Любая целостность хрупка.
Прикрыв медовые бока
от солнцежарого июля
листом, сомлевшим на ветру,
созрело яблоко к утру —
но не сбылось, убито пулей.
А может, было всё не так,
и яблоко убил червяк,
измученный своей любовью?
Он, оставляя склизкий след,
ползёт туда, где гаснет свет,
где свежий яблоневый цвет
в слезах возложат к изголовью.
Пусть яблоко сожрал червяк,
но, Боже, как же сделать так,
чтоб зря не лился сок кровавый?
Живая целостность хрупка —
пульсируют её бока,
пока под солнцем млеют травы.
