пробирала до костей. Василий неспешным шагом побрел сквозь темные дворы домой, не хотел он сейчас ни о чем думать, но мысли отказывались выходить из его головы, заполняя тоской душу.
Как раз в это время Альберт, со своим новым спут-ником Иваном, закончили трапезу, и пошли вслед за Василием. Так уж вышло, что шли они гораздо быстрее, чем он, и, по этому первыми позвонили в дверь его квартиры. Дверь открыла молодая женщина, не трудно догадаться, что это была жена, к которой так не хотел возвращаться Василий Андреевич. Открыв дверь, Анге-лина Ивановна осведомилась, кто и зачем к ней пожаловал. Разговор начал Альберт:
- Мы пришли сообщить вам ужасную весть, и, как мне кажется, нам лучше зайти и рассказать вам все в доме.
- Это с какой это стати я должна вас пускать? – с ис-кренним возмущением спросила Ангелина.
На что Альберт молча залез в карман своего плаща и достал удостоверение оперативного работника. Увидев его, жена Василия побледнела и жестом показала гос-тям, что они могут войти. Дома было уютно, светлый коридор с картинами на стенах, с большим зеркалом и что немаловажно с вешалкой в форме орла. Когти у ор-ла были загнуты в противоестественную сторону, то есть вверх, на них и вешалась одежда. Иван снял куртку и повесил ее на коготь, ему это все было интереснее, чем всем остальным. Зачем Альберт пришел в эту квар-тиру и, что это за неприятная весть? Мужчины просле-довали вслед за хозяйкой в гостиную, где стоял боль-шой кожаный диван и два таких же больших кожаных кресла. Кресла располагались по обе стороны дивана, а в центре стоял стеклянный кофейный столик, на кото-ром лежала свежий номер газеты “Аргументы и факты”. Альберт жестом показал Ивану на кресло и тот не, раз-думывая, плюхнулся в него, наблюдая за происходящим как бы со стороны. Все это его уже не касалось, он здесь всего лишь гость.
Пока они сидели в гостиной, хозяйка суетилась на кухне, был слышен звон бокалов и, чувствовалась, дрожь воздуха, он волновался вместе с Ангелиной Ива-новной. Она еще не знала, что за новость ее ждала, но почему-то на душе стало неспокойно и тревожно. Анге-лина вошла в комнату, в руках у нее была бутылка вод-ки и три стопки. Она устремила свой взгляд в сторону гостей.
- Ой, вы же при исполнении, - прошептала она.
- Ничего, ничего я с вами за компанию и ему тоже налейте, - Альберт кивнул в сторону своего “коллеги”. – Он тоже выпить хочет.
Ангелина разлила водку по стопкам и присела на край дивана.
- Вы знаете, - начал Альберт, - ваш муж хочет уме-реть, и спасти его можете только вы. Сейчас он идет домой, и единственная мысль в его голове – это вы. Он думает лишь о том, как он вас любит, вот только он сам не знает, почему и из-за этого очень сильно обижается на судьбу. Хотя, можете мне поверить, судьба его лю-бит и поощряет то, чем он занимается, поощряет все, кроме одного, почему же он не выберет другой путь, ведь только за один сегодняшний день он уже два раза выбрал не тот путь. Путь, ведущий его к смерти. Зачем, зачем он, черт побери, пошел в этот ресторан? Вы меня удивляете, вам даешь сотни путей, причем девяносто девять из них ведут к спокойствию и миру, но нет, вы выбираете самый паскудный из них и сваливаете все на меня. – Альберт затих, взял стопку и опрокинул ее в рот. Иван увидел это и сделал то же самое. Пауза дли-лась не долго, меньше минуты, после чего Альберт за-дал ну абсолютно неожиданный для Ивана вопрос, - Ангелина Ивановна, вы хотите, чтобы ваш муж жил?
Лицо у женщины перекосилось, и не надо думать, что эти слова ее сильно удивили, нет, она знала, знала своего мужа, знала, что он хочет умереть из-за того, что она его достала, знала она и то, что она его не любит, а он ее просто обожает, но не знала она откуда незнаком-цу все это известно. Неужели Василий Андреевич, скрытный и молчаливый по натуре человек проговорился. Нет, быть этого не может. А, если он и правда умер, что же ей “бедной женщине” теперь делать, и, как-то непроизвольно соскользнуло с ее губ:
- Хочу, очень хочу.
- Это славно, - Понизив голос, прохрипел Альберт, - сейчас он придет, и мы спросим у него. Хочет ли он, жить?
Ангелина Ивановна была женщина с железными не-рвами, но сейчас, когда в замке входной двери кто-то затрещал ключом, она вздрогнула, инстинктивно испу-ганно, резко повернула голову в сторону. Это он, ее муж, он пришел, и, сейчас, его спросят, хочет ли он жить и он ответит, что нет, нет, устал он от всего этого, и его заберут, заберут с собой эти незваные гости, надо что-то делать. И Ангелина встала пред Альбертом на колени, подняла в его сторону молящие свои глаза и прошептала, всхлипывая от слез, накатившихся на гла-за.
- Не забирайте его, - и слезы покатились из ее глаз, и руки дрожали, как дрожали и ее губы. Слова прерыва-лись после каждой буквы, она заикалась, искренне моля. Да поняла Ангелина кто перед ней, поняла, но поздно. Не ей решать судьбу своего мужа, а ему самому. Пришло и его время поговорить с тем, кто все это время показывал, безмолвно, ему путь наверх, а он глупец шел вниз, и пришло его время выбрать между “да” и “нет”, и от выбора этого зависит, как никогда, “его” судьба.
Входная дверь отворилась, и в квартиру вошел Ва-силий Андреевич, по привычке он кинул плащ на голо-ву орла в виде вешалки, не торопясь, снял туфли и за-мер. Жена его, которая обычно сразу же прибегает к двери, когда Василий вставляет в замочную скважину ключ, сегодня сидела тихо в гостиной. И ему, Василию Андреевичу, человеку, которого никогда ничего не ин-тересовало кроме, разумеется, своей работы, стало ин-тересно, чем же занимается его дорогая жена. “Не умер-ла ли? – Думал про себя Василий, - тьфу ты, типун мне на язык, только этого не хватало. Может, заболела, хотя нет, она и больная меня до инфаркта доводила. Что же это? Может, умом тронулась? – После такой мысли Ва-силий Андреевич, как-то загадочно улыбнулся. Так, размышляя, добрался он таки до гостиной и понял, что все его мысли ошибочны. Гости, гости у них. И Василий улыбнулся еще раз, только вот на этот раз улыбка его, была улыбкой счастья, и голос его стал таким же жизнерадостным, как и выражение лица.
- Здравствуйте, мы не знакомы, - начал, было, Васи-лий, но Альберт, не соблюдая правил хорошего тона, не дослушал своего собеседника, прервал его буквально на пол слова.
- От чего же? Очень даже знакомы, если бы вы меня не знали, то вряд ли бы вы научились разговаривать, ходить и что там у вас еще в жизни было. Так что Васи-лий принесите-ка нам водочки лучше, и мы поговорим.
Василий Андреевич перевел глаза на жену, и тупы-ми глазами задал безмолвный вопрос, на что та одобри-тельно кивнула. Покорный, Василий Андреевич, пошел на кухню, слышно было, как дверь холодильника от-крылась, потом закрылась. Бесшумно хозяин прошел в гостиную, в руках у него была бутылка холодной отра-вы и четыре стопки, он молча поставил все это на сто-лик и, так же аккуратно, как он это делал обычно, сел в кресло. Все тот же безмолвный вопрос был виден в его глазах, голова повернулась в сторону гостей, и он во-просительно посмотрел на них. Ну не мог Василий Ан-дреевич выдавить из себя ни слова, и если честно, то это было и не нужно.
- Наливайте, Василий, - Альберт, как-то загадочно улыбался, и глаза его, которые и без того были синее океана, приобрели еще более глубокий цвет, - не стес-няйтесь, все-таки у себя дома, а не в гостях.
Когда Альберт замолчал, на короткое время воцари-лась в комнате тишина, мертвая тишина, и, кстати гово-ря, в это же самое время Елена Вячеславовна, которая жила в соседней квартире номер восемьдесят три, включила телевизор, который в свою очередь отказался работать, по причине перегорания в нем каких-то там микросхем, и, я должен, нет, обязан, сообщить вам, что это очень ее расстроило, ведь шла ее любимая передача, врать не буду, не знаю какая, но точно знаю, что люби-мая. И по причине расстройства своего, пошла она к соседям, а точнее к Ангелине и Василию Несказа-новым, чтобы посмотреть ее у них, так как Ангелина Ивановна тоже очень любила эту передачу, но, сколько не пыталась Елена Вячеславовна постучать в дверь соседскую, руки ее отказывались выполнить это простое, но столь нужное дело. Нервы лечить надо, решила она для себя и, развернувшись, пошла обратно к себе. Дома достала она бутылку вина, откупорила ее и выпила, не залпом, а как положено, наливая в бокал. Говорю я вам все это потому, что умерла она в тот же вечер, заключением врачей было что-то вроде “сердце не выдержало”, а я же могу сказать только одно “Судь-ба”.
Василий Андреевич разлил водку в рюмки, как только процедура разлива была завершена, пришло время пить. И Альберт, взяв “горючую смесь” в правую руку, левую он положил на сердце встал и произнес тост:
- За исполнение желаний!
Услышав это, Иван, до сих пор спокойно сидевший на кресле и наблюдавший за всем происходящим, вздрогнул, быстро поднялся с кресла, взял рюмку в руку и, многозначительно произнес:
- Воистину! – дальше его действия выглядели при-мерно так: он опрокинул водку в рот, пошарил глазами по столу, убедился, что закусить нечем, ровно так же, как и запить, взял открытую бутылку водки в левую ру-ку, правую положил на сердце, и еще раз повторил, - воистину! – запил водку водкой, причем сделал это так, что даже Альберт, повидавший много на своем веку, раскрыл рот.
- Ну, ты Ваня даешь! Что люди-то подумают? – Аль-берт снова улыбнулся. – Василий Андреевич, я вас слу-шаю. Вы еще не передумали?
Хозяин замер, и легкая дрожь пробежала по его спине. Он повернулся к Альберту и, испуганно, не сводя глаз с собеседника, заскрипел зубами.
- Но как же, вы так долго взывали ко мне. И вот я здесь, весь во внимании, жду вашего ответа. Так да? Или все же нет?
Конечно, не будим отрицать того факта, что Васи-лий Андреевич понял, о чем его спросили, но все же спросил:
- Извините, я не очень понимаю, о чем вы? И могу я узнать, как вас все-таки зовут?
- Конечно можете, если вам так будет легче ответить на мой вопрос. Зовут меня Альберт, а этого молодого человека, справа от меня, зовут Иван, он мой по-мощник, и я прошу вас, не обращайте внимания, что он так много пьет. Просто у него сегодня был трудный день. У него исполнилось самое заветное желание! – Альберт поднял руки к небу и пробормотал что-то на неизвестном мне языке, после чего опустил руки, и сказал, как-то так, невзначай, - ну так вы хотите умереть Василий? Или нет?
Да, сложно вот так взять и сказать, да я хочу или нет, не стоит, но выбора у Василия Андреевича не было, он точно знал, что ответить придется или выбор за него сделает кто-то другой. Пустые глаза его смотрели в, молящие глаза его жены, как же он хотел узнать, о чем она думает…
- Не ломайте голову, - словно учитель, произнес Альберт, обращаясь к Василию, - она думает, как ей бу-дет плохо без вас, и где она еще найдет такого как вы? Умного, доброго, отзывчивого. И вы знаете, что самое интересное? Нигде. А вы, Василий, знаете, что будет с вами, когда я уйду? Вы забудете, так же, как и забудет ваша жена, что я к вам приходил и будит ваша жизнь, как раньше, и я больше не вернусь, чтобы предложить вам выбор и избавить от мучений, вы не умрете, нет. Вы проживете долгую, несчастную жизнь, будите каждую секунду призывать ко мне, умолять…ну что, я жду вашего решения.
- Да! Я хочу умереть! – Василий Андреевич произ-нес эти слова, словно отчитывался перед начальством, что-то вроде “будет сделано!”.
- Ну, вот и славно, - после того, как Альберт сказал эту незамысловатую, но, честно говоря, не очень понят-ную фразу, жена его замерла, не от удивления или испу-га, а просто замерла, как совсем недавно замер весь ре-сторан “В гостях у дяди Степы”, - пойдемте отсюда Ва-силий, вас теперь ждут новые, незабываемые приклю-чения, и, кстати, если хотите посмотреть на свой труп, он там, - и Альберт протянул руку в сторону кресла, где сидел, теперь уже мертвый Василий Андреевич, - диа-гноз ваш, если, конечно, вам интересно?
- О да! Очень интересно! – Василию и правда было интересно, еще бы, не каждый день он умирал.
- Отравление, помните, вы закусили водку грибом. Вот им вы и отравились. Поздравляю!
- Постойте, так получается, вы знали, что я умру, раз гриб был отравлен? Зачем же тогда весь этот спектакль?
- Ну, ведь же говорил “От судьбы не уйдешь”. Правда, Иван?
- Правда, - на этот раз в голосе Ивана был восторг, а Иван никогда еще никем не восторгался.
Дальше все просто, Василий ушел. Не спрашивайте куда, я не знаю, но я знаю точно, что он получил именно то, что хотел, и поверьте мне, он никогда не жалел о своем выборе, а вот жена его совсем наоборот, очень расстроилась, но расстройство ее продлилось не долго, через три месяца она вновь вышла замуж, правда муж ее был не такой хороший, но какой никакой муж, и она тоже прожила счастливую жизнь. Хотя иногда по ночам Ангелина часто вспоминала своего Василия и тихонько плакала в подушку. Да, она не помнила, что к ней приходил Альберт с Иваном, но она никогда не забывала, как Василий пришел уставший, выпил рюмку водки с ней в свой день рождения и умер, мгновенно, словно его ударила молния.
