Сбавив скорость, поезд подходил к станции. За окном проплывали огни незнакомого города.
На станции Сальск, печально знаменитой Ростовской области, мне предстояло сделать пересадку.
Морозный воздух, проникнув в открытую дверь, заставил зябко поёжиться. Клубы холодного пара, словно плотный предрассветный туман, наполнили вагонный тамбур. Медленный поток пассажиров, не торопясь, продвигался к выходу.
Шагнув на скользкий перрон, я огляделась. Вокзал находился в нескольких метрах от платформы. Серое громоздкое здание, сливаясь с ночным небом, имело угрюмый вид. Тусклый свет едва пробивался из заиндевелых окон.
Внутри вокзал производил ещё более тягостное впечатление. Некогда жёлтые скамейки, имели убитый вид. Скучающие транзитные пассажиры времени даром не теряли. После «Маша + Саша» и «Здесь был я», шли не вполне приличные словосочетания. Я не стала концентрировать на них внимание, а сосредоточилась на пассажирах.
Единственная касса открывалась в четыре.
Мой поезд, согласно графику, отправлялся в пять тридцать. Ждать предстояло почти четыре часа.
Через некоторое время, я почувствовала, что продрогла. Цементный пол забирал остатки скудного тепла от немногочисленных батарей. Чтоб чем-то себя занять, я стала разглядывать пассажиров, пока не почувствовала, что за мной тоже кто-то наблюдает. На пороге стояла женщина, лет пятидесяти. На фоне всеобщего обнищания девяностых, когда сахар, крупу и масло выдавали по талонам, она смотрелась более чем респектабельно. Добротное зимнее пальто с песцовым воротником, пуховые варежки и шаль вызывали чувство лёгкой зависти. Вещей при ней не было. "Кого-то встречает, подумала я, разминулись, наверное". Внимательно оглядев временных постояльцев, она направилась в мою сторону. "Видимо, хочет что-то спросить".
- Добрый вечер, вернее, доброй ночи! Вы проездом?
- Да.
– А во сколько ваш поезд?
- В пять тридцать.
– Надо же, придётся просидеть на вокзале всю ночь!
Я пожала плечами. Разумеется, комната отдыха отсутствовала. Весь перечень услуг начинался и тут же заканчивался буфетом, который, впрочем, тоже оказался закрыт.
– А вы кого-то встречали? - спросила я.
- Знакомую, но та почему-то не приехала. Теперь вот не знаю, как одной домой идти, боязно. А вам далеко ехать?
- И далеко, и долго. Почти трое суток.
– В гостях были или по работе?
- Родственников проведала. Пока в отпуске, решила навестить. Время вот только выбрала не самое подходящее. Зимой, с пересадками… сейчас вот здесь застряла.
– Может, ко мне пойдём? Я здесь недалеко живу, в частном секторе. Всего пятнадцать минут ходьбы. Можно баньку истопить.
– Баньку?! У меня поезд через четыре часа.
– Вы же в отпуске! Вот и погостили бы у меня. По магазинам бы походили, продуктов купили. У нас всё свободно, не то, что в других городах по талонам.
Серые глаза, словно подмёрзшая на грязном асфальте лужа, лишь на миг блеснули осколками льда.
– Спасибо за приглашение. Какие уж тут магазины… Я ж из гостей, на покупки денег не осталось.
– Я вам займу, а вы мне потом вышлите.
Воображение услужливо рисовало жарко натопленную деревенскую избу, мягкую постель, чай с малиновым вареньем. А почему нет? И идти недалеко.
Она смотрела, не отводя глаз.
Руки спасали тёплые карманы пуховика, но ноги от холода онемели. Клонило в сон. Самое тяжёлое время суток.
Я встала, взяла сумку. Вокзальные часы показывали полвторого. Женщина быстро шла к выходу. Я сделала несколько шагов. Сонное состояние потихоньку развеялось. «Куда я собралась? Зачем?» Я остановилась. Женщина обернулась. Удивление в её взгляде сменилось раздражением. Она подошла, и зло и требовательно спросила:
- Что случилось? Вы что, передумали?
Мне стало неловко, словно я не оправдала возлагаемых надежд. Даже захотелось извиниться.
– Думаю, не стоит вас беспокоить, до прибытия поезда осталось три часа.
– Ещё три часа! Идти-то всего пятнадцать минут. Да и какое беспокойство, я буду только рада.
- Нужно взять билет.
– Но ведь вовсе не обязательно брать его на сегодня. Можно взять на завтра или на послезавтра. Зачем торопиться?
- Как зачем? Меня дома ждут, мама и дочь.
– Они знают, когда вы должны приехать?
- Родственники должны позвонить.
– А если билетов не окажется? Вполне может быть. Канун Новогодних праздников. В такое время с билетами всегда проблемы.
«Вполне может быть», - подумала я, внутренне холодея от подобной перспективы.
Очередь медленно продвигалась. «Господи, лишь бы не закончились билеты!»
«Вот так всегда, - подумал Господь. - Как чуть прижмёт, так сразу, Боженька!»
По её лицу было видно, что и она просит кого-то о своей удаче.
– Плацкартных билетов нет. – объявила кассир.
Купейный стоил почти в два раза дороже. Бабулька, стоявшая впереди меня, чертыхнулась и вышла из очереди.
– Может, плацкартный назавтра? – подсказала новая знакомая.
Я посмотрела в напряжённое лицо и почему-то вспомнила так часто звучавшую в криминальных сводках фразу: «Ушёл из дома и не вернулся…». Удручающая статистика.
Что происходит с людьми, не найденными ни живыми, ни мёртвыми?
В Ростовской области с ответом обстояло проще. Количеством нелюдей область переплюнула всю Россию.
«Нет уж, тётенька! Не повезло тебе сегодня. А вчера, а завтра?»
- Остался один купейный. Будете брать?
Странно, но мне было жаль её разочаровывать. В психиатрии это состояние называется «Синдромом жертвы». Когда, вопреки здравому смыслу, жертва начинает любить палача.
Она с сожалением смотрела на зажатый в моей руке билет.
Пошел снег, потеплело. На душе было легко, билет грел душу. Объявили посадку.
Вагон находился в хвосте поезда. Предъявив билет, я не выдержала и обернулась. Она стояла сзади. Наши взгляды встретились. Может, игра воображения, или света, но мне показалось, что её глаза мерцают зелёными всполохами.
На станции Сальск, печально знаменитой Ростовской области, мне предстояло сделать пересадку.
Морозный воздух, проникнув в открытую дверь, заставил зябко поёжиться. Клубы холодного пара, словно плотный предрассветный туман, наполнили вагонный тамбур. Медленный поток пассажиров, не торопясь, продвигался к выходу.
Шагнув на скользкий перрон, я огляделась. Вокзал находился в нескольких метрах от платформы. Серое громоздкое здание, сливаясь с ночным небом, имело угрюмый вид. Тусклый свет едва пробивался из заиндевелых окон.
Внутри вокзал производил ещё более тягостное впечатление. Некогда жёлтые скамейки, имели убитый вид. Скучающие транзитные пассажиры времени даром не теряли. После «Маша + Саша» и «Здесь был я», шли не вполне приличные словосочетания. Я не стала концентрировать на них внимание, а сосредоточилась на пассажирах.
Единственная касса открывалась в четыре.
Мой поезд, согласно графику, отправлялся в пять тридцать. Ждать предстояло почти четыре часа.
Через некоторое время, я почувствовала, что продрогла. Цементный пол забирал остатки скудного тепла от немногочисленных батарей. Чтоб чем-то себя занять, я стала разглядывать пассажиров, пока не почувствовала, что за мной тоже кто-то наблюдает. На пороге стояла женщина, лет пятидесяти. На фоне всеобщего обнищания девяностых, когда сахар, крупу и масло выдавали по талонам, она смотрелась более чем респектабельно. Добротное зимнее пальто с песцовым воротником, пуховые варежки и шаль вызывали чувство лёгкой зависти. Вещей при ней не было. "Кого-то встречает, подумала я, разминулись, наверное". Внимательно оглядев временных постояльцев, она направилась в мою сторону. "Видимо, хочет что-то спросить".
- Добрый вечер, вернее, доброй ночи! Вы проездом?
- Да.
– А во сколько ваш поезд?
- В пять тридцать.
– Надо же, придётся просидеть на вокзале всю ночь!
Я пожала плечами. Разумеется, комната отдыха отсутствовала. Весь перечень услуг начинался и тут же заканчивался буфетом, который, впрочем, тоже оказался закрыт.
– А вы кого-то встречали? - спросила я.
- Знакомую, но та почему-то не приехала. Теперь вот не знаю, как одной домой идти, боязно. А вам далеко ехать?
- И далеко, и долго. Почти трое суток.
– В гостях были или по работе?
- Родственников проведала. Пока в отпуске, решила навестить. Время вот только выбрала не самое подходящее. Зимой, с пересадками… сейчас вот здесь застряла.
– Может, ко мне пойдём? Я здесь недалеко живу, в частном секторе. Всего пятнадцать минут ходьбы. Можно баньку истопить.
– Баньку?! У меня поезд через четыре часа.
– Вы же в отпуске! Вот и погостили бы у меня. По магазинам бы походили, продуктов купили. У нас всё свободно, не то, что в других городах по талонам.
Серые глаза, словно подмёрзшая на грязном асфальте лужа, лишь на миг блеснули осколками льда.
– Спасибо за приглашение. Какие уж тут магазины… Я ж из гостей, на покупки денег не осталось.
– Я вам займу, а вы мне потом вышлите.
Воображение услужливо рисовало жарко натопленную деревенскую избу, мягкую постель, чай с малиновым вареньем. А почему нет? И идти недалеко.
Она смотрела, не отводя глаз.
Руки спасали тёплые карманы пуховика, но ноги от холода онемели. Клонило в сон. Самое тяжёлое время суток.
Я встала, взяла сумку. Вокзальные часы показывали полвторого. Женщина быстро шла к выходу. Я сделала несколько шагов. Сонное состояние потихоньку развеялось. «Куда я собралась? Зачем?» Я остановилась. Женщина обернулась. Удивление в её взгляде сменилось раздражением. Она подошла, и зло и требовательно спросила:
- Что случилось? Вы что, передумали?
Мне стало неловко, словно я не оправдала возлагаемых надежд. Даже захотелось извиниться.
– Думаю, не стоит вас беспокоить, до прибытия поезда осталось три часа.
– Ещё три часа! Идти-то всего пятнадцать минут. Да и какое беспокойство, я буду только рада.
- Нужно взять билет.
– Но ведь вовсе не обязательно брать его на сегодня. Можно взять на завтра или на послезавтра. Зачем торопиться?
- Как зачем? Меня дома ждут, мама и дочь.
– Они знают, когда вы должны приехать?
- Родственники должны позвонить.
– А если билетов не окажется? Вполне может быть. Канун Новогодних праздников. В такое время с билетами всегда проблемы.
«Вполне может быть», - подумала я, внутренне холодея от подобной перспективы.
Очередь медленно продвигалась. «Господи, лишь бы не закончились билеты!»
«Вот так всегда, - подумал Господь. - Как чуть прижмёт, так сразу, Боженька!»
По её лицу было видно, что и она просит кого-то о своей удаче.
– Плацкартных билетов нет. – объявила кассир.
Купейный стоил почти в два раза дороже. Бабулька, стоявшая впереди меня, чертыхнулась и вышла из очереди.
– Может, плацкартный назавтра? – подсказала новая знакомая.
Я посмотрела в напряжённое лицо и почему-то вспомнила так часто звучавшую в криминальных сводках фразу: «Ушёл из дома и не вернулся…». Удручающая статистика.
Что происходит с людьми, не найденными ни живыми, ни мёртвыми?
В Ростовской области с ответом обстояло проще. Количеством нелюдей область переплюнула всю Россию.
«Нет уж, тётенька! Не повезло тебе сегодня. А вчера, а завтра?»
- Остался один купейный. Будете брать?
Странно, но мне было жаль её разочаровывать. В психиатрии это состояние называется «Синдромом жертвы». Когда, вопреки здравому смыслу, жертва начинает любить палача.
Она с сожалением смотрела на зажатый в моей руке билет.
Пошел снег, потеплело. На душе было легко, билет грел душу. Объявили посадку.
Вагон находился в хвосте поезда. Предъявив билет, я не выдержала и обернулась. Она стояла сзади. Наши взгляды встретились. Может, игра воображения, или света, но мне показалось, что её глаза мерцают зелёными всполохами.
