Да, я снова к тебе.
Железная птица с душным нутром,
не признающая слова "потом",
разрезает светлый рассвет
пополам. И туманистый тянется след,
будто вспухший рубец -
он исчезнет, всё просто.
Здравствуй, остров!
Видишь, это снова я.
Я влетаю на Кипр.
Кипр влетает в меня -
побелевшими шрамами давешних ран,
лоскутами ободранной кожи,
душной пылью травы придорожной -
эта пыль не исчезнет, так остро!
Здравствуй, остров!
Как же мне не хватало
дыхания твоего лимонного
и певучих сверчковых ночей,
чтобы море мерно вздыхало
в полудрёме всеобще-ничьей,
в колыбели меж старыми молами
навсегда будет остов
жизни моей - здравствуй, остров!
***
Да, я знаю, когда-нибудь, лет через сто,
когда будут написаны книги и вскормлены дети,
когда дней моих станет не более трети
от истраченных мной, потемнеет на шее Христос,
мне откроется тайна, что жить надо просто -
я на берег приду и закину рыбацкие сети
за секунду до солнца, летящего вслед,
и порву на кусочки обратный билет -
здравствуй, остров!
